«Пастух медведей (сборник)» audiokitobidan iqtiboslar
Когда убивали последнего единорога -
Лес содрогнулся, и даже птицы роняли слезы.
Глядела в испуге девочка недотрога,
Как копья дрожали, словно виноградные лозы,
Вонзаясь в белую спину зверя,
Что голову прятал у нее на коленях.
И бледное солнце отворачивалось, не веря
В людскую жестокость. Таилась в глазах оленьих
Вассальная преданность королю леса,
Тому, кто царственным рогом даровал волю...
Запевали сосны хором дневную мессу
О том, кто сегодня захлебывался болью!
А после мясо с размаху швыряли на блюдо,
И пили охотники в честь величайшей победы
Над силой природы, ее тонконогое чудо
Убили люди. Наши отцы и деды...
Уходя, возьми меня с собою:
Сменим вместе город, время, век...
Как стук колес вычерчивает ритм,
Как сердца стук подобен четкой дроби
Ночных копыт...
Извечный алгоритм,
Воздвигнутый над чередой надгробий
Живых существ, украсивших мой путь,-
Мужчин и женщин, лошадей и кошек,
Собак и птиц...
Их хочется вернуть,
Но тени так бесследно тают в прошлом.
Я одинок...
Пылает на плечах
Багряный плащ.
(Сиреневый?
Пурпурный?)
В моих глазах, как в каменных печах,
Дымится пепел погребальной урны.
Скулящий страх калечит души жертв,
Шагнувших в этот круг без покаянья.
Прожорливая выверенность жерл,
В моем лице нашедшая призванье -
Сминать, как лист лирических основ,
Судьбу и жизнь,
Прощенье и разлуку,
И детский смех, и радость чистых снов,
И мертвых клятв возвышенную муку.
Я чувствую свой страшный, черный дар
Всей яростью обугленного мозга.
Я рвал зубами вены,
Но пожар
Моей крови был безразличен звездам.
Я принял паству.
Выбирая ночь,
Когда медведи понимали слово
И искренне старались превозмочь
Звериной волей волю - рук другого,
А именно - мой жесткий произвол,
С которым я удерживал их страсти.
Дивились Рыбы, Скорпион и Вол
Моей незримой и врожденной власти.
Пастух медведей!
Выжженный на лбу
Извечный титул...
Вызов вере в небо,
Вселенной, раздувающей клобук,
И Року, обесцветившему небыль!
Я противопоставлен был всему
И был бы мертв при первом же намеке
Готовности -
приветствовать ту Тьму,
Что отнимает травяные соки
У заспанной поверхности Земли...
Поверьте, что слова с заглавной буквы
Меняют смысл, переродясь в пыли
В самшит, и кипарис, и бук...
Вы
Напрасно попытаетесь понять
Урок друидов.
Каменные руны
Не обратят затертый разум вспять
И не затронут выцветшие струны.
Медведи спят.
Ущербная луна
Дарует серебро косматым мордам.
В мои виски крадется седина
Неторопливым, матовым аккордом.
Как хочется уснуть...
Закрыть глаза,
Увидеть поле, полное ромашек,
Где над ручьем кружится стрекоза,
А в небе бродит облако - барашек.
Вот в этот мир хочу шагнуть и я,
Продолжив путь по кромке алой меди
Заката.
В те запретные края,
Где светится Арктур -
Пастух медведей...
Уж если это мы зовем "любовь",
Зачем нам "жизнь" и "смерть" -
Два лишних слова.
Среде миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя.
Не потому, что я ее любил,
А потому, что мне темно с другими.
И в час, когда сомненья тяжелы
Я у нее одной молю ответа,
Не потому, что от нее светло,
А потому, что с ней не надо света!
Как маленький кусочек янтаря,
Держу твою ладонь в своей ладони.
А за окном вечерняя заря
И облака кудрявые, как кони.
А за окном такой далекий мир
Течет, переливается, струится
И, разноцветьем разливаясь вширь,
Вдруг преломляется в твоих ресницах.
И сам я отражаюсь в полный рост,
И чувствую себя сильней и выше.. .
Так отраженный свет далеких звезд
Порой нам ближе, чем звезда над крышей.
Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе…
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сраженье твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния…
Много спокойней — прийти и взять
Этих парней из породы львиной…
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?
Музыка в Лету, а кровь в песок…
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни над головой…
Господи, как же сегодня звездно…
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо…
Радуйтесь! Рыцарей больше нет! Мир и спокойствие вашему дому.
Диалог— Уйди.
— Уйду… но все к твоим ногам —
Все, от полночных звезд до славы липкой,
Все, что в душе и что в руках, — отдам,
И ничего — взамен. Даже улыбки.
Всю душу выгребу — нигде ни закутка,
Чтоб затаиться чувству или слову,
Чтоб не была протянутой рука,
В которую ты вложишь камень снова.
Чтоб мысли вновь — прозрачны и легки,
И чтоб всегда — прекрасная погода.
Чтоб знанья жизни не были горьки
И сердце вдруг не спотыкалось с ходу…
— А что ж тебе?
— А мне — горячий чай,
Чтоб от тоски в душе не захлебнуться.
Чтобы тебя не встретить невзначай,
А встретив вдруг — спокойно отвернуться.
Чтоб жить — ни на ноже, ни по ножу,
Чтоб — нелюбим, так уж хотя бы понят…
— Уйди!
— Уже полжизни ухожу,
Но в спину снова гонят, гонят, гонят!
И глуше шаг, и в жилах вязнет кровь,
И незачем во всем искать основу, —
Уж если это мы зовем «любовь»,
Зачем нам «жизнь» и «смерть» —
Два лишних слова.
Поэзия - привставшая на цыпочках...
Принцесса - танцевавшая на ниточках...
Как сцена ей мала... В театре кукольном
Страдает плоть нешуточными муками.
Вот жест под тайным знаком Скарабея.
Вот нож картонный в пальчиках злодея.
Не надо слёз... По замыслу создателя,
Герой поверит проискам предателя.
Потом придут пираты и разбойники,
И, угрожая голосочком тоненьким,
Их атаман сверкает пистолетами
Пред королевскими блестящими каретами.
Наивно так... Но мы-то знаем истину!
Мы умудренно отмечаем мысленно -
Сюжет не нов, и реплики избитые,
И автор весь измучен простатитом,
Под жалкие аплодисменты зала.
Как это мило... Как нам надо мало!
Чтоб чувствовать себя всесильным Господом,
Пред каждым, кто чуть-чуть пониже ростом.
Но... Девочка! Остановись, ты плачешь
Над тем, что кукла падает? Иначе
Не может быть... А принц придёт - поверь мне!
О, сколько стоит детское доверие...
А не придёт, то мы изменим пьесу,-
Я сам пойду спасать твою принцессу...
Ты - моя, а не чья-то. Другие лишь пена...
Сорняки, меж которых бредёшь по колено.
Талый паводок, дань прошлогоднему бреду,
Невозможность пути по остывшему следу;
Сигаретный дымок, отравляющий небо,
Невозможная быль, отречённая небыль...
Ты - моя! Мы друг другу даны, как эпоха.
Мы - от первого сна, до последнего вздоха,
Предназначены быть обоюдным дыханьем
И всегда говорить кружевными стихами...
Ты - моя! И не стоит наивно пытаться
Утверждать, будто выцвели гроздья акаций.
Будто ветры не жгут, будто сосны не плачут,
Будто грубости наши хоть что-нибудь значат,
Что расстаться когда-нибудь будет возможно...
Всё неправда, любимая, всё это ложно.
Даже сплетни пусты и проблемы излишни -
Всё давно решено и отмечено свыше.
Где сведутся мосты, где откроются двери...
Ты - моя.
И я сам
в это скоро
поверю...
Привет тебе, Телефонный Бог!
Спасибо за всё, что старался сделать.
Ты наши души верстал несмело,
Соединяя, что только мог.
Усиливал голос, как мегафон,
И каждое слово гремело медью,
А в трубке мраморный перезвон
Изящно стирал голоса соседей.
Ты, всё понимая, пытался снять
Окалину нервов с пустого слуха...
И круглой ладони твоей печать
Так ласково грела больное ухо.
Я весь был болен. Я бредил ей,
Дышал её именем в тьму мембраны.
Я тайный номер хранил во сне,
Как правоверный строку Корана.
Как бард - гитару, как маг - число,
Как червь музейный свои эмали...
И мне хватало десятка слов,
А телефон довершал детали.
Вдруг добавляя интимный треск
И резонанс на ведущих фразах,
Или шумя, словно хвойный лес,
Или шепча, словно вздох экстаза.
Это другие кричали: "Ах!
Требуем права, суда, огласки!"
А ты раскладывал в проводках
Нашей любви золотые сказки.
У всех романов один итог -
Очень счастливый! Очень либо...
Плачет в углу Телефонный Бог.
Он тоже не верит в моё "спасибо"...
