Но, может быть, автор сценок, которые все «из прошлого», имеет данные предполагать, что теперь – уже не то; ощущение своей национальности постепенно доходит до сознания народа, и слово, недавно чуждое, теперь уже ему не чуждо? Однако новыми сведениями на этот счет г-жа Кускова с нами не делится, о чем можно пожалеть.
Еще одно маленькое замечание: рисунок «открыток» очень жив, так жив, что мы судим их непосредственно и – не всегда совпадаем с автором в его взгляде на действующих лиц. Например, мужик, приехавший к Ленину с жалобой на «коммунистов», себя зовущий «большевиком» и с благоговейным восторгом рассказывающий о свидании с «самим им, батюшкой кругленьким», – этот мужик вовсе не кажется нам столь «наивным», как Е. Д. Кусковой. Вообще, наивность – черта, не свойственная нашему народу. У настоящего мужика, даже совсем темного, непременно есть, позади всех его слов, какая-то «своя думка». Мудрая ли, хитрая ли, идиотская ли (это уж в зависимости от человека), – но всегда есть, всегда своя. Достоевский даже находил, что отсутствие ребячливой наивности – знак глубины и крепости народа, а что «наивны» чаще бываем «мы» (т. е. интеллигентные люди).
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS