«Вавилоняне. Жители города Чудес» audiokitobidan iqtiboslar

Финикийцы, наряду с другими семитскими народами Ближнего Востока, в том числе и с израильтянами, очень многое заимствовали у Вавилона в сфере религии, политики, науки и общественного устройства.

Самый известный пример отождествления национального божества с судьбой народа – ветхозаветная история о разрушении Храма и похищении Ковчега, явившихся кульминационным моментом уничтожения Израильского царства. Ковчег – не просто святыня бога Яхве, это своего рода символ, сравнимый с орлами римских легионов (потеря которых считалась равноценной прекращению существования легиона). Ящик для хранения каменного фетиша, возможно с горы Сербал на Синайском полуострове, отождествлялся с обиталищем Яхве, когда он решал сойти на землю к людям. У других семитских народов также имелись подобные храмы и «ковчеги». Все они, наряду с религиозными, в значительной мере выполняли и военные функции, так что еврейский Яхве и вавилонский Мардук играли сходную роль военного божества. Так, Яхве, который в ранних книгах Библии отождествляется с самим Ковчегом, возглавляет израильтян в битве, и его же прославляют в случае победы, но никогда не порицают в случае поражения. Поражение, например от филистимлян, объясняют тем, что во время сражения Ковчег не находился на поле боя. Пленение и изгнание в Вавилон также объясняется тем, что Навуходоносор забрал вместилище Яхве. Теперь же настал черед и вавилонян пострадать, когда Ксеркс разрушил святилище Эсагила и лишил их статуи Мардука.

Остается только предполагать, что этот оазис и четыре реки находились где-то в окрестностях города Эреду, прославившегося в древности как «хороший город», так как здесь находился храм бога Таммуза (Думузи), обитавшего в тени священного пальмового дерева, под которым стояло также и ложе богини Бау. И, словно бы в подтверждение связи еврейского мифа об Эдемском саде с храмом шумерских богов плодородия, в ассирийских произведениях искусства часто встречается изображение этой пары, а на одной цилиндрической печати, ныне находящейся в Британском музее, изображены мужчина и женщина, сидящие по разные стороны дерева и простирающие к нему руки. Позади женщины видна змея, изображенная в вертикальном положении. Очевидно, что первые Мужчина и Женщина, Сад, Дерево и Змей являются общими элементами шумерской и еврейской мифологий, причем первая, возможно, является родоначальницей последней.

Одно из подобных нашествий приблизительно в 2500 г. до н. э. угрожало даже самому существованию шумерских городов-государств. Завоеватели, по всей видимости, пришли из Южной Аравии, хотя мы знаем только, что шумеры называли их «амурру» и что, по всей видимости, это тот же народ, который в Библии назван «аморитами» («амореями») или хананеями. Там они описаны как гиганты, населявшие Палестину в момент прихода туда евреев. Но кто бы ни были эти «амурру», ясно одно – этот семитский народ занял равнины Месопотамии, захватил города, убил местных царей и осел, постепенно перейдя к цивилизованной жизни. Именно этот народ создал Вавилонское государство, первый царь которого появляется на исторической арене около 2300 г. до н.

тва, которым поклоняются и которых почитают не из любви, а из страха. В одной ассирийской надписи, датируемой 720 г. до н.  э., вавилонский царь Меродах-Баладан назван глупцом, потому что «он не боялся имени Владыки владык». В результате такого психологического давления как вавилоняне, так и израильтяне, поклоняясь своим суровым богам, чувствовали себя жалкими и ничтожными, виноватыми и недостойными рабами. Достаточно вспомнить историю Иова, у которой имеются параллели в шумерской литературе. В одной шумерской поэме, которую иногда называют «Поэмой о невинном страдальце», главной темой являются злоключения и переживания добродетельного человека, который не может понять, почему с ним так плохо обращаются друзья, враги и, прежде всего, его бог. Он восклицает:

Именно абсолютное подчинение власти и было главной силой шумерского общества, такой же силой, которая присуща дисциплинированному войску. Индивидуум был полностью интегрирован в общество, его личные разум и воля подчинялись общественным разуму и воле. Само выживание общества зависело от того, насколько человек сумеет подавить свои личные потребности и желания ради общего блага.

Следует отметить появление еще одной революционной идеи, которая определила последующее могущество Вавилона, а именно развитие квазикапиталистической экономики, неизвестной шумерской культуре. В шумерской общественной системе вся земля принадлежала местному богу и ею управляли жрецы, а в частной собственности могли находиться лишь предметы быта, рабы и жилые дома. Это был в некотором смысле теократический коммунизм. Но к 1800 г. до н. э., как становится известно из многочисленных

Одной из таких перемен, несомненно, является переход от шумерской концепции религиозного коммунизма, при которой вся недвижимость принадлежит богу и потому не может покупаться или продаваться, к семитской системе ограниченного капитализма, при которой могут заключаться сделки по продаже земли.

«Эпос о Гильгамеше» – одна из величайших поэм в истории всемирной литературы и, пожалуй, самое замечательное литературное произведение Месопотамии,

нарушило структуру вавилонской теократии и ослабило жизненные силы общества. Похищение главного кумира означало, что ни один вавилонянин отныне не сможет соединить свою руку с рукой Мардука и объявить себя земным царем, обладающим божественным правом на руководство страной, и ни один вавилонянин не сможет больше увидеть религиозное действо, в котором изображались смерть и воскрешение Мардука.