Kitobni o'qish: «Велит Воеводы. Первая Часть»

Предисловие

Не верь тому, что с губ так сладко льётся

Хмельной напиток лжи всегда похож на мёд,

Но лишь беда рукой, своей, тебя коснётся

Забудут все! Никто на помощь не придёт!

Глава Первая
Смерч

В просторном тронном зале, увешанным по высоким потолкам, огромными люстрами из дорогого заморского хрусталя, на коих отливали золотым блеском витиеватые подсвечники с тысячами белоснежных свечей, освещавших зал словно днём. В глубоких дубовых креслах, обитых выделанной тонкой телячьей кожей подбитой мехом соболя и высокой резной спинкой венчающейся головой орла, удобно расположились двое. Совершенно не похожие люди ни телосложением, ни, тем паче, величественным положением в огромном государстве. Они, тем не менее, величали друг друга, не иначе как брат и друг. Худой человек, с заострённым, словно клюв, носом, вальяжно перебросив ногу за ногу, уверенно и важно произносил каждое сказанное им слово. Будто диктовал другому, крепкому телосложением и пухлыми губами, важный текст для записи;

– Итак, мой друг, я готов наконец-то выполнить своё обещание. Рассказать тебе историю моей жизни. Отрезком в десять долгих лет. Но предупреждаю сразу, она очень длинная. Потому я и назначил с тобой встречу на вечер. Надеюсь, что к утру, если ты, конечно, будешь внимательно слушать меня, не переспрашивая, то я закончу её.

Он внимательно посмотрел на собеседника и спросил;

– Ты готов, брат?

– Да!

Коротко ответил тот. Усаживаясь удобнее.

– Тогда слушай!

Откидывая голову на спинку кресла и закрыв глаза, на распев произнёс худой.

Как ты знаешь, наш бывший друг Великий Князь Рустонии, Норман, отдал мне приказ привезти ему голову Владыки непокорных Нирунов. И я, взяв с собой, десять тысяч лучших всадников, немедленно отправился его выполнять. В течение месяца мои храбрые воины преследовали по пятам остатки войска Бараза по чужой, незнакомой нам земле. Иногда, мы приближались к Нирунам настолько близко, что в полуденном солнце, с высоких холмов бескрайней степи, видели поднимавшуюся столбом пыль от копыт его выносливых тарков. Однако, каким-то непостижимым образом ему удавалось снова ускользать от нас, лишая и меня, и моих воинов очередной надежды на скорое возвращение в родные края. А в один из знойных дней десятого месяца горного барана моё войско угодило в смерч. Он был такой силы, что людей, словно гусиный пух, вместе с лошадьми поднимал ветер, играючи, высоко в небеса и крутил там, унося в неизвестные дали до глубокой ночи. Вместе со всеми я в полной мере испытал на себе гнев нашего создателя, потеряв своего боевого друга чёрной масти по кличке «Сокол» и очнувшись после бури ничком на земле, в кромешной темноте и полном одиночестве. До конца не сознавая печальных последствий обрушившихся на нас бедствий, я, первым делом, пошевелил своим телом, дабы убедиться, здорово ли оно? Удостоверившись в полном своём здравии, мне предстояло решить теперь другой вопрос, относительно того, где я нахожусь? Но по причине полной темноты, я решил выяснить это при дневном свете, занявшись поиском моих товарищей. Долго их звать мне не пришлось. На мои громкие позывы;

– Други мои, есть ли среди вас живые здесь?

С разных сторон послышались слабые голоса, коих было, как мне показалось, порядком;

– Я здесь! Мы рядом! Я тут, слева! А я, справа. А мы метрах в сорока от тебя!

– Если кто не узнал меня, я воевода Огонис!

Как можно громче крикнул я в темноту с призывом собираться вместе;

– Ступайте, братья, осторожно на мой окрик, потому как неизвестно что это за местность и есть ли поблизости опасность.

Моему совету последовали многие и вскоре, вокруг меня собралось не менее сотни, а то и больше, человек, назвавших, как подобает в таких случаях воину, свои имена. Среди них оказались два сотенных Богуслав и Череш, да три десятника, Родмир, Севрюж и Голым. Остальных я, ввиду давности произошедшего, уже и не упомню, да простит меня за это наш Создатель. Но не буду уходить в сторону от моего сказания и продолжу далее. Я несказанно был обрадован такому обстоятельству, ведь рядом нашлись многие мои сотоварищи и уже веселее прокричал в темноту;

– Осталось ли у кого снаряжение, и если есть таковое, то сооружайте вокруг надёжную защиту, дабы избежать новых неприятностей от темени в коей мы оказались.

После моих слов, тут же послышался шум воздвигаемой воинами оборонительной полосы, которая в последующем времени оказалась нам весьма кстати. Потому как до утра дожить суждено было не всем нам.

Глава Вторая
Проклятие королевы ночи

Немного успокоившись, мы с нетерпением ждали наступления утра. Время шло, но рассвета всё не было, словно он забыл о нас и этой чудной стороне. А вскоре стали происходить необъяснимые события. Примерно через час, у нас проходила перекличка, мы отмеряли время по воспоминаниям и историям о родных краях, которыми делились друг с другом, Но неожиданно, не откликнулся один воин, за ним, через некоторое время другой, и тогда, мы ещё теснее прижались друг к другу, чтобы локтями чувствовать присутствие соседа. Наконец, мы увидели то, что тайно уносило наших товарищей в неизвестном направлении. В середине истории, которую рассказывал Череш, невдалеке раздался жуткий крик и я, взглянув в ту сторону, увидел кроваво-красное пятно величиной, примерно, чуть выше человеческого роста. Оно светилось блёклым светом, но всё же можно было различить в этом кровавом сгустке человеческую фигуру. Непонятное существо заглатывало внутрь себя одного из наших друзей и сидевшие поблизости воины бросились ему на выручку. Они стали за ноги вытягивать его обратно. Но было уже поздно, невиданный доселе враг оторвался от земли и поволок добычу прочь, а вместе с ним и других воинов. Чтобы уберечь от беды остальных я громко крикнул;

– Оставьте его! Ему уже не помочь!

Воины отпустили приятеля и красный хищник, исчез в темноте ночи. Какое-то время мы сидели молча, обдумывая произошедший случай. Но вскоре, я решил, что нужно действовать, иначе чудовище съест нас одного за другим.

– Други!

Крикнул я.

– Не за тем мы остались живы, чтобы позволить себя сожрать этой твари. Не будем больше ждать утра. У кого есть огниво?

– У меня! Я всегда беру его в походы и не разлучаюсь с ним никогда

Раздался рядом голос Богуслава.

– Но что мы будем жечь? Я прополз сюда не менее двух сотен метров и не встретил на своём пути ни единого деревца, кроме острых камней и затхлого мха.

Прокричал позади меня один из воинов. На что я, нащупав тоже под собой мох, воскликнул;

– Вот его и будем жечь. Мне кажется это хороший материал для розжига костра. Дождя уже нет давно, так что он вполне сгодится.

– Правильно!

Раздались вокруг меня воодушевлённые этой затеей окрики. И через некоторое время сквозь чёрный мрак ночи прорезался долгожданный свет костра. Сначала один, за ним другой и вскоре из огня образовался огромный круг, где мы и смогли на время найти себе убежище. Только теперь мы могли увидеть друг друга воочию, чему, естественно, несказанно обрадовались. Но опасность не отступила. Она была где-то рядом и могла настигнуть одного из нас в любой момент. Ещё теснее сплотившись у огня, стали мы думать, как противостоять ей. Однако ответ нашёлся сам собой. Как только стал заканчиваться мох, собранный нами в кругу наших костров и один из моих товарищей, забыв об опасности, шагнул за ним в темноту, тут же появилось из-ниоткуда кровавое существо, заглотив его по пояс. Спасать воина было бессмысленно. Мы смогли лишь издали наблюдать за тем, как невиданная тварь пожирает нашего друга вместе с его одеждой и собранной им кучей мха. Но его гибель была оправданной тем, что открыла очевидную для всех вещь, мы, наконец-то, поняли, что хищник сторонится огня. Всё последующее время он крутился рядом с нами, в тоже время, опасаясь приблизиться к огненному кругу. Но чем слабее становился огонь, тем ближе подбиралось к нам кровавое месиво. Мы отчётливо понимали, что, без мха, поддерживать огонь скоро не будет возможности и тогда неминуемая гибель окажется скорой для всех. Однако здесь, нашёлся, что сказать, Родмир. В установившемся унылом молчании, он, приободрившись, произнёс;

– А что, если пустить в эту тварь зажжённую стрелу?

Все устремили взгляд на меня. Ожидая моего решения. Особой надежды от этой выдумки я не тешил, но дабы не лишать ей и остальных, всё же решился на безумный поступок. Взглянув на колчан, в котором на весь наш отряд набралось с дюжину стрел, я вынул из него одну, обвязал её сухим мхом, взял лук и распорядился;

– Как только я зажгу стрелу и прикажу, "нагнись", впереди стоящие упадут наземь, освободив мне пространство для стрельбы. А до тех пор загородите меня, вдруг эта тварь наблюдает за нами.

Всё было тут же исполнено так, как я сказал. Лишь я зажёг мох, скомандовав, при этом, "нагнись", впереди стоящие воины упали ничком и я выпустил стрелу, которая просвистев в воздухе, воткнулась в красное месиво туда, где в мерцающем силуэте человека должно, было, находиться его сердце. Такого дикого и страшного визга я прежде не слышал никогда. Он был настолько громким, что у меня на некоторые время заложило уши. Мы все увидели, как эта тварь заметалась из стороны в сторону, поднимаясь то вверх, то вниз, после чего, расплылась по земле кроваво-красным пятном, в середине коего оказалась черноволосая молодая Нирунка. Она была совершенно нагая, а в её груди торчала выпущенная мной стрела.

– Огонис!

Человеческим голосом завопила девушка;

– Ты убил меня!

– Кто ты?

В ответ закричал я ей.

Я, королева ночи! Это я заманила вас сюда! Я проклинаю тебя и твоих воинов. Вы все найдёте здесь свою погибель.  Спасти вас сможет лишь то, что по праву должно принадлежать ему!

– Кому, ему?

Вновь смело прокричал я.

Тому, кто вас сюда послал. Но оно ему уже не нужно.

При этих словах она захохотала таким жутким смехом, что у многих воинов, прежде бывавших со мной в жестоких схватках, на голове вздыбились волосы, а ведьма уже тише, продолжила;

– Моё проклятие будет висеть над вами словно меч, отрубая медленно одну голову за другой, пока ты не найдёшь его. Сумеешь ли ты стать его хозяином и спасти от смерти тех, кто ещё останется с тобою в живых?

Совсем тихо просипела она. После чего, вспыхнула ярким пламенем и сгорела дотла, оставив вместо себя лишь малую горстку чёрного пепла. А на горизонте тотчас забрезжил долгожданный рассвет.