Kitobni o'qish: «Детективное агентство Шейли-Хоупса», sahifa 5

– Весьма почтенно, – склонил голову Раджив.

– Благодарю. Но, может, вы все же потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит?

– Видите ли, почтеннейший мистер Мак-Кензи, мы намереваемся допросить жертву преступления. А у него, как вам известно, на редкость паршивый нрав.

– Но-о… он же мертв, – оторопело напомнил шотландец.

– Однако это не мешает ему демонстрировать весьма заметную активность. О, а вот и Искандер. Сэр, надеюсь, вас не затруднит перевести вашему бывшему хозяину наши вопросы?

– Но-о…

– Сэр, просто выполните свою работу, – жестко пресек возражения Шейли-Хоупс.

– Как скажете, – неуверенно согласился переводчик. – Хотя это очень страшно и странно.

– Уже сказал. А пока дышите свежим воздухом. Он здесь чистый и душистый, не то что в Лондоне.

Раджив внимательно смотрел на Стивена Шейли-Хоупса, который энергично объяснял полисменам их задачу. Чуть поодаль, недовольно поджав губы, стоял майор Керстейн, всем своим видом недвусмысленно выражавший негодование и категорическое несогласие с происходящим. Наконец, удостоверившись, что все должным образом уяснили задачу, детектив взглянул на часы, сверяясь со временем начала очередного намаза, и скомандовал:

– Начали!

Дюжие полисмены, взявшись за тросы, сорвали с окон ставни и вслед за этим выбили стопорящие клинья импровизированных «катапульт». Те взметнули вверх короба с кривыми зеркалами, и стеклянное великолепие «Замка иллюзий» моментально встало на место ставень, полностью закрыв оконные проемы. В доме раздался отчаянный негодующий вопль.

– Что здесь происходит? – поинтересовался ошарашенный Сэм Смит.

– Видите ли, майор, – насмешливо ответил детектив, подходя к офицеру секретной службы, – призраки, в отличие от вампиров, прекрасно видят свое отображение в зеркале. Впрочем, и вампиры отражаются, если на зеркале нет серебряной амальгамы. Я этот ньюанс специально уточнил.

Он поманил к себе переводчика.

– И что все это значит? – не унимался представитель тайной службы.

– Очень многое, сэр. Я не знаю, видел ли когда-нибудь Алаяр-хан зеркало, но вряд ли ему доводилось видеть кривые зеркала. Так что сейчас его атакует почти три десятка монстров, от которых невозможно скрыться. Подобраться к ним тоже нельзя – перед каждым зеркалом стоит освященный крест. Так что мы – его единственная надежда на избавление от этой нечисти.

– Мистер Искандер, будьте любезны, сообщите Его Высочеству, что то мы спасем его от шайтанов, если он поможет нам установить убийцу и его мотивы.

– По-вашему, это сработает? – спросил Раджива капрал Мак-Кензи, наблюдавший за диковинной «артподготовкой».

– Должно сработать.

– Чудное дело, – сказал отставной капрал, не сводя глаз со здания. – Вы позволите мне удалиться? Следует распорядиться о ланче для вас и полисменов.

– Чуть позже, господин Мак-Кензи. – покачал головой сикх. – Мне нужны будут ваши консультации.

– Как скажете, – с неохотой ответил ветеран. – Но какже ланч…

Вопрос остался без ответа.

Между тем голос говорившего в рупор Искандера стих и тут же из дома донеслась гулкая, словно он говорил в пустую бочку, речь Алаяр-хана.

– Он согласен нам помочь, – начал переводить Искандер. – Но говорит, что не уйдет из дома, покуда не получит кровавого отмщения. Он жаждет видеть, как убийце отпилят голову и выпустят наружу кишки.

– Вот еще. Что за нелепое варварство, – надменно расправляя плечи, сказал Сэм Смит. – Кто бы ни был убийца, он подлежит британскому суду.

– Я просто перевожу, – напомнил Искандер.

– Пусть опишет момент своей смерти, – перебил их распри Стивен Шейли-Хоупс.

– Я плыл в облаках, услаждая слух божественной музыкой, а взор – танцем гурий, как вдруг огонь подхватил меня, будто пушинку, и швырнул на скалы, лишая жизни и лишая права вознестись к престолу Аллаха, ибо преступил я закон в смертный час и не избыл вину свою в последний миг.

– По-вашему, этот бред может нам чем-нибудь помочь? – скривил губы майор.

– Конечно. – Детектив мельком взглянул на стоявшего в сторонке помощника и чуть заметно кивнул ему.

– Так вот, – вкрадчиво сказал тот, обращаясь к хайлендеру, – я еще вчера хотел спросить, не желаете ли добровольно признаться в убийстве?

– Я?! Но-о с чего вы взяли? Будто я…

– Капрал, у вас осталось очень мало времени, поскольку Искандер вот-вот закончит переводить поэтический бред призрака на безукоризненный английский. Я специально не дал вам уйти, чтоб вы его послушали, а я на вас посмотрел.

– И что же вы увидели? – тяжело вздыхая поинтересовался Мак-Кензи.

– Все, что хотел увидеть. На самом деле, несмотря на кажущуюся бессмысленность показаний Алаяр-хана, он все описал довольно точно. Когда вы напали на него, он курил опиум, совершая, с точки зрения Корана, большой грех, ибо Пророк запретил правоверным использовать одурманивающие вещества. Тем не менее он плыл в облаках, любуясь своим «цветником» и слушая милую сердцу музыку. Замечу, его сердцу милую. Вам, как я вижу, такая музыка не по вкусу. Так ведь? Можете не отвечать, гримаса на вашем лице говорит сама за себя.

– В этом вы правы, сэр, – через силу буркнул шотландец.

– А еще говорят, что волынщики не имеют слуха, и им все равно, что звучит вокруг. Вы ведь служили волынщиком, не так ли?

– Было дело. Хотя и не ведаю, как вы про это узнали. – Старый вояка негодующе сжал кулаки. – Но должен вам сказать, что подобные россказни о нас – гнусный поклеп!

– Судя по вашей реакции, мое предположение верно. Это было нетрудно подметить: вы имеете обыкновение перед выдохом надувать щеки, как это делают волынщики. Это и навело меня на мысль о вашей профессии в армии. В целом же я вполне разделяю ваше негодование, – согласился Раджив. – Но в остальном… Огонь, который подхватил Алаяр-хана и бросил его на скалы, – это вы. Не так ли? Именно ваши рыжие бакенбарды и шевелюра вселили в его расстроенное наркотиком сознание образ огня. Остальное вы поняли не хуже меня. Если желаете, могу рассказать, что было дальше.

– Сделайте милость, – бледнея, проговорил хайлендер.

– Расправившись с ханом, вы опомнились и бросились вон из залы. Но именно в этот момент в здание вошел Искандер. Однако у вас было преимущество: лестница расположена таким образом, чтобы обороняющийся на верхней площадке мог видеть входящего и целиться в него, а тот – нет. Так что там, на лестнице, вы моментально оценили позицию и приняли верное решение.

Путь к выходу был отрезан, однако ничто не мешало подняться этажом выше, а затем, пропустив в залу переводчика, незаметно выскочить из дома. Однако мистер Искандер не стал заходить внутрь и, увы, не видел вас. От женского крика и визга молодой человек выронил драгоценные четки и искал их на полутемной лестнице. Но он слышал, что кто-то выскочил из залы до того, как на лестнице появилась Амала. Быстро сообразив, чем лично ему грозит смерть высокого гостя, он бросился наутек, не слишком, впрочем, отдавая себе отчет в том, куда и зачем бежит. Он, как вы сами могли заметить, человек отнюдь не храброго десятка. В свою очередь вы своевременно пришли «на помощь» и, как положено ревностному служаке, вызвали офицеров тайной службы. Я в чем-то ошибся?

– Никак нет. Так все и было, сэр, – с нескрываемым уважением пробасил хайлендер. – Но, клянусь, я был доведен до крайности. Эта музыка не смолкала ни на минуту, а гнусные завывания довели меня до белого каления!

– Охотно верю.

– Ну что, переговорили? – спросил Стивен Шейли-Хоупс, подходя к Радживу. – Я пока спровадил майора распорядиться о транспорте и вернуть зеркала в «Замок иллюзий». Думаю, капрал, вам лучше признаться до того, как он вернется.

– И что меня ждет? – пригорюнился ветеран. – Я же верой и правдой… Я был трижды ранен! Однажды в Афганистане мне пришлось отлеживаться в пересохшем арыке, полном сколопендр и скорпионов, а такие вот дьявольские завывания разрывали мою несчастную голову так, что я сам готов был разбить ее о камни. Поверьте, если бы не стрелки полковника Тротена, которые отыскали меня, уже чуть живого, без сознания, я бы, верно, так и сделал. Прости меня, господи, за такие мысли! А этот мерзавец приехал сюда, в мой дом, и сразу начал изводить меня. Я не хотел, право слово, не хотел.

– Охотно верю. Более того, я уверен, что если заставить присяжных в течение хотя бы нескольких часов слушать эту музыку, они сочтут, что вы действовали в рамках необходимой обороны и потому невиновны. Вот только принимать какие бы то ни было решения не в моей компетенции. Но рекомендую сознаться добровольно. Я расскажу, как лучше написать заявление о явке с повинной. Полагаю, у Форин-офиса найдется достаточно причин не афишировать столь пикантное происшествие, и ваше наказание не будет чересчур суровым.

– Тем более, что необходимо еще избавить Британию от призрака, который и при жизни имел гнусный характер, а после смерти вообще пошел в разнос, – напомнил индус, снова придавая лицу почтительное выражение. – И только вы можете помочь в этом.

– Я-то с радостью. Только скажите как?

– Ваша волынка при вас?

– Да, лежит у меня комнате.

– Тогда поспешите за ней.

– К следующему намазу, капрал, – пустился в разъяснения Шейли-Хоупс, – возьмешь ее и придешь сюда играть. И еще, напиши-ка всем известным тебе волынщикам, чтобы они приехали сюда как можно скорее. Вам надлежит играть тут без остановки девять дней. Это обязательно должно сработать! Ишь, как его скрючило от девонширского марша! Так что уж вы постарайтесь.

– Есть, сэр, играть девять дней без остановки! – расправил плечи отставной капрал.

– Действуй!

* * *

За окнами дома на Бейкер-стрит гомонил прохожий люд, выкрикивали новости газетчики, а кэбмены свистом предупреждали зевак о приближении экипажа.

Стивен Шейли-Хоупс прикрыл окно, подошел к столу, ловко откупорил бутылку виски «Хайленд-парк» и разлил его по стаканам.

– Угощайся, Радж. Подарок от Шотландской лиги волынщиков.

– Недурно, весьма недурно, – чуть пригубив из стакана, кивнул Раджив. – Интересно, как тетя Агата решит участь бедолаги Мак-Кензи и целого выводка безутешных вдов?

– Затрудняюсь ответить. Как ты знаешь, я настоял на том, чтобы мистер Смит лично доставил беднягу Искандера к воротам российского посольства. А что ждет его там, мы никогда не узнаем. Что же касается Амалы и ее подруг… – Сыщик кивнул на лежавшую на кресле газету. – Вот свежий номер «Таймс». Там черным по бумажному напечатано, что на борту клипера «Тристан», направляющегося в Нью-Йорк и прибывшего вечером в порт Дувра, умер от болотной лихорадки принц Канджута Алаяр-хан. Следовавшие вместе с ним жены будут отправлены на родину после соблюдения всех подобающих траурных церемоний. Так что формально наказывать нашего меломана не за что. Он уж точно не заражал принца болотной лихорадкой.

Внизу тяжелый бронзовый молоток ударил в звонкий чеканный гонг, призывая хозяина открыть входную дверь.

– Похоже, у нас клиенты, – сказал Стивен Шейли-Хоупс, выразительно взглянув на Раджива.

Тот молча встал, застегнул пуговицы на кителе и, придав лицу уважительно-отсутствующий вид, спустился вниз по лестнице. Его не было всего пару минут, а когда обыкновенно невозмутимый сикх снова появился в кабинете, на его губах играла широкая улыбка.

– Сэр, прибыл капрал Мак-Кензи.

– Легок на помине. Чего же он хочет?

– Он просит замолвить слово перед тетей Агатой, чтобы та позволила волынщикам и далее играть в Оукбридже.

– Думаю, мы сможем убедить мою покойную родственницу продлить этот фестиваль до сорока дней, – ухмыльнулся частный детектив. В тот же миг в воздухе с громким хлопком материализовалась пара ладоней, запястья которых были прикрыты рукавами морского офицерского кителя, украшенного коммодорским золотым шитьем.

– Коммодор Улфхерст?! – вскочил с места Стивен Шейли-Хоупс и, словно не веря своим глазам, оглянулся на старого приятеля, но тот сам стоял, разинув рот от изумления.

Вы правы, мой друг, как всегда правы, – сказала появившаяся в воздухе голова. – Поставьте-ка виски поближе, хочу вдохнуть его аромат. Превосходный «Хайленд-парк»! Жаль, не могу отхлебнуть. Но я не о том. У меня есть для вас отличный клиент!

Сундук мертвеца

Седоватые бакенбарды коммодора Улфхерста на одиноко парящей в воздухе голове шевелились от дуновения загробного ветра и напоминали паруса линейного корабля эпохи наполеоновских войн. Голова призрака, неспешно, словно покачиваясь на волнах, перемещалась по комнате, занимаемой детективным агентством Стивена Шейли-Хоупса, эсквайра. Будь в распоряжении бывшего морского волка весь изначально задуманный Всевышним комплект рук и ног, он бы просто расхаживал по гостиной, однако после своей смерти коммодору, похоже, так и не удалось собрать воедино все части тела. Вооруженная шпагой рука или нога в тяжелом сапоге то исчезали, то появлялись и действовали сами по себе, отдельно от вышеуказанной головы, однако явно исполняя ее волю.

Не ожидавший появления гостя, сыщик залпом осушил стакан подаренного ему благодарным посетителем виски и уставился на разгуливающего по комнате призрака.

– Налей-ка еще, лейтенант! – потребовал коммодор Улфхерст. – Очень уж он у тебя ароматный.

– Как прикажете, сэр! – ответил Стивен Шейли-Хоупс и снова наполнил стакан.

– Так-то лучше, – кивнула голова и, вдохнув запах благородного напитка, зажмурилась от удовольствия. – Что ж, к делу! Как уже было сказано, у меня для вас есть замечательный клиент. И скоро он будет здесь!

– Будет ли мне позволено спросить? – подал голос Раджив, который, как обычно, играл на людях роль преданного слуги. – Он тоже призрак?

– Да, сержант Сингх. С недавних пор призраки стали моими основными собеседниками. Благо в Лондоне и его окрестностях их пруд пруди. Встречаются чрезвычайно занятные… Но этот! – коммодор закатил глаза и цокнул языком. – Впрочем, скоро увидите.

– А если я откажусь? – тихо поинтересовался сыщик.

– Чушь! – резко отозвался призрак. – Ты должен взяться за это дело! Я же тебя не прошу кого-либо прикончить, а уж тем более оживить! Не требую чего-то противозаконного, бесчестного или, упаси боже, идущего во вред Британии и королеве! Напротив, все для блага Отечества! При этом ты займешься своим любимым делом и, как положено, получишь за это хорошее вознаграждение. Кстати, сколько стоят вот эти две меблированные спальни, гостиная и пансион для двух джентльменов?

– Сто семьдесят фунтов в год плюс страховой взнос, – удивленно отозвался сыщик.

– Вот и отлично, – кивнула отсеченная голова. – Слово офицера, если ты возьмешься за предлагаемое мной дело, лейтенант, то до конца своих дней больше не будешь думать об оплате жилья. Даже если проживешь здесь до ста двадцати лет.

– Занятное предложение, – усмехнулся Стивен Шейли-Хоупс и вдруг, скривившись, прислушался. – Раджив, слышишь скрип и лязг? Кажется, эти паршивцы опять разрисовывают нашу вывеску! Где-то у меня была пара гнилых помидоров! – сказал детектив и стремительно выскочил из комнаты.

Раджив Сингх молча подошел к недавно отмытому от уличной грязи окну и внимательно посмотрел на отражение в витрине магазинчика корсетницы Жанны Хатлак и модистки Кейт Берри в доме напротив.

– Нет, саиб, их там нет… – начал было говорить бывший сержант Девонширского полка, но вдруг запнулся и сдавленным голосом выдавил: – Стив, ты должен это видеть!

– Что там еще?! – недовольно отозвался отставной лейтенант, возвращаясь в комнату с парой изрядно подгнивших помидоров в руках. – Кого там черти несут?..

В ответ послышался довольно задорный, но все же жутковатый хохот. Когда он прекратился, в комнате раздалось насмешливое:

– Уже принесли!

Посреди гостиной, ухмыляясь, стоял призрак невысокого джентльмена в парадных доспехах работы мастера Филиппа Негроли. Шлем его напоминал голову распахнувшего пасть дракона. Еще одно крылатое чудовище извергало золотое пламя с его нагрудника. Одной лапой ужасающая тварь сокрушала башню замка, а другой – сжимала перепуганного льва. Шею призрака плотно обхватывал безупречно накрахмаленный жесткий кружевной воротник, именовавшийся уже сотни лет как умершими шутниками «блюдом святого Иоанна». Усы и острая бородка неизвестного придавали его полупрозрачному лицу пусть и довольно привлекательный, но все же чрезвычайно хищный вид. На боку нового посетителя висела отменная боевая шпага, а подмышками он держал темные, но, кажется, все же не чугунные ядра, прикованные длинной цепью к лодыжкам.

– Прошу извинить, милорд, – разглядывая незваного гостя, сказал детектив. – Вы так неожиданно появились… С кем имею честь?

– Сэр Френсис Дрейк! – громогласно отрекомендовал знакомца коммодор Улфхерст. – Собственной персоной. Располагайтесь поудобней, мой адмирал. Положите свои ядра. Тут их точно никто не стащит. – Одиноко парящая голова расхохоталась собственной шутке.

– Я был бы и не против, чтобы стащили! – хмыкнул старый пират. – Вот только как?! Идиоты из команды флагмана, хороня драгоценного меня в океанской пучине, решили приковать два серебряных ядра, чтобы я не бедствовал на дне. Восемьдесят фунтов чистейшего серебра! Спасибо, удружили! Ублюдочные язычники, брашпиль им в корму! Зато теперь никто не скажет, что я привязан к земным богатствам – як ним прикован!

– Мой адмирал, посоветуйтесь с этими парнями, они сообразительные шельмы. Может что-нибудь и придумают.

– Это и есть ваша проблема, милорд? – негромко поинтересовался Стивен.

– В другой раз! – Дрейк положил ядра на пол и уселся в то самое кресло, в котором совсем недавно восседал Шейли-Хоупс. – Сейчас есть дела поважнее.

– Прошу извинить, одно мгновение! – детектив скрылся за дверью и появился уже без помидоров. – Итак, чем могу служить?

– Улфхерст сказал, что вы офицер, – не столько спрашивая, сколько утверждая, сказал призрак королевского пирата.

– Это правда. Лейтенант в отставке.

– К чертям отставку! Именем королевы, вы снова в строю!

– Простите, – тихо произнес Раджив. – Какой королевы?

– Проклятье! Королевы Елизаветы! Великой королевы Елизаветы! – гневно сдвинул брови адмирал. – Лейтенант, приструните своего денщика! Как он смеет вмешиваться в разговор джентльменов?!

– Он мой друг и соратник, милорд, – ответил Стивен, расправляя плечи, словно держа ответ перед живым адмиралом. – Я обязан ему жизнью! И я настоятельно прошу это учитывать, сэр!

Призрак Дрейка скривил губы и смерил Раджива долгим изучающим взглядом.

– Ладно, к дьяволу! В конце концов, почему в друзьях у человека могут быть собаки и не могут быть туземцы?! У меня не так много времени. К делу! Необходимо изловить и обезвредить одного призрака. И как можно быстрее.

– Осмелюсь узнать, кого именно?

– Некоего Джорджа де Стикса, колдуна, изменника и убийцы.

– Рекомендации так себе, – усмехнулся детектив. – Полагаю, после смерти он не обрел добрый нрав.

– Уж точно, не обрел! – Дрейк самодовольно оскалился. – В великом плаванье он считался камердинером одного из моих помощников, Томаса Доути. Когда флотилия ее величества отправилась к берегам Нового Света, он тихо начал строить козни, желая погубить меня и всех нас. Прислугой де Стикс был лишь для отвода глаз. Я в самом начале приметил, что этот красавчик совершенно неумелый слуга. Но подумал, что Доути взял его не для этого, плюнул и даже не смотрел в его сторону. Как выяснилось, зря!

Де Стикс был гнусный колдун и чернокнижник. Этого мерзкого человечишку поддерживали некоторые вельможи при дворе, они-то и устроили Джорджа на службу к капитану Доути. Гнусные твари, подлые мятежники, тайно искали мира с Испанией и были готовы пожертвовать всей эскадрой, чтобы добиться своей цели. На счастье, мне вовремя удалось раскрыть заговор де Стикса. Тот коварно сумел околдовать Доути и склонить его к мятежу! Но главное, у чародея имелся сундук, в котором были заперты изловленные им бури, шторма и прочие ураганы. По ночам он тайно выпускал их на волю. Среди ясного безоблачного неба вдруг налетал шквал, который рвал паруса и гнал наши корабли прямо на мощный испанский флот, с самого начала поджидавший нас у дальних берегов. Этот скотий цепень хотел передать нас, обессиленных и разбитых, в руки врага. Однако он просчитался!

Я был начеку! Мятежников схватили и предали суду. Я был отправителем королевского правосудия в том походе и потому твердой рукой пресек заговор. Бедолагу Доути пришлось обезглавить, но главной занозой в заднице все же был не он, а де Стикс! Казнить его оказалось чрезвычайно непростым делом. Ни клинок, ни пуля ублюдка не брали – дьявол щедро расплатился с колдуном за продажу его никчемной душонки. Тогда я запер его в канатный ящик и держал там в кандалах, без питья и еды, пока он не сдох! Признаюсь, это была веселая забава слушать его вопли и стоны. А в тот момент, когда чертов выродок уже был при смерти, я, как полагается, взял бутыль от виски и запечатал в нее последний выдох колдуна…

– Можно узнать, зачем? – поинтересовался детектив.

– Коммодор, ты куда, черт возьми, меня привел?! – Дрейк зыркнул на парящую над рюмкой виски голову. – Да последнему юнге известно, что если не запечатать последний выдох чародея, то коварный дух его будет витать поблизости, ища, в кого вселиться! Стоит дать слабину, помянуть черта, и ты сам не заметишь, как он начнет заправлять твой башкой.

– Ну да, ну да, конечно, – закивал сыщик. – Вы запечатали его в бутылку от виски?

– Сначала я опустошил ее, потом загнал туда дух чародея, запечатал сургучом, скрепил своей печатью и вышвырнул за борт. Как сейчас помню, это было в одном дне плаванья от устья Ла-Платы.

– Что ж, история довольно занятная. Но чем мы вам можем помочь, адмирал?

– В прошлом году, в день Всех Святых, мне показалось, что я видел призрак де Стикса здесь, в Лондоне. Я сперва даже не узнал его, только потом… – Дрейк умолк и зазвенел цепями.

– Что же произошло потом? – спросил детектив.

– Мой потомок Рэнди сошел с ума, а затем покончил с собой.

– Увы, мы живем в непростое время…

– К черту время! Оно всегда непростое. Тем более для меня его больше нет. Мой потомок недавно занимал пост министра по делам Индии, а затем был назначен казначеем в Палату Лордов! Он был здоров, как буйвол. У него была прекрасная жена, увы, теперь вдова; сын – гусарский офицер, и все было отлично! На зависть прочим! Ни одного повода для суицида.

– Может, долги?

– Ерунда! Он не испытывал недостатка в деньгах, а его жена – и подавно, она дочь крупнейшего американского банкира.

– Тайная любовь?

– Что за бред?! Ни один Спенсер не стал бы даже насморком болеть по столь нелепому поводу. Мои потомки, как и положено достойным мужчинам, любят женщин, но не станут пускать из-за них пулю в голову. Нет, Рэнди был не из таких. Я уверен тут, не обошлось без козней де Стикса!

– Простите, милорд, – тихо вмешался Раджив, – речь идет о Рэндольфе Спенсере?!

– О нем самом! – ответил Дрейк и закинул ногу на ногу. – Это мой потомок.

– Насколько я понимаю, теперь мы должны найти и, как бы это выразиться, обезвредить привидение колдуна? – уточнил Стив.

– Именно так, лейтенант! Уверен, после Рэнди мерзавец примется за его сына Ленарда.

– Того самого гусара?

– Да, за него. Но тут следует учитывать один момент – он не просто так пытается извести мою родню. Хотя и это, уверен, есть в его планах. Наверняка де Стикс пытается отыскать свой проклятый сундук!

– А вы знаете, где он? – поинтересовался Шейли-Хоупс.

– С чего вдруг?! После смерти этого негодяя все пожитки его были разделены между членами команды. Но, ясное дело, бумаги и сундук, как улики, не подлежали дележке. А вот ключ – большой, золоченый, с головкой из резного черного оникса – по жребию достался моему племяннику Томасу. По окончании плавания я был слишком занят, чтобы проверять, куда что отправили. В ту пору ее величество постоянно желала меня видеть. Если память мне не изменяет, все вещественные доказательства, относившееся к мятежу Доути, на время разбирательства для пущей сохранности отвезли в Тауэр. Я не интересовался, что стало с ними дальше. Полагаю, никто не отпирал сундук с той поры – иначе яростное наследство де Стикса попросту смело бы Англию с островов, как хлебные крошки со стола.

Вдалеке гулко ударил колокол «Большой Пол».

– Смена вахты, – пробормотал адмирал. – Мне пора торопиться. Вы беретесь за дело?

– Прошу извинить за, быть может, неуместный вопрос, но разве призраку не проще изловить призрака? – спросил Шейли-Хоупс.

– Де Стикс будет избегать встречи со мной до тех пор, пока не наберет полную силу. А кроме того, если я примусь его разыскивать – кто будет хранить флот ее величества?! В любом случае, вы легко найдете меня на линкоре «Роял Оук»! – скороговоркой выпалил призрак адмирала и, лязгнув цепями, исчез, однако тяжелые ядра остались лежать на столе. Мгновение спустя цепи резко натянулись и в гостиной послышалось едва различимое ругательство: «Проклятье!». Дрейк на мгновение снова материализовался, подхватил забытую ношу и тут же растворился в воздухе.

– Ну что, беретесь? – поинтересовался коммодор Улфхерст.

– Занятное дело. – Стивен достал из кармана клетчатый платок, вытер им аккуратно выбритую голову и посмотрел на напарника. – Возьмемся?

– В прежние времена лорд Рэндольф был добр к моему отцу, – задумчиво проговорил тот. – Объяснения адмирала звучат несколько странно, но дело интересное…

– Я знал, что вам понравится, – лицо Улфхерста расплылось в улыбке.

– Но давайте по порядку, – продолжил Раджив. – Каким образом призрак заморенного голодом чародея добрался до Британии?

– Какая разница?! – бакенбарды коммодора вновь раздулись, как парус. – Впрочем, это самый простой вопрос. У меня есть несколько вариантов ответа. Бутыль могло принести к нашим берегам Гольфстримом. Это такое морское течение. Во времена адмирала о нем не знали. Ее могли выловить сетями и, обнаружив печать со звездами Дрейка, продать какому-нибудь коллекционеру.

– В любом случае, – подхватил Шейли-Хоупс, – недавно бутыль разбилась или ее кто-то открыл…

– Дух изнывает от голода и жажды, – напомнил сикх. – Если бы кто-то открыл бутыль, то скорее всего, мы бы уже прочли в газетах о зверском нераскрытом убийстве. И в деле обязательно упоминалась бы еда либо питье. Надо проверить криминальную хронику за последние годы.

– Я могу это сделать, – бодро заявил коммодор. – В библиотеке моего замка имеется полная подшивка лондонского «Таймс», и конечно, отчеты Адмиралтейства обо всех происшествиях, связанных с морем и моряками. Что-то еще?!

– Вы что же, сэр, тоже намерены участвовать в розыске? – удивленно вскинул брови Стивен.

– Всенепременно! – в воздухе появилась рука и тут же начала загибать пальцы. – Во-первых, искать призрак с помощью другого призрака значительно удобней. Во-вторых – вы, друзья мои, как ни крути, являетесь сухопутными крысами, а де Стикс однажды пересек большую часть Атлантики на судне размером с корыто местной прачки. В-третьих, кто-то же должен обеспечивать вам связь с адмиралом Дрейком? В-четвертых, всякий скажет, что мы, Улфхерсты, всегда сражались честно и доблестно, а я готов послужить Англии даже после смерти. В-пятых – должен же я чем-то заниматься после того, как вы уговорили меня не веселиться в собственном замке?! Есть еще в-шестых и в-седьмых, но у меня здесь кончились пальцы. Так что к черту подсчеты, каков план действий?

– Хорошо было бы переговорить с этим гусаром, Ленардом Спенсером, – наморщил лоб Шейли-Хоупс. – Но где мы его найдем? Да и, право слово, не поедешь же к нему в замок Спенсеров: «Приятель, адмирал Дрейк беспокоится о тебе. Не встречался ли ты в последнее время с призраками? Случайно не знаешь, где хранится сундук со штормами, потерянный твоим дальним предком лет, этак, триста тому назад?» Да, скорее всего, после таких вопросов милорд упечет нас в лечебницу с мягкими стенами! Признаться, я не в восторге от модных в этом заведении смирительных рубах.

– Позволю себе заметить, саиб, джентльмены из 4-го гусарского полка частенько посещают офицерский клуб «Британские львы» на Баркстон-роуд. Как я недавно прочитал в «Таймс», скоро их отправляют в Индию, так что, вероятно, многие из них спешат весело провести последние мирные денечки.

– Что ж, – Стивен Шейли-Хоупс смерил приятеля долгим взглядом, – давай сходим в клуб. Даже если Спенсера там сегодня нет, расспросим его товарищей, может, и найдется какая-то зацепка. Приготовь мой мундир. И свой тоже.

* * *

Привратник клуба «Британские львы», надменный и невозмутимый, как надгробное изваяние члена палаты лордов, почтительно взглянул на лейтенантский мундир Девонширских стрелков, но выставил перед Радживом открытую пятерню размером с хорошую сковороду:

– Нижним чинам вход в клуб запрещен!

– Вы плохо знаете правила клуба. – Стивен нахмурился и смерил отставного служаку недовольным взглядом. – В уставе сказано, что нижним чинам здесь воспрещается развлекаться, пользоваться буфетом и делать ставки на спортивных состязаниях. Сержант Раджив Сингх получил приказ рассказать офицерам, вскоре отбывающим в Индию о специфике туземных индийских войск и боевой обстановке в Пенджабе. А это совсем не отдых. Это его служба. Полагаю, гусары 4-го полка Ее Величества Королевы уже собрались?

Привратник почтительно выслушал кавалера ордена Виктории, после чего посторонился и взял под козырек.

– Так точно, сэр. Извините, сэр. Должно быть, господа офицеры просто запамятовали поставить меня в известность.

Клуб «Британские львы» располагался в трехэтажном, эпохи регентства здании с парой массивных колонн перед входом и балконом с изящной чугунной решеткой на втором этаже. В начале века группа офицеров, сражавшихся с Наполеоном, учредила этот клуб «для своих», однако сейчас о тех временах напоминали лишь арматюры из трофейных кирас, палашей, сабель и ружей эпохи Ватерлоо.

Метрдотель, увидев Раджива, тоже напрягся, но тот благоразумно отошел в сторону, оставив командира разбираться с прислугой, и погрузился в чтение объявлений, развешанных на афишной тумбе. Спустя несколько минут Стивен вернулся и кивнул другу головой.

– Ленард здесь. Сидит в библиотеке. Метрдотель утверждает, что вчера на скачках он проигрался в пух и прах и сейчас пишет статью, чтобы заработать денег на ужин.

– О чем статья он, конечно, не знает?

– Он и так сказал слишком много.

Сержант задумчиво посмотрел на друга.

– А если мы поможем милорду выбраться из затруднительного положения, он станет более разговорчивым?

– Хорошая мысль. Я тоже подумал об этом, но вряд ли он возьмет деньги. Тем более у незнакомых людей.

– Кто бы сомневался. А если мы поможем ему выиграть деньги?

– Что ты имеешь в виду?

– Сегодня в клубе должен состояться бой. Некий капитан Малколм Хаммерсмит из Конной гвардии вызывает на бой любого, кто желает сразиться с ним в десятираундовом бою по правилам маркиза Куинсберри. На кону 50 соверенов. Вступительный взнос 10 монет. Я как знал, на всякий случай прихватил с собой деньги.