«Ученица. Предать, чтобы обрести себя» audiokitobidan iqtiboslar

Всю дорогу мама репетировала со мной, что я должна буду сказать, если случится страшное и приедут федералы. Ни в коем случае я не должна была говорить, что моя мама – повитуха. Если меня спросят, почему мы здесь, я должна молчать. Мама называла это «искусством вовремя заткнуться». – Просто говори, что спала и ничего не видела, что ничего не знаешь и не помнишь, как мы тут оказались, – твердила мама. – Не протягивай им веревку подлиннее, чтобы меня повесить.

Признать неопределенность – значит признать слабость, беспомощность и всетаки поверить в себя

Я притворилась совсем растерянной, – говорила нам с Одри мама, и голос ее становился громче и увереннее. – Мужчинам нравится думать, что они спасают бестолковую женщину, которая сама не способна ни с чем справиться. Мне нужно было всего лишь отойти в сторону и позволить ему  почувствовать себя героем!

Взгляните на мир через объектив фотокамеры Линси и измените свое отношение к привычным вещам.

верила, что моя семья – часть этого бессмертного круга, что мы в определенном смысле вечны. Но вечной была только гора.

Жена не идет туда, куда не зовут ее мужа

Главное, что нас определяет, скрывается в нас самих, – сказал он. – И в тебе, Тара. Профессор Стейнберг сказал, что чувствует себя Пигмалионом. Вспомни эту историю. – Он помолчал, глаза его горели, голос стал громче: – Элиза была всего лишь бедной цветочницей в красивом платье. Пока она не поверила в себя. И тогда стало не важно, какое платье она наденет

– Я думала, ты хотел  установить телефон, – сказала мама так изумленно, что возразить ей было невозможно. – Ты же сам говорил, как это плохо, когда у кого-то начинаются роды, а бабушки нет дома, чтобы принять звонок! Я подумала: «Он прав, нам нужен телефон!» Вот я глупая! Я тебя неправильно поняла? Отец несколько секунд стоял с разинутым ртом. Потом сказал, что повитухе, конечно же, нужен телефон.

Я видела лишь одну фотографию со свадьбы. Родители позировали фотографу на фоне тюлевого занавеса цвета слоновой кости. На маме традиционное платье из шелка и венецианского кружева, расшитого бусинами. Выреза почти нет – платье закрывает ключицы. На голове невесты вышитая вуаль. На отце кремовый костюм с широкими черными лацканами. Молодожены буквально излучают счастье: мама спокойно улыбается, на лице отца широченная улыбка,

Как бы сильно я ни менялась, какое бы блестящее образование ни получила, я все равно оставалась ею. В лучшем случае я была сразу двумя людьми – расщепленной личностью