Анастасия Такки

ручку. Дверь не поддалась. Женщина вновь нажала ручку и налегла плечом на дверь – бесполезно. Она подбежала к окнам, но на них не было ни ручек, ни шпингалетов – они исчезли. Настя в отчаянии схватила статуэтку, стоявшую на комоде и бросила в стекло. Послышался громкий удар, но статуэтка отскочила от окна как резиновая игрушка от каменной преграды. – Остановись! – родители висели рядом с Настей. – Ты не сможешь пойти за ней. Мила должна сама выполнить свою задачу. Да и не сможешь сделать этого. Внучка прочла запирающее заклинание перед уходом, а значит ты просидишь здесь ровно сутки. Настя бессильно опустилась на ковёр в прихожей, уткнулась лбом в ладони и зарыдала. – Я не могу потерять её! – сквозь слёзы говорила она. – Я потеряла вас и Элеона… Как бы я хотела его увидеть, хоть на один миг… – Увидишь, моя красавица, обязательно увидишь! – мать погладила дочь по голове и запела какое-то заклинание на неизвестном языке. И тут же Настина голова стала тяжёлой, тело ватным. Она облокотилось спиной о стену. Сквозь полузакрытые веки она видела лицо матери, которое медленно уходило влево. Её правая щека легла на подлокотник стоящего рядом кресла. – Нет-нет! – бессильно простонала Настя. – Снова сон?…Только не это… Всё вокруг стало мутным, расплывчатым, звуки множились эхом и отдалялись, утекая тонкой струйкой в тёмный тоннель сна. Настины веки плотно сомкнулись.