«Стрелок» audiokitobidan iqtiboslar

Таково вообще свойство памяти, и тем более детской - помнить плохое и забывать о хорошем.

Но тут всё насквозь прогнило. Как мысли некоторых людей.

У этого Незнакомца есть имя? – О, имя есть. – И как его имя? – Имя ему – легион, – тихо вымолвил человек в черном, и во тьме на востоке, где высились горы, грохот обвала подкрепил значимость его слов.

...Но стрелок уже хохочет, хохочет от души, хотя с губ его срывается только трескучий хрип. Эдди сам улыбается и говорит:

– Кажется, в той войне твое чувство юмора отстрелили только по локоть.

Он встает, чтобы сходить к холмам за дровами.

– Погоди, – шепчет Роланд, и Эдди ждет. – И все-таки почему?

– Потому, наверное, что я тебе нужен. Если бы я себя кокнул, ты бы пропал без меня. Ты бы точно коньки откинул. Потом, когда ты действительно встанешь на ноги, я, может, попробую еще раз. – Он смотрит по сторонам и глубоко вздыхает. – Может быть, где-нибудь в твоем мире есть Диснейленд или Кони-Айленд, но то, что я вижу сейчас, меня не особенно вдохновляет.

Он делает шаг, но медлит и оглядывается на Роланда. Лицо его мрачно и хмуро, но уже без болезненной бледности. Его больше уже не трясет, разве что изредка.

– Иногда ты меня абсолютно не понимаешь, да?

– Да, – шепчет стрелок. – Иногда нет.

– Тогда я тебе разъясню. Есть люди, которым необходимо быть нужными другим людям. Ты меня не понимаешь, потому что ты не такой человек. Сначала ты мной воспользуешься, а потом выбросишь, как ненужный бумажный пакет, если это потребуется. Друг хренов. Ты натура достаточно тонкая, чтобы тебе из-за этого было больно, и все же достаточно крепкая, чтобы идти напролом и использовать тех, кто рядом, если так будет нужно. Не из-за того, что ты такой мерзавец. Ты просто не сможешь иначе. Если я буду валяться тут на берегу и вопить о помощи, ты просто перешагнешь через меня, окажись я вдруг между тобой и твоей чертовой Башней. Я ведь правильно излагаю?

Стрелок молчит и только смотрит на Эдди.

– Но не все люди такие. Есть люди, которым необходимо, чтобы они были нужны другим. Как в той песне Барбары Стрейзанд. Банально, быть может, но верно. Просто еще один способ попасть в наркотический омут.

Эдди пристально смотрит на Роланда.

– Но, уж если на то пошло, ты у нас чистенький, правда?

Роланд молча глядит на Эдди.

– Если не считать Башни. – Эдди издает короткий смешок. – Ты наркоман, Роланд. Твой наркотик – Башня.

– Какая это была война? – шепчет Роланд.

– Что?

– На какой войне тебе отстрелили твое чувство благородства и чести?

Эдди вздрагивает, как будто Роланд влепил ему пощечину.

– Пойду принесу воды, – говорит он сухо. – Ты присматривай за этими клешнистыми и ползучими. Сегодня мы отошли далеко, но я так до сих пор и не понял, разговаривают они друг с другом или нет.

Он отворачивается, но Роланд еще успевает увидеть последние отблески алого солнца, отразившиеся на его мокрых щеках.

Рискуй только в пределах приемлемого, остальное своди до минимума, ко всему подходи с умом.

Весь день у него в голове крутился один детский стишок – такая сводящая с ума напасть, когда какие-нибудь строчки привязываются к тебе и никак не желают отстать, маячат, насмехаясь, где-то на краешке сознания и корчат рожи твоему рациональному существу. Стишок звучал так:

Не слушай, что говорят другие, а послушай меня: плюнь на всех, сядь и прибей эту лапочку.

Когда тебе девятнадцать, бармен может проверить твой возраст по удостоверению личности и вежливо попросить тебя выйти, на хрен, из бара,

И глаза у него были жуткие: немигающие и застывшие – глаза проклятого человека, который глядит, но не видит. Это были глаза, навсегда обращенные внутрь, в стерильный, выхолощенный ад неподвластных контролю сознания грез, разнузданных снов, что поднялись из зловонных трясин подсознания.

— Знаете, что у меня в руке, мои сладкие? — продолжал пират. — Знаете, что старина Гашер приберег для своих добрых друзей? Это граната… наследство наших многомудрых Старцев… и я уже снял с нее шляпку. Потому что невежливо было бы оставаться при шляпе, когда ты знакомишься с новым народом. А мы тут все жутко вежливые, вот так-то!

4,5
993 baho
86 743,56 s`om