Kitobni o'qish: «Марго», sahifa 20
Проснулась я до рассвета: предыдущие дни, проведенные в пустыне, научили меня раннему подъему. В пещере я оказалась одна, Ханджара рядом не было. Я предприняла попытку развязать руки, но из этой затеи ничего не вышло. Тогда я изловчилась и сумела подняться на ноги. Допрыгав кое-как до выхода из пещеры, я выглянула наружу. Ханджара по-прежнему нигде не было видно, и я решилась выйти. С трудом переставляя связанные ноги, я засеменила вдоль скалы, рассчитывая спрятаться или уйти подальше от пещеры. По крайней мере попытаться… Так я передвигалась минут десять, но ни одного подходящего для укрытия места не обнаружила.
Вдруг где-то недалеко заржала лошадь. Я поняла, что совсем скоро Ханджар вернется в пещеру и обнаружит мой побег. Это меня подстегнуло, и я с усиленной энергией начала искать укрытие. В одном месте у скалы лежала груда камней, один из которых оказался настолько огромным, что за ним можно было спрятаться. Я бросилась к камню и присела за ним, затаив дыхание.
Вскоре послышались торопливые шаги, и появился мой преследователь – пешком, без лошади. Осмотревшись, он повернул в противоположную от меня сторону, где стоял одинокий валун, никого там не обнаружил и побежал дальше за угол. Я решила, что мне лучше перебраться туда на случай, если он вернется. С трудом поднявшись, я засеменила к валуну, но, споткнувшись, упала и больно ударилась коленом об острый камень. Невольно вскрикнув, я с ужасом огляделась и замерла: услышал, не услышал? Вроде бы обошлось… Я запрыгала дальше к камню и снова споткнулась и рухнула наземь. Сдержаться было невозможно, и слезы брызнули из моих глаз.
На этот раз мне не удалось быстро подняться. Из разбитого колена текла кровь, все тело было сплошным ушибом. Я не успела сдвинуться с места, как из-за поворота вылетел разъяренный Ханджар. Он подскочил ко мне и замахнулся плеткой. Это было чересчур! Моя гордость и гнев оказались сильнее его подлости. Я выпрямилась и бесстрашно посмотрела ему в глаза – он сдержался и опустил руку. Тогда я плюнула ему прямо в лицо, и тут же огненная боль обожгла мою шею и плечо: Ханджар хлестнул меня изо всех сил.
Я не смогла устоять и упала, но тут же, превозмогая боль и несмотря на то, что мои руки и ноги были связаны, поднялась с песка. Его разозлила моя непокорность, и он снова ожег меня плеткой. Я опять упала. В этот раз он сам схватил меня за волосы и заставил подняться. Дотащив меня до лошади, Ханджар разрезал веревки на моих ногах и усадил верхом. Я увидела, что в пещере лежит хворост, но Ханджар не стал разводить костер: видимо, не хотел задерживаться. Он дал мне воды, попил сам, и мы снова отправились в путь. Мои манжеты были изорваны в клочья, но несколько лоскутков я все же смогла оторвать и бросить на землю.
Никогда бы не подумала, что в пустыне столько укромных мест! Днем мы переждали жару в тени за скалой, а на ночь остановились в заброшенной мазаной лачуге. Каково было ее предназначение, я не понимала: то ли это был дом пастуха, то ли убежище для путников, то ли склад для хранения контрабанды – в тот момент меня это совершенно не интересовало. Из одиноко стоявшего в песках дома убежать было трудно: спрятаться вокруг не представлялось возможным.
Мерзкий Ханджар сел подкрепиться, отрезал кинжалом кусок вяленого мяса и бросил на песок рядом со мной. Его губы искривились в ухмылке, когда мои руки потянулись к еде, и оттого он был крайне удивлен, когда вонючий кусок мяса вместе с песком полетел прямиком в его наглую физиономию! В неистовой злобе Ханджар вскочил и стал хлестать меня своей плетью. От неимоверной боли я стиснула зубы, но не проронила ни слезинки: пусть это животное знает, что я никогда ему не подчинюсь! Он даже не представляет, что с ним сделает дядя, когда нас найдут! А уж тем более Максим Владимирович!
Ночь не принесла облегчения: от нескончаемой боли во всем теле я не могла уснуть. Едва мое сознание затуманивалось и я проваливалась в забытье, как боль снова вынуждала меня бодрствовать. Ни за что не расскажу маме о моих приключениях в Туркестане! Ее сердце не выдержит такого кошмара…
Утром Ханджар напоил меня водой, развязал веревки и пошел седлать коня. Он открыл дверь – и тут же рухнул наземь, сраженный мощным ударом в голову. Внутрь ворвался Максим Владимирович, поджидавший за дверью удобного случая. Похоже, сил на полноценный бой у него все еще не было. Увидев краем глаза, что я жива, он подлетел к моему мучителю и крепко связал ему руки и ноги, пока тот не пришел в сознание, и тут же бросился ко мне. Под глазами у Максима были темные круги, щеки впали, обострив высокие скулы, на лице была щетина, которую он сбривал даже во время нашего блуждания в пустыне, – и все равно он был прекрасен.
– Маргарита Сергеевна, вы целы? С вами все в порядке?
Я стояла как неживая, не в силах поверить, что этот кошмар закончился.
Он протянул ко мне руки, и силы окончательно покинули меня. Я упала, но Максим подхватил меня и в этот момент увидел располосованную ткань на платье.
– Скотина! – прошипел он Ханджару. – Я убью тебя!
Услышав это, я прижалась к нему и зарыдала. У меня больше не было сил владеть собой. Он держал меня в своих объятиях, гладил по голове и что-то успокаивающе говорил. Наплакавшись, я понемногу стала успокаиваться и ни за что не хотела отстраняться от Максима Владимировича, ибо только рядом с ним чувствовала себя в безопасности.
– Поедемте, Маргарита Сергеевна. Все позади, – сказал он, осторожно взял меня на руки и понес к лошади.
– Максим Владимирович, дайте, пожалуйста, мою военную форму…
Он отвязал мешок от седла, вынул из него одежду и передал мне. Я отвернулась, и тогда он заметил не только располосованную ткань, но и кровавые следы на моей спине. Его глаза налились яростью. Максим Владимирович ничего не сказал, развернулся и вошел в мазанку, прикрыв за собой дверь. В ту же минуту раздался выстрел, и вскоре он появился снова, держа в руках винтовку Ханджара.
Меня терзали догадки, но я не посмела осуждать его: у мужчин свои понятия о чести.
– Пугнул его, – пояснил Максим, увидев мой вопросительный взгляд. – Чтобы впредь неповадно было.
Никогда больше я не спрашивала у него, что произошло там на самом деле…
На железнодорожном вокзале Самарканда нас провожал дядя – профессор Чижевский. Он так переживал из-за случившегося, что лично готов был отвезти меня в Санкт-Петербург.
– Максим Владимирович, вы уж будьте любезны, не спускайте с нее глаз до самого дома. Я очень на вас рассчитываю, – причитал дядюшка.
– Не беспокойтесь, Виктор Викторович. Все будет хорошо, – отвечал Максим.
– Надеюсь, голубчик, надеюсь. Кто ж мог себе такое представить? Если бы не вы, если бы не вы…
– Ну что вы, дядюшка, так растревожились? Все же обошлось, – встряла я.
– Маргарита! – строго посмотрел на меня обычно такой милый Виктор Викторович. – Из-за твоих приключений я чуть богу душу не отдал!
– Простите, дядюшка, простите. Я не хотела причинять вам таких беспокойств, – проворковала я и поцеловала его на прощание.
Поезд дал гудок к отправлению, мы сели в вагон, а дядя с кучкой солдат остался стоять на пыльном перроне вокзала. Паровоз тяжело вздохнул, выпустил молочное облако пара, и оживший состав, лязгнув сцепками, начал медленно набирать скорость. Нас ждал Петербург!
Мы ехали вагоном второго класса, выкрашенным в желто-персиковый цвет, с красовавшимися на боку буквами «МПС» и двуглавым орлом. Внутри было светло и уютно: деревянные рамы, широкие мягкие диваны, вечером зажигали фонари. Красота! Цивилизация!
На станциях Максим Владимирович ходил за кипятком, мы пили чай и обедали. Бывало, что поезд подолгу стоял, ожидая, когда освободится путь, и тогда все пассажиры выходили из вагонов на свежий воздух. В такие моменты мы с Максимом Владимировичем прогуливались под ручку вдоль поезда и беседовали с кем-нибудь из пассажиров.
По мере удаления от Самарканда пейзаж за окном менялся: сначала долго тянулись пески с одинокими кустарниками, затем взгляду открылась степь с высокими колышущимися травами и редкими деревьями, а после природа радовала пассажиров видами вполне живописными – все чаще стали встречаться леса, поля, реки. Вместе со сменой пейзажа ко мне возвращалось спокойствие и приятное чувство, что вскоре я окажусь дома. Уже завтра!
Наше путешествие подходило к концу. Почти целый месяц Максим Владимирович был рядом со мной – незаменимым собеседником, преданным другом и храбрым защитником. Ни один мужчина не мог сравниться с ним! Сегодня, когда Максим выходил на площадку в конце вагона, чтобы выкурить папиросу, я отправилась вместе с ним. Он встал у деревянного ограждения, стараясь выпускать дым в сторону от меня, но я взяла его под руку и прижалась к плечу. Он уже давно докурил, а мы все стояли, боясь пошевелиться. Это было незабываемое ощущение. Мы будто признавались друг другу в своих чувствах…
Сейчас, когда я дописываю эти строки, в Петербурге стоит чудесная сентябрьская погода. Вчера мы с Максимом гуляли в Летнем саду среди аллей и статуй. Он собрал для меня букет из опавших листьев: золотых, коричневых, красных, – а потом мы подбросили его вверх и целовались, пока листья, кружась, падали на нас. Как же я счастлива, что поехала тогда в экспедицию! Там я встретила свою любовь…
В конце прошлого месяца Максим приезжал к нам домой просить моей руки, и родители дали согласие – на Покров день назначено наше венчание.
***
Прочитав последние слова дневника, Марго мечтательно подумала:
«Как хорошо, что все так счастливо закончилось: Максим Владимирович сделал маминой прабабушке предложение, и она вышла замуж за любимого человека. И наверняка прожила с ним счастливую жизнь… А ведь сколько испытаний пришлось им пройти: песчаная буря, жара, безумный Ханджар! Но все это только сблизило их и позволило чувствам окрепнуть, стать ярче и сильнее. Они не сдались и после таких испытаний уже могли полностью доверять друг другу».
Марго вспомнила легенду о волшебном перстне, исполняющем желания, и посмотрела на свое колечко: бывают ли такие совпадения? А вдруг это и есть то самое кольцо юноши-водоноса? И если это так, то неужели оно действительно может исполнить три любых ее желания?
«Возможно, перстень уже не раз мне помог, – предположила Марго. – Ведь бедный юноша тоже загадывал свое первое желание, не подозревая, что он волшебный».
И первым делом ей вспомнился случай на рыбалке, когда на Максима напали трое бандитов. Она ждала в больничном коридоре, пока шла операция, и вертела на пальце кольцо, повторяя при этом: «Лишь бы с ним все было хорошо!» И тогда все закончилось не так ужасно, как могло бы…
Потом Марго припомнила, как крутила кольцо, стоя у окна в ожидании Максима. В тот момент она произнесла: «Я так хочу, чтобы все стало как прежде», и они тотчас же помирились.
Помогло ли им тогда волшебное кольцо, являлось ли оно на самом деле волшебным и способно ли оно исполнить еще одно ее заветное желание, уже было неважно. Марго теперь и так знала, как следует поступить.
Она решительно захлопнула дневник, но тут из него выглянул краешек сложенного тетрадного листка, точнее двух. Озадаченная, Марго потянула за уголок и развернула их. Это оказалось письмо, адресованное ей Максимом.
Здравствуй, любимая!
Сейчас далеко за полночь, ты спишь рядом, а я взял старую тетрадь и пишу тебе это письмо, надеясь, что рано или поздно ты его обнаружишь.
Только что я закончил читать дневник, который ты мне сегодня дала. Удивительная история приключилась с твоими родными! Я прочел ее за ночь, взахлеб, и порой мне казалось, будто все эти события происходили именно с нами – как раньше, когда в детстве я читал книжки и представлял себя на месте героев. И конечно, в моих фантазиях мне всегда очень ловко удавалось выходить победителем из самых тяжелых ситуаций. Но тогда все это было понарошку, а здесь настоящая жизнь, настоящие трудности и испытания, и я восхищаюсь мужеством Максима Владимировича и силой духа Маргариты Сергеевны. Она такая нежная, гордая, полная достоинства. Ты так на нее похожа!
А дочитав до конца, я понял, о чем этот дневник. Приключения в нем не самое главное, там говорится совсем о другом!
Оказывается, так важно найти своего человека…
Да, рассказ Маргариты Сергеевны именно об этом: как важно встретить того, с кем будет хорошо потом всю жизнь – засыпать, просыпаться, мечтать, страдать, радоваться, стариться, – с кем будет хорошо «вопреки и несмотря»! Помнишь Льва Самуиловича? Помнишь, как он сказал нам тогда: «Шанс выпадает всего один раз. Не упустите его!»
И я считаю, что мне повезло. Повезло столько раз! Повезло, что поехал в командировку, что на выставке встретил тебя, что наши столики в «Террасе» оказались рядом… Но самое главное – мне повезло найти своего человека! Ты – мой человек.
Сейчас я понимаю, что всегда буду любить тебя такой, какая ты есть, такой, какой станешь через год, через десять лет, через пятьдесят.
Буду любить твои волосы: шелковистые и красиво уложенные, а в другой раз непричесанные и растрепанные; твои губы: иногда теплые, нежные, иногда сжатые, но никогда не злые; твою улыбку и смех над моей шуткой, которую, возможно, оценила только ты одна; твой любящий взгляд, когда встречаешь меня с работы; щеки, по которым, бывает, катятся слезы; глаза, порой уставшие от бессонной ночи; округлившийся при беременности животик; морщинки на лбу, которые появятся со временем, и первый седой волосок. Я буду любить все отметины, оставленные временем на твоем лице!
Ведь любовь – это не только обниматься, целоваться и радоваться. Это еще и переживать, беспокоиться, волноваться. Это доверять, надеяться, ждать…
Я люблю тебя и не вправе настаивать, чтобы ты была рядом против своей воли. Мне важно, чтобы ты имела возможность самостоятельно во всем разобраться. Видимо, это еще одна ступенька, которую мы должны преодолеть.
Я знаю: сейчас ты беспокоишься, переживаешь, но это ничего! Это нормально. Без эмоций наша жизнь скучна и однообразна. И я пишу это письмо, чтобы поддержать тебя, успокоить. Когда-то ты мне сказала, что чувствуешь себя моей половинкой. Теперь пришла и моя очередь сказать, что я тоже чувствую себя твоей второй половинкой.
Ты уезжаешь, а я остаюсь. Остаюсь ждать твоего возвращения. И пусть на это уйдет столько времени, сколько понадобится. Пусть! Ведь я знаю, что произойдет дальше. Ты обязательно приедешь, и у нас впереди будут сотни, тысячи, миллионы счастливых часов, прожитых вместе.
А еще ты должна знать: я хочу, чтобы ты родила мне сына и дочку. Хочу водить их на кружки и в кино на мультфильмы, делать вместе с ними уроки и учить кататься на велосипеде. А когда они вырастут, я хочу, чтобы ты подарила им наш дневник…
***
Выйдя из лифта, Марго остановилась возле квартиры и собралась нажать на звонок, но передумала. Порывшись в сумке, она открыла дверь своим ключом и зашла внутрь. Дома стояла полная тишина. Поставив сумку на пол, Марго сняла сапоги и направилась в спальню. Неужели все еще спят? Она приоткрыла дверь – пусто, заглянула в соседнюю комнату – тоже никого. Вдруг со стороны кухни донесся еле различимый звук. Развернувшись, Марго направилась туда и с умиленным видом остановилась в дверях.
Максим стоял у плиты и держал в одной руке Александру, грызущую свое любимое кольцо, а другой разогревал себе завтрак.
Малышка первой увидела Марго. Ее личико растянулось в улыбке, и она тут же швырнула кольцо на пол. Вырываясь из объятий Максима, Сашка уперлась ножками ему в бок и потянулась к Марго. Максим отодвинул в сторону сковородку, пытаясь удержать выгнувшуюся дугой Александру, а Марго протянула руки ей навстречу.
– Ма-ма! – неожиданно произнесла малышка.
Максим на мгновение остолбенел и, сообразив, что это могло означать, тут же обернулся…
Глава 24
Их маленькие «римские каникулы» подходили к концу. Наступил последний вечер, и сейчас Марго следовала за Максимом, тянувшим ее куда-то за собой сквозь плотную толпу туристов. Она весело уворачивалась от встречных прохожих и никак не могла понять, куда он ее тащит. Вокруг сверкали огоньки разноцветных гирлянд и новогодних елок, украшавших витрины уличных магазинов и кафе. Город был полон снующих туристов, а в воздухе чувствовалось всеобщее праздничное настроение.
– Максим, куда ты меня ведешь? – смеялась Марго.
Но он был необычайно собран и, все крепче сжимая ей руку, вел вслед за собой к известной ему одному цели:
– Сейчас, сейчас. Скоро придем!
Марго пыталась узнать места, которые они миновали, но, в отличие от Максима, ориентироваться в городе не очень умела. Да и где только они не побывали с тех пор, как их самолет приземлился в аэропорту Рима! Это была ее самая увлекательная и самая длинная прогулка, продолжавшаяся целую неделю.
Окунувшись в потрясающую атмосферу Вечного города, Марго все это время с интересом ребенка впитывала, словно губка, вековую историю древних камней, из которых был вытесан этот величественный город, брызжущую энергию изумрудных струй, вытекающую из бесчисленных римских фонтанов. Она наслаждалась ароматом этого города, состоящим из запаха каштанов и самого вкусного на свете кофе, который здесь бесподобно варили в любом, даже самом маленьком уличном кафе или ресторанчике. Она наслаждалась теплом яркого средиземноморского солнца, согревающего своими лучами многомиллионный город. Она обожала, держась за руку Максима, следовать за потоком туристов, пробираясь сквозь многочисленные извивающиеся переулки, закоулки и украшенные к Рождеству площади. Идти, бесконечно озираясь вокруг, просто туда, куда несет тебя эта живая людская река… Каждый дом, каждая арка и лестница, каждая мало-мальски значимая деталь была здесь частью великой истории, частью выдающейся культуры и человеческого таланта, и было удивительно смотреть на спокойные лица местных жителей, для которых это историческое и архитектурное великолепие было таким привычным и обыденным, что они относились к нему без всякого пиетета.
Сколько же здесь всего интересного! Прогуливаясь и сворачивая вместе с толпой туристов с центральной улицы Виа дель Корсо в неказистые маленькие переулочки, они неожиданно для себя натыкались на восхитительные по своей красоте и исторической значимости уголки древнего города. И сейчас, следуя за Максимом, Марго перебирала в памяти все места, в которых они побывали за эти дни, и пыталась понять, куда же идут теперь.
Еще в первый день путешествия они совершенно случайно наткнулись на Пантеон, или, как его изначально называли в древности, «Храм всех богов», на площади перед которым творилось самое настоящее столпотворение. Снующая туда-сюда молодежь, семейные пары, многочисленные туристические группы и летние кафе заполнили площадь до отказа. Все это производило неизгладимое впечатление и ясно говорило о том, в каком особом месте они находятся. И только зайдя внутрь Пантеона и увидев изнутри фантастический купол храма, постояв у гробницы великого Рафаэля и узнав, когда было построено это сооружение, человек по-настоящему понимал, какое же чудо он увидел сейчас собственными глазами. Именно такие чувства испытывал каждый, кто оказывался здесь.
Таким же ярким пятном отложилась в памяти у Марго и площадь Навона, где расположилась настоящая рождественская ярмарка. Самую романтичную площадь Рима, украшенную великолепной базиликой Святой Агнессы и тремя знаменитыми фонтанами – Нептуна, Четырех рек и Мавра, – и без праздничного убранства можно было смело считать одной из самых красивых площадей Рима, а тем более в это время, когда особый шарм ей придавали красочные павильоны с сувенирами и рождественскими украшениями. Они провели там незабываемый вечер: на площади играла веселая музыка, крутилась светящаяся карусель со скачущими лошадками, а рядом выступал уличный арлекин, собравший вокруг себя огромную толпу зевак. Марго с Максимом ели вкусное фруктовое мороженое, катались на каруселях, фотографировались и вместе со всеми наблюдали за смешными фокусами клоуна, а когда уходили, купили на память симпатичную куклу Бефану, напоминающую нашу Бабу-ягу.
Памятникам, музеям и достопримечательностям Рима не было конца. Испанская лестница со знаменитой «Лодочкой» Бернини; поражающий своей мощью и аристократизмом прародитель всех стадионов – гладиаторский Колизей; Капитолийский холм со всеми его дворцами, статуями и смотровыми площадками; Римский форум… Нет! Всего невозможно было даже вспомнить! И от сделанных фотографий в памяти их телефонов совсем не осталось свободного места. А ведь сколько еще времени они провели на Вилле Боргезе, в соборе Святого Петра, в музеях Ватикана, после посещения которых в их памяти навсегда остались Сикстинская капелла, «станцы Рафаэля», Пьета Микеланджело и многое другое… Памятники произведений великих мастеров прошлого, знакомые по фотографиям в учебниках истории, здесь встречались не только в музеях, но и в обычной, случайно встреченной базилике. Это был город-памятник, город-музей, город-история! Тот, кто никогда не бывал в Риме, возможно, и не задумывался когда-нибудь его посетить, но тот, кто побывал здесь хотя бы однажды, мечтал вернуться сюда снова и снова.
«Но куда же мы сейчас направляемся? Куда ведет меня Максим?» – Марго была заинтригована, и ей не терпелось скорее удовлетворить свое любопытство. Она давно уже потеряла ориентир среди узких извилистых улочек, но вот окружавшие их здания внезапно расступились, и на маленьком пятачке, стиснутом со всех сторон невысокими домами, открылась необыкновенная, удивительная по красоте площадь. Все внимание зрителей было сфокусировано на огромном великолепном фонтане, сделанном прямо в стене роскошного дворца. Это был не просто фонтан; это был король всех фонтанов!
Они протиснулись сквозь плотную толпу восхищенных туристов поближе к центру. Со всех сторон сверкали вспышки фотокамер и мобильных телефонов. Каждый стремился запечатлеть себя и своих друзей на фоне изумительной достопримечательности. Многие бросали в фонтан монетку на счастье, давая обещание вернуться.
Бесподобная красота никого не оставляла равнодушным, и, оказавшись здесь, люди стояли и часами любовались этим завораживающим зрелищем.
– Что это? – спросила Марго.
– Фонтан Треви, – шепнул Максим, обнимая ее за плечи.
Они, как и сотни других людей, стояли и не могли оторвать глаз от фонтана. Непроглядный сумрак ночного неба, приглушенная подсветка, освещавшая величественные фигуры античных персонажей, и летящие в разные стороны брызги воды придавали фонтану мистическое волшебство и царственность.
– Давай тоже бросим монетки, – предложила Марго.
– Давай, – согласился Максим. – Но сколько? Вот в чем вопрос!
– А есть разница?
– Огромная! Существует поверье, что человек, бросивший в фонтан одну монетку, приедет в Рим еще раз. Если он бросит две монеты, то его ждет любовная встреча. Если три, то свадьба. Четыре монетки – человека ждет богатство. Ну а пять монет – разлука.
– Не хочу пять монет! – тут же заявила Марго.
Максим улыбнулся.
– Давай бросим, э-э… – Она задумчиво посмотрела на него и спросила: – Ты сколько монет хочешь бросить?
Максим вдруг стал серьезным.
– Я ведь никогда не рассказывал о том, как увидел тебя в первый раз, – неожиданно произнес он.
– Да я и так это знаю! Мы же с тобой на стенде познакомились, – живо ответила Марго.
– Познакомились – да, – сказал Максим. – Но в первый раз я увидел тебя не на стенде, а в кафе, где ты сидела за столиком и готовилась к переговорам. Потом за тобой зашел Игорь Сергеевич, и вы с ним ушли, а я после этого целых три дня ходил по выставке и пытался тебя найти. Это был первый раз, когда я переживал, что потерял тебя и больше никогда не увижу…
Марго изумленно смотрела на него.
– Ты… Ты никогда не говорил мне об этом. Но почему ты переживал? Ведь тогда мы даже не были знакомы.
– Совершенно верно. Я тоже задавался этим вопросом, но ответа найти не сумел. Наверное, это просто судьба!
– Сейчас такой ответ меня очень даже устраивает, – радостно согласилась Марго.
Но Максим остался серьезным и продолжил:
– Потом ты уезжала к родителям в Питер, и это был второй раз, когда я боялся тебя потерять.
Марго сжала губы, но все же сказала:
– Это я знаю.
– Двух раз вполне достаточно, – заключил Максим. – Я больше не хочу тебя терять! Ни по-настоящему, ни понарошку. И предлагаю тебе бросить в фонтан… – Он открыл сжатые до этого момента ладони, в каждой из которых лежало по три монетки.
Она, не задумываясь, схватила свои и, размахнувшись, изо всех сил бросила в фонтан. Максим радостно улыбнулся и запустил свои следом. Монетки полетели, сверкая серебром в лучах фонарей, и Марго провожала их взглядом до самой воды, пока не заметила, что вокруг них неожиданно образовалось пустое пространство. Она оглянулась по сторонам и поняла, что все взгляды устремлены на нее. Растерявшись, Марго обернулась…
За ее спиной, опустившись на одно колено, стоял Максим, держа в вытянутой руке маленькую коробочку. В голове Марго молниеносно пронеслась догадка. Дрожащими от волнения пальцами она открыла крышечку – и, конечно же, там оказалось кольцо.
– Ты выйдешь за меня замуж?
Это было похоже на сказку. Сверкнув бриллиантами непрошеных слез, Марго радостно ответила:
– Да!
Она бросилась к нему на шею, и Максим, подхватив Марго, радостно ее закружил.
А рядом с ними по-прежнему сверкали вспышки сотен фотокамер и пел свою волшебную песню фонтан Треви.
