Талисман полнолуния

Я приблизилась к ней. И Злата мгновенно напряглась, ее глаза расширились, ноздри раздулись. Я с трудом сдержала усмешку, понимая, что зеркало в моей сумочке наверняка начало действовать при ее приближении. Несмотря на приветливый вид Златы, я была уверена, что она настроена крайне враждебно. Она справилась со своим волнением, хотя я видела, что это далось ей с большим трудом. Вынув из сумочки два билета, Злата заулыбалась и сообщила, что позаботилась обо всем заранее.

– Что тебе нужно? – спросила я, решив все выяснить напрямую.

– Лиля, расслабься, – ласково проговорила она. – Я всего лишь решила… подружиться с тобой. Ведь мы теперь одна семья, раз ты с Владом!

Я внимательно посмотрела в ее зеленые горящие глаза. Она выглядела искренней, но я оставалась настороже. Трудно было поверить, что Злата в один миг исправилась и преодолела свою ненормальную ревность. Ее ноздри подрагивали, словно она с трудом сдерживала прерывистое дыхание. Я положила руку на сумку и ощутила твердый бок зеркала. И сразу почувствовала себя увереннее.

– Я взяла билеты на площадку на восемьдесят шестом этаже, – сообщила Злата. – Можно, конечно, подняться и на самую верхнюю, на сто втором, но она намного меньше, да и полностью закрыта. А на нижней угол обзора больше, там такой простор, весь Манхэттен как на ладони. Сама сейчас увидишь! Пошли скорее! – добавила она и схватила меня за руку.

Ее горячие пальцы вызвали неприятное чувство, и я не сдержалась и вырвала руку. Лицо Златы на миг приняло выражение обиженной девочки, но она тут же навесила на лицо улыбку.

– Вижу, ты не веришь мне, – сказала она. – А ведь я на самом деле поняла, что глупо ревновать Влада и тем более пытаться контролировать его. Так что не нужно больше меня бояться.

– Никто тебя и не боится, – заметила я. – А где Илья? Я думала, он составит нам компанию.

– У него кое-какие дела… по работе, – уклончиво ответила она. – Но к шоу должен освободиться. Хотел пойти на представление.

– Ясно, – пробормотала я.

– А Влад где? – в тон мне поинтересовалась Злата. – Я думала, он не отпустит тебя одну!

– Влад лег поспать перед выступлением, – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ответила я.

– И это правильно!

Мы зашли в нереально огромный холл. Я невольно скользнула взглядом по высоченным стенам.

– Холл украшен панно с изображениями семи чудес света, – быстро проговорила Злата, – только к ним добавлено и восьмое! Это сам Эмпайр-стейт-билдинг, как видишь!

И она задорно рассмеялась. Но я оставалась настороже, хотя видно было, что Злата успокоилась.

– Здесь, кстати, есть и зал Рекордов Гиннеса, – торопливо продолжила она. – Если хочешь, то можем посетить.

– Не хочу! – оборвала я ее.

– Хорошо, тогда давай на смотровую площадку поднимемся.

Мы подошли к лифтам. Желающих было много, и кабинка оказалась битком. Злата невольно прижалась ко мне, и я машинально выставила сумочку чуть вперед. Она вздрогнула и глянула на меня с мукой во взгляде. Ее лицо заметно побледнело, это было видно даже сквозь слой тонального крема и румян.

«Как ей присутствие зеркала мешает! – злорадно подумала я. – Ее агрессия не исчезла. Злата пропитана ей, как змея ядом. И зеркало, видимо, сразу начинает что-то излучать… что-то весьма для нее неприятное, а может, и болезненное».

– Что с тобой? – с притворной заботой спросила я. – Ты так побледнела!

– Я, как и все…, – Злата быстро глянула на прижавшегося к ее боку мужчину, – …мы, – добавила она, хотя я понимала, что она хотела сказать «рыси», – очень чувствительна к энергетике окружающего. Но она сейчас как-то очень плохо на меня влияет. Что-то исходит… от тебя. Или от кого-то другого… Что-то очень опасное. Думаю, на воздухе мне станет лучше.

Мы поднялись на смотровую площадку, Злата поглядывала на меня с опаской, словно пыталась понять, что происходит. Она даже старалась держаться от меня на расстоянии нескольких шагов, хотя вначале начала бойко рассказывать, какие виды Нью-Йорка открываются перед нами. Но я видела, что ей становится все хуже. Ее бледность усилилась, в глазах появилась тревога. Она, уже не скрываясь, кидала на меня ненавидящие взгляды. И я радовалась в душе, что догадалась взять с собой зеркало.

– И что Бродвей? – спросила я, когда она замолчала на полуслове и отошла от меня еще дальше. – Злата! Я что, кричать должна?! – с напускным раздражением поинтересовалась я. – Если ты себя плохо чувствуешь, то, может, прекратим нашу экскурсию?

Она попыталась справиться с собой и снова приблизилась.

– И ты, насколько я помню, хотела о чем-то поговорить, – сказала я, глядя ей в глаза.

– Мне нехорошо, – тихо призналась Злата. – У тебя какая-то защита. Это Влад тебе что-то дал?

– Каким образом один оборотень может дать защиту от другого? – насмешливо прошептала я, вплотную подойдя к ней.

– Значит, это не Влад…, – еле слышно проговорила она и так побледнела, что мне показалось, она сейчас лишится сознания.

– Злата! Привет! Как дела? – раздалось позади нее на английском.

Она обернулась. К нам приблизился высокий эффектный светловолосый парень. Его улыбка была белоснежной, словно с рекламы отбеливающего средства для зубов.

– Хай, Ларс! – возбужденно ответила Злата и подхватила его под руку.

Я поняла, что она рада представившейся возможности отойти от меня подальше. Ларс с любопытством глянул на меня, я улыбнулась. Но Злата и не думала нас представлять, она потянула парня за собой. Он пожал плечами, и улыбнулся мне. Они удалились, и я вздохнула с облегчением.

Подойдя к перилам, я устремила взгляд на раскинувшийся передо мной город. Лес высотных зданий, огни уже кое-где включенной рекламы, желтоватая дымка смога, опускающееся все ниже солнце, какой-то залив или огромная река, синеющая полукругом и обводящая часть города, за водой снова город – это зрелище завораживало. Панорамой можно было любоваться не один час. Возле меня сновали туристы, я слышала разноязычную речь, но в смысл разговоров не вникала, а просто наслаждалась видами.

И вдруг зеркало будто нагрелось. Я ощутила, как потеплела кожа моей сумочки. Меня это удивило. Я оглянулась. Но Злата по-прежнему о чем-то оживленно разговаривала с Ларсом, причем они находились довольно далеко от меня. Однако зеркало на кого-то сильно реагировало. Я повернулась в другую сторону и столкнулась с пронзительным взглядом бледного черноволосого мужчины. Он стоял неподалеку и пристально смотрел на меня. Сердце куда-то ухнуло от неконтролируемого и необоснованного приступа ужаса. Но мужчина опустил глаза. А в моей голове стремительно пронеслись картинки: я еду по лесу на велосипеде, передо мной появляется нечто, на вид помесь огромной летучей мыши и собаки, монстр спускается словно с неба, его огромные черные крылья складываются, исчезают и вот передо мной мужчина со страшным мертвенно – бледным лицом, его пасть распахивается, появляются клыки…

Я зажмурилась. Затем отвернулась, хотя мне хотелось еще раз взглянуть на незнакомца, вызвавшего из памяти такие ужасные картинки. Неужели это тот самый монстр, который тогда напал на меня в тайге и от которого меня спас Влад? Я помнила рассказ о представителях Ордена Летучих Псов, отвратительных существах, которых ненавидели все, в том числе и другие племена оборотней. Именно летун тогда в тайге напал на меня.

Я вынула зеркало из сумочки и сделала вид, что смотрюсь в него. А сама поймала то, что отражалось позади меня. Это были обычные люди, но среди них я отчетливо увидела вытянутую морду, похожую на собачью, но с ноздрями и ушами летучей мыши. И я мгновенно развернулась, направив на монстра оборотную сторону зеркала с иероглифами-заклинаниями против оборотней. Мужчина вздрогнул, начал пятиться, его и без того бледное лицо посерело, пронзительные черные глаза превратились в щелочки. Я сделала шаг к нему, держа зеркало перед собой. И он ринулся прочь, расталкивая толпу. Я осталась на месте, стараясь максимально сосредоточиться и понять, каким образом я оказалась на одной площадке вместе с девушкой-рысью и неизвестно откуда взявшимся на Манхэттене летуном. Ситуация казалась мне крайне странной и чрезвычайно опасной.

«Злата заманила меня сюда, – метались мысли. – Но не в сговоре же она с этим чудовищем? Рыси и летуны – враги. Что вообще происходит?»

Я убрала зеркало в сумочку и решительно двинулась к Злате. Ларс уже ушел, и она находилась в одиночестве. Но ко мне присоединиться не спешила. Она стояла, облокотившись на перила, и смотрела на город. Когда я приблизилась, она вздрогнула и повернулась ко мне.

– Я решила вернуться в гостиницу, – сообщила я, внимательно наблюдая за выражением ее лица.

– Как хочешь, – сказала она, быстро отворачиваясь.

Но я заметила, как дрогнули ее ноздри и сдвинулись брови.

– Мне здесь неуютно, – продолжила я, – да и компания не нравится.

И я впилась в нее острым взглядом.

– Как хочешь, – повторила Злата, но ко мне не повернулась.

«Если бы у нее был злой умысел, – рассуждала я, – она так просто меня бы не отпустила. Возможно, это какое-то чудовищное совпадение, что летун, рысь и я оказались на одной площадке, и Злата вовсе ни при чем. Хотя она сильно прореагировала на энергию зеркала. Может, поэтому так ведет себя сейчас».

– Провожать меня не нужно, – после паузы сказала я. – И спасибо за экскурсию! Пока!

– Пока, – бросила она, по-прежнему глядя на город.

Войдя в кабинку лифта, я выдохнула с облегчением и прижала к себе сумочку. Твердый округлый бок зеркала, который я чувствовала через тонкую кожу, немного успокаивал и придавал уверенность. Я решила немедленно вернуться в гостиницу и все рассказать Владу. Я надеялась, что он еще не уехал на репетицию. Что я знала о летунах? Лишь то, что он мне рассказал. Представители Ордена Летучих Псов отличаются крайней жестокостью и беспринципностью. Они считают всю землю своей, и свободно перемещаются по чужим территориям. А так как они обычно перелетают, то препятствовать им трудно. Они старательно увеличивают свою популяцию. Превращение происходит после укуса. Летуны не разбирают, кто перед ними, и кусают всех подряд. Дело в том, что их самки рано умирают и практически не в состоянии выносить потомство. Ведь все мужчины в период гона совокупляются с одной самкой. Иногда она гибнет прямо под ними. Видимо, тогда в тайге этот летун напал на меня с одной целью – превратить и утащить с собой. Я отчетливо вспомнила черты его лица и не сомневалась, что сейчас встретилась именно с ним. Но почему он оказался здесь? И чем мне это грозило? Я знала со слов Влада, что летуны крайне неохотно спускаются на землю и любят проводить время где-нибудь повыше. В тайге это обычно верхушки деревьев, в городах – крыши самых высоких домов. Ну а уж небоскреб в 102 этажа подходил для этого как нельзя лучше.

«Но не живет же этот летун в Нью-Йорке! – рассуждала я. – Хотя я ничего не знаю. Надо было внимательнее оглядеться! А вдруг их здесь целая стая? Зеркало бы мне показало всех».

И я с силой вцепилась в сумочку. Мне казалось, главное сейчас благополучно добраться до гостиницы. А уж Влад что-нибудь придумает.

Но едва я вышла из здания, как возле меня притормозила машина, чьи-то сильные руки ухватили меня, и не успела я крикнуть, как оказалась внутри салона. За рулем сидел все тот же мужчина. Я настолько перепугалась, что оцепенела и не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Я сжалась на переднем сидении и затравленно смотрела на бледный профиль летуна. Он вызывал у меня омерзение. Грубые хищные черты лица, низкий лоб первобытного человека, угольно-черные волосы, падающие жесткими неровными прядями, мертвенно-бледная кожа, с просматривающимися под ней синеватыми жилками, тонкие ярко-малиновые губы, кривящиеся в презрительной гримасе, синеватые длинные пальцы с острыми ногтями, вцепившиеся в руль – эта картина вызывала содрогание. Все существо летуна источало злобу и несло угрозу. В нем не было ничего человеческого. Машина ехала быстро, я пыталась справиться с парализующим ужасом, но по-прежнему находилась в оцепенении, словно на меня нашел столбняк. И вот летун резко затормозил. Я ударилась коленом о коробку передач, и боль привела меня в чувство. Я, стараясь, двигаться плавно, попыталась открыть сумочку. Но летун усмехнулся и вырвал ее, бросив себе под ноги. Машина остановилась. Я выглянула в окошко. Мы находились возле какого парка.

– Отпустите меня немедленно! – закричала я.

– Только пикни! – угрожающе проговорил летун на русском языке.

Он вытащил меня наружу, причем обнял так ловко, что ладонью зажал мне рот и пригнул мою голову. Упавшие волосы закрыли мне лицо. Со стороны мы, видимо, выглядели страстной парочкой, спешащей в обнимку в лес. Его хватка была стальной. Мои колени уже подгибались от страха, я почти потеряла сознание. Но летун легко тащил меня к высоким деревьям. И на нас никто не обращал внимания, хотя гуляющих в этом парке было предостаточно. Скоро мы оказались в укромном уголке. Высокие сосны стояли здесь тесной группой, было безлюдно, пейзаж напоминал нашу тайгу.

«Мне конец! – обреченно подумала я. – Сейчас он меня укусит и превратит в самку».

Летун выпустил меня, я собрала остатки воли и выпрямилась. Он стоял лицом ко мне, очень близко и пристально смотрел в глаза. Я заметила, что они у него темно-голубые с сизым оттенком, но не прозрачные, а мутные. Крохотные точечки зрачков казались в них черными соринками.

– Мой парень найдет вас и прикончит! – сказала я. – Так что лучше меня отпустить!

Летун вдруг расхохотался, обнажив острейшие клыки. Ужас на миг вновь парализовал меня.

– Ты забавная и… милая, – чуть охрипшим голосом заметил он.

И вдруг крепко обхватил меня и взлетел на сосну. Я вскрикнула от неожиданности и забилась в его руках. Но он уже опустился на толстый сук. Усадив меня у его основания, так что я могла привалиться спиной к стволу, летун замер передо мной. Он стоял на ветке, которая слегка раскачивалась от его тяжести. Но он легко балансировал. Его взгляд не отрывался от моего лица. Мне захотелось толкнуть его, чтобы он свалился с сосны. Но я сдержала этот порыв, понимая, что это бесполезно и только разозлит его. Тогда я решила попытаться наладить с ним контакт. Я видела, что летун о чем-то мучительно размышляет. К тому же понимала, что если бы он хотел укусить меня, то сделал бы это немедленно. Однако что-то его останавливало.

– Как вас зовут? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Он вскинул брови и явно изумился. Я приободрилась.

– У вас есть имя? – настойчиво проговорила я.

– Вой, – после паузы ответил он. – Мое имя – Вой.

– А я – Лиля.

– Знаю, – уже тише произнес он и уселся напротив меня, свесив ноги по обе стороны сука.

– Вы отлично говорите на русском, – заметила я.

– Я совершенное существо, – хвастливо произнес он, – не какой-то там человечишко или… вонючая кошка. И владею всеми языками мира.

– Что вам нужно? – спросила я, окончательно справившись со страхом. – Это ведь вы тогда в тайге напали на меня?

– Странно слышать это «вы», – пробормотал он. – Ведь я тут один, хотя принадлежу к стае. А стая это и есть «мы». И твое «вы» меня сбивает с мысли.

«Какой он странный», – подумала я, внимательно наблюдая за выражением его лица и стараясь понять, на какие «кнопки» можно надавить, чтобы выбраться из этой ловушки.

Раз Вой начал общаться со мной, то можно было попытаться им манипулировать. Но пока я не могла понять природу этого существа. К тому же находилась очень высоко над землей и поэтому была в его власти.

– Хорошо, если тебя это сбивает, как ты выразился, то почему бы и не перейти на «ты», – спокойно проговорила я. – Так значит, ты принадлежишь к стае летучих псов?

– Ты знаешь о нас? – удивился он.

«Отлично! – отметила я про себя. – Он не умеет читать мысли. Его удивление выглядит вполне искренним. И насчет отсутствия телепатии я могу не сомневаться».

– И не только я! Вначале все решили, что тогда в тайге на меня напал вампир. Но потом поняли, что это летун. Ведь вас так все называют.

– Но мы почти вампиры! – с гордостью заявил Вой и даже приосанился.

«Час от часу не легче!» – подумала я. А вслух спросила:

– Вампиры? Но вас все считают обычными оборотнями!

– Обычными оборотнями?! – разозлился Вой. – Это сказал твой слав? Он-то и есть обычная… вонючая лесная кошка!

– Вонючая? – не смогла сдержать я возмущения. – Выбирай выражения!

Но тут же прикусила язык, решив зря не раздражать его.

– Просто рыси так мерзко пахнут, – пояснил Вой. – Мы всегда их слышим, даже на больших расстояниях. Ведь они метят свои территории, как коты.

– А у вас нет своей территории? – уточнила я, решив перевести разговор в более безопасное русло.

– А она нам и не нужна, – презрительно произнес он. – Мы владеем всем миром и легко можем перемещаться по планете. У нас есть свои базы в лесах, но они расположены высоко на деревьях.

«Ужас какой! – содрогнулась я. – Летуны могут появиться где угодно и в любой момент!»

– Мы почти вампиры! – повторил он. – Изначально, много веков назад мы были слугами у вампиров. А так как наши самки красивы и безотказны, то наши хозяева часто…

Вой замолчал. Если бы в это можно было поверить, то я сказала бы, что он смутился. Я с недоумением смотрела в его лицо. Оно оставалось бледным, но глаза бегали, а на губах блуждала улыбка. Я вдруг подумала, что он молодой и на вид здоровый мужчина и, возможно, испытывает ко мне что-то типа страсти. Это предположение вызвало новый приступ ужаса. Мне захотелось как можно скорее избавиться от летуна и больше никогда с ним не встречаться. Вой поднял глаза и продолжил чуть охрипшим голосом:

– Летуны уже не знали, кто отцы их детей, все смешалось. Постепенно вид трансформировался. Потомки вампиров и летунов приобретали все новые способности. Мы стали промежуточным звеном между этими двумя видами, обладая возможностями вампиров, но и не утратив оборотнические качества. И поэтому нас все боятся! – с гордостью добавил он и пристально посмотрел мне в глаза.

Страх не отпускал меня. Я с трудом держала себя в руках. Хотелось закричать и столкнуть его с ветки. Но для летуна воздух был привычной стихией, и я это понимала.

– Мы редко охотимся в одиночку, – продолжил Вой. – Но если хотим выбрать самку, то обычно предпочитаем делать это без сородичей. Ведь тот, кто обратит девушку, становится ее хозяином. А все остальные лишь пользуются ее телом, когда в этом возникает нужда.

Я содрогнулась, но промолчала.

– Я в тот день чувствовал странное беспокойство, – тихо произнес он. – Сам не знаю, что со мной было. И кружил над тайгой, чтобы прийти в себя. Твой запах! Он был так вкусен и притягателен, что даже перебивал вонь твоей собаки и меток рысей на стволах деревьев. И я полетел на этот запах. С первого взгляда я понял, что из тебя получится отличная самка. Я недавно потерял свою… она погибла… И я решил, что ты лучшая кандидатура. После превращения тебя стали бы звать Воя. И я выбрал тебя, моя Воя!

Последнее предложение он произнес с придыханием. Я вжалась спиной в толстый ствол. Хотя с трудом сдерживала желание прыгнуть вниз.

– Но мне помешал этот мерзкий слав. Мы никогда не деремся в одиночку. Только стаей! Это закон победы. Один прутик ломается легко. Но попробуй, сломай пучок прутьев, даже самых тонких. Поэтому при возникновении опасности, если мы в этот момент в одиночестве, мы убегаем, улетаем. Наш закон гласит: удирай, если ты один, потому что жизнь важнее всего.

«И я это запомню! – подумала я. – Но разве смогу сейчас драться с ним? Я не рысь!»

Мое напряжение начало сменяться полуобморочной апатией. Но я изо всех сил держала себя в руках.

– Ты не боишься моего зеркала? – решила я уточнить, чтобы знать, на какое оружие могу рассчитывать. – Ты знаешь, о чем я. Старинное китайское зеркало, которого боятся все оборотни. Ты оставил сумочку с ним в машине. Хотелось бы вернуть. Это подарок!

– Мне лишь неприятна его энергия, но не более того, – ответил после паузы Вой. – И я легко могу справиться с собой. Хотя на площадке небоскреба возникла боль от воздействия твоего зеркала. Но это можно преодолеть. Если не поняла, повторю: мы не совсем оборотни. Мы скорее вампиры! Поэтому во многом превосходим твоих славов. И тебе лучше выбрать самой, с кем остаться.

Меня удивило последнее предложение, ведь я находилась в полной его власти, к тому же Влад утверждал, что летуны отличаются жестокостью и беспринципностью. Видимо, имелась веская причина, почему Вой так странно вел себя со мной и даже предоставил свободу выбора.

Я приподнялась и устремила взгляд вдаль. За верхушками сосен виднелось какое-то озеро.

– Где мы? – осторожно спросила я, чтобы сориентироваться и понять, что делать дальше.

– В Центральном парке, – нехотя ответил Вой. – Это недалеко от твоей гостиницы.

– Вот и хорошо, – заметила я и собралась с духом.

Я решила воздействовать на летуна словом и попытаться упросить его отпустить меня. Он производил впечатление вполне разумного существа. И пока особой агрессии или кровожадности я не видела.

– Так кого ты выберешь? – спросил он.

Но ответить я не успела, уловив обострившимся слухом быстрый шорох скользящих движений и запах шерсти рысей. Я замерла. Вой тоже, видимо, что-то почувствовал. Он медленно повернул голову, склонил ее набок, и прислушался.

И в этот момент с двух сторон по стволу стремительно поднялись две рыси. Выглядели они угрожающе. Их уши были прижаты, глаза горели, из распахнутых пастей неслось шипение. Вой в переговоры вступать не стал. Следуя закону летунов: удирай, если ты один, он поднялся над стволом, его тело трансформировалось. И вот уже существо с черными крыльями взлетело над соснами и исчезло высоко в небе. Рыси перестали шипеть. Одна из них подползла по стволу ко мне. Я поняла, забралась на ее спину и обхватила за шею. И рысь осторожно спустилась вниз. Я сползла с нее и в изнеможении легла на траву. Вторая рысь уже была внизу. Оба зверя встряхнулись, и я увидела Влада и Стаса. Они бросились ко мне.

– Что он с тобой сделал?! – в волнении заговорил Влад, ощупывая меня и заглядывая в лицо.

– Не нужно было ее отпускать одну в город! – укоризненно проговорил Стас. – Лиля, ты в порядке?

– Да-да, – ответила я, вставая. – Все хорошо. Летун ничего не успел со мной сделать.

– Ведь это тот самый, который тогда напал на тебя? – уточнил Влад. – Я узнал его мерзкую морду!

– Странно все это, – задумчиво проговорил Стас. – Ладно, нам уже некогда разбираться в произошедшем. Мы катастрофически опаздываем!

Влад обнял меня за талию, и мы быстро двинулись по парку.

– Как вы меня обнаружили? – спросила я, прижимаясь к Владу и чувствуя себя все лучше.

Он был нежен, его лицо уже не выглядело угрюмым, он смотрел мне прямо в глаза, и в них читались любовь и забота.

– Брат решил за мной заехать…, – начал Влад.

– И увидел, что ты отсутствуешь, – перебил его Стас. – Вы все-таки зря ссоритесь. Мы ведь не дома, а в чужой стране!

– Мы не ссорились, – сказала я. – Просто Влад лег отдохнуть перед выступлением, а я отправилась посмотреть на Эмпайр-стейт-билдинг… в компании Златы.

– Знаем! Именно она и позвонила мне и начала выяснять, как ты добралась до гостиницы, – хмуро ответил Влад. – Но я удивлен, зачем ты вообще приняла ее приглашение!

– А что?! – с вызовом спросила я и отодвинулась от него. – Злата предложила дружбу, заявила, что она все осознала и мы теперь одна семья. А ты и говорить-то со мной не хотел! Забыл?! Ты же сам меня игнорировал!

– И это не ссора? – заметил Стас. – Так я и думал!

– Влад отчего-то на меня разозлился, – пожаловалась я. – Хотя я ничего такого не сделала.

– А ты подумай, – тихо предложил он.

– Вот что! – перебил нас Стас. – Вы потом будете разбираться, кто прав, а кто виноват. У нас совершенно нет времени. Все билеты проданы! Влад, ты хочешь, чтобы пятьсот человек сидели и ждали, пока мы соизволим явиться в театр?

– Да-да, – закивал тот и ускорил шаг. – Поспешим!

– Когда Злата позвонила, я как раз только что пришел к вам в номер, – торопливо продолжил Стас. – И я заметил, с каким изумлением мой братец слушает ее рассказ. И тут же понял, что Влад не в курсе, куда подевалась его подружка. Мы быстро вышли из гостиницы и направились к небоскребу. Наше обоняние позволило мгновенно определить направление движения, хотя летун поехал на машине. Кстати, она так и стоит возле парка.

– А нельзя ли свернуть на минутку к ней? – попросила я. – Там осталась моя сумочка.

Братья особо раздумывать не стали и двинулись к машине. Когда мы подошли, Влад дернул за ручку. На наше счастье, Вой машину не закрыл. Влад распахнул дверь. Я сразу увидела свою сумку. Она так и валялась под сидением. Я схватила ее и прижала к себе. И заметила, как браться отшатнулись.

– Что у тебя там? – глухим голосом спросил Стас и отошел на пару шагов.

– Бронзовое зеркало, – пояснила я. – Оно сейчас без серебряного футляра, поэтому вы чувствуете себя несколько некомфортно. Я взяла его для защиты… от Златы.

– Странно, что оно не помогло тебе от летуна, – заметил Влад.

– Он пояснил, что они практически вампиры, – ответила я.

– Вот как? – нахмурился Влад. – Он тебе еще и что-то объяснял! Загадок все больше.

– Потом! Все потом! – быстро проговорил Стас и остановил такси. – Сейчас довезем Лилю до гостиницы и поедем в театр. Думаю, тебе лучше оставаться в номере сегодня, – обратился он ко мне.

Они высадили меня у входа в отель и отправились на репетицию. А я поднялась в номер и зачем-то первым делом плотно задернула шторы на всех окнах. Все произошедшее меня сильно напугало. И сейчас я боялась наступления реакции. Если бы братья не вмешались, неизвестно, чем бы для меня закончилось «свидание» с Воем.

«Но как он вообще оказался на крыше небоскреба? – размышляла я. – Отчего именно в это время и в этом месте? Такое ощущение, что его кто-то навел. Надо было попытаться выяснить! Но когда бы я успела спросить об этом? Неужели все-таки Злата? Ее рук дело? Но вряд ли! Ведь именно Злата позвонила и начала выяснять, как я добралась. Хотя… если она в сговоре с летуном, может, таким образом хотела удостовериться, что похищение прошло успешно? Все может быть».

Я пыталась проникнуть в истину, мне казалось, что должно наступить какое-то мгновенное прозрение и я сразу все пойму. Мои размышления казались вполне здравыми. Действительно, все могло быть. И разве я знала в точности, какую игру затеяла Злата? Все ее сегодняшние уверения, что она хочет дружить со мной и что мы теперь одна семья, вызывали большие сомнения. По правде говоря, я не верила ни одному ее слову. Мне вдруг захотелось сейчас же уехать в аэропорт, поменять билет и немедленно покинуть страну. Но что бы это дало? Вряд ли таким образом можно было избавиться от внимания летуна ко мне. Расстояний для него не существовало.

– Я должна найти и изучить все известные способы защиты от оборотней, вампиров и прочих сущностей, – повторяла я, как заклинание. – Я должна впредь быть крайне осторожной, обращать внимание на любые мелочи, происходящие в моей жизни и кажущиеся странными.

Но уныние охватило меня. Я вспоминала поведение Влада после нашего посещения кондитерской, его непонятное отчуждение, его нежелание общаться, и мне становилось все хуже. Получалось, что я не всегда могу рассчитывать на его защиту, раз он подвержен перепадам настроения и не намерен объяснять мне их причину. И это пугало.

«Необходимо, когда он вернется после выступления, серьезно поговорить, – решила я. – Нельзя это так оставлять! Он должен все объяснить мне. Иначе в дальнейшем у нас постоянно будут возникать проблемы».

Я ощутила облегчение. Хотя уже начала понимать, что с Владом нельзя общаться как с обычным человеком. Видимо, его рысья сущность диктовала какие-то другие правила поведения, мне неведомые.

Я приняла душ, переоделась в домашний костюм. И тут ощутила, насколько проголодалась. Но выходить на улицу братья мне категорически запретили, и я была с ними согласна. Мне казалось, что за стенами гостинцы меня ждет Вой. А может, он притаился за окнами? Эта мысль вызвала новый приступ страха. Я вскочила и подбежала к окну. Посмотрев в щель между задернутыми портьерами, увидела обычный городской пейзаж.

«Я читала, что вампиры могут появляться лишь в тех домах, куда получили личное приглашение хозяев, – припоминала я. – Но вот оборотней это не касается. Они входят куда угодно и в любое время. Но ведь Вой сказал, что он будто бы наполовину вампир. А те могут телепортировать и возникать в помещение словно из воздуха».

При мысли о такой перспективе я содрогнулась. И тут же сказала себе, что я его сюда не приглашала и его появление в принципе невозможно.

– Может, позвонить Грегу? – пробормотала я. – Уж он-то точно все знает про вампиров. Сам недавно был им. Но неудобно беспокоить его.

Я глянула на часы. Было почти восемь. Значит, в Москве всего четыре утра. В такое время звонить неудобно. После небольшого раздумья я заказала в номер ужин. Поесть не мешало, силы мне нужны. Когда расправилась с форелью и овощным гарниром, выпила кружку горячего какао со сливками и съела кусок яблочного пая, то сразу почувствовала себя значительно лучше.

После ужина я забралась с ногами на диван и открыла томик стихов «Капли крови». Я провела пальцем по надписи на титульном листе: «Владу и Лиле на счастье» и начала перелистывать страницы. Многие стихи я уже знала наизусть, так часто их читала.

 
Россыпь звезд над головой… Уплыву от берега.
В омуте ищу покой, в вечности затерянный.
На спине все дальше в ночь, черную безмолвную…
Невозможно мне помочь. Запрокинув голову,
я смотрю на Млечный Путь надо мной раскинутый…
Только омут тянет вглубь, в мир укрытый тиною.
Обещает мне покой темнотой манящею.
Я нырнул бы с головой… прочь от настоящего.
Руки плавно развожу, торможу движение…
Вверх иль вниз? Но лишь скольжу в звездном отражении.
По инерции плыву искоркой безвестною…
В бесконечности живу – между дном и бездною.
 

И в который раз я задумалась над смыслом этого странного стихотворения. Но разве я сама сейчас не очутилась… между дном и бездною? Да, я сделала выбор, когда не убежала от парня-рыси, не отвергла его любовь, согласилась на продолжение отношений. Мало того – влюбилась сама! И поплыла по течению. Но сейчас я четко понимала, что чем дальше погружаюсь в его мир, тем все больше проблем у меня возникает. Но по-другому и быть не могло. Что хорошего можно было ожидать от союза рыси и обычной девушки? На что я рассчитывала? Я вспомнила о многочисленных легендах племени славов. У меня было что-то наподобие самодельного сборника, который преподнес мне Влад. В первой части были собраны предания племени, во второй – записи попа-расстриги Алексея, который пришел в деревню моей бабушки, поселился там и потом начал собирать рассказы о рысях и тщательно записывать их. Легенды были интересны и похожи на сказки. За исключением историй о судьбах влюбленных славов и обычных людей. И все они без исключения заканчивались трагически – влюбленные погибали. И Влад неоднократно предупреждал меня, чем может закончиться наша связь. В его племени было категорически запрещены подобные отношения. Однако он пошел на нарушение законов. И не раз говорил, что его чувство было сильнее всего на свете.