«Повесть о жизни» audiokitobidan iqtiboslar, sahifa 8
люди, что бы они ни говорили о сентиментальности, я пронес этот взгляд через жизнь и никогда его не забуду. В коридоре послышались быстрые шаги, звон шпор, громкие голоса. Я оглянулся. Весь коридор был заполнен толпой испуганных постояльцев гостиницы. В комнату вошел тощий пристав с городовыми. Городовые вежливо придерживали шашки.
натягивала на меня сползавшую шинель. Ни разу мы не говорили с ней ночью. Мы лежали молча и слушали шорох соломы под стрехой. Изредка до стодола доходил
поэзия – это жизнь, доведенная до полного выражения, раскрытие мира во всей его глубине, трудно охватываемой нашим ленивым взглядом
как мало, в конце концов, нужно человеку для счастья, когда счастья нет, и как много нужно, как только оно появляется.
пробежка по Дерибасовской была похожа на смерч. Толпа завивалась вокруг него и потом шарахалась, прижимаясь к стенам
Трома никак не могла откашляться и вышла из зала. Мигуэль Рачинский пригласил меня в буфет выпить бутылку вина. За этой бутылкой он рассказал мне всю подноготную города. Прежде всего он рассказал, что пьяный человек, пляшущий в зале, – местный гробовщик, большой артист по танцевальной части. Хозяин гостиницы нанимает его плясать «за угощение», чтобы раззадорить посетителей. Иначе девицы так и просидят, как тумбы, весь вечер, обмахиваясь платочками и густо краснея.
– Литература не липа! Вот именно! Несколько вариантов одного и того же рассказа. Какой ужас! Может быть, вы думаете, что это излишество? А вот я еще не уверен, что последний вариант можно печатать. Кажется, его можно еще сжать. Такой отбор, дорогой мой, и вызывает самостоятельную силу языка и стиля.
Лето в Городище вступало в свои права, – жаркое лето с его страшными грозами, шумом деревьев, прохладными струями речной воды, рыбной ловлей, зарослями ежевики, с его сладостным ощущением беззаботных и разнообразных дней.
думаю, что мир в равной степени достоин медленного и плодотворного созерцания и разумного и мощного действия.
