Kitobdan sitatalar «Пусть танцуют белые медведи»

– Ничего подобного я не говорил! – завопил Асп. – Я лишь указал, что у Лассе много проблем. Он не вписывается. Не успевает на занятиях. У него плохая посещаемость. И вообще множество проблем. Я почувствовал, как у меня все сжалось в животе. Мне явно было не по силам переварить смесь из малинового сока и Асповых обвинений. – Мне надо в туалет, – простонал я и выскочил из класса, где Асп меж тем заливался соловьем, перечисляя мои неуды по каждому предмету. Я-то уже смекнул, к чему он клонит. Прежде чем смыться, я бросил последний взгляд на отца. Он совсем сник. Дергал узел своего звездного галстука, словно это был шнур для экстренного открывания дверей в автобусе, и неотрывно следил за движениями Асповых челюстей. Ясное дело: добром это не кончится. – Вы что, хотите сказать, что он полный придурок? Голос отца был слышен даже в коридоре. Когда я вернулся, папа стоял посреди класса. Лицо его побагровело, а попытки остановить разогнавшийся автобус привели к тому, что он изо всех сил затянул узел, отчего голова его явно шла кругом. – Вовсе нет, – пропищала завучиха и примирительно улыбнулась. – Возможно, причина в том, что он слишком подвижный мальчик, – вставил психолог, проникновенно глядя отцу в глаза. Асп тем временем был занят извлечением изо рта жвачки. Он положил ее подле себя на сиденье. Она стала похожа на мышиные мозги. Отец продолжал размахивать кулаками. – Ладно, – орал он, – пусть он не гений. Может, ему не по душе вся эта зубрежка. У меня с уроками тоже не ладилось. Пусть так. Но он не идиот! И он со всех сил хрястнул по скамейке. Его кулак, словно топор мясника, со всего размаху обрушился прямо на жвачку. – Успокойтесь вы, бога ради! – простонал Асп и покосился на то место, где прежде лежала жвачка. – Пошли, – сказал я и потянул папу за пиджак. – Нам пора. – Минутку, – пробормотал отец. Он пытался отлепить от руки жвачку. С его поднятой ладони свешивались тонюсенькие ниточки. Видок у него был классный. Отец был на целую голову выше Аспа и всех прочих. Ноздри его раздувались, но в остальном он казался вполне спокоен. Лишь тряс правой рукой, перепачканной в жвачке. Психолог попытался было успокоить его. – Иногда полезно дать выход своим чувствам, – заявил он и похлопал отца по плечу. – Верно, – кивнул тот. – Это все равно что вскрыть нарыв, – добавил психолог и еще раз похлопал его по плечу. – Ага, – согласился отец. Наконец-то он собрал все нити от жвачки в комок и зажал в кулак. Асп тоже поднялся. Папа не шевелился. Он не сводил глаз с Асповой челки. – Потом чувствуешь облегчение, – продолжал психолог. – Точно. Прежде чем психолог успел вскинуть руку для еще одного правого свинга в отцовское плечо, тот ринулся на Аспа и залепил ему жвачкой в волосы. Потом папа взял меня за руку и решительной походкой победителя направился к выходу. В дверях он обернулся и сказал: – Мне очень жаль.