Анатолий Уманский

35 ta obunachi
Yangi kitoblar, audiokitoblar, podkastlar haqida bildirishnomalar yuboramiz

Muallifning barcha kitoblari

Barcha kitoblar
  • Barcha kitoblar
  • Matnli Kitoblar
    18
  • Audiokitoblar
    3
  • Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 25 503,01 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Мурашки(Переводчик)
    Р. Л. Стайн
    dan 35 755,48 soʻm
    Пропавшая девушка(Переводчик)
    Р. Л. Стайн
    dan 35 755,48 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Не ложись поздно(Переводчик)
    Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 35 755,48 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 31 910,80 soʻm
    Умереть молодой(Переводчик)
    Р. Л. Стайн
    dan 48 571,06 soʻm
    dan 51 134,18 soʻm
    Р. Л. Стайн
    dan 51 134,18 soʻm
    Kitoblar Анатолий Уманскийda fb2, txt, epub, pdf formatida yuklab olinishi yoki internetda o'qilishi mumkin.

    Izoh qoldiring

    Kirish, sharh qoldirish

    Sitatalar

    Мы стали пленниками этого острова, пленниками собственных мыслей, собственных страхов.

    конечной, а купить билет и тут же уехать с водителем

    Студеный ветер гнал поземку первого снега, набивал колючую крупу за шиворот и в сапоги, кусал за лицо. Трофим Смага прикрыл рукою глаза и вполголоса чертыхнулся. Нет службы хуже, чем в такую погоду на воротах стоять. Лучше нужники солдатские чистить, дерьмо в бадейке носить. С острожного вала открывалась белая пустошь, изгиб подмерзшего Иртыша и черный окоем задремавших лесов. Тобольск, малая кроха Руси, крепость на высоком речном берегу. Вокруг – накопившаяся ненависть, чужая земля. За надежными деревянными стенами мир иной, непонятный и страшный, пахнущий кровью и колдовством. Ночами в метели хохотали снежные ведьмы, оседлавшие мертвых волков, подводные чудища с треском ломали лед на озерах, а с древних могильников несся призрачный вой. – От завернуло, – притопнул напарник, Евсей Косорот. – В тепло бы, да бабу под бок. – Ага, жди, – Трофим кривенько усмехнулся. На дороге появилась темная точка. Гости в острог сегодня шли неохотно, с утра проскочил меховой обоз да притащилась стайка крикливых вогулов с нартами, полными рыбы. Визг ветра принес неясное, равномерное бряканье. До идущего осталось саженей сто. – Двое их, – сказал глазастый Евсей. И правда, черная точка обернулась двумя прижавшимися друг к другу людьми. Девочка-сибирячка с плоским лицом тренькала колокольчиком, поддерживая под руку высокого, тощего мужика, обряженного в лохмотья. Мужик был одноногий и неуклюже скакал, опираясь на сучковатый костыль. Пара доковыляла до ворот, и Трофим зябко поежился. У мужика не было глаз. Он стоял грязный, обросший и запаршивевший, пялясь куда-то мимо солдат жуткими незрячими дырами. Мокнущая кровяная корка потрескалась, сочась зеленоватой гнильцой. – Чьих будете? – поборов оторопь, поинтересовался Трофим. Девочка в ответ замотала головой и залепетала по-своему. – Не понимаешь? – вздохнул Трофим и осекся. Слепец, услыхав голоса, сдавленно замычал. В беззубом рту ворочался обрывок черного языка. Девочка заговорила быстро-быстро, успокаивая спутника, и повела его за ворота. Мужик стонал, сипел и пробовал вырваться. Под сводами башни они упали, и слепой забился в снегу. Девочка гладила по грязным спутанным волосам и ласково ворковала. – Дочка никак, – предположил Евсей. – Эй, подь-ка сюды, – Трофим вытащил из-за пазухи кусок сухаря. – Не бойся, дуреха. Девочка равнодушно посмотрела на хлеб и еще теснее прижалась к слепцу, словно кроме любви и заботы их связывало что-то еще. Что-то страшное и голодное, до поры сокрытое в подступающей темноте… (девятью днями ранее) Подыхать не хотелось, но ноги подкосились сами собой, и Игнат Забелин рухнул плашмя, подмяв жухлый брусничник и россыпь истекающих черной слизью, дряблых грибов. Обрывок сальной веревки вырвался из рук и уполз грязной змеей. Игнату было плевать, истрескавшиеся губы жадно зачмокали, обсасывая влагу с бархатистого, отдающего болотиной мха. Распухший, по-кошачьи шершавый язык ворочался во рту огромным червем. Изможденное тело сводили судороги, в глазах темнело