Kitobning davomiyligi 10 s. 32 daqiqa
2005 yil
Каска вместо подушки. Воспоминания морского пехотинца США о войне на Тихом океане
Kitob haqida
Роберт Леки, один из самых известных американских военных историков, в январе 1942 года вступил в Корпус Морской пехоты добровольцем. Он вспоминает, как вместе с другими новобранцами они защищали интересы США в Тихом океане. И все же эта книга не только об ужасах войны. Уморительные байки морпехов, в промежутках между боями рассказы о любовных приключениях в Австралии делают повествование запоминающимся и ярким.
Izoh qoldiring
Солдатский вещмешок - как дамская сумочка, его содержимое отражает личность хозяина.
Характер липнет к одежде, его оторвали вместе в ней.
- Счастливчик, - сказал он, - если ты будешь продолжать идти не в ногу, мы оба попадем в госпиталь, где придется хирургическим путем отделять мою ногу от твоей задницы.
Во всех армиях известно, что такое допустимые потери. Это есть часть, уничтожение которой не будет фатальным для целого. Иногда человек может может считать допустимой потерю пальца, но не руки, или потерю руки, но не головы. Существуют вещи, которые могут быть потеряны или уничтожены, независимо от того, мир на земле или война, и их замена не является строго обязательной. Это может быть винтовка, патронаж или человек.
Люди суть расходный материал. Голод и джунгли, японцы, или все вместе взятое, так не разрушают психику, как сознание того, что ты являешься пушечным мясом. Причем не имеющим собственной воли. Я нисколько не сомневаюсь, что, если бы среди морских пехотинцев стали искать добровольцов для невыполнимой миссии, все сражающиеся на Гуадалканале не раздумывая сделали бы шаг вперед. Но это жертва, на нее иду добровольно. Когда же ты сознаешь себя расходным материалом, это лишает тебя торжества самоотречения, абсолютной свободы самопожертвования. Если ты пушечное мясо, значит, ты не герой, добровольно жертвующий собой, а жертва, и это не может не унижать. Дично я сомневаюсь, что Исаак принял нож отца своего Авраама без осуждения, без укора, но вместе с тем он для него же тысячу раз с радостью умер бы добровольно. Мир полон жертв героев и мучеником, но есть только одна Жертва.
Неожиданно он прервался на полуслове и спросил:
— Кем, ты говоришь, там был?
— Разведчиком, — гордо сообщил я. — И пулеметчиком.
— Но это не место для человека такого калибра, как ты!
Я был откровенно шокирован. Разве не виновно наше правительство, избаловав призывников с высоким коэффициентом умственного развития, — словно они слишком умны, чтобы сражаться за свою страну? Неужели доктор Кротость не заметил, что я гордился своим положением разведчика, а до этого — пулеметчика? Продолжай в том же духе, Америка! Объясняй молодому поколению, что грязь и опасность войны — это только для тупых и слабоумных. Пусть они знают, что только дураки способны на самопожертвование, что Америку должны защищать люди примитивные, а наслаждаться ее благами — высокие интеллектуалы! Продолжай превозносить голову выше сердца, и очень скоро голова станет считать любую драку грехом и отдаст все сокровища первому же попавшемуся бандиту, у которого хватит духу их потребовать.