«Кремль 2222. Северо-Запад» audiokitobidan iqtiboslar

Но я вижу печаль в глазах Снара. Она мне знакома. Снар в первый раз съел любимую бабу? – Чего? – вырвалось у меня. От неожиданности ничего восточно-витиеватого в голову не пришло. Рренг озадаченно уставился на меня. – Странно ты сказал, – произнес он. – Так, будто в твоем племени не едят баб. Я хотел было сказать, что в моем племени чаще бывает наоборот, из-за чего порой мужики не выдерживают, плюют на семейную жизнь и уходят куда подальше. Например, в другие миры. Но сказал другое: – А… их нужно есть? – Что еще с ними делать? – пожал плечами Рренг. – Даже лучшие из них часто становятся непослушными. И когда тебе надоест ее бить, лучше такую бабу про

Припрутся сюда всем обширным семейством, как нормальные люди моего мира в кинотеатр, и пялятся на стены замка. А потом спокойно расползаются обратно по щелям…

Я сам дитя войны и прекрасно понимаю, что в любой войне хорошие – это ты и те, кто с тобой. А плохие – это те, кто пытается убить тебя и твоихтоварищей. И потому добро всегда побеждает зло: кто победил, тот и добро. Стабберы

ливую бабу? Тогда приходится ее есть, а от этого иногда бывает грустно

сути гранатный запал с чекой, но применяемый для взрывных работ. К ручке боевой чеки я привязал длинный кусок парашютной стропы, который вывел через глазницу стальной полумаски. После чего аккуратно забил получившийся кумулятивный заряд в нишу. Оставалось чемто заблокировать открытую часть

Нет плохих, нет хороших. Есть две стороны и спорная территория. В этом суть любой войны. А причины можно придумать любые. Как и оправдания тому, что делаешь ты и твои товарищи по оружию… Но это все философия, которой нет места на поле боя. На войне тот, кто размышляет о смысле происходящего, либо сходит с ума, либо получает пулю в лоб. Потому

— Человек прохожий, обшит кожей, — ответил я, широко улыбнувшись. — Откуда иду — там уже забыли, а сюда пришел — ни за что закрыли.