«Крах Великой империи. Загадочная история самой крупной геополитической катастрофы» audiokitobidan iqtiboslar
Угрожает всегда слабый. Сильный - действует.
Обратите внимание на разнородность заговорщиков – это важный нюанс. Русскую монархию снесла не какая-то одна партия, не собратья по масонской ложе, а широкая парламентская коалиция. И при этом истинных патриотов страны. Я пишу это без малейшего ехидства. Все эти люди действительно очень любили Россию. Они действительно желали стране блага и процветания. Но хотели как лучше, а получилось даже не как всегда, а как никогда неудачно. Многие из них потом осознают собственные ошибки. Но будет уже поздно. <...> И вроде бы не так обидно, но это абсолютная ерунда. Государственная дума сработала тогда на зависть любой иностранной разведке. И сделала это самостоятельно, испытывая гордость за свой исполинский ум и богатырскую волю.
И немцы, и англичане, и большевики внесли свой посильный вклад в Великую русскую революцию — кто в марте, кто в июле, кто в октябре. С этим никто не спорит. Но вот к крушению русской монархии никто из них руку не прикладывал. <...> Виноваты в крушении русской монархии были… все, не перечисленные выше. Не станем винить кого-то персонально. Все там были хороши. Как совершенно справедливо заметил в то время Иван Солоневич, каждому нужно было бить в морду. Не били вовремя – оттого и случилась русская смута. Поэтому давайте не будем тешить себя иллюзиями. Февральская революция не была в принципе возможна без вечно фрондирующего студенчества, интеллигенции с ее упорным нежеланием понять, что идет война, тыловиков, которым смертельно надоело надрываться ради победы, и многих других. Но в первую очередь — без отдельных депутатов Государственной думы. Вот корень всех бед.
Обыватель привык жить «послезнанием» и аберрацией памяти. Каждый второй искренне полагает, что все и всегда всё делали неправильно, а вот он бы справился. Причем на любом поприще - от управления государством в годы войны до решения проблемы окрыленного кровососущего гнуса. И не просто справился бы, а сделал бы это с блеском. Ему рукоплескали бы миллионы сограждан, и на телевидение позвали бы поделиться опытом.
... русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает её своим отечеством. Относиться так к своему отечеству, как это делали Милюков сотоварищи в марте и апреле 1917 года, могли только враги.
более Первой мировой войны русское студенчество (а именно оно являлось самым пассионарным кластером в обществе) научилось умирать за свои идеалы. И делало оно это с огромным воодушевлением. Единственное, чего оно так и не научилось делать, – за эти самые идеалы жить.
Гучков утвердил этот преступный приказ в армии. Напоминаю, что великий патриот России сделал это в момент, когда его страна вела тяжелую войну. Он закрепляет отмену титулования офицеров (вместо него вводится форма обращения «господин полковник»), переименовывает «нижние чины» в «солдат», к офицерам теперь не
«Глупость или измена!» Эти слова венчают каждый абзац речи Милюкова. Они звучат набатом в стенах Государственной думы. Они оглушают и сбивают с ног. Они шокируют и приводят в душевный трепет. Половина депутатов испуганно молчат и не возражают. Остальные яростно аплодируют. Милюков срывает покровы: все виноваты! Кругом одни подлецы. Император слабый и не годится в руководители армии, императрица – шпионка и поддерживает Распутина,
тории. Бисмарк был прав, утверждая, что революцию замышляют романтики, осуществляют фанатики, а плодами ее пользуются мерзавцы. Наши с вами предки убедились в этом сполна. Они оказывались
Получилась страшная вещь. Русские рабочий и крестьянин, русские писатель и композитор, русский математик и русский астроном умудрились в одночасье проворонить Россию. Сначала часть ее, в потом и всю целиком. Никакими внутренними противоречиями стопятидесятимиллионная в тот момент страна не раздиралась. А знаете почему? Потому что правительство-то было сугубо русское. Никаких вам Штюрмеров. Только русские, то есть великороссы и малороссы. Я вам сейчас совсем уж страшную вещь скажу: именно в марте 1917 года народ производил впечатление монолита в значительно большей степени, чем в марте 1916 года. И если бы Временное правительство не показало себя уникальным сборищем абсолютных неудачников, все могло бы быть иначе. Но, увы, не стало.
