Kitobni o'qish: «Марго», sahifa 5

Глава 6

По пути Максим, как и обещал, подвез сестру к самому подъезду и помчался к себе. Припарковавшись, он вышел из машины и стал оглядываться по сторонам. Алексея нигде не было. И только он достал телефон, как вдруг его сзади окликнули:

– Максим!

Он вздрогнул. Со скамейки у дома поднималась Марго.

– Привет!

Не в силах сдержаться, он бросился к ней и обнял.

– Привет! Не могу поверить своим глазам! Вот Лешка, вот негодник! Вы теперь с ним в паре работаете, да? – радостно тараторил он, не выпуская ее из рук. – Я ведь подумал, что это он ко мне приехал. А вы, оказывается, с ним сговорились. Ты же вчера мне ничего не сказала!

– Вчера я и сама еще ничего не решила. Я тогда только задумалась об этом, – сказала Марго, продолжая стоять в его объятиях. – А сегодня утром проснулась и поняла, что хочу воспользоваться твоим приглашением.

Вокруг сновали прохожие, обходя их с разных сторон: кто-то – не обращая никакого внимания, кто-то – поглядывая не слишком одобрительно, а кто-то, наоборот, – улыбаясь при виде двух счастливых молодых людей.

– Марго, какая же ты молодец! Я бы ни за что до следующих выходных не дожил, – признался Максим.

– Вот и пришлось приезжать тебя спасать, – улыбнулась она. И добавила, не удержавшись: – Максим, я сейчас задохнусь.

– Прости. Это я от радости! – Он разомкнул объятия и взял со скамейки дорожную сумку.

– Сначала при знакомстве мне чуть пальцы не сломал, а теперь так стиснул, что вздохнуть невозможно, – шутливо ворчала Марго, взявшись за его руку.

– Пойдем, пойдем скорее, – увлекал ее за собой Максим, направляясь к входным воротам закрытой придомовой территории. – Ты где остановилась?

Охранник внимательно посмотрел на них, поздоровался и открыл калитку.

– Пока нигде, я же только с поезда. Надеюсь, ты поможешь мне найти гостиницу поблизости. – Марго остановилась и огляделась вокруг.

Внутри круглого двора разместилась детская площадка, вдоль мощеных дорожек стояли деревянные скамейки и фигурные уличные фонари, а многочисленные газоны были усажены небольшим кустарником и каштанами.

– Красиво у вас здесь, уютно, – одобрительно кивнула Марго. – Дай угадаю, где твои окна. Вон там? – указала она на огромные панорамные окна верхнего этажа.

Максим отрицательно покачал головой.

– Ну и хорошо, а то я высоты боюсь.

– У меня седьмой этаж. Седьмого не боишься?

– Седьмого не боюсь.

Она взяла Максима под руку, и они пошли через двор к подъезду.

Снова находиться вместе, идти вот так, рядом, было необыкновенно приятно. Максим смотрел на нее полными восторга глазами и рассказывал, как сегодня ездил к родителям, как потом сидел с сестрой в кафе и как неожиданно позвонил Алексей и сказал: давай, мол, приезжай скорее друзей встречать.

– Я был совершенно уверен, что он принял мое приглашение и приехал в гости!

Максим рассказывал, как завез Светлану, затем помчался сюда и очень удивился, не обнаружив Алексея. А потом его окликнул самый прекрасный голос на свете…

Марго слушала, смеялась вместе с ним и держалась за его руку. Им действительно было хорошо вместе.

Они зашли в лифт, и Максим нажал кнопку седьмого этажа. Стеклянный лифт открывал обзор на противоположную сторону дома, где под окнами тянулся широкий проспект. Марго повернулась и смотрела на дорогу с несущимся по ней потоком машин, на красивый красный мост с подвешенным стеклянным шаром, на высоченное здание напротив.

– Интересно у тебя дом расположен. С одной стороны тишина, зелень, церквушка, а с другой – люди, машины, дома.

– Мне это тоже сразу понравилось. Выезжаешь с подземной парковки на улицу, и жизнь тут же начинает бить ключом, а хочется тишины – спускайся во двор или иди к Москве-реке.

Они поднялись на седьмой этаж и зашли в квартиру.

– Бросай свои вещи здесь пока, – открыл он дверь в пустую комнату. – А я чайник поставлю.

– Хорошо.

– Если захочешь переодеться, комната изнутри закрывается, – на всякий случай сообщил Максим и вышел. – Жду тебя на кухне!

Марго достала из сумки вещи, разложила их на диване и, собрав волосы в пучок, отправилась в ванную. Вернувшись из душа, она переоделась, снова распустила волосы и пошла на кухню, где крутился Максим.

А он между тем не сидел сложа руки: расставил чашки, налил в вазочку варенье и нарезал сыр. Услышав, что идет Марго, он обернулся и замер.

– Что? – Она оглядела себя, пытаясь обнаружить непорядок.

– Ты очень красивая!

– Спасибо! – выдохнула она. – А то я перепугалась, что что-то не так.

– Выбирай, где будешь сидеть, – предложил Максим, указывая на стулья вокруг стола.

– Ты, скорее всего, сидишь напротив телевизора. Тогда я буду сидеть вот здесь, – выбрала Марго и села на стул рядом с ним. – Не возражаешь?

– Не возражаю. Очень даже наоборот.

Налив чай, Максим пододвинул к ней варенье и сыр.

– Извини, но это все, что я нашел. Как говорится, чем богаты…

– Сейчас попробуем, – торжественно произнесла Марго, словно была заправским дегустатором.

Она взяла кусочек сыра, зачерпнула ложку вишневого варенья и с удовольствием отправила в рот, даже зажмурившись, будто оценивая это необычное сочетание на вкус. Потом зачерпнула вторую ложку, и по пути одна капелька упала ей на подставленную для такого случая ладонь. От неожиданности Марго, как ребенок, тут же слизала каплю и быстро захлопала ресничками. Они вместе рассмеялись, а Максим взял ее руку и аккуратно вытер салфеткой.

– Что сейчас будем делать? – спросила она.

– Поедем в отель и узнаем, есть ли свободные номера. – Конечно, Максим очень хотел, чтобы она остановилась у него, но благоразумно посчитал, что такое предложение может показаться ей чересчур нескромным и даже непристойным. – А потом я организую тебе экскурсию по Москве. Так сказать, алаверды.

Через полчаса они уже подъехали к ближайшей гостинице. Свободных мест оказалось предостаточно. Максим забронировал номер, после чего они отправились в центр столицы по такому маршруту, чтобы по дороге было на что посмотреть. Промчавшись по набережной мимо высоток Москва-Сити, они выехали на Новый Арбат и вскоре припарковались недалеко от Кремля.

Выйдя на Красную площадь, Марго и Максим полюбовались храмом Василия Блаженного, послушали бой курантов на Спасской башне и прошли к Могиле Неизвестного Солдата. Марго с любопытством рассматривала все вокруг. Эта прогулка совсем не походила на их спокойную экскурсию по ночным улицам Петербурга: здесь их окружали сотни, даже тысячи людей, которые толкались, обгоняли друг друга, фотографировались на фоне достопримечательностей и спешили дальше. Несмотря на это, у всех было замечательное настроение, все улыбались и были вполне дружелюбны. Максим с Марго прогулялись по дорожкам Александровского сада, где туристов было значительно меньше, а затем обогнули Кремль по набережной. Порядком подустав, они решили, что на сегодня хватит, и сели в машину.

Уже почти стемнело, когда Максим припарковал автомобиль у ресторана возле дома. Поужинав, они поднялись в квартиру за сумкой Марго.

– А давай сейчас включим какой-нибудь старый добрый фильм, откроем бутылочку вина и будем тихонечко сидеть и смотреть, – предложил Максим.

Она посмотрела на него и забралась в кресло с ногами.

– Давай. – И, подумав, спросила: – Тебе не хочется расставаться?

– Совсем не хочется, – признался Максим. – Время так быстро бежит…

– Не переживай. Я ведь еще не уезжаю.

– Два дня – это так мало, – вздохнул он.

– Три, – неожиданно заявила Марго. – Я уезжаю в понедельник вечером.

– Ну почему ты молчала? – воскликнул Максим, и его лицо засветилось от радости.

А Марго, этот маленький хладнокровный психолог, с удовольствием наблюдала за ним и его реакцией.

– Это же… Это же так здорово! Значит, у нас завтра будет целый день, а если я на понедельник возьму отгул, – он стоял напротив кресла и, считая, загибал пальцы, – то у нас будет еще один день. До самого вечера! Марго, мне кажется, ты очень коварная женщина. Ты любишь интриги!

Она улыбалась, понимая, что он дурачится.

– Только мне надо будет съездить по делам на пару часов, – сразу предупредила она. – Ты меня отвезешь?

– Конечно! Завтра позвоню Александру Марковичу и отпрошусь у него на понедельник.

Он достал из бара бутылку вина и пару бокалов.

– За самый лучший сюрприз, который только можно было представить, – сказал Максим, разливая рубиновый напиток. – И за скоростные поезда Москва – Санкт-Петербург!

– Главное, чтобы было желание на них ездить, – добавила Марго, поднимая бокал.

– Верно, – согласился он.

Они отпили по глоточку. Максим включил телевизор и, усевшись на пол, прислонился к креслу, в котором, поджав под себя ноги, устроилась Марго. В комнате было темно и тихо, лишь на кухне приглушенно горел светильник. Максим выбрал фильм, и по экрану побежали титры, а голос диктора объявил:

– Николас Кейдж и Теа Леони… В главных ролях в фильме… «Семьянин».

– Я обожаю это старое кино, москвич-семьянин! – Марго взъерошила ему волосы. – Он такой добрый, и у него замечательный финал.

Она оставила руку на его голове, и Максим старался не шевелиться, чтобы Марго ненароком не убрала ее, пока вдруг не почувствовал, что рука все-таки начала медленно сползать вниз. Он обернулся и понял, что Марго уснула. Он просидел так еще несколько минут, а потом осторожно поднял ее на руки и отнес в спальню. Аккуратно положив Марго на свою кровать, поставил рядом с ней сумку с вещами, а сам взял из гардеробной подушку с пледом и, бесшумно ступая, отправился спать в соседнюю комнату.

Марго же, свернувшись калачиком, окончательно устроилась на новом месте и уснула глубоким сном.

***

Максим никогда не валялся в постели до обеда, а тем более в такое необыкновенное утро, когда в соседней комнате на его кровати спала Марго. Умывшись, он быстро оделся и сходил в магазин по соседству. Теперь у него было все, чтобы приготовить для очаровательной гостьи непритязательный, но вкусный завтрак. Максим положил на тарелку горячую плетенку с изюмом, налил в чашку ароматный кофе из турки и поставил все это на поднос. Убедившись, что сервировка выглядит идеально, он положил сверху розу и, взяв в руки поднос, отправился в спальню. Осторожно открыв локтем дверь, он заглянул внутрь.

В комнате оказалось светло: шторы были едва задернуты. На кровати с высокой мягкой спинкой в соблазнительной шелковой сорочке и таких же шортиках безмятежно спала Марго. Увидев ее, Максим сразу догадался, что ночью она просыпалась, чтобы переодеться.

«Интересно, она сразу поняла, где находится, или успела испугаться?»

На мгновение он замер, чтобы полюбоваться ею, и вспомнил, что где-то слышал, будто по-настоящему красив тот человек, который даже во сне выглядит привлекательно.

Сквозь сон Марго почувствовала его взгляд и, приоткрыв сонные щелочки глаз, улыбнулась.

– Доброе утро, – негромко сказал Максим. – К тебе можно?

Она нащупала одеяло и натянула его на себя.

– Доброе утро. Заходи…

Получив разрешение, Максим вошел в комнату и аккуратно поставил поднос на прикроватную тумбочку.

– У-у, какая вкуснятина! – Марго мигом проснулась, задрала подушку повыше и, прислонив ее к изголовью, устроилась поудобнее. – Ничего себе: завтрак в постель! Ладно, ты прощен.

– Прощен? – удивился Максим. – Позвольте узнать, ваше величество, за что же?

– Как это? Маленькая беззащитная девушка вчера вечером случайно заснула, а ты воспользовался этим обстоятельством, чтобы оставить ее у себя дома, – серьезно заявила она, хотя глаза ее смеялись. – Но сейчас ты искупил свою вину.

Марго взяла в руки розу, поднесла к лицу и вдохнула ее аромат, не отрывая глаз от Максима. Было видно, насколько ей приятно его внимание.

– Спасибо тебе. Каждая девушка мечтает, чтобы у нее хоть раз в жизни было такое утро.

Она отняла от лица розу и уселась на кровати по-турецки.

– Подайте-ка мне скорее этот восхитительный завтрак, – повелительно сказала Марго и защелкала пальцами. – А то уже слюнки текут от столь великолепного аромата.

Отщипнув кусочек булочки, она отправила его в рот и сделала глоток кофе. Изображая из себя ее величество «королевишну», которая чуть небрежно обращается к подчиненным с набитым ртом, Марго помахала в его сторону рукой и коротко приказала:

– Говорите.

– Ваше высочайшее высочество, сегодня у вас запланирована прогулка на свежем воздухе в сопровождении вашего покорного слуги, которая поможет вам отдохнуть от городского шума и суеты московских улиц. Разрешите подать карету, о прекраснейшая из прекрасных? – превосходно справился с ролью Максим.

– Разрешаю, но позже, – снизошло ее величество, – а сейчас приготовьте ванну с горячей водой и лепестками роз, собранными в первый день новолуния.

– Добавить ли туда молоко единорога, моя королева? – подыграл ей Максим.

– Да. Один бочонок.

Тут уж они оба не выдержали и закатились от смеха. У них было отличное настроение, а впереди в их распоряжении целый день, который они проведут вместе.

– Максим, дай мне полотенце, пожалуйста, – попросила Марго, когда они прекратили дурачиться.

– Оно в ванной на тумбочке. – Он поднялся с кровати. – Не буду тебе мешать.

Максим вышел из спальни и стал готовиться к прогулке. Вначале он достал сумку, бросил рядом с ней плед, вынул из шкафчика проверенный в походах немецкий металлический термос, включил чайник и стал делать бутерброды.

В этот момент, осторожно ступая, на кухню вошла Марго. Босая, с мокрыми волосами и в коротком цветном сарафане, она была необыкновенно хороша. Посмотрев на приготовления Максима, Марго по-хозяйски открыла холодильник и, изучив его небогатое содержимое, достала с нижней полки свежий огурец и пучок укропа. Сполоснув их, она встала рядом и, порезав огурец длинными тонкими дольками, стала помогать делать бутерброды. Максиму ничего не оставалось, как подавать нарезанный хлеб, превратившись в ее помощника. Сначала Марго клала на хлеб ломтик огурца, затем дольку колбасы, а сверху сыр. Завершающим штрихом была веточка укропа. Из оставшихся кусочков Марго сделала маленький бутерброд.

– Открывай! – Она поднесла его ко рту Максима.

Он осторожно откусил кусочек.

– Это все тебе, – поправила она разваливающийся бутерброд и снова поднесла Максиму: – Ешь давай.

Он открыл рот, и Марго запихнула ему остальное.

– Пять баллов, – прожевав, сказал Максим. – Сразу чувствуется hand made.

– Будешь еще? Мужчина должен есть много.

– Потом.

Максим одновременно с Марго потянулся, чтобы убрать бутерброды в пакетик. Их руки соприкоснулись, и оба замерли, затаив дыхание. Максим накрыл ее ладонь своей и, повернувшись, посмотрел в глаза. Марго опустила взгляд, но руку не убрала…

И в этот самый миг, разрезая напряженную, волнительную тишину, в дверь пронзительно позвонили. Словно ушат холодной воды, звонок моментально вывел их из этого опьяненного состояния. Максим отпустил руку Марго, и она зачем-то взяла нож, которым только что резала огурец.

– Не надо! Я сам, – решительно произнес он.

– Кто это?

– Не знаю.

Более неподходящего момента для визита придумать было трудно.

– Не дай бог ошиблись, – угрожающим голосом сказал он, – убью! Дай мне на всякий случай нож, чтобы не возвращаться за ним лишний раз.

– Только не сразу, – рассмеялась Марго, – сначала спроси, чего хотят.

Максим открыл дверь. На пороге стоял сосед Андрей, с которым они хорошо общались, ходили друг к другу в гости и помогали, если требовалось.

– Привет, Макс. Мы жене велосипед купили и хотели покататься, а мой сейчас на даче. Можно я твой в гараже возьму?

– Нет проблем, – кивнул Максим, достал из комода ключ и протянул Андрею. – Держи. Я его на трос пристегиваю.

В холл выглянула Марго. Андрей от неожиданности растерялся.

– Здрасьте, – сказал он. Потом перевел взгляд на Максима и зачем-то сказал: – Я верну.

– Хорошо, – пожал плечами тот.

– До свидания, – снова повернулся к Марго Андрей.

– До свидания, – ответила она.

Максим закрыл дверь, и оба, не удержавшись, рассмеялись.

Глава 7

Спустя некоторое время они, захватив сумку, спустились в гараж и сели в машину. В лифте Максим успел рассказать Марго, как в прошлом году познакомился с Андреем, когда, приступая к ремонту, зашел пообщаться с будущими соседями.

– Ты заметила, как он на тебя посмотрел? – хитро прищурившись, спросил Максим, когда они сели в автомобиль.

– Представляешь, как ему сейчас интересно, – не ответив на его вопрос, сказала Марго, – что это за девушка такая у Максима дома… Мол, я же ее раньше здесь не видел…

– Он никого раньше здесь не видел, – произнес Максим, делая ударение на каждом слове.

Они выехали из подземного гаража, развернулись в сторону области и подъезжали к Живописному мосту, пересекающему Москву-реку.

– И все-таки что ты ему скажешь, если он вдруг спросит? – не отставала Марго. Она поджала одну ногу под себя и развернулась в его сторону.

– Так и скажу, – Максим взял ее руку, стараясь не отрывать взгляд от дороги, – что ты моя девушка.

– Хм. Если я твоя девушка, – в ее глазах вспыхнули озорные искорки, – значит, ты мой парень?

Максим, почувствовав в ее словах подвох, чуть улыбнулся и сжал губы.

– Так! Что-то я не слышу ответа! – Марго взяла ситуацию в свои руки, и искорки в ее глазах засверкали еще озорнее. – Сначала ты говоришь, что я твоя девушка, а потом даешь задний ход.

Максим расплылся в улыбке, но продолжал молчать и не поддавался на провокацию.

– Какие нынче мужчины пошли, а! – стала возмущаться Марго, пытаясь привлечь внимание отсутствующей общественности. – Вы посмотрите на него! Оставляет бедную бесприютную девушку ночевать в своей постели, а потом отказывается от нее. Сластолюбец! – безжалостно пригвоздила она Максима.

Он не мог больше сдерживаться и от души рассмеялся над разошедшейся в гневе Марго, которая, уперев руки в бока, призывала всех обратить свои осуждающие взоры на бесчинствующего прелюбодея.

– Я не от-ка-зы-ваюсь, – заикаясь от смеха, выговорил Максим.

– Так значит, ты не отказываешься от своих обещаний? – продолжала пытать она.

– Каких еще обещаний? – притворно возмутился Максим и тоже обратился к окружающим: – Товарищи, я не давал никаких обещаний. Клянусь!

– Как же теперь жить обесчещенной девушке? Как смотреть в глаза своим родным и друзьям? – стала причитать Марго, закатывая глаза и поражая Максима актерскими способностями. – Мне остается только одно – броситься вниз с этого высоченного моста, и пусть тяжелые студеные воды смоют с меня это пятно позора.

– Хорошо, бедная девушка, – сказал растроганный Максим и засмеялся.

– Что «хорошо»? – моментально оживилась она и, глядя исподлобья, тут же потребовала от него разъяснений: – Мне прыгать или ты поступишь как настоящий мужчина и не станешь позорить меня перед людьми?

– Ладно, будь по-твоему, – согласился Максим, которому приходилось внимательно следить за дорогой.

– Ты уклоняешься от ответа, самец-москвич, – дожимала его Марго. – Мне прыгать или ты берешь меня в жены?

– Беру, – окончательно сдался он.

– Что значит «беру»? Конкретнее! – грозно потребовала она.

– Беру в жены, – твердо сказал Максим и остановил машину.

Они уже приехали на место. Перед ними находился огромный старинный парк, обнесенный металлической оградой с воротами.

Марго протянула ему обе руки:

– Тогда целуй.

– Кто же от такого откажется?! Я только за. – Максим взял сначала одну руку Марго и поцеловал ее, а затем другую. – Везет же мне сегодня!

– Теперь выходи из машины, – безапелляционно приказала она.

Он послушался, и Марго, схватив его руку, потянула вслед за собой, устремившись куда-то вглубь парка, к известной ей одной цели.

– Иди за мной и не вздумай сбежать. Шаг вправо, шаг влево – попытка к бегству! – Марго устрашающе выпучила глаза и произнесла жутким голосом: – И жить тебе тогда одному в вечных муках… холостяком… всю жизнь!

Впереди среди деревьев показалось красивое здание, и Марго, свернув с дорожки, выбрала огромный старый дуб с раскидистыми ветвями и указала на него.

– Становись на колени, – скомандовала она.

Максим послушно встал перед могучим деревом на колени, и Марго опустилась рядом с ним.

– Повторяй за мной, – торжественным голосом сказала она, сложив ладони перед собой. – Клянусь!..

– Клянусь, – произнес Максим, подняв голову к ветвистой кроне, сквозь которую пробивались лучи солнца и падали ему прямо в глаза.

– Пред семью морями, пред семью островами! Перед матушкой землей! Перед небом и травой! Пред высокими горами! Пред полями и лесами! Пред алтарем затерянным! Пред этим старым деревом!

– Пред этим старым деревом! – повторил Максим.

– Что б со мной ни случилось, здоровым и хворым! И даже если, случись, мы повздорим! И в горе, и в радости! Отныне – до старости!

– Отныне – до старости! – эхом откликнулся Максим.

– Клянусь любить тебя вечно, глубоко, бесконечно! И назло всем разлукам – эта клятва под дубом!

– Клянусь! – подтвердил Максим.

Она вскочила на ноги, засмеялась и, подняв руки, закружилась между деревьями.

– Запомни свою клятву, Максим Шубин!

Развевающийся сарафан оголил ее стройные ноги, а волосы сотнями солнечных брызг расплескались у нее за спиной. Невесомая воздушная ткань не скрывала гибкой фигуры, и Максим, продолжая стоять на коленях, словно завороженный, не мог оторвать от нее восхищенных глаз.

У Марго закружилась голова. Нащупав за спиной дерево, она прислонилась к стволу. Максим тут же бросился к ней, пытаясь поддержать, но она вдруг подалась вперед и поцеловала его – легко, едва касаясь, но так, что от этого голова закружилась уже у него. Легко ускользнув от протянутых рук, Марго помчалась к ближайшей аллее, где в тени высоких деревьев неторопливо прогуливались люди.

Несколько секунд Максим стоял неподвижно, приходя в себя после этого поцелуя, а затем отправился следом. Марго взяла его под руку, и они пошли дальше вглубь парка.

– Где мы находимся? – поинтересовалась она, возвращая его в реальность.

– Извини, я задумался… – Максим по-прежнему выглядел несколько растерянным. – Это Архангельское. Раньше усадьба принадлежала князьям Голицыным, затем перешла к Юсуповым, которые и построили здесь этот дворец с великолепным парком. В свое время Архангельское даже называли Русским Версалем. Видишь, там виднеется бюст? Это памятник Пушкину.

Они подошли ближе и прочитали на пьедестале:

…Увижу сей дворец,

Где циркуль зодчего, палитра и резец

Ученой прихоти твоей повиновались

И вдохновенные в волшебстве состязались³.

– Где только Пушкин не бывал! – подметил Максим.

– Да, – кивнула Марго, – похоже, он был непоседой.

– Вообще-то многие известные люди любили приезжать в Архангельское. Здесь царит умиротворение, чувствуешь? Покой. И никакого шума. – Он повернулся к Марго. – Я очень хочу приехать сюда с тобой в сентябре: знаешь, как красиво в это время в парке! Все аллеи укрыты сплошным красно-желтым ковром; идешь по дорожкам, усыпанным листвой, а она тихонечко шуршит у тебя под ногами, успокаивает. Мне кажется, что в это время сюда пол-Москвы приезжает гулять.

– А ты не знаешь, почему усадьба так красиво называется – Архангельское? – с выражением, словно пробуя название на вкус, произнесла Марго.

– Не знаю, никогда об этом не задумывался. Здесь церковь такая есть, старинная… В честь архангела Михаила. Может, название от нее пошло, – предположил Максим. – А может быть, все потому, что места здесь очень красивые, и за ними сверху присматривают небесные архангелы, защищая от злых духов.

Марго с интересом слушала его рассуждения, а под конец улыбнулась.

– Максим, ты неисправимый романтик! Или большущий выдумщик! Я еще с этим не определилась. Но здесь действительно очень красиво. Мне Архангельское даже чем-то Петродворец напоминает, только размером поменьше.

– Думаю, ты преувеличиваешь, хотя до Петергофа я в прошлый раз так и не добрался. Правда, нисколько об этом не жалею, – вспомнил Максим ночную прогулку по Петербургу. – Я ту ночь ни на что не променяю.

Они не спеша обошли вокруг дворца. Потом немного постояли на смотровой площадке, полюбовались мраморными скульптурами и раскинувшимся внизу парком, а затем по тенистым, увитым плющом аллеям спустились к Москве-реке.

Наслаждаясь тишиной и спокойствием, они прошлись по дорожке вдоль берега и решили отдохнуть на поляне в тени одиноко стоящего ветвистого дерева. Максим расстелил плед. Тут и там на большом зеленом ковре расположились люди: кто-то загорал на солнышке, кто-то, как и они, прятался от жары в густой тени деревьев, а некоторые даже играли в бадминтон.

Марго села, прислонившись к широкому стволу, а Максим улегся рядом. Она показала, что он может положить голову к ней на колени. Придвинувшись ближе, он так и сделал. Одной рукой она нежно коснулась его волос и стала медленно их перебирать, а другой аккуратно достала из сумки захваченный из дому дневник маминой прабабушки.

Солнечные лучи пробивались сквозь густую крону, лаская кожу, и Максим блаженно закрыл глаза. Он ощущал приятное тепло тела Марго, а легкие прикосновения ее пальцев, перебирающих его волосы, постепенно погружали Максима в сладостную дрему…

Дневник

Когда к нам пришло понимание, что далее оставаться на месте и ждать спасения не имеет никакого смысла, мы решили, что следует самим отправляться на поиски жилых поселений или воды. Максим Владимирович сказал, что нужно по возможности держать курс на север, определив направление с помощью компаса. Предложив мне свою шинель вместо постели и одеяла, а заплечный мешок вместо подушки, сам он устроился чуть поодаль, но не настолько, чтобы мне стало страшно.

Разумеется, я давно заметила, как по-рыцарски поступал Максим Владимирович. Безусловно, это не могло меня не впечатлять… Но если уж быть честной до конца, то следует признать, что мою симпатию вызвало не только его поведение. Максим Владимирович весьма хорош собой: высокого роста, с широкими мускулистыми плечами и мужественным лицом с выразительными карими глазами. Он умен, силен духом и тверд характером. Ему не требуются объяснения и просьбы. Он всегда благоразумен и предупредителен: за все время ни разу не поставил меня в неловкое положение. Пожалуй, единственным исключением можно считать необходимость укрываться от бури под одной шинелью, но впоследствии Максим Владимирович ни разу даже не упомянул об этом, за что я ему весьма признательна.

Передвигаться по пустыне мы решили ранним утром и поздним вечером, а днем, когда солнце поднималось высоко и стояла невыносимая жара, – отдыхать, укрывшись где-нибудь в тени. Поэтому от тревожного сна я очнулась, когда над горизонтом только занимался рассвет, разбуженная тихим, но настойчивым голосом Максима Владимировича. Помню, что в тот момент, еще не придя в себя ото сна, я невольно погрузилась в пучину отчаяния: отправляясь с дядей в эту одиссею, я совсем не предполагала, что могу оказаться в таких невыносимых условиях…

О Петербург, как ты сейчас далек и сладок! Насколько же права была милая матушка Елизавета Андреевна, что противилась моему сумасбродному желанию участвовать в этой экспедиции! Но как теперь признаться в этом? Такое обличение собственной слабости решительно противоречило бы всем моим прогрессивным взглядам на роль современной женщины. Я утешала себя тем, что не зря терплю такие мучения: по моим стопам пойдут следующие женщины-путешественницы, женщины-ученые и другие сознательные женщины когда-то только мужских профессий…

Хотя быть первой всегда тяжело, и от этого хотелось плакать. Лишь присутствие Максима Владимировича, который в тот момент почему-то осматривал мои сапожки, останавливало меня от того, чтобы окончательно не раскиснуть. А он между тем перевернул мою обувь подошвой вверх и стал из нее что-то вытряхивать. Внезапно я увидела, как из одного сапожка на песок выпало какое-то насекомое и, быстро-быстро перебирая многочисленными ножками, исчезло в непроглядной темноте. Максим Владимирович еще раз осмотрел мою обувь и сказал, протягивая ее мне:

– Маргарита Сергеевна, я настоятельно прошу вас всякий раз, перед тем как обуваться, на всякий случай вытряхивать каждый ботинок. За ночь в них может кто-нибудь поселиться. – Он был очень серьезен и внимательно смотрел, слушаю ли я его. – Не только мы с вами недолюбливаем жару.

– Хорошо, Максим Владимирович, – послушно кивнула я, – обязательно буду вытряхивать. А что это сейчас убежало?

– Возможно, тарантул. Но доподлинно неизвестно: до сегодняшнего дня мне не доводилось их встречать.

– Он опасный? – забеспокоилась я, припоминая, какое неприятное чувство испытала, когда впервые услышала это устрашающее название.

– Точно не знаю. Говорят, очень ядовитый, хотя большинство опытных путешественников считает, что его укус не страшнее укуса пчелы или осы. Но в сложившихся обстоятельствах крайне нежелательно, чтобы с кем-то из нас произошла подобная неприятность.

Он говорил об этом с таким твердым спокойствием, что возникшее во мне чувство тревоги внезапно развеялось, хотя его слова о том, что обувь надо проверять и вытряхивать, я все же запомнила. Когда, взяв сапожки, чтобы обуться, я снова их потрясла, он посмотрел на меня с явным одобрением. И тогда я решила: несмотря на все свои нигилистские взгляды, с этого момента всегда буду слушать его советы и выполнять все его наставления. Все-таки следовало признать, что Максим Владимирович был мужчиной, на которого смело можно было положиться и чувствовать себя в подобных условиях в значительной мере защищенной.

И только я приняла это несвойственное мне решение, как он вдруг заявил:

– Маргарита Сергеевна, осмелюсь предложить вам сменить свой наряд на вот этот.

Он развязал заплечный мешок и достал из него комплект военной формы, приобретенной в Самарканде.

От негодования щеки мои залил румянец.

– Максим Владимирович! Это решительно невозможно!

Он подержал форму в руках, давая мне возможность передумать (но тут и думать было нечего: даме – в солдатскую одежду!), и убрал ее обратно в мешок.

Мы двинулись в путь. Приблизительно каждый час мы останавливались на небольшой отдых, что помогало беречь силы. Воду приходилось пить маленькими глотками, потому что мы не знали, какое расстояние нам предстоит преодолеть. Все вещи нес на себе Максим Владимирович. Природа вокруг была очень скудной, встречались лишь невысокие колючие кустарники да редкие камни. Их мой предусмотрительный провожатый старался обходить стороной, чтобы исключить возможную встречу со змеями и ядовитыми насекомыми, которые на время дневной жары прятались в подобных укрытиях.

Ближе к обеду, когда солнце поднялось слишком высоко, Максим Владимирович вырыл в песке яму. Положив на край свой мешок, он раскатал шинель так, чтобы она накрыла его, и оставил щель для воздуха. Получилось что-то наподобие норы. Деваться было некуда, и мы оба спрятались в эту ямку. Шинель создавала тень, а песок на глубине был гораздо прохладнее, чем на раскаленной поверхности, и такое укрытие неплохо защищало от испепеляющих лучей солнца. Максим Владимирович достал из мешка сухофрукты, мы подкрепились ими и тотчас уснули.