Kitobdan sitatalar «Пусть танцуют белые медведи»

И все разом подняли головы, когда мы вошли. В середке был мой классный руководитель – Асп. Слева от него сидел психолог, тот самый парень, что любит хлопать всех по плечу и проникновенно заглядывать в глаза. А справа скалила зубы завучиха. – Присаживайтесь, – пригласил Асп и уставился на отца: тот забыл выкинуть окурок, и он так и торчал в углу рта. Учителю явно не понравилось, что кто-то курит в классе. От раздражения у него задергался правый уголок рта. – Мне очень жаль, – процедил Асп и кивнул на сигарету. – Да что ты! – проговорил отец удивленно и выпустил облачко дыма прямо в лицо Аспу, словно хотел подать дымовой сигнал, возвещавший, что он-де готов выслушать, что́ так опечалило учителя. – Так в чем дело? – поинтересовался отец, заметив, что Асп не реагирует. Он уселся на низенький стульчик, который был явно ему мал, и попытался втиснуть ноги под парту. Он не сводил взгляда с Аспа, сочувственно наблюдая за его гримасами. – Ну же, выкладывай, – подбодрил отец. – Что вы имеете в виду? – пробормотал Асп. – Вот те на! Да не тяни ты! Что там тебя так расстроило? Да ты, похоже, совсем скис, парень. Асп скорчил парочку странных гримас, а потом запихнул в рот жвачку без сахара: он вечно жевал, когда у него начинался тик. Завучиха намотала прядку волос на палец и, казалось, едва сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху. Психолог сочувственно заглядывал Аспу в глаза. Видать, решил, что тот и в самом деле несчастный страдалец. Впрочем, он обо всех так думал. Я легонько толкнул отца, но он лишь раздраженно засопел: дескать, не мешай. Он всегда готов подставить грудь, если кому надо поплакаться. – Кончай, – прошептал я. – Он просто намекал, что здесь нельзя курить. Ничуточки он не расстроен. Все же я еще кое-что соображал. – А что он тогда ныл, если у него все в порядке? – прошипел отец и затушил сигарету, фильтр которой уже начал тлеть и вонять. Он раздавил окурок в кофейном блюдечке: их специально поставили, чтобы создать приятную атмосферу, а еще пирог, крошечные чашки и в придачу цветастый термос. – Хотите кофе? – улыбнулась завучиха. – Вот-вот, это пойдет вам на пользу, – подхватил психолог, словно речь шла о вечерней раздаче лекарств в больнице. Он протянул отцу тонюсенькую чашечку. А мне в утешение досталась кружка тепловатого безвкусного малинового сока. На время все успокоилось. Каждый молча потягивал свое пойло. Лицо Аспа перестало дергаться. – Ну вот, – заговорил он немного погодя, – давайте прямо к делу. Согласны? Так вот, Лассе отстает по всем предметам. А об успехах и говорить не приходится. Чего только мы не делали, но он так и не ассимилировался в коллективе, да и в занятиях усердия не проявил. – Не стимулировался, – произнес отец и нахмурил брови. Аспу не понравилось, что его перебили. Он снова усиленно задвигал челюстями. – Выходит, его не стимулировали, – повторил отец. – Отчего же, мы пытались… – возразил Асп. – С чего вы взяли? Как вы можете такое говорить? – Вы же сами сказали, – удивился отец.