Разрозненные страницы

вот что удивительно — все говорили: «Рина! Рина!», а снимали других актрис. Наверное, тогда надо было выйти замуж за какого-нибудь кинорежиссера. Но мне это прямо не приходило в голову. Да и им, наверное, тоже. А все были друзья: Козинцев и Юткевич, Барнет и Пудовкин, и Кашеверова, и Михалковы — отец и сыновья.Иногда при встрече со мною режиссеры и сценаристы, всплескивая руками, кричат: — Ах, батюшки мои! Как же про вас забыли? Был чудесный эпизод! Вы бы так прекрасно это сыграли!Никита Михалков, например, однажды упал на колени посреди улицы перед Домом кино и закричал: — Рина! Ты моя любимая, лучшая актриса!Я сказала: — Так дай мне роль какую-нибудь, самую плохую.Он встал с колен, смеясь, обнял меня, поцеловал и поклялся в вечной любви.И так всю жизнь…

Зиму я люблю только в марте, когда знаю точно, что она кончилась.

Встретились на улице с Сергеем Владимировичем Образцовым и его женой Ольгой Александровной. Они тоже ехали с гастролей. Выяснили, в городе есть одна столовая, куда пускают только иностранцев. И мы с Сергеем Владимировичем решили пройти туда, изображая иностранцев.

Так и сделали. Громко разговаривая по-английски, направились к двери и беспрепятственно прошли мимо милиционеров.

Я услышала, как один милиционер сказал другому: — Смотри, Рина Зеленая с Образцовым обедать пошли!

Кого ждем - сами себя задерживаем!

Дома я хранила его [мужа] старую записку: "Ты считаешь, что у меня несносный, нетерпимый нрав, а между тем я тиран с очень мягким и отзывчивым характером".