Kitobni o'qish: «В аду горячо целуются», sahifa 2

Несколько ребят, услышав ее слова, заржали на весь зал. До Сергея не сразу дошло, над чем они засмеялись. Вспомнив вчерашнее, он покраснел и молча направился к сетке.

Степа с мячом в руках стоял по ту сторону. Он лукаво посмотрел на Сергея и отправил подачу в его зону, намеренно выше. Парень вяло с запозданием задрал руки, но мяч поймала стоявшая позади него Елена Андреевна. Сергей обернулся и посмотрел снизу вверх на возвышавшегося над ним мамонта. Та дыхнула на него перегаром со словами:

– Держи, черепаха.

Несколько ребят снова загоготали, хотя Сергей ничего смешного в шутке не нашел. Багровый от гнева, он швырнул мяч слишком высоко и ударил его в потолок. Здесь это считали за потерю мяча.

– Дугин, тебе работать над собой надо, а не лениться! – воскликнула Грымза. – Ты посмотри, как другие ребята ловко играют. А ты?

– Да мне этот пионербол нафиг не сдался! – не выдержал Сергей. – Такой игры даже не существует официально.

– А тебя в паралимпиаду никто не берет, успокойся, – осадила его Мамонт. – Это же для общего развития.

– Верно! – поддержала Грымза. – Нужно развивать ловкость, моторику, Дугин. У тебя ничего из этого нет.

Класс молча наблюдал за развитием конфликта.

– Он очень слабый и медленный для своего возраста, – обратилась Мамонт к Грымзе, указывая рукой на Сергея. – Так мало того, он еще и над другими ребятами насмехается, теми, кто старается и проявляет активность.

– Да уж, – покачала головой Грымза. – В других группах есть ребята с куда большими осложнениями, но они больше стараются. Так не пойдет.

– Ну и что вы мне сделаете? – с издевкой спросил Сергей. – Выгоните из вашего дурдома?

– В голове у тебя дурдом, Дугин, – парировала Мамонт. – Что из тебя вырастет, непонятно.

Ребята засмеялись, и Сергей сжал кулаки. Пальцы свело судорогой, от поднявшегося давления закружилась голова. Парень качнулся на ногах. Наталья Васильевна взвизгнула от испуга, но Елена Андреевна не растерялась и, деловито схватив Сергея подмышки, усадила на скамейку.

– Отойдет, – махнула она рукой на парня, обращаясь к Грымзе. – Столько бы активности, сколько гонора, знаете ли…

Прозвенел звонок на перемену.

***

Андрей помог Сергею добраться до комнаты. Вспышка гнева отняла у парня много сил. Заметив его состояние, Ванька с Колей забыли о своем бойкоте и заботливо суетились возле Сергея. Один померил давление собственным манометром, другой принес смоченное холодной водой полотенце. Гул в голове прошел, оставив легкую мигрень. Дорогие Колины таблетки начали действовать, и боль потихоньку сошла на нет.

Андрей вкратце рассказал мальчишкам о случившемся. Те молча выслушали, убедились, что с Сергеем все в порядке, и оставили его с Андреем наедине.

– Тварь толстожопая! – прошипел сквозь зубы Сергей. – Вечно докапывается.

– Она тебя поймала вообще-то, – укоризненно заметил Андрей. – Так бы ты ударился головой об пол.

– Если б она меня не довела, мне не стало бы хреново, – прошептал Сергей.

– Ну, дышит не ровно, видимо, что поделать, – усмехнулся Андрей. – Но тебе действительно нужно быть активней. Иначе…

– И ты туда же! – простонал Сергей. – Задолбали со своей активностью. Не хочу я ничего делать. Смысла не вижу. Что изменится? Стану здоровым?

– Станешь здоровее, чем сейчас, – поправил его Андрей. – Более развитым легче, чем тем, у кого запущено.

– Ладно, Андрюх, не начинай, – махнул рукой Сергей. – И так тошно. Спасибо за все.

Андрей хотел было что-то добавить, но промолчал, улыбнулся и вышел из комнаты. Суббота обычно посвящалась лечебным процедурам, массажу и ЛФК, остаток дня и воскресенье ребята отдыхали. Кого-то забирали домой родные.

Сергей пребывал в раздумьях, живо представляя перед собой надсмехающуюся над ним Елену Андреевну. Он думал, что просто так Мамонт от него не отвяжется, а в словесных перепалках ему не превзойти физрука. Уж больно легко она уделывала парня. Сергей пытался найти способ унизить женщину, осрамить ее. Тут в голову пришел ее термос.

– Сдать ее директору, – подумал Сергей вслух. – Сказать, что бухает прямо на уроке. Стырить термос и отнести, да показать. Блин… ну, я же не стукач какой. Да и что директор скажет. Мамонт ей подгон сделает, да и замнется вся история.

Красный термос крутился перед глазами парня, навевая одну занятную мысль.

***

Сергей решил во чтобы то ни стало напакостить Елене Андреевне. Основным вариантом было подсыпать в термос чего-нибудь, чтобы Мамонт при всех обделалась. Идея унизить физрука не покидала мальчишку и становилась все навязчивее. Прохаживаясь взад-вперед по комнате вдоль кроватей, Сергей припоминал все обиды и издевательства со стороны Мамонта, словно науськивая себя перед боем. В голове с самого утра воскресенья спорили два голоса, второй как будто не его, чужой, но в то же время свой. Он вкрадчивым шепотом змея-искусителя, сидящего на плече, научал его:

– Достать слабительного и незаметно подсыпать.

– Как же я достану? Аптеку что ли вынесу?

– Или другое средство.

– Например?

– Посмотри в туалете.

Сергей на секунду завис, потом понял, о чем говорил голос. О крысином яде, разбросанном на полу уборной.

– Да она же копыта откинет, – возразил парень сам себе.

– Мышиная порция мамонта не убьет, – усмехнулся голос. – А вот слабительный эффект окажет.

– Да не, мало ли, – пожал плечами Сергей, расхаживая по комнате.

– Тогда забудь, – прошептал голос. – Пусть дальше эта жирная маромойка измывается над тобой. Что, нравятся ее унижения, да? Обращайся же к ней «Госпожа», раб!

– Заткнись! – воскликнул Сергей. – Нужен другой способ. К тому же она может почувствовать запах и не выпьет.

– Алкоголь приглушит вкус и посторонние запахи, – поправил его голос. – Она ничего не заметит.

– Откуда ты…, – Сергей осекся, поняв, что спрашивает сам себя.

Голос затих, и теперь, кроме собственных мыслей и фантазий, ничего больше в голову парня не приходило. Как и альтернативы отравлению. Сергей улегся в кровать, обессиленный и опустошенный, но полный решимости отомстить Мамонту. Он договорился сам с собой, что, если не придумает ничего лучше, то добавит немного крысиного яда в термос физрука и будет наблюдать за ее реакцией. В воображении предстала веселая сценка, где Елена Андреевна с выпученными глазами хватается за урчащий живот и срывается с рабочего места в туалет, но не успевает добежать. Сергей даже хохотнул, настолько его рассмешило видение.

Эпизод 3. Отравление

Прошло несколько дней, и Сергей не смог придумать ничего лучше варианта с крысиным ядом. Тем более, что при каждом посещении уборной разбросанные семечки напоминали ему о плане мести и словно дразнили. Иногда возникал голос, который подтрунивал над нерешительностью парня, доводя до истерик.

Занятия по физкультуре проходили для Сергея мучительно долго и тяжело. Теперь, чтобы не попасть под раздачу, ему приходилось выполнять упражнения под зорким наблюдением Елены Андреевны. В такие минуты Сергей только и думал о том, как он утолит жажду мести. Эти мысли придавали сил, а физические нагрузки распаляли справедливый по мнению парня гнев. Однако виду при Мамонте Сергей старался не подавать и как мог сдерживался от косых взглядов в ее сторону, чтобы та не заметила его обиду.

Соседи по комнате то и дело поглядывали на замкнувшегося в себе Сергея, но с расспросами не приставали. Парень понял, что допустил ошибку, пожаловавшись Андрею на Мамонта, и держал язык за зубами. С одной стороны, если обидчица обделалась бы на глазах у всех, Сергей навряд ли смог бы удержаться и не проболтаться ребятам, что это его заслуга. С другой, следовало помалкивать, иначе до Мамонта могли дойти слухи от ее обожателей.

Парень сидел на унитазе, держась за поручни, и размышлял о плане. В голове все складывалось идеально, без сучка и задоринки. Однако, Сергей в жизни ничем подобным не занимался. Криминальный опыт у него отсутствовал в принципе. Одно дело, прикалываться над сверстниками и отпускать колкости в адрес преподавателей. И совсем другое – отравить человека, пусть и не до летального исхода, а на уровне действия слабительного. С другой стороны, рассуждал Сергей, с чего он вдруг решил, будто Мамонт после этого перестанет его доставать. Ведь наоборот, если узнает, станет еще хуже.

– Как ты помнишь из недавней беседы в своей голове, – ехидно прошептал голос. – Ты ее тем самым унизишь. Не остановишь, но зато преподашь урок.

Сергей вздрогнул. Этот голос знал, о чем он думает. Потом парень усмехнулся и напомнил себе, что озвученный в голове довод – это тоже его мысль. Он списал разговор с самим собой на воображение, которое разыгралось на фоне недавних событий, причинивших ему душевные страдания.

Парень вышел из кабинки, помыл руки, затем повернулся к окну: на полу лежали семечки – главный и единственный ингредиент его коварного замысла. Сергей отмотал туалетную бумагу и аккуратно, стараясь не прикасаться голыми руками к отраве, собрал несколько семян. При этом он лихорадочно озирался на входную дверь, боясь, что его заметят. Завернув добычу в несколько слоев бумаги, Сергей спрятал ее в карман и еще раз тщательно вымыл руки.

***

Этого урока физкультуры Сергей ждал и в то же время надеялся, что его не будет. Шла последняя неделя, когда некоторые занятия по ЛФК проводили на свежем воздухе. На перемене перед уроком парень прохаживался мимо кабинета физкультуры, стараясь не вызывать подозрений. Он выжидал момент, когда Елена Андреевна уйдет в учительский туалет на перекур. Наконец, Мамонт вышла из своей берлоги и направилась в конец коридора. Она заметила Сергея и задала естественный вопрос:

– А ты чего не на улице, Дугин? Занятие на улице сегодня.

Парень замер как вкопанный. Сергею показалось, что физрук догадалась о его намерениях, и теперь он пойман с поличным. Сжав в кармане сверток с семенами, парень затрясся и еле выдавил из себя:

– А, точно… Понял.

С этими словами он развернулся к выходу из здания и побрел, медленно, словно на казнь. Елена Андреевна проводила его недолгим взглядом и пошла в туалет. Сергей остановился у самых дверей в нерешительности – действовать по плану или послать все к чертям и не забивать башку всякой ерундой.

– Оставь все как есть, – прошептал голос. – Пусть издевается над тобой, и пусть ей все сходит с рук. Ты же слаб и труслив.

– Да пошел ты, – процедил сквозь зубы Сергей.

Парень, оглядываясь по сторонам, прошел в зал ЛФК. На столе физрука стоял красный термос. Сергей отвинтил крышку, понюхал – пахло спиртным. «Не заметит», – мелькнуло у него в голове. Парень достал сверток и сыпанул несколько семян. Затем, помедлив немного, досыпал остальные и закрутил крышку обратно. Бумагу Сергей предусмотрительно спрятал в карман.

Никто не видел парня по пути из кабинета во двор «сперната», где проходили занятия. Андрей стоял возле комплекса с турниками и брусьями. Женя Косой и Степа облюбовали шведскую стенку. Сергей решил уйти подальше от центра, где обычно стояла Елена Андреевна. Парень подошел к стенду с мишенями, взял лук и стрелы, которые ребята принесли перед началом урока. Делая вид, будто проверяет тетиву, парень косился в сторону пришедшего Мамонта. В груди у него екнуло, когда он заметил в ее руках красный термос.

Елена Андреевна в этот момент отмечала явку на урок. Дойдя до фамилии Сергея, четвертой в списке, она поискала его глазами и удивилась, заметив в руках парня лук. Физрук прошла весь перечень, и вернулась к нему, ожидая каких-либо действий. Парень понял, что просто так не отделается, вздохнул, вправил стрелу, вскинул лук и прицелился. Скрюченные пальцы крепко держали основание стрелы с натянутой тетивой. Хилые плечи статно распрямились. Круги на мишени стали четче, и Сергей ясно видел ее центр. Выдохнув, он выпустил стрелу. Раздался удивленный возглас – Сергей попал на сантиметр левее жирной черной точки. Стоявший рядом с ним парень, Федя Беззубый невольно восхитился:

– Ни фига себе! Ты же никогда не стрелял.

– Молодец! – воскликнула Елена Андреевна.

Сергей раздраженно посмотрел в ее сторону, ожидая ехидной улыбки, но физрук просто улыбнулась и занялась другими ребятами. Парень смущенно покраснел и отдал лук Феде.

– Сколько тут? – спросил он у одноклассника, показывая на расстояние до мишени.

– Двадцать пять метров, – четко ответил Федя.

– Повезло, – усмехнулся Сергей.

Федя что-то пробормотал, но парень уже его не слушал и исступленно смотрел, как Елена Андреевна открывает термос, наливает из него жидкость в стакан и подносит ко рту. Сергей открыл рот и чуть было не крикнул, чтобы остановить физрука, но все же не решился. Мамонт залпом опрокинула стакан, слегка поморщилась и, выдохнув, закрыла термос. Парень просто стоял и ждал какой-либо реакции, но ничего не происходило. Урок шел в своем размеренном темпе до самого конца.

***

Ночью в своей кровати Сергей долго ворочался и не мог уснуть. Устав от беспорядочного вороха мыслей, он сделал вывод, что алкоголь нейтрализовал отраву, и физруку ничего не будет. По крайней мере, он не слышал, чтобы Мамонт при всех обделалась. В общем, насколько ему было известно, за день никакого конфуза с физруком не случилось. Парень решил просто забыть эту историю и стараться на будущее не вступать с Мамонтом в перепалку. Сегодняшняя похвала его сильно удивила, и он понял, что вынес поспешные и однозначные суждения насчет физрука. На этой позитивной ноте Сергей и заснул.

– Дугин, – позвал его в темноте знакомый голос.

Сергей удивился, узнав в нем голос Елены Андреевны. Что она забыла посреди ночи в его комнате? Лежа в кровати, парень повернулся. Над ним нависла туша Мамонта с бледным лицом и вытаращенными глазами. Сергей обомлел от ужала и не мог издать ни звука.

– Дугин, – позвала она снова. – Зачем ты меня отравил?

– Я не…, – заикаясь, начал Сергей и натянул на себя одеяло, желая спрятаться от огромной женщины, стоявшей над ним. – Я ничего не сделал…

– Я что, по-твоему, крыса? – с издевкой спросила физрук. – Я – же Мамонт, забыл?

Сергей растерянно моргал и тупо смотрел на Елену Андреевну. Ее растянутый в демонической улыбке рот обнажил крупные зубы. Хищный оскал напугал парня до дрожи. Сергей трясся и стучал зубами от страха, не в силах сказать хоть слово в свою защиту. Он перестал понимать и осознавать происходящее. Парень лишь безмолвно наблюдал за творящимся безумием в своей комнате. В отчаянии и надежде он бросил взгляд на кровати соседей, но они пустовали. Сергей тихонько захныкал, издавая скулящее завывание, словно провинившийся пес.

– Я не хотел, – промямлил он.

Физрук перестала улыбаться и округлила рот и глаза, словно испугалась чего-то сама. Сергей вопросительно на нее уставился и только решил спросить, что случилось, как тот же миг Елену Андреевну стошнило кровавой массой прямо на него. Обильная смрадная струя обрушилась на парня, и он начал задыхаться от попавшей в рот жижи. Кашляя и отхаркиваясь, Сергей вытирал лицо, но тщетно. Он ничего не мог разглядеть.

– Сергей, блин, сколько раз тебе говорить! – разбудил его голос Андрея. – Спи на боку!

***

Утром во время завтрака Сергей узнал, что Елена Андреевна не пришла в «спернат». Ночью ей стало плохо, и она вызвала скорую. Парня била мелкая дрожь, перед глазами стоял ночной кошмар. Он боялся, что выдаст себя на глазах других ребят. Но никто не обращал на него внимания, кроме Андрея, задумчиво потиравшего лоб. Сергей чертыхнулся про себя и подумал, что сосед скорее всего услышал его бормотание во сне. Покрывшись холодным потом, парень сидел за столом и силился проглотить застрявшую комом в горле овсянку.

После уроков разнесся слух о смерти физрука. Последствия пищевого отравления. Промывание желудка не помогло, прооперировать медики ее не успели. Сергей сидел в своей комнате и дрожал от страха, жалости к себе и раздирающего чувства раскаяния. Он проклинал себя за глупую идею и боялся, что его посадят в тюрьму.

Когда в комнату вошел Андрей, Сергей сделал вид, будто спит, и незаметно вытер слезы. Сосед молча уселся на свою кровать, и парень чувствовал на себе его взгляд.

– Серый? – тихо позвал он.

Парень понимал, что прикинуться спящим или глухим не выйдет и так же тихо отозвался.

– Ты в курсе, да? – просто спросил Андрей.

Сергей кивнул. Он знал, что физрук нравилась Андрею, помогала ему и поддерживала, заметив в нем потенциал. Елена Андреевна прочила юношу в спортсмены по паралимпийским видам спорта, веря в его будущее, в его карьеру. И, если Сергей сокрушался по своему будущему и жалел себя, то Андрей искренне горевал по утрате своей любимицы.

– Ты же ничего такого не сделал? – прошептал Андрей.

Сергей повернулся к нему. В голосе соседа сквозила слабая надежда на то, что он – не окончательный мерзавец, решивший свести счеты с задевшим его гордыню преподавателем. Парень отрицательно покачал головой, не в силах произнести ни слова.

Андрей кивнул и уставился в пол. Сам вопрос явно намекал о догадках соседа насчет причастности Сергея к инциденту. И здесь парню оставалось надеяться на молчание Андрея, его нежелание сообщить о своих подозрениях куратору, директору или полиции. Сергей полагал, что Андрей – единственный, кто может догадаться. И он ошибался.

***

На следующий день утром в «спернат» прибыл участковый, Евгений Петрович. Во дворе стоял УАЗ «Козел» с двумя ППСниками. Они как раз дежурили у единственного входа в здание. На допрос в кабинет математики вызывали ожидавший в коридоре класс Сергея, по одному. Когда пришла очередь Андрея, Сергей судорожно сглотнул комок в горле. Ребята встретились взглядами и ничего не сказали друг другу. В классе вместе с участковым присутствовали директор Татьяна Сергеевна и куратор Наталья Васильевна. Стоя в коридоре, Сергей слышал, как покрикивала на того или иного мальчишку суровая и пожилая директриса. За созвучие с именем и характер ей дали прозвище «Танк». В такие моменты участковый даже невольно заступался за парнишку, но Татьяна Сергеевна назидательно поучала мужчину быть с ними построже, иначе «на голову сядут».

Сергей предполагал, что его вызовут по списку, четвертым. Но он все стоял и смотрел, как один за другим в класс заходят испуганные ребята, а выходят измотанные и будто постаревшие. Когда вышел Андрей, парень заглянул ему в глаза, но сосед ушел, потупив взор. Сергею стало нехорошо, он оперся о стену, чтобы не упасть. Давление подскочило, и сердце набатом отбивало в груди бешеный ритм, приближая его допрос.

Парень зашел в кабинет самым последним. Участковый, директор и куратор вместе сидели за учительским столом. Евгений Петрович, расположившийся между дам, жестом указал ему на парту перед ними. Сергей обреченно побрел к месту, будто на эшафот. Танк сурово отчитала его за то, что он не поздоровался со старшими. Парень испуганно буркнул «здрасьте». Пристальный взгляд участкового, сердитое выражение лица директрисы и презрительная гримаса куратора не оставляли никаких сомнений – они в курсе. Неприятный холодок пробежал по спине Сергея. Загнанным зверем он сидел перед охотниками и смиренно ожидал своей участи.

Формальные вопросы только подтверждали осведомленность полиции и руководства интерната в причастности Сергея к смерти физрука. Когда участковый достал из пакета и поставил на стол красный термос, парень схватился за голову и заплакал. Обвинению не требовалось его признание, они уже все знали. Отпираться было бессмысленно.

Сотрудники патрульно-постовой службы проводили Сергея до его комнаты. Ему дали пять минут на сборы. Удрученный Андрей смотрел в пол, зареванные Ванька с Колей помогали потерянному Сергею собрать вещи. Мальчишки пихали в клетчатую сумку свои собственные сухари и конфеты.

– Тебя Чуб сдал Танку, – еле слышно прошептал Ванька на ухо Сергею, когда застегивал сумку.

Парень встретился глазами с мальчишкой, и тот молча кивнул. Сергей непонимающе посмотрел на Андрея, и сосед впервые после допроса глянул в ответ. В его взгляде читалось сожаление, но никак не предательство. Сергей почувствовал себя ничтожеством из-за пустых подозрений в адрес соседа.

– Я когда зашел туда, – сказал Андрей. – Они мне показали термос Елены Андреевны и сами все рассказали. Сказать, что я охренел, ничего не сказать.

– А как Чуб то узнал? – ошарашенно спросил Сергей у Ваньки.

– Тебя Степа с Женей Косым видели, когда ты в зал ЛФК заходил, – пояснил мальчик. – Потом уже, когда все узнали об отравлении Ма… Елены Андреевны, они сидели у колясочников в сто первой и там рассказали, как ты туда зашел и вышел перед уроком. Чубу, видимо, доложили колясочники.

Сергей вспомнил, как Степан с Женей Косым стояли у шведской стенки и шушукались, глядя на него. Тогда он не придал этому значения, предположив, что они вспомнили курьез на ипподроме. Парень понурил голову, проглотил слезы в горле и протянул руку Андрею. Тот встал и с серьезным и сочувствующим видом пожал ее. Потом Сергей приобнял Ваньку, после него Колю и произнес:

– Спасибо, ребят. Не поминайте лихом.

Парень вместе с ППСниками вышел из комнаты и прошел до самого выхода мимо столпившихся в коридоре ребят. Все они громко перешептывались, тыча в него пальцем. Директриса на улице что-то там говорила о позоре, который он навлек на «спернат», но Сергей не слышал ее слов. Он молча сел в «Козел» и покинул стены спецучреждения.

Эпизод 4. Неволя

Сергея из участка, где он провел ночь, привезли в СИЗО. Ему выдали робу и постельное, а «ништяки» из сумки забрали при обыске. Затем проводили в камеру. На следующий день его вызвал на допрос следователь и заставил написать письменное показание. Но при виде медленно и коряво пишущего обычной ручкой парня седой полноватый мужчина потерял терпение и отправил его обратно в камеру. Когда его вызвали второй раз, заявление уже было составлено, якобы со слов парня, и Сергею оставалось его лишь подписать. Исходя из написанного, парень осознанно отравил человека, что повлекло за собой его смерть. Плач и раскаяние Сергея не помогли разжалобить хмурого дядьку, следователь даже бровью не повел, а только прикрикнул, чтобы тот подписал и убрался в камеру.

Сергей ждал суда и одновременно боялся, что этот день наступит. Своему защитнику, Сергею Петровичу, уверенно говорившему и выглядевшему мужчине средних лет, парень долго и слезливо оправдывался, что не хотел никого убивать и не знал, что там, в термосе, был алкоголь. Защитник не очень внимательно слушал, равнодушно кивая головой в такт рассказчику, а затем заверил, что выйдут на «условку», получив сто одиннадцатую – по неосторожности. Но Сергея не покидало чувство тревоги, словно от него что-то скрывают. Перспектива попасть в воспитательную колонию парня совсем не радовала. Он не мог спать из-за раздумий о содеянном и мыслей, что попадет в тюрьму к настоящим преступникам. Его будут бить, унижать, скорее всего опустят. Однако, в душе теплилась надежда на смягчение. Ведь он – несовершеннолетний, к тому же еще болен ДЦП, ему никак нельзя в колонию с таким здоровьем. Нужен массаж, ЛФК и так далее. А в тюрьме всего этого нет.

Здесь, в СИЗО парня посадили в одиночку. С остальными ребятами он пересекался в столовой и на общем дворе во время прогулок. Много было таких же напуганных мальчишек, не понимающих, как они сюда попали. Те, кто загремел второй раз, отличались наглым и самоуверенным поведением, но и в то же время потухшим взглядом. Видимо, они осознавали, что им светит «строгач», а «условки» точно ждать не стоит.

Сергей, когда его только привезли в ЦВСНП (центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей), пытался косить под инвалида. Но его быстро раскусили и «вежливо» объяснили, что обманывать нехорошо. От подзатыльников у парня два дня болела голова. Однажды случился панический приступ в душе, этому поспособствовали судороги от холодной воды. Врач в медпункте вколол лошадиную дозу успокоительного, и в ту ночь Сергей спал как убитый. В целом парень быстро сообразил, что, если вести себя тихо и соблюдать правила, никто тебя не тронет. Возиться с малолетками никому не хотелось. И вскоре Сергей перестал плакать, стараясь не думать о вердикте судьи. Да и внутренний голос неустанно нашептывал, что все обойдется.

***

Спустя два месяца пребывания в СИЗО назначили суд по делу Сергея. Решили провести закрытое слушание с присяжными – мэр не хотел огласки. Когда судья, полноватая женщина предпенсионного возраста, обратилась к Сергею, у парня начался приступ. Он задыхался и кашлял, в горле клокотало, Сергей не мог выдавить из себя и слова. Ему разрешили присесть. Присяжные занервничали, кто-то вслух восклицал, можно ли с таким здоровьем в колонию. Защитник налил ему стакан воды. Сергей отдышался, успокоился и отпил немного, держа стакан трясущимися руками. Ему разрешили дать показания с места. Парень как можно жалобнее рассказал, что натворил, стараясь избегать таких слов, как «отрава» и «яд». Также он, глядя на присяжных, добавил:

– Я конечно же не знал, что в термосе алкоголь.

– Действительно, медицинское заключение тебе и твоему защитнику не показывали до вашего допроса следователем, Сергеем Петровичем, – ехидно заметил прокурор, мужчина с зализанными назад волосами. – Почему ты постоянно утверждаешь, что не знал про алкоголь? В термос обычно чай наливают или кофе.

Сергею стало нехорошо. Зал поплыл перед глазами. Он не слышал и не видел присутствующих. К горлу подкатывала тошнота. Парень понял, что сам себя сдал присяжным, сделав себе еще хуже. От холодного липкого пота по телу пробежали мурашки. Защитник что-то говорил прокурору, но Сергей не понимал ни слова. От давления в ушах шумела кровь.

Судья в итоге зачитала приговор по сто пятой статье, части первой, дав Сергею три года воспитательной колонии и два года взрослой. Парень упал в обморок и очнулся уже в медпункте под капельницей. Лежа на кушетке и разглядывая обшарпанный потолок, он еще не осознавал в полной мере, что его ждет.

– Крысиным ядом ты отравил питье Мамонта и свою жизнь, – прошептал внутренний голос.

– Это была твоя идея, придурок! – злобно процедил сквозь зубы Сергей.

– Тебе от этого легче? – саркастично спросил внутренний голос.

Сергей засмеялся. Заливистый смех перерос в гомерический хохот. Горло, не выдержав такой нагрузки, запершило, и парень начал выплевывать смешки сквозь кашель, не в силах остановиться. Врач, забежавший к нему в палату, осмотрел Сергея и, недолго думая, вколол ему дозу успокоительного.

***

Сергея привезли в воспитательную колонию, где содержались малолетние преступники, севшие за тяжкие преступления. Большинство ребят – от шестнадцати до восемнадцати лет. Далее их отправляли в общую колонию отбывать срок. По УДО выходили крайне редко. За счет активистов – старших по отрядам – администрация держала порядок в колонии. Опасения Сергея в том, что здесь одни блатные, которые вертят четки и пьют чефир, не оправдались. Все оказалось гораздо хуже. Строжайшую дисциплину соблюдали все заключенные независимо от их возраста, статьи, положения в хате. Более того, активисты, то есть смотрящие за порядком в комнате, следили за всеми и по любому поводу могли всыпать провинившемуся зэку по первое число.

Дневной распорядок, кроме приема пищи и прогулки, включал в себя школьные занятия до девятого класса у младших и ПТУ у старших, а также труд в деревообрабатывающем цеху. Несмотря на возраст Сергея, его определили в восьмой класс, так как уровень образования не соответствовал его пятнадцати годам. На работе парня поставили подающим брус на конвейер, не обратив внимание на его недуг. Скидку на ДЦП вообще никто не делал – ни сотрудники колонии, ни соседи по хате. Первые две недели Сергея не трогали, давая освоиться. Приставленный к нему парень по имени Стасик и по прозвищу Штык – худощавый высокий юноша шестнадцати лет показывал и рассказывал новичку что и где, объяснял правила и положения в колонии. Сергей быстро осознал, что, если соблюдать установленный порядок, то в принципе жить можно. Да, массаж здесь никто не делал, да и работа оказалась нелегкой. Но в остальном жизнь в воспитательной колонии мало чем отличалась от «сперната».

За скрюченные пальцы Сергей получил прозвище «Корявый». К нему так стали обращаться все без исключения, про имя словно забыли. Он пытался поначалу поправлять ребят, но понял, что без толку.

Без ЛФК и массажа у Сергея болело все тело. От работы ныли суставы, горели мышцы, к вечеру часто кружилась голова с тошнотворными позывами. Жалобами в медпункт парень выбил себе аспирин, временно облегчавший недомогание. Отлынивать от подачи бруса не получалось. Если Сергей не успевал вовремя поставить доску на конвейер, то ждала вся лента, работа у всех стопорилась. Сколько он ни просился перейти на другой участок, бригадир всегда отказывал.

***

Обучение давалось Сергею еще тяжелее. Преподаватели и активисты не жалели парня. Из-за скрюченных пальцев он не успевал писать с доски примеры и упражнения. За почерк парню тоже влетало. После занятий в хате Сергей брал тетради у одноклассников и дописывал классные работы, а потом еще делал домашние задания. Почти все свободное время уходило на уроки. Весь отряд учился на «хорошо» и «отлично», и ребята без энтузиазма, но с чувством долга помогали Сергею с «домашкой».

Парень по негласным правилам отвечал услугой на услугу, убирался за них в хате и в таком духе. Понятия «стремно» в отряде не было. Драить очко могли поставить любого провинившегося или недавно пришедшего зэка. И Сергей носа от такой работы не воротил, иначе за несделанные уроки по головке не гладили. Был случай, когда сильно накосячившего парня спустили в тумбе со второго этажа. Он неделю пролежал на больничной койке. Поэтому Сергей не огрызался, ни с кем не конфликтовал, старался не встревать. Он рассчитывал выйти после «малолетки», надеясь, что во взрослую колонию его не отправят.

В целом, его отряд представлял собой дружный коллектив, где активист, Миша Сиплый, здоровенный семнадцатилетний парень, не беспределил и считался строгим и справедливым старостой. На Сергея активисту иногда достаточно было косо глянуть, и парень тут же старался исправить ошибку. Но в силу ограниченных возможностей Сергей все равно не поспевал ни в учебе, ни на работе. Миша Сиплый неоднократно просил начальство дать поблажку или перекинуть Сергея в другой отряд, однако, получал отказ. Судя по всему, из-за случая в «спернате» администрация колонии решила устроить парню ад, обеспечив ему равные условия обучения и труда. Жаловаться было некому. Замечая старания Сергея, Миша Сиплый его не бил, лишь косился, да покрикивал изредка. «Подсрачник» Сергей получил от активиста один единственный раз, но запомнил надолго. Таким ударом можно было бы забить мяч в ворота с середины настоящего футбольного поля.