audiokitobKitobning davomiyligi 12 s. 44 daqiqa
1880 yil
Роман замечательного русского писателя, сатирика, публициста М.Е. Салтыкова-Щедрина (1828 – 1889 гг.) – это история одной помещичьей семьи. Непростые взаимоотношения между «любимчиками» и «постылыми» показаны с глубоким психологизмом и тонким юмором.
«Из Погорелки являлись к Иудушке гонцы, сначала редко, потом чаще и чаще. То рыжичков в Погорелке не родилось, то огурчики от дождей вышли с пятнышками, то индюшки, по нынешнему вольному времени, переколели, „да приказал бы ты, сердечный друг, карасиков в Дубровине половить, в коих и покойный сын Павел старухе матери никогда не отказывал“. Иудушка морщился, но открыто выражать неудовольствие не решался. Жаль ему было карасей, но он пуще всего боялся, что мать его проклянет. Он помнил, как она раз говорила: приеду в Головлево, прикажу открыть церковь, позову попа и закричу: „Проклинаю!“ – и это воспоминание останавливало его от многих пакостей, на которые он был великий мастер».
Над аудиокнигой работали:
Режиссер Марина Константинова
Музыкальный редактор Виктор Бакин
Обожаю в исполнении Клюквина!!! Как переданы характеры ! Слушаю не первый раз, и всегда с удовольствием снова и снова раскрываю для себя новые детали, моменты . Классика, одними словом !!!
Живой, современный язык, слушается очень легко. Сюжет, хоть и без очевидных убийств, похлеще любого современного детектива, на одном дыхании! Я целыми днями ждал момента, когда сяду в машину и продолжу прослушивание. Озвучка – выше всяких похвал!
Могу сказать, что это одна из немногих книг, которую я смогла прочитать от начала до конца, не наткнувшись ни на один фрагмент, который бы мне хотелось пропустить, прочесть быстро без всякого интереса, заснуть на нем и прочее. Может быть, увидела в образе Иудушки Головлева себя) Ведь, как ни странно, елейные, идущие потоком речи на меня не оказали раздражительного влияния. Герой потрясающий, магнетический; ханжа или не ханжа, это может определить критик или Википедия, но мне уже сложно ответить, ибо не всегда Иудушка молился публично, ради статуса. Но дьявольщинки в нем есть, это уж точно!
Страшно. Страшно. Страшно!
Невероятная по силе постановка. И музыка, и исполнение, и текст.
Страшнее русской классики может быть только классика г-на Салтыкова-Щедрина.
Великолепно до ужаса. Чтец мне очень понравился. Его мастерство передачи интонации каждого персонажа вызывало не поддельные эмоции. В случае с Порфирушкой так вообще бесконечную брезгливость.
Izoh qoldiring
У кого, мой друг, дело есть, да кто собой управлять умеет — тот никогда скуки не знает
Не купи двора, а купи соседа
А я все об том думаю, как они себя соблюдут в вертепе-то этом? -продолжает между тем Арина Петровна, - ведь это такое дело, что тут только раз оступись - потом уж чести-то девичьей и не воротишь! Ищи ее потом да свищи!
- Очень им она нужна! - огрызается Иудушка.
- Как бы то ни было... Для девушки это даже, можно сказать, первое в жизни сокровище... Кто потом эдакую-то за себя возьмет?
- Нынче, маменька, и без мужа все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались – и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется.
Иудушка вдруг спохватывается, что ведь и он находится в блудном сожительстве с девицей духовного звания.
- Конечно, иногда по нужде... - поправляется он, - коли ежели человек в силах и притом вдовый... по нужде и закону перемена бывает!
- Что говорить! В нужде и кулик соловьем свищет. И святые в нужде согрешили, не то что мы, грешные!
Для людей слабохарактерных те внешние грани, которые обставляют жизнь, значительно облегчают бремя ее. В затруднительных случаях слабые люди инстинктивно жмутся к этим граням и находят в них для себя оправдание.
Лицемерие, это — приглашение к приличию, к декоруму, к красивой внешней обстановке, и что всего важнее, лицемерие — это узда. Не для тех, конечно, которые лицемерят, плавая в высотах общественных эмпиреев, а для тех, которые нелицемерно кишат на дне общественного котла. Лицемерие удерживает общество от разнузданности страстей и делает последнюю привилегией лишь самого ограниченного меньшинства. Пока разнузданность страстей не выходит из пределов небольшой и плотно организованной корпорации, она не только безопасна, но даже поддерживает и питает традиции изящества.
Izohlar
120