Алексей Навальный. Гроза жуликов и воров

Я считаю, что эмиграция – это капитуляция. Нужно быть бойцами. Мы несем ответственность за тех, кто не может уехать. Мы должны не бросить все, а сделать так, чтобы все остальные жили нормально.

купить на литрес

У нас и при царизме, и при советской власти было, и сейчас никуда не делось такое отношение: есть государство, еще есть какая-то большая власть, а все остальные – это крепостные, которые живут для этого государства и для этой власти. О какой модернизации можно говорить, когда мы в самых основных вопросах живем по понятиям, которые устарели 100 лет назад.

Все должно быть наоборот. Власть должна быть для людей, а там, где это возможно, то есть практически везде, сами люди и должны быть властью…

У Навального есть целая теория насчет места своего поколения в истории (он называет его «76–82», по годам рождения принадлежащих к нему людей). В двух словах она сводится к набору очевидностей вроде: мы получили полную дозу облучения Советским Союзом, но взрослая жизнь началась уже в другой стране; ветер перемен продул наши не до конца сформировавшиеся мозги, превратив нас в хунвейбинов либерализма; новый мир строили те, кто был немного старше, а те, кто был немного младше, прекрасно в этот мир вписались, потому что не знали другого. Мы же так и остались стоять враскоряку, став очевидцами интересных времен, но ничего от них не получив и не зная, как себя применить.

Главный вывод, который я сделал: если в понедельник всех, кто пришел на работу в здание администрации Кировской области, забрали бы на Луну или они бы испарились, то в течение довольно долгого времени этого бы никто не заметил. Никто не стал бы жить хуже, наоборот, стало бы даже лучше. По-прежнему бы открывались школы и магазины, поступала бы горячая вода, все бы прекрасно работало без них. Это такая самозанятость.