Только мы

По улицам шли те, кто сохранил души, кто пел и играл то, во что верил. Не предавшие себя и дар, который им дали свыше. И люди, обычные люди, видящие их, вдруг понимали, что у них тоже есть надежда – надо только понять и измениться. Но они не знали, как это сделать, этот жуткий, безнадежный мир слишком сильно давил на них, не давая задуматься ни о чем, кроме выживания. Но многие задумались, и это уже было немало.

исключения из этого правила. Тем более, что у меня достигшие сверхчеловеческого состояния дети – всего лишь фон для повествования об Исходе. Эта книга не давала мне покоя восемь лет, небольшие ее куски в виде нескольких предложений записывались и откладывались, но всерьез браться за нее я не рисковал. Эти

будет аналогичным. Немного помолчав, он спросил: – Возможно, их можно перевоспитать вашими «особыми» методами? – Думаете, я не пробовал? – криво усмехнулся психолог. – Причем не только сам, вызвал группу коллег из Вашингтона. Этот проклятый мальчишка стоял и насмешливо улыбался, взирая на наши потуги. Потом молча развернулся и ушел. От его взгляда я едва штаны не испачкал. Теперь намерен сам пройти тесты на компетентность. Вдруг он меня запрограммировал? – Вы считаете это возможным? – насторожился Халед. – С «ясноглазыми» все возможно, – мрачно бросил Сторман. – Я не в состоянии просчитать ни одну их реакцию. Они реагируют не по-человечески. – Мне это известно. Ваша задача как раз и состоит в том, чтобы определить их реакции на различные раздражители. – Как?! Они каждый раз реагируют на одно и то же иначе! Они непредсказу

Если крылья оборваны – время на ноги встать, Если дверь заперта, значит – пора в путь, Если цепь и железный свод – я выучусь ждать, Пусть огонь – это боль, зато память не сможет уснуть.

грунтом. Тени от языков пламени причудливо плясали на скале позади, так