Kitob davomiyligi 10 s. 27 daqiqa
2025 yil
16+
Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы
Kitob haqida
Эта книга – попытка изучить правовые феномены с помощью художественных текстов, а также проследить взаимное влияние литературы и права.
Всесильный Воланд, трусливый Хлестаков, плутоватый Бендер, принципиальный Левин – все эти персонажи знакомы нам со школьной скамьи. Но мало кто задумывается о том, как тесно связаны литература и право в России. Мог ли Раскольников не совершать преступление? В чем суть аферы Чичикова? Как Онегин, князь Болконский и братья Карамазовы помогли юристам написать Конституцию и другие законы?
Автор Алим Ульбашев рассказывает о том, как правовая тематика проникала в русскую литературу и с какими сложностями сталкивалась на своем пути; рассматривает, какие аспекты гражданского и уголовного права встречаются в известных произведениях русской литературы XIX-XX вв., а также исследует, как литературные сюжеты меняли представления отечественных юристов и задавали тон общественным дискуссиям на протяжении целых столетий.
Для кого эта книга
Для всех, кто интересуется литературой, правом и историей России.
Boshqa versiyalar
Sharhlar, 1 sharh1
У этой книжонки пока мало читателей, но кто-то по дружбе поставил парочку высоких баллов. Поскольку я юрист-книгоголик, я не могла пройти мимо и бросить эти неудобоваримые фантазии. После долгих лет юридической журналистики я увидела сей талмуд, как первый опыт писать не для коллег и экономию на хорошем редакторе и даже банально на корректоре. Любой редактор хорошего издания "для людей" сразу разрыдался бы, настолько тяжёлый там слог: я могу читать, я-то юрист, но для людей других профессий книга не приспособлена.
В двух частях книги автор ударился в две крайности. В первой части автор хотел показать примеры гражданского и уголовного права в русской классике и объединил нынешнее законодательство с сюжетами так, что это плохо и для объяснения права, и для рассказа о книгах.
Во второй части автор разбирает отдельные статьи конституции, начальные и конечные абзацы про неё и полностью оторваны от бесконечного цитирования критических статей по произведениям школьной программы и внезапно романам Гайто Газданова. То есть с первой страницы всё уходит в литературу и никак не связано с конституцией.
Зубодробительное изложение, предлагающее императивное мнение о книгах, что особенно смешно с учётом приведения примера, как роман Тургенева вопреки его желанию публично трактовали в революционном ключе. Ульбашев навязывает строго определённую позицию о книжных сюжетах и периодически путается в фактах: как будто передрал чужую критику и не открывал произведения вообще. В основном части глав не имеют логических переходов между абзацами: это просто перечисление.
Бонусом к этому кирпичу ещё и такая же несъедобная рецензия в конце.
Идея неплохая, но редактору над этим черновиком ещё плакать и плакать.
Какой-то набор противоречивых суждений, а не цельная рецензия.
Сначала «Алиса» называет книгу «неудобоваримыми фантазиями» и упрекает автора в навязывании «императивного мнения». Предположим, что это так. Но через мгновение мы видим, как рецензент бросает новое обвинение: в книге лишь «передирается чужая критика». Стойте, но вы же сами сказали, что здесь — «фантазии» автора и его личное «императивное мнение». Тогда чьи же это «фантазии» и «императивное мнение» — Ульбашева или таинственных критиков, чьи имена так и не раскрыты заинтригованной публике?
Бесспорно, называть себя юристом после окончания какой-нибудь шарашкиной конторы в условном Оренбурге в наши дни может каждый. Но тогда нужно знать, что необоснованное обвинение в плагиате («передирание чужих текстов») грозит правовыми последствиями. Вряд ли автор книги опустится до уровня критиков-графоманов и подаст на каждого из них в суд. Но если бы «Алиса» обладала хотя бы поверхностными знаниями в области права, она писала бы более дипломатично, трезво оценивая юридические риски.
К «юридической журналистике», по всей видимости, рецензент имеет примерно такое же отношение, как к юриспруденции. Говоря, что автор «периодически путается в фактах» и «будто передрал чужую критику, даже не открывая произведений», «Алиса» должна была привести хотя бы один убедительный пример, чтобы не прослыть клеветницей. Сделать этого она, конечно же, не в силах. Или теперь «юридическим журналистам» можно просто писать то, что им взбредёт в голову?
Кажется, корень столь провальной рецензии и откровенного хамства — в (не)образованности рецензента. Книга, написанная для самой широкой аудитории и даже несколько упрощённым языком, могла показаться «зубодробительной» лишь тем, кто всё ещё не освоил «Колобка». Для чтения «Права и литературы» не требуется заканчивать юридический вуз (если, конечно, считать таковым захолустный заборостроительный институт с юридическим отделением, где готовят «юридических журналистов»); достаточно освоить школьную программу и владеть литературным русским языком. Так что редакторы и корректоры книги здесь ни при чём.
Но есть и хорошие новости. Из «Права и литературы» рецензент узнала о творчестве Гайто Газданова. Поздравляем её с этим и на сим откланиваемся, не отвлекая от написания новых и не менее глубокомысленных отзывов.








