Kitob davomiyligi 8 s. 22 daqiqa
16+
Июль 41 года
Kitob haqida
Григорий Бакланов – советский писатель, сценарист и публицист, фронтовик, один из ярких представителей «лейтенантской прозы», среди которых Виктор Астафьев, Юрий Бондарев, Василь Быков, Борис Васильев, Виктор Некрасов… В 1941 году, когда Бакланову было 17 лет, он добровольцем ушел на фронт, участвовал в боях на Украине, в Молдавии, Румынии и Венгрии; конец войны застал его в Австрии, в звании младшего лейтенанта. Достоверные эпизоды войны, отраженные в произведениях Бакланова, часто шли вразрез с парадной историей, но несли правду, которую автор хотел рассказать о том, что видел и пережил. «Новые поколения не представляют себе, что же такое в свое время, в конце 50-х – начале 60-х, была так называемая „лейтенантская проза“, – вспоминал Бакланов. – Это был, в первую очередь, свой взгляд на войну, писали о том, что сами вынесли с полей сражений, правду делали достоянием всех».
© Г. Я. Бакланов (наследники), 2025
© А. Г. Попофф, состав, статья, 2025
© Оформление.
ООО «Издательская Группа
„Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
Boshqa versiyalar
Sharhlar, 1 sharh1
Сама книга мне очень понравилась. Такие нужно прочитать каждому. Написана без всякого пафоса, и показывает историями главных героев о предшествующем войне времени.
Оценка 2 за аудио вариант. я не смог дослушать, дочитывал текстовую версию. Очень тяжело слушается. Персонажи озвучены хорошо, но повествование на мой взгляд ужасно. Актёр делает слишком долгие паузы, где есть запятые и точки, а также читает очень монотонно и из за этого постоянно теряется фокус на книге и нужно отматывать назад-переслушивать.
Пуля, убивающая нас сегодня, уходит в глубину веков и поколений, убивая и там еще не возникшую жизнь.
Есть люди, которых просто невозможно вообразить детьми. Словно они такими прямо и родились на свет: значительными, солидными, лысеющими, с установившимися манерами и походкой. Словно они никогда не пачкали пеленок, никогда их не звали: Петечка, Вовочка, а уже в детстве величали Петром Георгиевичем, Владимиром Авксентьевичем...
потому, что это была немужская черта – проявлять несдержанность, а потому, что ему не по
колбасного фарша. А сама приниженно, испуганно глянула на Таранова. Сбегав через дорогу к шоферам, Третьяков заправил бензином керосиновую лампу, всыпал в нее горсть соли, чтобы бензин не взорвался, а когда вернулся, за столом сидели уже трое. – Ты гляди, лейтенант, кого
Мне никогда до войны не приходилось возвращаться домой после долгой разлуки. И уезжать надолго не приходилось. Первый раз я уезжал из дома в пионерский лагерь, второй раз - уже на фронт. Но и тот, кто до войны возвращался домой после долгой разлуки, не испытывал того, что испытываем мы сейчас. Они возвращались соскучившиеся, мы возвращаемся живые...








