Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS
...если люди делают или говорят нечто обидное, это значит, что они не чувствуют себя защищенными и счастливыми.
Но разбитое сердце — это открытое сердце. Каждый раз, когда разбивается ваше сердце, вам выпадает возможность пропустить через себя поток любви и сострадания.
Однажды вы находите в земле кусок металла. Постепенно, по мере того, как вы смываете накопившуюся грязь, вам открывается самородок во всей красе. Позвольте спросить: что более ценно: кусок золота зарытый в земле, или тот, который вы очистили? На самом деле у них одинаковая ценность. Любое различие между чистым и грязным самородком носит поверхностный характер.
То же самое можно сказать и о естественном уме. Нейронная болтовня, которая не дает вам увидеть свой ум во всей его полноте, в действительности не меняет фундаментальную природу вашего ума. Такие мысли, как "я некрасивая", "я тупой" или "я скучный", - не что иное, как нейрофизиологическая грязь, временно омрачающая сияющие качества природы будды или естественного ума.
У ума есть одно забавное свойство: если вы задаёте вопрос, а потом молча слушаете, то обычно появляется ответ.
Неспособность точно обнаружить или определить то или иное явление ещё не означает, что оно не существует.
И чем сильнее мы верим в истинность чего-либо, тем больше вероятность того, что оно станет истинным в нашем переживании. Поэтому, если мы считаем себя слабыми, тупыми или некомпетентными, мы и будем чувствовать себя таковыми, независимо от наших реальных качеств и от того, как в действительности нас воспринимают друзья и коллеги.
Настоящее счастье - это внутренняя работа.
Все, что мы думаем, говорим и делаем, возвращается к нам в виде нашего собственного переживания. Если вы причините кому-то боль, то испытаете боль в десять раз сильнее. Если вы принесете другим счастье и благополучие, то испытаете в десять раз больше счастья. Если ваш ум спокоен, то окружающие вас люди будут испытывать такое же спокойствие.
Привыкая к разграничению между «собой» и «другими», мы
делаем себя пленниками дуалистического способа восприятия, проводя
концептуальные границы между своим «я» и остальным миром, находящимся «где-то
там» — миром, который кажется настолько огромным, что мы как-то само собой
начинаем считать себя очень маленькими, ограниченными и уязвимыми. Мы начинаем
видеть в других людях, материальных объектах и прочих явлениях потенциальные
источники счастья и несчастья, и жизнь превращается в борьбу, чтобы побыстрее
получить то, что нам нужно для счастья, до тех пор, пока это не урвал кто-нибудь
другой.
На санскрите эта борьба называется сансара, что буквально означает «крут» или
«колесо». В частности, сансарой считается колесо, или круг, несчастья — привычка
ходить по замкнутому кругу, вновь и вновь гоняясь за одними и теми же
переживаниями, причём каждый раз ожидая получить что-то новое. Если вы
когда-нибудь видели собаку или кошку, гоняющуюся за своим хвостом, то вы уже
видели сущность сансары. И хотя, может быть, забавно наблюдать за животным,
преследующим свой хвост, но когда то же самое делает ваш собственный ум, это уже
не так смешно.
Противоположность сансары — это нирвана. Этот термин почти в той же степени
неправильно понимают, как и термин «пустота», или «пустотность». Санскритское
слово нирвана примерно переводится как «выход за пределы скорби» или «гашение»
(в том смысле, в каком вы гасите пламя свечи) и часто интерпретируется как
состояние полного блаженства или счастья, возникающее в результате уничтожения
или «гашения» эго или идеи индивидуального «я». Такая интерпретация в
определённой степени правильна, однако она не учитывает того, что большинство из
нас живут жизнью воплощённых существ в относительно реальном мире моральных,
этических, правовых и физических различий.
Пытаться жить в этом мире, не считаясь с его относительными различиями, было бы
так же глупо и трудно, как пытаться избегать последствий рождения левшой или
правшой. Что толку? Более правильная интерпретация нирваны — это принятие
широкой перспективы, которая допускает все переживания (и приятные, и
болезненные) как аспекты осознавания. Конечно, большинство людей предпочитают
переживать только «высокие ноты» счастья, но, как недавно верно подметил один
мой ученик, если удалить «низкие ноты» из симфонии Бетховена — или даже из любой
современной эстрадной композиции — то получится весьма сомнительный,
«кастрюльный» результат.
Пожалуй, сансару и нирвану можно лучше всего понимать как точки зрения. Сансара
— это точка зрения, основывающаяся прежде всего на определении переживаний в
качестве приятных или неприятных и на отождествлении с ними. Нирвана — это более
объективное состояние ума, в котором опыт принимается без оценок, что открывает
в нас потенциал видения решений, которые могут быть связаны не столько с нашим
индивидуальным выживанием, сколько с выживанием и благополучием всех чувствующих
существ.
Медитация гораздо легче, чем думают многие люди: коль скоро вы осознаёте происходящее, всё, что вы переживаете, и есть медитация.