audiokitobKitobning davomiyligi 1 s. 53 daqiqa
2014 yil
В марте 1925 года Родченко выехал в Париж для работы над оформлением советского раздела Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности. Он писал домой почти ежедневно. Дома Степанова собирала письма, подшивала их в специальную тетрадь. В № 1 журнала «Новый ЛЕФ» за 1927 год была опубликована часть этих писем. В те годы лефовцы-литераторы отстаивали принцип «документальной прозы», то есть максимально фактографическое описание происходящего (принцип интервью, дневника, пачки документов). Предельная откровенность писем Родченко им импонировала. Это был взгляд художника нового типа, конструктивиста, дизайнера одновременно и на Париж, и на Москву со стороны.
© Эвербук
Ох уж эта ваша Долецкая - иногда мне кажется, что я любую книгу куплю в ее прочтении. Сама Книга коротка, но достаточно мило рассказывает подробности ощущения советского человека на западе. Слушается на одном дыхании, рекомендую.
Слушаю всё, что читает Алёна Долецкая! Поэтому если бы не чтец, сама бы я вояд ли набрела на эти письма. Но они прекрасны, жаль, что так коротко. Рекомендую!
Мне было страшно слушать эту книгу понимая ,что ждёт впереди этих людей в Союзе.Ведь и сквозь письма ясно,что оставшиеся дома- зпложники для гарантированного возвращения .
Так было и с Ильфом и Петровым и многими ,многими,многими.
Иные и из эмиграции вернулись охотно -себе на погибель.
Понравилось очень) голос Алёны Долецкой окутывает теплом, а аура начала 20 века дает особенное мурашечное чувство. Спасибо!
Izoh qoldiring
Говорят, что здесь есть русские кафе, где бывать невыносимо, там поют русские песни и буквально плачут в тоске. Говорят, что те, кто не может ехать в СССР, не могут выносить такой вещи. И я уверен, если б мне сегодня сказали, что я не вернусь в СССР, я бы сел посреди улицы и заплакал - "Хочу к маме". Конечно, эти две мамы разные: у них это Россия, у меня СССР.
Культ женщины как вещи. Культ женщины как червивого сыра и устриц, – он доходит до того, что в моде сейчас «некрасивые женщины», женщины под тухлый сыр, с худыми и длинными бедрами, безгрудые и беззубые, и с безобразно длинными руками, покрытые красными пятнами, женщины под Пикассо, женщины под «негров», женщины под «больничных», женщины под «отбросы города».
Шляпу так истаскал, что на Себеже повешу на пограничный столб пугать Латвию.
Зачем я его увидел, этот Запад, я его любил больше, не видя его. Снять технику с него, и он останется паршивой кучей, беспомощный и хилый.
Когда Красин в речи сказал, что в искусстве всюду есть Ленин, так как для нас его память велика, де-Монзи ответил: "Мне очень приятно, что вы тоже чтите великие могилы"...
Izohlar
4