– Серебра-то у нас пуды лежат!
Хорошо, у него серебра много.
Он говорит это без вздоха.
Без зависти.
Спокойно. Даже торжественно.
Это его мудрость.
Это мудрость ребёнка.
– Да, ведь, срам, подумайте, когда в «яму» за долг посадят! – говорят ему.
Грознов удивлённо:
– Нет, ничего! Там и хорошие люди сидят, значительные, компания хорошая. А бедному человеку-таки на что лучше: квартира тёплая, готовая, хлеб всё больше пшеничный.
И даже когда Грознов рассказывает, как он понимает свои правила жизни, – это только новый курьёз с «Евой до грехопадения».
– Вот у меня деньги – и много, а я вам не дам!
Неожиданность мысли, которая даже бедную Зыбкину ошеломляет.
– Что вы говорите?
– Говорю: денег много, а не дам.
– Да почему же?
– Жалко.
– Денег-то?
– Нет, вас.
– Как же это?
– Я проценты очень большие беру.
И когда Грознов сказал это, у вас, Константин Александрович, процесс о ростовщичестве выигран в его пользу!
Он сам у вас недоумевает, зачем он это делает.
– Деньги на что вам: вы, кажется, человек, одинокий?
– Привычка такая.
С какой покорностью судьбе говорит это ваш Грознов:
– «Что ж, мол, поделаешь, ежели привычка?»
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS