Дым

Ну как можно оценивать Тургенева. Его уже оценило время. Спокойное, тёплое, душевное чтиво. Красивый русский язык. И кстати, это произведение не часто мелькает на страницах книг. С большим удовольствием теперь прослушаю этот замечательный роман, написанный большим знатоком женской души.

Известные слова Александра Пушкина как нельзя больше подходят к шедевральному роману Ивана Тургенева "Дым", хотя и не исчерпывают его содержания. Сам Иван Сергеевич считал этот роман наиболее значительным своим произведением, и, возможно, он был прав. Многие читатели здесь в основном обращают внимание на любовную линию романа, на трагедию, которую неизбежно несет с собой роковая любовь, и не "очень" воспринимают другую, может гораздо более важную сторону романа, а именно его полемическую заостренность, направленную не только против реакционного царского режима в России в целом, хотя, безусловно, отмену крепостного права Тургенев поддержал обеими руками, но и направленную против беззубой и неплодотворной говорильни и трескотни либеральной и демократической оппозиции, и против славянофильства, и против "русского социализма" Герцена и Огарева, и против "обожествления" русского мужика, и против чепухи о третьем пути России, которая и не Запад, и не Восток, и против мифа о "загадочной русской душе".

Большую часть своей жизни Тургенев прожил на Западе, и упреки своих российских братьев по перу, что он не видит и не знает России, что он оторвался от ее исконных корней, что он преклоняется перед Европой, перед Западом и унижает и оскорбляет матушку-Россию ни на чем не основанными наклепами и клеветой, писатель категорически отвергал.

Непосредственным поводом для написания романа послужила полемика Тургенева в Лондоне с Герценом и Огаревым о дальнейшей судьбе России, о путях выхода России на столбовую дорогу демократии, права и цивилизации, о путях преодоления дремучего невежества, бескультурья и дикости, в котором пребывал веками талантливый русский народ, о путях осуществления мечты о народном счастье.

Результатом этой полемики была статья или цикл статей Герцена в "Колоколе" в 1863 году "Начала и концы". По цензурным соображениям Тургенев не мог ответить Герцену публикацией аналогичных статей, и он решил ответить написанием художественного романа.

К тому времени он давно вынашивал замысел романа о трагической роковой любви, и решил в одном произведении совместить обе линии: и любовную, и политико- сатирико-философскую, и, на мой взгляд, с обеими задачами справился великолепно, я даже не знаю, какая из них меня больше затянула, обе линии вызвали во мне неугасимый и неотрывный интерес.

Строго говоря, каждая из этих линий заслуживает отдельной обширной рецензии.

Если говорить очень коротко о любовной линии и о том впечатлении, которое на меня произвели любовь и отношения Литвинова, Ирины и Татьяны, то я буквально переживал все, что происходило с Литвиновым, особенно было тяжко, когда он медленно поддавался чарам Ирины, не устоял и пал, а потом эта встреча с Татьяной, это вынужденное вранье, и как мне безумно было жаль эту прекрасную невинную добрую душу, это чистое и благородное сердце! Мое сердце, можно сказать, обливалось кровью, а дух мой был настолько угнетен происходившими событиями, что казалось, это не у Литвинова обрушился весь мир, а у меня самого.

Считаю изображение Тургеневым "роковых страстей" с точки зрения психологии и с точки зрения писательского мастерства одной из вершин мировой литературы, хотя сам сюжет этого треугольника, мягко говоря, совсем не блещет новизной, но, увы, в этом подлунном мире все уже было и нового ничего не случится.

Тургенев в романе написал гениальную фразу о том, что для натур честных роковые страсти просто противопоказаны, и это абсолютная правда, потому что такие натуры просто уничтожаются роковыми страстями.

Перейдем к политико-философской стороне романа.

Именно она вызвала в России бурную полемику, не было ни одного светского салона, ни одного сколь значимого журнала, ни одного писательского или журналистского кружка, где не скрещивались бы копья или не утихали споры о том, что же изобразил Тургенев в своем романе и не клевета ли это на великую и святую Россию.

Против Тургенева ополчились и левые, и правые, и власть имущие круги, и круги оппозиционные, и аристократы и демократы, и помещики, и разночинцы, и царедворцы и низвергатели царизма, Герцен и его окружение также встретило роман Тургенева в штыки, но ничто и никто не сумели поколебать уверенность Тургенева в собственной правоте. Лишь очень немногие в России и за ее пределами поддержали Тургенева и признали его правоту.

Тургенев устами своего героя Потугина открыто и дерзко заявил, что Россия это отсталая, дикая, невежественная страна с дремучим и темным народом, который управляется деспотией, где все снизу доверху пропитано наскозь раболепием и высокомерием, рабством и заискиванием перед сильными, где науки, открытия плетутся в хвосте, где всюду грязь и нищета большинства соседствуют с богатством избранных, где мифы о богоизбранности пути России перемежаются с презрением к Западу и Западной цивилизации, где право частной собственности как священное право неведомо, где чувство собственного достоинства может быть попрано в любой момент, где социалисты поклонялись русскому мужику как божеству, а монархисты и дворяне видели идеал в царской особе.

По мнению Тургенева поиск выхода из тупика лежал на дороге прогресса и цивилизации, Россия не должна была изобретать заново велосипед, а пойти тем путем, каким за многие столетия до нее прошли европейские западные страны. Не на Востоке, а на Западе нужно было искать ключ к обновлению России и все разговоры об особенном пути России не стоят сами по себе и выеденного яйца.

Роман был написан и опубликован в 1867 году, с тех пор прошло полтора столетия, Россия пережила массу грандиозных потрясений, революций, гражданскую и две мировые войны, развал империи и еще много чего, но и сейчас Россия находится по сути там же, где находилась и во времена написания романа Тургеневым.

Выход в космос, достижения науки и техники не должны замыливать глубинные процессы, идущие в самых недрах России.

Она по-прежнему не Запад и не Восток, и как всегда плетется на обочине западной цивилизации, все так же по-прежнему в ней с правами человека, частной собственности, юридического права, собственного достоинства, все так же Россия превозносит собственный третий путь, изобретает велосипед и порицает Запад за развращенность нравов, пошлость и мещанство. Прошло более 150 лет, и все так же Россия неизлечимо больна. Кто и когда найдет для нее лекарство и существует ли такое лекарство на белом свете?

Продолжаю осваивать корпус текстов Ивана Сергеевича. Выбирала между "Дымом" и "Дворянским гнездом", но роман оказался таким небольшим, что, думаю, второй не сильно пострадает от моего выбора. Правы те, кто скажет, что этот роман - о любви. Хотя по началу я бы с этим поспорила. Но - просто дождитесь. Правы будут и те, кто утверждает, что это завуалированное (порой - лишь слегка) сочинение о противоборстве западничества и славянофильства. Ибо роман начинается в Баден-Бадене, где автор (впервые вскользь) знакомит своего читателя с главным героем - Григорием Петровичем Литвиновым. Ну а потом, более обстоятельно - с Русским деревом и небольшим кружком, который под ним собирается. Думаю, мне стоит заполнить пробел в освоении творчества Ивана Сергеевича (помимо художественного удовольствия) еще и потому - что куда-то не туда я его атрибутирую. Хотя я читала и Иван Тургенев - Записки охотника (сборник) , и Иван Тургенев - Рудин - почему-то автор мне кажется ближе к Мопассану. Возможно, из-за его самоотверженного и прекрасно безжалостного изображения любви. А оказывается ближе - к Гоголю. На это меня натолкнули - "говорящие", какие-то комические фамилии.

Сухо сказала Суханчикова

такой вот каламбур встретился. Пищалкин, Потугин... Хотя Потугина не забываем - он еще сыграет не статистическую роль. Зовут его Созонт Иванович, он уже дядька в возрасте и при опыте. И если та же Суханчикова призывает раздать всем женщинам швейные машинки и тем самым добиться независимости, то Потугин - толкает речь. Громогласную, вдохновляющую - но слегка попахивающую демагогией. И где-то здесь врывается воспоминание Литвинова. Воспоминания о его первой яркой любви - княжне Ирине. Так внезапно закончившейся... но нет, ничто еще не кончено. И теперь герою придется выбирать - ведь он обручен. И когда слышишь описание его невесты Татьяны - понимаешь,что не между девицами автор предлагает выбирать... Конечно, я невзлюбила Ирину сразу. Даже автор признает в конце в ней "озлобленный ум". Давайте без экивоков - да просто стервочка она. Типичная светская красотка-стервочка, которая держит поклонников за комнатных собачек или предметы мебели. Но, по неизменной и не вполне объяснимой иронии - в таких и влюбляются. Особенно такие неуверенные и мечущиеся натуры, как наш герой. Здесь остановлюсь и скажу только, что конец - меня удовлетворил. Даже неожиданно. Потому что сначала Иван Сергеевич словно пытался вогнать читателя в депрессию вслед за героем. Ведь все ему теперь чудится дымом - неизменным, туманным, рассеивающимся. Но - разруливает все автор неожиданно изящно, и даже ни о ком не забывает. Не могу не сказать, как мне нравится стиль Ивана Сергеевича. Как он описывает: город, обстановку, нравы. Но больше всего мне нравятся его описания людей, характеров и даже туалетов. Как то

Лицо его совершенно расползлось и приобрело затвердевшую желейную благожелательность

Очень нравится, как внимательно автор относится к своему читателю, порой обращаясь

Нет, читатель, нет - не будем, быстрей отсюда!

За что снизила оценку... Да просто ни один из героев не вызвал симпатии. Могла бы даже поставить меньше - но конец для меня все выправил и расставил на места. И вызывает симпатию манера автора - не напускать романтического розового флера, либо - развеивать его. Да, эта книга - о любви. И о выборе. Но не только между двумя женщинами. Думаю, довольно много и точно автор запечатлел разговоров, которые царили в обществе в таких кружках. Так что кто придет сюда за любовью - ее получит. Кто придет за философскими и революционными размышлениями - тоже их получит. Думаю, что даже автор признавал право читателя вычитать в книге то, что откликнется в его душе. Давайте уподобимся ему и позволим читателям - просто наслаждаться чтением. В любом случае вас будет ждать прекрасный роман, полный красивых описаний и глубоких размышлений. *Продолжаю осваивать романы Ивана Сергеевича в исполнении Владимира Самойлова. И лучше выдумать не могу. Хотя есть у меня небольшие претензии к записи. На ней присутствуют небольшие шумы, и получается, что глава так резко обрывается - словно глохнешь на пару секунд. И очень тяжеловесно вписаны в текст комментарии - например, многие французские фразы вполне понятны интуитивно. Но - настолько его тембр подходит романам Тургенева, что планирую и далее хранить ему верность.

Роман Тургенева очень психологичен. Автор выводит на сцену двух героинь, Ирину и Татьяну, между которыми мечется сердце главного героя Литвинова. Нет, он их не противопоставляет. Но они сами расходятся в произведении по шкале «фальшивое» и «истинное», или «казаться» и «быть».

Причем ключик к истинному восприятию Ирины автор дает в самом начале произведения, когда пишет о ее мечтах привлекать к себе всеобщее внимание, о ее гордыне, о том, как важен и значим для нее выбор не в ее пользу.

Ей минуло тогда семнадцать лет; она только что оставила институт, откуда мать ее взяла по неприятности с начальницей. Неприятность произошла от того, что Ирина должна была произнести на публичиом акте приветственные стихи попечителю на французском языке, а перед самым актом ее сменила другая девица, дочь очень богатого откупщика. Княгиня не могла переварить этот афронт; да и сама Ирина не простила начальнице ее несправедливости; она уже заранее мечтала о том, как на виду всех, привлекая всеобщее внимание, она встанет, скажет свою речь, и как Москва потом заговорит о ней…

Про Татьяну автор пишет гораздо меньше, она даже в виде литературного образа не стремится занимать слишком много места на сцене. Чтобы быть – не обязательно блистать и побеждать, привлекать к себе внимание. Чтобы быть, можно просто служить людям так, как можешь.

Он спросил его: знает ли он Шестовых помещиц? – Шестовых-то? Как не знать! Барыни добрые, что толковать! Нашего брата тоже лечат. Верно говорю. Лекарки! К ним со всего округа ходят. Право. Так и ползут. Как кто, например, заболел, или порезался, или что, сей час к ним, и они сей час примочку там, порошки или флястырь – и ничего, помогает. А благодарность представлять не моги; мы, говорят, на это не согласны; мы не за деньги. Школу тоже завели… Ну, да это статья пустая!

Почему же главный герой так слеп и делает неверный выбор? Почему Потугин становится рабом Ирины? Как ей удается так быстро покорять?

Ирина – мастер психологической игры. И в этом как залог ее побед, так и личная трагедия. Беда, так как сам игрок своей игры не осознает. Он просто не умеет по другому. Он не умеет быть и создавать отношения подлинной близости. А какой-то суррогат вместо близости необходим, чтобы чувствовать свою ценность и значимость, создавая зависимость для Потугиных и Ратмировых.

Интересно, что Литвинов в первый раз переболел Ириной достаточно легко. В юности она еще не полностью освоила искусство казаться? Да и ресурсов у нее было меньше, чтобы блистать в полную силу. А, может быть, его ангел отвел.

Когда читала про Ирину, вспоминала другую мастерицу игры. Элен Безухову. Они – разные, но обе великолепно фальшивые. Пьер встретился со своей Тенью, благодаря Элен. И смог понять и оценить Наташу, так как стал более зрелым психологически. И Литвинов встречается со своей Тенью. Нелегко восстанавливается после этого, но именно после этого периода восстановления, когда душа исцеляется от ран, а зрение сердце становится более острым, он падает на колени перед Татьяной. Сразу вспоминаются строки Байрона о цене света.

Слишком поздно узнав ему цену, Излечился я от слепоты: Мало даже утраты вселенной, Если в горе наградою – ты…

А Татьяна, недаром Татьяна. Проходит свой урок «верности, гордости и одиночества». Как проходила его другая цельная душа, пушкинская Татьяна Ларина. И если образ Ирины так внутренне близок образу Элен, то как диаметрально противоположен он образу Лариной. Несмотря на некоторое похожее внешнее обстоятельство. И Ирина, и Татьяна Ларина занимают высокое положение в свете, обе – жены генералов.

Но если первая отказывается бежать с Литвиновым, потому что она не может без этой светской жизни. Эта жизнь и возможность блистать для нее гораздо ценнее души Литвинова, его любви. То Татьяна Ларина не из-за этого отказывает во взаимности Онегину. Она выбирает верность мужу. Она не может не быть верна. При этом Онегина любит, и светская жизнь для нее особой значимости не представляет.

Про верность мужу Ирины говорить не приходится вообще. Он для нее просто удобен, но хранить верность ему не обязательно. Более того, она его мучает. Потому что даже негативные эмоции – это что-то настоящее, что-то, что может заполнить пустоту души, если нет способности и умения быть с кем-то близким. Как удобен для нее Потугин, которого она использует, а потом за ненужностью практически забывает.

И Литвинов то ее привлекает главным образом потому, что:

Вы мне всё рассказали, а главное утаили. Вы, говорят, женитесь?

Она сама его бросила в юности ради возможности блистать. Но как же он может выбрать не ее! Опять ее комплекс, так ярко заявивший о себе уходом из института, когда выбрали не ее читать стихи, вновь заставляет вступить в игру и подтвердить самоценность Ирины, склоняет Литвинова погубить планы на свадьбу. Вынудив Литвинова из двух женщин выбрать ее, Ирину, и оставив его с носом. Главное уже произошло! Выбрали из двух ее! А сам Литвинов и отказ от светской жизни – это уже лишнее.

И образ Потугина психологически достаточно достоверен. Потугин – это частично Ирина, если говорить про чувство самоценности. Но если она извращенным способом пытается ощутить свою ценность через «казаться», то Потугин прочно в позиции «Я – не ОК, а они – ОК». И так как Россия, его Родина, это тоже – частично Я, то как же она может быть ОК? Нет, это Они, то есть Европа – ОК.

- Да-с, да-с, я западник, я предан Европе; то есть, говоря точнее, я предан образованности, той самой образованности, над которою так мило у нас теперь потешаются,- цивилизации,- да, да, это слово еще лучше,- и люблю ее всем сердцем, и верю в нее, и другой веры у меня нет и не будет.

И именно людьми, которые чувствуют свою не ценность, очень легко манипулировать. Их легко вовлечь в свою игру. Их легко использовать.

И если только предположить, что какая-то часть Тургенева проникла в образ Потугина, учитывая факты биографии писателя, то на очень многое могла бы пролить свет фигура матери Тургенева, которую он прозывал «салтычихой». Какое чувство самоценности может быть у человека, который вырос под давлением «салтычихи»?

Зацепил меня роман, надо лучше познакомиться с Тургеневым. Всем рекомендую роман.