«Вдова»: Архив царского профессора

Глава 10
«Вдова» показывает когти.

Харьков.

Управление вспомогательной полиции.

26 мая, 1942 год.

Гауптштурмфюрер Вильке прибыл в управление вспомогательной полиции города Харькова. И там его ждал еще один сюрприз от господина Борзенко. Полицейские нашли очередную радиостанцию.

– Господин гауптштурмфюрер, разрешите доложить, – торжественно обратился к нему Борзенко.

– Вы добились успеха, судя по вашему виду, Борзенко?

– Так точно, герр гауптштурмфюрер!

– И что же на этот раз? Вы поймали генерала?

– Никак нет, герр гауптштурмфюрер! Мы обнаружили радиостанцию!

– Снова?

– Так точно! Прошу вас!

Вильке прошел в кабинет.

– Вот она, герр гауптштурмфюрер! Обнаружена моими полицейскими.

На столе стоял чемодан с радиостанцией.

– Тот, кого мы взяли первым из этой троицы, рассказал что у них есть рация. А их дамочка радистка.

Вильке подошел к чемодану и открыл его. Но удивился еще больше тому, что увидел. Это действительно радиостанция. Но не русская, а немецкая! Такими пользовался Абвер. СЕ85-14. Так называемое чемодан-радио с приемником «Е-75» массой в 10 килограмм и мощностью 15 Вт.

Гауптштурмфюрер спросил Борзенко:

– Где он?

– Кто, герр Вильке?

– Агент, которого вы взяли. Тот, кто главный в этой группе?

– Дак этот совсем рядом, герр Вильке. Его еще в обработку не пускали.

–Я должен говорить с ним немедленно.

– Прошу за мной, герр Вильке.

Борзенко сам провел офицера СД в комнату, куда спустя пять минут доставали Лаврова.

– Оставьте нас, Борзенко! – приказал Вильке.

– Как прикажете, герр гауптштурмфюрер, Но…

– Оставьте нас!

Борзенко вышел. Двери закрылись.

Вильке сел рядом с Лавровым.

– Так это вашу радиостанцию взяли люди Борзенко?

– Да, – признался Лавров. – Я не стану этого скрывать.

– Вы сотрудник Абвера? И вы хотели говорить со мной? Я ничего не перепутал?

– Нет, герр Вильке.

– Значит вы от капитана Лайдеюсера?

– От майора Лайдеюсера из Абвершколы в Брайтенфурт, – поправил Вильке Лавров.

– И ваши люди тоже?

– Так точно. Все они из Брайтенфурт, герр гауптштурмфюрер.

– Состав вашей группы?

– Три человека.

– И ваша цель – Харьков?

– Да.

– Странно. Ведь в Харькове имеется Абвер-команда.

– Это так.

– И почему не обратились к ней? Местное отделение Абвера возглавляет капитан Гофман.

– Я не могу обратиться к капитану Гофману.

– Странно, но об этом после. Вы давно в городе?

– Всего несколько дней.

– И вас взяли люди Борзенко! Не самая лестная характеристика, говорящая об уровне подготовки. Насколько я знаю Лайдеюсера, то он профессионал.

– С этим спорить трудно, герр Вильке.

– Но что тогда? Вы сплоховали как командир группы?

– Мы слишком глупо попались, герр Вильке. Но вина в том не моя.

– Хорошо. Пока оставим это. Вы хотели меня видеть?

– Только вы сможете вытащить меня и моих людей.

– Но почему вы обратились в СД, а не в Абвер? Капитан Гофман вполне мог вам помочь!

– Я не могу, герр гауптштурмфюрер. У меня нет права попадаться. А я попался. Моя группа провалена и только вы сможете все исправить.

– Исправить? Как ваше имя? Только не то, какое значится в ваших документах. Вы ведь совсем не Антон Герасименко. Ваше настоящее имя.

– Инструктор Лавров Роман Романович из Брайтенфурт. В прошлом лейтенант НКГБ СССР Лавров.

– Вот как? – Вильке удивился еще больше. – Итак, вы тот самый Лавров, которого завербовал обер-лейтенант Нойрмаер? Слышал о вас. Но качество вашей работы не впечатлило.

– Случайность, герр Вильке.

– В работе разведчика не бывает случайностей.

– Как оказалось, бывают. Прошу вас вытащить мою напарницу. Она может попасть в обработку.

– Она русская?

– Так точно.

– А почему я должен вас спасать, герр Лавров? Скажите мне?

– Я могу стать хорошим козырем в вашей игре, герр Вильке.

– В моей?

– Но если судьба сводит нас с вами, то почему не воспользоваться этим подарком.

– Вы хотите сказать, что можете быть мне полезны?

– Именно так.

– И чем же? – спросил Вильке.

– Наша группа заброшена в Харьков тайно. Я не имею права просить помощи и тем более помощи СД. Ибо Абвер ведет это дело против вас.

– Против СД?

– Можно сказать и так. И работаем мы неофициально. Формально у нас нет важного задания, и моя группа об истинной цели заброски ничего не знает.

– А вы?

– Я знаю задание.

– И зачем вас тайно прислали в Харьков, герр Лавров?

– Барон фон Рунсдорф, – ответил Лавров.

– Барон фон Рунсдорф? Он ваша цель?

– Да.

– А зачем он вам?

– Не он. Документы, которые он ищет. Ему нужен архив одного здешнего профессора, который не имеет цены.

– И кто этот профессор? – задал вопрос Вильке, хотя такая информация у него была.

– Он давно умер. Скрываются его бумаги. Архив. И поисками архива занимается здесь барон фон Рунсдорф. И поручение он имеет от самого рейхсфюрера СС Гиммлера.

– Эта информация не является для меня новой, господин Лавров. О том, что Рунсдорф работает по заданию Гиммлера. И про архивное направление его деятельности я также знаю. Но вот отчего им так интересуются?

– Этого я не знаю.

– Эта операция имеет двойное дно, господин Лавров. Уже несколько раз на барона покушались. В этом обвинили красных диверсантов. Но не думаю, что покушения были настоящие. Это, скорее всего, просто имитация для привлечения внимания. И ваш глупый провал это тоже часть игры, Лавров.

– Я вас сейчас не понял, герр Вильке. Я с вами не играю.

– А я разве сказал, что это вы? Вы подумайте сами. Имея такие документы, ваша группа попадает в примитивную ловушку. С чего вашему подчиненному Шигаренко так глупо попадаться на крючок? Он что совсем идиот?

– Это агент с хорошей физической подготовкой. Но думать ему не положено.

– Но он стал думать? – спросил Вильке. – Зачем его включили в группу?

– Это выбор майора Лайдеюсера.

– Странный выбор для Лайдеюсера. И мне кажется, что он предвидел такой исход, господин Лавров. Я не удивлюсь, если Шигаренко совсем не тот, за кого себя выдает. Или цели задания, которые сообщили вам, Лавров, не имеют ничего общего с настоящими целями. Но сейчас меня интересует иной вопрос.

– Какой же?

– Как вы собирались работать, герр Лавров? Получается, что вы не имеете поддержки в Харькове. Да, вам сделали хорошие документы. И вас снабдили деньгами. Кстати, где ваши деньги, Лавров?

– Частично спрятаны в нашей квартире. А остальное присвоили полицейские, которые делали обыск.

– Я так и думал. И много они присвоили?

– Больше тысячи оккупационных марок³⁷, – ответил Лавров.

– Вот это да! – вскричал Вильке. – А про эту находку начальник полиции Борзенко ничего не сказал!

– Оно и понятно. Его полицаи наверняка с ним поделились.

– Ладно! Пусть Борзенко немного разбогатеет за счет Абвера. Я не стану придавать этому значения. Вернемся к нашей теме. Вы хорошо обеспечены материально. Но у вас нет поддержки. А почему, если обеспечить вам поддержку в городе, оккупированном войсками вермахта, Лайдеюсер может легко!

Лавров признался:

– У меня имеется один контакт.

– Какой? – ухватился Вильке. – Говорите, Лавров!

– Я должен действовать, опираясь на помощь одного агента Абвера, который обеспечил бы нам прикрытие.

– И кто этот агент?

– Савик Нечипоренко! – признался Лавров.

– Кто?

– Савик Нечипоренко. Это гражданин Румынии, певец…

–Я знаю кто такой Нечипоренко, герр Лавров! Но Савик? Агент Абвера? Вот никогда бы не подумал. Я считал его кем угодно, но не агентом Абвера.

– Он всего лишь агент прикрытия. Ничего важного Савик не знает. Добывать информацию ему никто не поручал.

– И зачем он стал агентом?

– Савик музыкант и ему необходимо покровительство какой-то сильной немецкой структуры. Вот он и стал под крышу Абвера.

– Вы уже успели к нему обратится?

– Нет. Моя напарница сделала попытку, но женщина Савика на контакт не пошла. Очевидно, заподозрила неладное.

– А что она могла заподозрить?

– Этого я не знаю, но отзыва на пароль она не сказала.

– Я забираю вас к себе, герр Лавров.

– А моя группа?

– И их также. Вас сегодня тайно перевезут в тюрьму СД.

– В тюрьму?

– А вы хотели в гостиницу? Но обращение с вами будет достойное, герр Лавров. Мы еще поговорим и подумаем, как нам быть…

***

Вильке позвал Борзенко.

Тот вошел.

– Вы сделали большое дело, Борзенко! Я забираю у вас радиостанцию и всю группу, которую вы захватили.

– Как прикажете, герр гауптштурмфюрер!

– Я позабочусь о том, чтобы вас представили к награде. Крест восточных народов вы заслужили, Борзенко.

– А осмелюсь спросить…

– Что еще, Борзенко?

– Моим людям полагается награда. По приказу немецкого командования.

– Награда? А разве они еще не получили своей награды, господин Борзенко?

Вильке внимательно смотрел в глаза начальника полиции. Но Борзенко удивлялся искренне.

– Дак как они могли получить, если взяли их вот совсем недавно, герр гауптштурмфюрер.

– Вы действительно ничего не знаете, Борзенко?

– Не понимаю, герр гауптштурмфюрер.

– Скажите, Борзенко, а вы не играли в любительском театре?

– Чего?

– Я вот в школе принимал участие в любительских театральных постановках. А вы?

– Нет. А к чем у вы это, герр гауптштурмфюрер?

– Ваши полицейские взяли у этого господина Герасименко больше тысячи марок. Кстати, к делу они приобщены не были, Борзенко.

– Тысяча марок? Я в первый раз это слышу, герр гауптштурмфюрер!

– Ваши люди, те самые, что производили обыск, вставили в отчет все, кроме денег. Они взяли их себе, и потому я считаю, что свою награду они уже получили.

– Я разберусь с этим! – Борзенко покраснел и сжал кулаки.

– Я в вас ошибся, Борзенко. Но строить отношения с вашими полицейскими я вам помогать не стану.

– Они получат свое, герр гауптштурмфюрер! Я сам выпишу им награду!

Начальник полиции вытянулся в струнку, щелкнул каблуками и вскинул руку в нацистском приветствии.

– Хайль Гитлер!

Вильке небрежно вытянул руку в ответ.

– И еще одно, Борзенко.

– Да, герр гауптштурмфюрер!

– Не стоит распространяться про это. Никто не должен знать, что вы задержали группу.

– Понятно, герр гауптштурмфюрер!

– И вы можете мне это гарантировать?

– Могу, герр гауптштурмфюрер! Всех кто знает, предупрежу лично! Будут молчать как рыбы!

–Вот и отлично, господин Борзенко.

В кабинет вбежал полицейский,

– Господин начальник! Господин Борзенко!

– Ты что не видишь, что я разговариваю с офицером, болван?! Кстати это, герр гауптштурмфюрер, один из тех «героев», что так хорошо обыскали квартиру диверсантов.

– Но вы дайте ему сказать, Борзенко. У него, по всей видимости, важные новости.

– Точно так, герр офицер! – гаркнул в ответ полицейский. – Новости важные!

– Говори!

– Баба сбежала! – ответил полицейский.

– Какая баба? – не понял Борзенко.

– Дак эта самая Герасименко Анна. Вот ейные документы у вас на столе, господин начальник.

– Как сбежала?! – в один голос просили Вильке и Борзенко.

– Дак хитрая оказалась шельма. Вы приказали её в подвал сопроводить.

– И что?

– Дак нету её там, герр начальник. Открыли камеру, а там пусто.

– Кто сопровождал? – спросил Борзенко.

– Так вы сами Семена назначили, господин начальник.

– Где он?

– Дак нет его сейчас в участке.

Вильке усмехнулся. В конце концов ему был нужен только Лавров. Пусть полиция разбирается.

– Хороши у вас порядки, Борзенко. Из вашего участка можно вот так запросто уйти.

– Я проведу следствие! И все виновные поплатятся! Клянусь вам, герр Вильке. И с деньгами мы разберемся, которые эти сволочи присвоили.

– Держите меня в курсе, Борзенко.

– Как прикажете, герр Вильке…

***

Анны Герасименко действительно не было в камере. Как не смогли больше люди Борзенко найти полицая по имени Сёмен…

***

Харьков.

Ул. Сумская.

Квартира гауптштурмфюрера Вильке из службы СД.

26 мая, 1942 год.

Гауптштурмфюрер был удивлен своей ночной гостьей. Вот уже кого он никак не ждал увидеть в своей квартире. Перед ним в полумраке была она, Собственной персоной! «Фрау Марта», или агент «Грюнвальд», или госпожа «Вдова»!

– Вдова!

– Здравствуйте, Фридрих. Давно не виделись.

– Давно.

–Я думаю, у вас нас никто не «слушает»?

– Нет. Можете не беспокоиться, фрау Марта. Я начинаю думать, что вы волшебница.

– Я теперь агент Абвера.

– Но вы пришли к службе СД в моем лице. А местное отделение Абвера под командой капитана Гофмана.

– Если бы мне был нужен капитан Гофман, я пришла бы к нему, Фридрих. Но я пришла к вам.

– И просто зашли в мою квартиру?

– Ваш замок не стоит доброго слова, Фридрих. И да, меня никто не видел.

– И чего же вы хотите, фрау Марта?

– Меня впутали в сложную игру. И боюсь, что теперь из фигуры на доске я превратилась в обычную пешку.

Вильке не понял Вдову.

– Эта операция, частью которой я являюсь, спланирована на самом верху Абвера. В логове самого Канариса³⁸.

– Вы видели адмирала?

– Нет. Но майор Абвера Лайдеюсер действует от его имени, Фридрих. И операция имеет глубокое прикрытие. В случае чего отвечать за всё станет Лайдеюсер. Но я не желаю быть простой пешкой, Фридрих. Как и вы.

– Я уже не сотрудник контрразведки «Восток», фрау Марта. Я просто чиновник СД в городе Харьков.

– Но вы ведь хотите вернуться к настоящей работе, Фридрих?

Вильке только усмехнулся в ответ.

Вдова продолжила:

– Потому я сейчас у вас, Фридрих. Вы стали на скользкую дорожку. До беды недалеко.

– Вы о чем, фрау Марта?

– Вы забрали к себе группу Абвера, которая попалась полицейским?

– Вы уже знаете?

– Фридрих! Не задавайте мне глупых вопросов. Группа Лаврова у вас?

– Да. Они в нашей тюрьме.

– Все?

– Нет. Женщина по имени Анна Герасименко сбежала.

– Как это сбежала?

– Подробностей я не знаю, фрау Марта.

– Женщина просто сбежала из тюрьмы гестапо?

–Она смогла сбежать не из нашей камеры в изоляторе гестапо. Она ушла еще из полицейского участка. Борзенко ведет там свое следствие. Но меня она интересует мало эта Анна. Она только радист группы. Меня интересует Лавров!

– Вы с ними говорили?

– С Лавровым? Да.

– И что он вам сказал?

– Цель своей заброски в Харьков.

– И вы сразу попались, Фридрих!

– Что значит попался?

– Лайдеюсер – хитрая лиса!

–Я ничего не понимаю, фрау Марта. На людей Лаврова вышли случайно. С ним взяли радиостанцию.

– СЕ85-14?

– Да.

– А вас ничего не удивило? – спросила Вдова.

– Что же должно было меня удивить?

– Малая мощность данного прибора. Лайдеюсер специально вам их подставил, Фридрих. Неужели вы подумали, что группу, которую он выбрал, можно было вот так взять?

– У меня возникло подозрение, и я хотел все проверить.

– А пока вы будет все проверять, Лайдеюсер сделает свою работу в Харькове.

– Чего он хочет?

– Вы думаете, что Лайдеюсер сам поделился со мной своими планами?

– Но вы же в Харькове, фрау Марта.

– И никто не должен про это знать. Вообще никто. Особенно капитан Гофман – глава местной Абвер-команды. Но мне пришлось открыться вам. Фридрих. Нам стоит согласовать наши с вами действия.

– Я готов вас выслушать, фрау Марта.

– Лайдеюсер специально подставил вам группу Лаврова. Для этой цели он и включил в состав группы Шигаренко.

– Это тот, кто попался в ловушку полицейских?

– Он самый. На Шигаренко неоднократно писали жалобы. Комендант Абвершколы Брайтенфурт Глазенап много раз советовал отчислить Шигаренко и отправить его обратно в лагерь как ненадежного. А радист группы? Ольга Дроздова! Девка из офицерского борделя! И сам Лавров в прошлом офицер красной контрразведки.

– Значит это простая обманка?

– Лайдеюсер, и те, кто стоит за ним, желали обратить ваше внимание на эту группу. Агент Лайдеюсера сдал группу местной полиции. А немецкая радиостанция гарантия того, что группа попадет в гестапо.

– Возможно, так оно и есть, фрау Марта. А это значит, что в городе появилась или скоро появится настоящая группа? Так?

– И возможно, во главе будет сам Лайдеюсер. И потому нужно чтобы Лавров и его люди оказались на свободе!

– Это устроить просто. Но нужно немного времени.

– Сколько?

– Неделя. Дабы привести в порядок Шигаренко. Он сильно пострадал.

– Вы говорили с Лавровым? Что он вам сказал?

– Цель его задания – архив, который ищет здесь барон фон Рунсдорф. А Рунсдорф работает по заданию Гиммлера. И у Лаврова здесь есть группа прикрытия.

– Вот как? – удивилась Вдова.

– Но это ничего такого, фрау Марта. Музыканты Савика Нечипоренко. Они здесь с гастролями. Их задача прикрыть деятельность Лаврова.

– Просто прикрыть? А если они и есть настоящая группа? Вы не думали, Фридрих?

– Нет. Вы же сами говорили о том, что Лайдеюсер умен. Не стал бы он вот так подставлять основную группу. Савик Нечипоренко музыкант, а не агент. На Абвер согласился работать, ибо ему нужны сильные покровители.

– Вы правы. Слишком просто. И этот Савик уже знает про арест Лаврова?

– Нет. На контакт они пока не пошли.

– Как это?

– У Лаврова был пароль к Савику Нечипоренко. Он отправил свою помощницу Анну Герасименко.

– И что? – торопила Вильке Вдова.

– Дроздова обратилась к помощнице Нечипоренко к певице Аде Лепинской.

– И что она?

– Ада Лепинская не пошла на контакт. Сделала вид или действительно ничего не знает.

– А вот это еще одна большая странность, Фридрих. А с самим Нечипоренко она не связывалась?

– Дроздова-Герасименко? Нет. Но это можно легко проверить. Я вызову или Аду Лепинскую или самого Савика на разговор в гестапо.

– Ни в коем случае, Фридрих! Этого делать нельзя! Категорически!

– Как скажете, фрау Марта.

– Здесь информация не всплывет. Но как отпустить Лаврова без шума?

Вильке успокоил Вдову:

– Сейчас арестовывают многих для проверки. Приказ коменданта города полковника Лайденбаха.

– Продумайте это хорошенько, Фридрих. Это важно. Нам нужно понять чего желает Лайдеюсер и стоящие за ним люди Абвера.

– А вы?

– Я буду держать с вами связь.

– Как? Сюда приходить опасно для вас. Ночь и комендантский час!

– До утра я останусь здесь. А затем вы обеспечите мне отход.

– Но как мы будем связываться дальше?

– Я буду приходить сюда.

– Сюда?

– В этой квартире нет прослушки. Значит она подходит…

***

Харьков.

Улица Короленко.

Группа Лаврова.

30 мая, 1942 год.

Гауптштурмфюрер Вильке спросил оберштурмфюрера Генке:

– Вы сказали мне недавно, что капитан Витал из фельдгестапо не внёс в сводки арест группы, которая теперь у нас в камерах?

– Герасименко? Муж и жена? Нет.

– На этот раз нам повезло, Генке. Это отлично. И я готов взять обратно все плохие слова про капитана Витала!

– Но что случилось, гауптштурмфюрер?

– Мы отпускаем Герасименко и его людей на свободу!

– Но…

– Ничего пока не спрашивайте, Генке. Вы должны доставить их тайно на ту самую квартиру, которую они занимали.

– Нет ничего проще, гауптштурмфюрер.

– И никто не должен болтать.

–Никто и не будет. Я сам проведу беседы с нужными людьми. Герасименко никто беспокоить не станет…

***

Вильке вошел в камеру, где содержался Лавров.

– Герр Вильке? – тот поднялся с нар.

– Сидите, Лавров.

– Что-то случилось?

–Да. Завтра вас и ваших людей выпустят на свободу. Я всё улажу с полицией. За Борзенко можете не переживать. Ни один полицейский не подойдет к вам на пушечный выстрел.

– Уже завтра? Вы приняли решение?

– Да. И вы были правы, Лавров.

– В чем, герр Вильке?

– В том, что вашей вины в провале группы нет. Майор Абвера Лайдеюсер хотел, чтобы ваша группа провались. И я даже могу предположить, что он предвидел ваше обращение ко мне.

– Вот как?

– Вы считаете, что я не прав?

– Почему же? Все это весьма похоже на правду, герр Вильке. Но тогда мы просто отвлекающий маневр. И где-то рядом работает настоящая группа.

– Именно так. И я хочу заставить их думать, что первоначальный план не сработал, и вы на свободе и продолжаете работу.

– Вы думаете, что Лайдеюсер не знает о нашем провале?

– Думаю – нет. Служба функ-абвера³⁹ не зафиксировала ни одного контакта за последнюю неделю. Очевидно, что вашу радиостанцию полицейские взять были не должны!

– У меня был приказ спрятать рацию по данному мне адресу.

– Вы доверили это Шигаренко?

– Да.

– А какую задачу поставил перед вами Лайдеюсер по поводу рации?

– Как только прибудем в город – рацию спрятать. И сделать это должен был я сам.

– И что заставило вас, ослушаться приказа?

– Я работал в Харькове при большевиках, герр Вильке. И идти по городу с чемоданом, в котором спрятана радиостанция, для меня не совсем приемлемо. Иное дело Шигаренко, которого здесь не знает никто.

– Но ваша внешность солидно изменена. Я могу только позавидовать тому, кто так с вами поработал, Лавров.

– Но если бы нашелся тот, кто все-таки увидел бы во мне лейтенанта НКГБ? Меня могли арестовать и я доказал бы, что это ошибка. А если у меня в руках рация?

– Я вас понял Лавров. Но теперь вы снова будет на свободе и продолжите выполнять задание Лайдеюсера.

– Мне придется держать связь с вами?

– Нет.

– Нет? – удивился Лавров.

– Наши с вами контакты, могут отследить. Нет! Лайдеюсер не должен видеть нашей связи, Лавров.

– Значит, я выполняю его задание?

– Именно так, герр Лавров…

***

Ольга Дроздова снова хлопотала на кухне в квартире по улице Короленко. Лавров и Шигаренко сидели рядом с ней и ждали своего ужина.

–Я все же хочу знать, что произошло? – спросил Шигаренко.

–Вы провалили группу, Шигаренко. Какого черта вас понесло действовать самому? Могли бы хоть посоветоваться.

–Я разве могу вам доверять? – спросил он.

–Это почему же? – Ольга повернулась к Шигаренко.

–А вы не понимаете?

–Просветите нас, Шигаренко, – попросил Лавров.

Тот ответил откровенно:

–Вы предатели.

–Мы? – удивился Лавров.

–А кем вы сами себя считаете? Вот вы, инструктор Лавров? В Брайтенфурт говорили, что вы бывший сотрудник НКВД.

–НКГБ, – поправил Шигаренко Лавров.

–Тем более! И вы сейчас работаете на врага! А вы Дроздова?

–Я не работала в НКГБ, Шигаренко.

–Я не о том. Как вам удалось уйти?

–Сбежать из полицейского участка? Это совсем просто. Нас этому учили.

–В абвершколе?

–Нет. В борделе в Варшаве, – ответила Дроздова.

–В борделе? – спросил Шигаренко.

–А вы не знали об этой моей работе, Шигаренко? Так вот, навыки мне пригодились. А полицай попался довольно хлипкий. А остальное дело техники. Но позвольте мне сейчас не посвящать вас в детали моего побега.

–Это еще одно доказательство! – сказал Шигаренко.

–Доказательство чего? – спросила Дроздова.

Шигаренко ответил откровенно:

–Вы и есть предатели!

– Почему же только мы с Ольгой. Вы разве не добровольно пошли в разведшколу Абвера? – спокойно спросил Лавров.

–Я при первом же случае хотел уйти к нашим.

Дроздова съязвила:

–И вы «блестяще» это сделали, Шигаренко! Вы попались в ловушку для школьника.

–Да, – согласился Шигаренко. – Я признаюсь вам. Прокололся! Я уже простился с жизнь. Меня должны были расстрелять! Но я сижу с вами за столом! Потому и задал вопрос, что произошло?

Лавров ответил спокойно:

–Это беспокоит и меня самого. И скажу честно, я ничего не понимаю. Нас всех перевели в тюрьму СД.

–Нас забрали в гестапо, и мы вышли оттуда! А разве из гестапо можно выйти живым? – вскричал Шигаренко.

–Если вы сидите за столом и ждете ужина, а не висите в петле на площади, – сказала Ольга, – то, очевидно, что можно.

–Шутите, госпожа Герасименко? А я хотел бы знать, как это получилось?

–Это моя заслуга. Простите, что не дал вам умереть героем, Шигаренко. Но у вас еще будет такая возможность.

–Но как вы это сделали?

–Назвал фамилию Вильке господину Борзенко. Я наделся, что нас переведут в гестапо.

Дроздова спросила:

–А почему не в Абвер? Местный начальник Абвера капитан Гофман не оказал бы нам помощи?

–Майор Лайдеюсер из Брайтенфурт предостерег меня от провала. Но по вине господина Шигаренко, мы провалились. И что было бы, если бы я назвал имя Гофмана? Не удивлюсь, если у Гофмана есть приказ о нашей ликвидации в случае провала. И что оставалось? Гестапо. Лайдеюсер работает против СД. В этой операции Абвер противостоит СД.

–И что Вильке? – спросила Дроздова.

–Выслушал меня с большим вниманием. Гауптштурмфюрер Вильке работал со мной. Но затем вдруг прекратил и после короткой инструкции отпустил всех нас!

–А что за инструкция? – спросила Дроздова?

–Выполнять поставленную нам задачу.

–Тогда все ясно, – сказал Шигаренко.

–Вам ясно? – Лавров посмотрел на него.

–Они нас взяли и думали, что мы с той стороны! Полицаи захватили диверсантов! Красных диверсантов! Так они думали! Оказалось, что мы агенты Абвера. И они нас отпустили. А может, получили такой приказ сверху.

Лавров только развел руками на это замечание.

Дроздова сказала:

–Нет. Вы не правы!

–Почему же?

–Оно ваше присутствие в отряде, Шигаренко, говорит о том, что здесь все не так однозначно.

–И что же, по-вашему? – спросил Шигаренко.

–Вас многократно пытались убрать из разведшколы. Вы никого там не смогли обмануть. Капитан Глазенап так и сказал, что вы сразу перебежите на сторону советов! Но Лайдеюсер все равно включает вас в состав группы. А обмануть Лайдеюсера не столь просто.

–Она, права, – сказал Лавров. – Мы попались потому, что должны были попасться. Именно для этой цели майор включил в нашу группу вас, Шигаренко. Но это не снимает вопроса, отчего Вильке решил нас отпустить?

–Теперь нас, как я поняла, полиция беспокоить не станет? – спросила Ольга.

–Вильке сказал что нет.

–Значит, они затеяли большую игру.

–И что делать нам? – спросил Шигаренко.

–Пока станем играть по их правилам.

–Служить немцам?

–Шигаренко, вы даже не знаете о цели нашего задания! И вы, Ольга, не знаете. Только мне Лайдеюсер сообщил это. Хотя теперь я не уверен, что мне дали настоящее задание.

–А что за цель перед вами поставил Лайдеюсер? – спросила Ольга.

–В городе работает барон фон Рунсдорф. Полковник. И нам приказано, вернее мне приказано, наблюдать за ним. Он ищет важные бумаги – архив одного профессора.

–И что?

–Наблюдать и сообщать о результатах нашего наблюдения.

Шигаренко успокоился. Ничего враждебного против Красной Армии он в задании не усмотрел.

–С этим можно и поработать. Наблюдать за немцем. Чего проще?

–Лайдеюсер нас подставил под удар. А Вильке нас из-под удара вывел. И сделал это не из человеколюбия, как вы понимаете. Он станет нас использовать!

–Между двух огней? – спросила Дроздова. – А это шанс для нас, командир.

–Какой шанс? – спросил Шигаренко.

–Шанс выжить. Но чтобы мы смогли это сделать, нам нужно научиться друг другу доверять.

–Доверять? – спросил Шигаренко.

–А разве нет? – Лавров внимательно посмотрел на здоровяка. – Разве у вас нет оснований для этого? Я же мог оставить вас, Шигаренко, тюрьме гестапо. И вас уже до конца недели повесили бы в назидание другим как партизана! Поэтому прекратите истерить и соберитесь! Итак, завтра, начинаем работу.

–Мне снова пробовать связаться с Нечипоренко? – спросила Дроздова.

–Нет. Нечипоренко может иметь и свою связь с Лайдеюсером. Мы уже пробовали наладить контакт. И ничего не получилось не по нашей вине.

–Но что нам делать? – уже спокойно спросил Шигаренко.

–Наблюдать.

–Наблюдать?

–Именно. Но перед тем нужно войти в образы, которые приготовил для нас Лайдеюсер. Вы, Ольга, завтра, отправитесь в магазин одежды на Сумской. А вы, Шигаренко, в городскую управу.

–Но разве могу я претендовать на должность в управе после моего ареста?

–Вильке обещал, что все позабудут про арест. Идите смело. Мы не можем жить здесь просто так. Мы пристроимся, а затем незаметно сменим место жительства…

***

Харьков.

Квартира барона фон Рунсдорфа.

30 мая, 1941 год.

Лейтенант Ганс Рикслер.

Адъютант полковника Рунсдорфа лейтенант Ганс Рикслер сидел в большой квартире один и перебирал документы. В последнее время, после того как они привлекли к делу Лимоненко, бумаг прибавилось.

Прозвучал звонок. Лейтенант отвлекся.

«Неужели барон уже вернулся? Или это господин Лимоненко?»

Рикслер встал из-за стола и пошёл к двери.

На пороге была молодая женщина в серой униформе – в однобортном кителе, застегивавшемся на три пуговицы, с воротником, обшитым серебряным кантом. Рикслер знал, что недавно в Харьков прибыли около 30 женщин в подразделения вспомогательных служб кригсхельферин.

–Что вам угодно, фройлен?

–Эльза Шекер! Здесь проживает полковник фон Рунсдорф?

–Да. Но сейчас господина полковника нет. Я адъютант полковника. Лейтенант Рикслер. Прощу вас войти, фройлен Шекер.

Девушка вошла.

–Что вам угодно от полковника, фройлен?

–Я получила назначение к господину полковнику фон Рунсдорфу!

–Назначение? Господин полковник ничего мне не говорил о назначении.

–Я назначена секретарем!

–Ах, вот оно что! – вспомнил Риклер.

Рунсдорф обещал похлопотать, чтобы им выделили помощника. Но Рунсдорф не хотел брать местного и потому ждал человека из Германии.

–Я могу подождать здесь господина полковника?

–Полковник фон Рунсдорф вернется не так скоро. Он убыл по служебной необходимости. А я не могу посвятить вас в детали нашей работы без одобрения господина полковника.

–Тогда я пойду, господин лейтенант.

–Но я могу угостить вас кофе, фройлен.

–А вы не заняты, господин лейтенант?

–Занят, но перерыв мне нужен и могу немного оторваться от дел.

–Принимаю ваше приглашение, господин лейтенант.

–Меня зовут Ганс, фройлен. Не стоит вам именовать меня «господин лейтенант». Я признаюсь вам, что я не военный.

–Но на вас мундир офицера, герр лейтенант.

–Да я ношу мундир, но признаюсь, что военное дело меня совсем не увлекает, хоть я и окончил офицерские курсы. Меня ждала отправка на фронт, но господин полковник взял меня к себе.

–Значит вы все же военный, Ганс.

–Я историк, фройлен Эльза. Учился в Гейдельберге. Думаю, что после войны смогу защитить степень. Прошу вас.

Девушка села, а Рикслер стал готовить кофе. Она сказала:

–О! Какой запах! Это арабика! Настоящий!

–У господина барона хороший кофе. Не суррогат. И я научился его готовить.

Он поставил чашку на стол перед девушкой.

–Спасибо. Ганс.

–Вы из команды связисток?

–Да. Прибыла в Харьков в подразделение тыловой службы. Но полковник Лайденбах, военный комендант города, узнал, что я владею стенографией и направил меня в распоряжение полковника Рунсдорфа.

–Так вы стенографистка? Это просто отлично, фройлен Эльза.

–Да?

–Мы здесь буквально падаем с ног, фройлен. Слишком много работы. Много документов. Хорошо, что я совершенствую свои навыки в русском языке. Побочный полезный эффект моей деятельности, фройлен.

–Вы говорите по-русски? – спросила Эльза на русском языке.

Настало время для Рикслера удивляться.

–Не удивляйтесь, Ганс. Я наполовину русская. Моя мать была русской хотя жила в Германии. От неё я и узнала русский язык. Он мой второй родной. Я не чистокровная арийка.

Рикслер ничего не сказал на это. Он не воспринимал расовую теорию нацистов, но свое мнение держал при себе.

–Это помешает мне получить место у господина полковника?

– Барон человек очень образованный. Знает несколько европейских языков. Барон ценит работоспособность. И обладает большим влиянием.

–Влиянием?

–А вы не знаете господина барона фон Рунсдорфа?

–Мне почти ничего не сказали у военного коменданта. Капитан Ланге, руководитель штаба полковника Лайденбаха, только сказал мне, что полковнику Рунсдорфу нужна хорошая стенографистка.