«Утерянный рай» audiokitobidan iqtiboslar
— Алма-Ата — такой город! Такой город! Я только с трапа сошел и сразу полюбил его. Все здесь чудно. Только одно меня напрягает — микрорайоны везде одинаковые. Вот скажи мне, Аман. Почему так? Поч-ч-ч-ему у нас в стране в-в-все одинаковое? Вот вокзал. Точно такой я видел где-то. А где — не помню…
— У нас не одинаковое, — политически подкованно отвечал Турекулов, поддерживая друга, — а единое. В единстве наша сила
Набранный шрифтом текст был каким-то чужим, официальным. Кроме того, в редакции от себя добавили несколько высокопарных предложений типа «Идя навстречу…», «Бригада взяла повышенные социалистические обязательства…», «Партия учит нас…».
Конечно, ничего подобного сочинить он никак не мог. Но подпись стояла.
Вначале был взгляд. Внимательный и пристальный.
Затем он увидел глаза. Большие, круглые, золотисто-зеленые.
После стычки с братом, который по приезде загулял, Шурка третий день ходил сам не свой. Хмурый и серый. Сознание без остановки прокручивает то одну, то другую безобразную сцену. И вот сейчас он натыкается на эти глаза и погружается в них. В другой мир. Мир, в глубине которого, в самой глубине зрачков, что-то изменчивое, ласкающее, теплое. Душа?!
Он улыбается.
И приходит свет. Этот поток света пронзает его от макушки до пяток.
Входит в сердце, смывает все: злость, обиду, раздражение. Вот он будто сидел в темноте, в яме. И вдруг его оттуда достали. На солнце.
За светом вплывает в душу радость. Такая огромная, что не вмещается в ней. Он чуть не задыхается от счастья. Невольно губы сами складываются в глупо-блаженную улыбку. Становится тепло и спокойно.
А в глазах напротив уже нет сочувствия. В огромных черных зрачках скачут озорные бесенята.
Она подмигивает ему и отводит взгляд.
И вдруг он чувствует, что с этой минуты ему чего-то будет постоянно не хватать. Как будто он маленький-маленький человек и вдруг потерял маму.
Так приходит чувство.
Человек - не только дитя Земли, но и дитя космоса, и воспоминание об этом живёт в нас до тех пор, пока мы с годами не похороним его.
Предатели всегда чувствуют свою вину и от этого ненавидят тех, кого предали.
Предатели всегда чувствуют свою вину и от этого ненавидят тех, кого предали.
