Kitobni o'qish: «Раскрыть свое убийство», sahifa 2

– Ничего исключить нельзя. Они могли затаить на отца злобу и таким образом отомстить. А если со стороны «вора» и захотят им предъявить претензии, они скажут, что это не их рук дело. Это же такие люди, они способны на все.

– Как страшно, – всхлипнула она. – Зачем папа связался с ними?

– А ничего нельзя было сделать, все коммерсы * (коммерсанты) под бандитами, и для меня даже странно слышать, что твой отец за четыре года впервые встретился с рэкетирами… Теперь, Маша, расскажи, кто и как обнаружил труп отца.

Глядя на зардевшиеся щеки девушки, припухлые губы, заплаканные глаза, Каприн думал:

«Девушка прекрасна даже в горе… Интересно, свободна ли она? Этот одноклассник… Не встречаются ли они? С ее слов, вроде бы, нет. Постой, я что, уже начинаю ее ревновать?.. А как было бы здорово закрутить с ней роман! Все, все, не думай об этом в такой трагический для нее момент – всему свое время».

Оперативник твердо решил для себя, что когда-нибудь обязательно попробует завести с девушкой отношения.

– Дело было вчера где-то около одиннадцати с половиной вечера, – стала рассказывать Маша. – Папы долго не было дома, мама стала беспокоиться и, в очередной раз выглянув в окно, воскликнула: «Машина-то стоит во дворе!»

Я тоже выглянула в окно и убедилась, что папина машина стоит на том самом месте, где он обычно оставляет ее во дворе. Подождав полчаса, мама мне говорит: «Иди, сходи в гараж, может быть, он разгружает товар». Папа действительно ждал поступления новой партии аппаратуры, поэтому мы решили, что он может находиться в гараже. Наши окна выходят на сторону двора, мы не могли визуально убедиться, что он находится в гараже, поэтому мама и поручила мне сбегать и все разузнать. Я под сваями перешла на тыльную сторону дома. Ворота гаража были прикрыты, я дернула ручку…

Тут девушка, закрыв лицо руками и, вздрагивая плечами, стала плакать. Оперативник, привстав с дивана, взял ее за руку и крепко сжал, утешая словами:

– Маша, крепись. Теперь уже ничего не поделаешь, отца уже не вернуть, сейчас остается только найти преступника, чтобы он понес суровое наказание.

– А почему вы говорите «преступник», он был один? – всхлипнула она. – Папа был сильный, одному человеку он бы себя в обиду не дал.

– Все может быть, ничего нельзя исключить, – повторил оперативник, продолжая держать девушку за руку. – Но на первый взгляд, в гараже нет следов борьбы, просто в него выстрелили с близкого расстояния.

– В папу выстрелили?! – охнула она и разразилась рыданиями: – Бедный, бедный папочка мой, как страшно все это!

Тут в дверях появилась хозяйка, при виде которой Каприн спешно отпустил руку девушки и присел на свое место.

– Что случилось, Маша, почему плачешь? – спросила женщина, упираясь рукой за косяк двери.

Каприн, видя, как хозяйка еле держится на ногах, вскочил, чтобы взять ее под локоть, и предложил:

– Валентина Васильевна, присядьте, пожалуйста.

Когда женщина тяжело опустилась на кресло, дочь, всхлипывая, сообщила:

– Мама, его расстреляли.

Женщина с окаменевшим лицом выслушала страшную весть из уст дочери и тихо процедила сквозь зубы:

– Его убили те бандиты, которые на него наехали.

– А почему вы так думаете? – настороженно спросил оперативник. – Он что-то говорил про них, они продолжали его напрягать?

– В том-то и дело, что нет, – помотала головой хозяйка. – Говорил, что все проблемы улажены. Неужели Женя что-то скрывал от меня?

Громкий стук в дверь заставил вздрогнуть всех. Каприн направился в прихожую, на ходу бросив:

– Наверное, следователь. Я его встречу.

Это был действительно следователь в сопровождении Козлова, судебного медика и криминалиста.

– Допросил женщин? – поинтересовался Козлов у оперативника. – Что они говорят, есть ли у них какие-нибудь подозреваемые?

– Допросил, осталось внести их показания в протокол, – кивнул он. – А конкретных подозреваемых они не называют.

– Давай, внеси побыстрее, – распорядился руководитель, – а мы тем временем проведем осмотр квартиры.

– Нужно осмотреть и машину потерпевшего, она стоит во дворе дома, – подсказал оперативник.

– Обязательно осмотрим, как раз хотел поинтересоваться у хозяйки, имеется ли у них машина.

Когда следственно-оперативная группа закончила работу, наступило утро, на улице стали появляться первые прохожие.

Прежде чем покинуть квартиру, Каприн взял девушку за руку и пообещал:

– Маша, я тебе позвоню. Надо будет уточнить кое-какие детали.

Она молча кивнула головой.

5

На утренней планерке Козлов, подняв Каприна и Сологубова, сообщил:

– Вот и представляется возможность снять с вас наказания. Раскроете – напишу ходатайство перед начальником. А теперь езжайте в морг, в десять начинается вскрытие трупа.

– Расскажи, что за труп, – попросил Сологубов, когда оперативники на маршрутном автобусе следовали в бюро судебно-медицинской экспертизы. – И, кстати, почему не поднял меня ночью?

Каприн был не только старше Сологубова по возрасту, но и старше по званию и должности. Последний пришел в милицию два с половиной года назад и сразу попал под крыло Каприна, они подружились и стали неразлучными напарниками. Обычно на ночные убийства дежурный по городу поднимал их обоих, но в этот раз Сологубова не побеспокоили, что и вызвало его недоумение.

– Козлов выехал на место происшествия лично сам, поэтому я не стал тебя поднимать, – ответил опер. – А про убийство и сказать-то особо нечего: фамилия потерпевшего Шамаев, он коммерсант, торговал аппаратурой. Вечером, примерно в девять-десять часов приехал домой и, оставив машину во дворе, почему-то направился в гараж, который он использовал в качестве склада, где его в это же время и убили. Замок гаража целый, значит, он открыл его сам. У него огнестрельное ранение в левый глаз, выстрел с близкого расстояния, дробь пошла кучно. Возможно, из обреза…Скорее всего из обреза.

– Чистейший глухарь, – задумчиво проговорил напарник и спросил: – Родные кого-нибудь подозревают?

– Есть над чем работать. Примерно месяц назад на Шамаева наезжала группировка Чепика. Но тут подключились «воры в законе» и от него отстали…

– Фьють, это что за такой барыга, что за него подпрягаются «воры»?! – удивленно свистнул Сологубов. – И где он нашел этих авторитетов преступного мира? У нас ведь их нет, «воров» этих.

– Во Владике у него друг, который поставляет аппаратуру, он и подсуетился. У него там фирма «Альянс», которая, очевидно, под «ворами в законе».

– Даа, дела все круче и круче, – покачал головой оперативник. – Какие у нас планы, с чего начнем?

Каприн, немного подумав, распорядился:

– После морга я пойду домой, приведу себя в порядок, немного посплю, а тебе надо сделать следующее: собери ребят, возьми участковых и организуй поквартирный обход дома, где проживает семья Шамаевых, а сам смотайся к нему на работу и поговори с продавцами. К тому времени, как ты все это сделаешь, я уже прибуду на работу, и начнем думать, как накрыть нам банду Чепика. Пока все, а дальше будет видно…Ах да, забыл – надо обязательно созвониться с операми Владивостока, чтобы выдернули этого друга с «Альянса» и подробно поговорили.

Вскоре напарники стояли за секционным столом морга, где лежал оголенный труп Шамаева. Осмотрев голову потерпевшего, патологоанатом продиктовал своему ассистенту:

– На лице со стороны левой щеки и надбровья наблюдаются следы опаления…

Тут же отвлекшись, он обратился к оперативникам:

– Скорее всего, следы от дымного пороха. Имейте это в виду. Кстати, кто из вас выезжал на место убийства?

– Я, – ответил Каприн.

– Вы не ощутили там запах сероводорода? Он долго остается в закрытом помещении.

– Не заметил, – помотал оперативник головой. – Может быть, и было, только я не задавался целью принюхиваться.

– А вот это зря, – укоризненно покачал головой патологоанатом. – Вы же сыщик, ищейка, и должны подключать к поиску преступника, в том числе, и нос. Был случай, когда по запаху мы нашли тщательно упрятанный в лесу труп.

– Будем иметь это в виду, – рассмеялся оперативник. – Есть у нас опер, который по запаху нашел ящик копченой рыбы.

– Вот, вот, так и надо действовать, – в ответ улыбнулся эксперт и объявил: – Давайте, приступим к трепанации черепа и посмотрим, что там находится внутри.

Быстро расправившись с черепом покойного с помощью пилы и стамески, он вывалил его содержимое на секционный стол.

Изучив пустой череп и покопавшись скальпелем в кровавой субстанции на столе, патологоанатом сообщил:

– Вся дробь находится внутри черепа. Это о чем говорит? Заряд оружия был слабый, он не смог пробить череп. Скорее всего, это был обрез охотничьего ружья, заряженный дымным порохом…

Тут эксперт наклонился над бесформенной массой, которая когда-то была мозгом человека, пинцетом извлек оттуда нечто окровавленное и потряс перед лицом оперативников:

– Пыж из газетного листа. Если вам повезет, там будет номер дома, куда доставили газету.

– Ух ты, уже ближе к делу! – обрадованно воскликнул Каприн. – Я сталкивался с таким случаем и могу с уверенностью сказать, что гильза была металлической.

– Ну как вам сказать, – покачал головой судебный медик, – есть индивиды, которые заряжают бумажную гильзу пыжом из газеты. Но вы правы, даю девяносто девять и девять процентов, что была железная гильза.

Далее эксперт собрал всю дробь, посчитал поштучно, взвесил на весах, затем посмотрел на таблицу, которую ему подал ассистент, и уверенно заявил:

– Столько дроби номер три помещаются в гильзе двадцатого калибра. Ну, на всякий случай, можно иметь в виду и шестнадцатый калибр, в таком случае там дроби было чуть более половины, чем положено.

– Уже что то, – удовлетворенно заметил оперативник. – Ищем обрез двадцатого или шестнадцатого калибра с металлическими гильзами и запахом дымного пороха.

– Вот, вот, о чем я и говорил, – хохотнул медик. – Нюх в нашем деле имеет наиважнейшее значение.

Далее ничего интересного при исследовании трупа не было получено, и на прощание патологоанатом, докуривая сигарету, которую он аккуратно придерживал кончиками пальцев, облаченными в окровавленную латексную перчатку, сообщил:

– Пыж из газеты я отправлю криминалистам. Теребите их, чтобы они выудили оттуда максимальную информацию.

В автобусе, расставаясь с Сологубом, Каприн напутствовал:

– Надеюсь, вечером будет какая-нибудь информация. Для обхода квартир собери побольше народа, обратись к начальнику участковых инспекторов, чтобы всех свободных милиционеров задействовали в этой операции. Ни пуха, ни пера!

– К черту! – с улыбкой бросил Сологубов, выходя из автобуса.

Дома находилась бабушка, довольно бойкая старушка восьмидесяти лет, которая встретила внука ворчанием:

– Опять заставляли трудиться ночью. Это что за такая работа, что людям не дают покоя ни днем, ни ночью?

– Все нормально, бабушка, никто не заставляет меня что-то делать, такова моя служба, – бодро ответил Каприн и, поцеловав бабушку в щеку, поинтересовался: – Мама на работе?

– А где же еще, нормальные люди работают днем, – усмехнулась старушка и приказала: – Давай иди в комнату, переоденься в чистое и садись за стол.

Поев, он лег на кровать и долго лежал с открытыми глазами. Перед его мысленным взором все время стояла Маша, ее прекрасные глаза увлекали и манили, он всецело находился в чарующей власти своей новой знакомой.

«Что это со мной происходит? – думал он, погружаясь в дремотное состояние. – Такие чувства испытываю впервые… Маша – моя судьба?»

Он не заметил, как грезы унесли его в сонное царство.

К концу дня Каприн появился на работе и по оживленной толкотне в кабинете понял, что мероприятия по обходу дома закончились недавно: за столом сидели несколько милиционеров, которые писали рапорты, а некоторые сотрудники уже расходились после отчета о проделанной работе.

Увидев своего напарника, Сологубов обрадованно воскликнул:

– О, Сеня, ты уже пришел! Сейчас расскажу, что мы добыли на сегодня.

– Интересно будет послушать. Давай, излагай по порядку!

– Значит так, – начал оперативник, попыхивая папиросой. – Организовал поквартирный обход дома, где задействовал пятнадцать сотрудников, а сам съездил на работу потерпевшего. Там находилась одна продавщица, которая объяснила, что вчера она закончила работу в восемь вечера. Хозяин приходил к концу рабочего дня и забрал три с половиной тысячи рублей дневной выручки. Ничего особо не говорил, настроение у него было как обычно, даже немного приподнятое. Узнав, что его убили, продавщица очень испугалась, сказала, что не знает, кто это мог сделать. О наезде бандитов она ничего не знает. Нашел вторую продавщицу и поговорил с ней, но ничего интересного она не рассказала, кроме того, что видела бандитов, когда те приходили в магазин. В это время Шамаев как раз находился в магазине, бандиты разговаривали с ним вежливо, после их ухода хозяин сильно расстроился, но через два дня решил проблему – бандиты приходили вновь и извинились перед ним.

– Понятно, что ничего не понятно, – досадливо проговорил Каприн и попросил: – А теперь расскажи, что дал обход квартир.

– По обходу есть кое-что интересное. Одна гражданка из восемнадцатой квартиры где-то в полдесятого вечера за домом выгуливала собаку и видела несколько человек, которые стояли возле гаража Шамаевых. Она из первого подъезда, тем не менее, хозяина гаража знает в лицо, но не уверена, был ли он среди этих людей, так как сильно не присматривалась. Нашли еще одну женщину из пятьдесят пятой квартиры. Она из окна своей квартиры видела, как к хозяину вишневой машины подошли двое или трое парней и о чем-то разговаривали. Эта женщина часто выглядывала в окно, так как ждала своего супруга. Что было дальше с хозяином вишневой машины, куда он ушел, она не видела. Вот и все, остальные жильцы ничего подозрительного не заметили. И да, поговорили с жильцами, которые живут над гаражом на предмет того, услышали ли они звук выстрела – голый номер, никто ничего не слышал. Очевидно, выстрел был при закрытых воротах.

– Не густо, – промолвил Каприн и, посмотрев на часы, взялся за телефон: – Пока еще не поздно, надо позвонить во Владик.

Передав задание владивостокским сыщикам, он растянулся на кресле и, позевывая, проговорил:

– Что ж, начинаем с чепиковских. Больше и не за что пока взяться.

6

К полуночи костяк группировки Чепика был задержан и помещен по камерам городских отделов и отделений милиции. Проведенные обыски по местам жительства задержанных дали неплохой результат: были обнаружены и изъяты две гранаты РГД-5, незарегистрированная винтовка Мосина с оптическим прицелом, в народе прозванная «трехлинейкой», обрез из одноствольного охотничьего ружья двенадцатого калибра, пара портативных раций небольшого радиуса действия и прочий «джентльменский» набор бандита-рэкетира, как то: бейсбольные биты, утюг, холодное оружие, балаклавы, нунчаки и разная дребедень, не заслуживающая особого внимания.

Самого Чепикова взяли с его «правой рукой» в одном из ресторанов города, и вскоре он сидел в кабинете у оперативников, массируя отекшие руки, которые были чрезмерно сильно стянуты наручниками при задержании. Прежде чем поговорить с преступным авторитетом, Каприн попросил всех оперативников покинуть кабинет, поскольку задержанный при посторонних лицах мог не раскрыться до конца и не выдать нужные сведения.

– Ну что, Чепик, наконец-то пришел твой конец, – со зловещей ухмылкой начал оперативник. – Теперь-то ты у меня не отвертишься.

– За что, гражданин начальник? – сделал удивленное лицо задержанный. – Ничем криминальным давно уже не занимаюсь, дружу с законом, чту уголовный кодекс.

– А то, что у братвы твоей изъяли гранаты и снайперскую винтовку с обрезом – этого недостаточно? Ты уже обеспечил себе срок, а дальше – больше. Докажем и более тяжкие преступления.

Чепик оторопел от такой вести и, набычившись, процедил сквозь зубы:

– У кого изъяли, тот пусть и отвечает, при чем тут я, это не мое. А насчет более тяжкого преступления – вы сначала докажите, а потом бросайтесь такими словами. Нет за мной никакого преступления, так что не теряйте время даром.

– Как это нет? – нарочито громко расхохотался оперативник. – Уже есть за тобой преступление, за что ты получишь лет так семь, а там докажем и убийство. Так что картина Репина «Приплыли» – это про тебя.

– Эээ, начальник, вы о чем? – забеспокоился авторитет. – Какое убийство, где? Никого я не убивал, мокрыми делами никогда не занимался.

– Знаю, что не мокрушник, но времена меняются, меняется и человек, – насел на него оперативник. – Ты наехал на коммерсанта, торгующего аппаратурой, а потом убил его. У нас свидетелей выше крыши, сядешь надолго или расстреляют, как бешеную собаку.

– К-к-кого это убили? – заикаясь от неожиданности, поинтересовался бандит. – Шамаева? Его убили? Когда?

«Вроде бы искренне испугался, – подумал оперативник, наблюдая за реакцией бандита. – Неужели не они? Тогда кто? Что ж, продолжим его пытать».

– Да, сначала ты наехал на него, требовал себе долю от его бизнеса, а затем прикончил, – тоном, не терпящим возражений, высказал Каприн. – И уговоры «воров в законе» тебе не указ, пошел против их воли, так что ты в любом случае мертвец – мы не сможем доказать, они докажут и ухо тебе отрежут, прежде чем прикончить.

– Вы не шутите? – по-настоящему испугался Чепик. – Если Шамаева убили, то это не мы. Мамой клянусь… да что мамой, детьми клянусь, что это не наших рук дело. Да, пытались наехать, да, хотели, чтобы поделился бизнесом, как никак торгует на нашей территории, но чтобы убивать…

– Кто звонил с Владика и ходатайствовал за него? – перебил Чепика оперативник.

– Звонили с Комсомольска от Киселя.

– Кто он такой, чтобы распоряжаться в нашем регионе?

– Вы же знаете, кто он такой, – усмехнулся авторитет. – «Вор».

– Допустим, знаю. Он что, имеет влияние на наших преступников, вроде тебя?

– Я не преступник, а предприниматель, – мотнул головой Чепик. – Ранее неправильно выразился: на Шамаева мы не наезжали, а предлагали ему охрану, естественно, за определенную цену. Все на законных основаниях, составили бы договор, взяли бы под охрану его объект, а самого бы оберегали от хулиганов всяких. Ничего криминального.

– Ага, нашлись благодетели, – не выдержав, рассмеялся Каприн. – И вашим благородным планам помешал «вор в законе» по кличке Кисель, который держит общак, куда вы, криминал Дальнего Востока, отстегиваете из своего темного дохода. Только одного не учли, что Шамаев напрямую платил этому Киселю, а вы тут с боку припеку. Ох, не поздоровится вам сейчас: несмотря на предупреждения дона Карлеоне, вы убили его дойную корову.

– Да не убивали мы его! – отчаянно крикнул авторитет. – Давайте, вместе разберемся, кто его мог прикончить, найдем этого гада и призовем к ответу!

– Хочешь оказать нам услугу? – хитро улыбнулся оперативник. – Что ж, добровольные помощники нам нужны.

«Нет, не их это рук дело, – все более убеждался Каприн. – Значит, другие бандиты, возможно, беспредельщики из молодежи – вон, какая поросль преступников, не признающая никого, всходит вокруг бурным цветом».

– Не вам услугу, а Киселю, – помотал головой Чепик. – Его людям будет интересно знать, кто посмел им перечить.

– Значит, клянешься детьми? – переспросил его опер. – Сколько их у тебя?

– Двое. Мальчик и девочка.

– Дети – это святое, – соглашаясь, покивал оперативник и поинтересовался: – Сам-то что думаешь – кто убил Шамаева? Может быть, твои без ведома тебя?

– Это исключено, мои беспределом не занимаются… А мало ли сейчас бандюганов? Любой мог. Мы против Киселя никогда не пойдем.

– И что ты предлагаешь? – еле сдерживая смех, улыбнулся Каприн. – Одеть повязку дружинника и шариться с нами в поисках убийцы?

– Упаси господи! – перекрестился авторитет. – Отпустите меня, а я, в свою очередь, если что-то узнаю, обязательно цинкану. Это в моих интересах. Но одно условие – об этом никто не должен знать.

«Верующий, – про себя усмехнулся Каприн, невольно вспомнив свои злоключения в церкви с Батюшкой. – Что-то бандиты стали креститься… А не пора ли и нам стать поближе к Богу?»

– Условия тут ставлю я, – строго заметил оперативник и осведомился: – А как же гранаты, винтовка, обрез? Кто за это будет отвечать?

– Я найду, кто… – призадумался Чепик и, осененный чем-то, ответил: – Валеев, он самый молодой, пусть и грузится, я ему об этом скажу. Колония пойдет ему только на пользу, а то слишком уж горяч.

– Значит, в обмен на освобождение ты предлагаешь мне помощь в раскрытии убийства? – уточняюще спросил опер. – А где гарантия, что не обманешь?

– Клянусь детьми.

– Да ты не тыкай детей куда ни попадя, грешно это для тебя, верующего человека, – нахмурился Каприн. – Достаточно будет дать мне честное мужское слово. Лады?

– Спасибо за детей, – растроганно проговорил Чепик. – Вот вам моя честная рука, обещаю сделать все возможное, чтобы найти подонка, который убил того барыгу.

Вскоре после того, как за Чепиковым закрылась дверь, в кабинет зашел Сологубов и удивленно спросил:

– Сеня, ты его отпустил?

– Отпустил, Володя, отпустил.

– Почему?

– Это не они, не будем на них тратить время.

– А как же гранаты? Винтовка с оптикой?

– Все это возьмет на себя Валеев. Он же среди задержанных?

– Да, он в камере.

– Оставь его, а остальных через трое суток выпустим. А завтра организуй встречу Чепика с Валеевым, чтобы последний все взял на себя.

– Так что случилось? – развел руками Сологубов. – Хоть проверили бы их по другим преступлениям.

– Вот проверим за трое суток, а если ничего не найдем, то всех, кроме Валеева, отпустим. Чепик обещал нам помочь в раскрытии убийства.

– Ты ему поверил? Чем он обосновал свою преданность?

– Поклялся детьми, а их у него двое.

– Дети – это серьезно, – кивнул Сологубов. – Думаешь, что поможет?

– Если узнает кто убийца – поможет. Я в этом уверен.

– А все не зря, – наконец улыбнулся Сологубов. – Как-никак сегодня приобрели классного осведомителя, а то одни бичева да бродяги, пользы от них, как от козла молока.

Прежде чем уйти домой, Каприн долго сидел за столом, вспоминая свою новую знакомую. Им овладело непреодолимое желание вновь встретиться с ней, взять ее за руку, посмотреть в глаза… Подняв трубку телефона, он повертел ее в руках и, решившись, набрал номер. Когда на том конце провода послышался голос Маши: «Алло», он, унимая учащенное сердцебиение, поздоровался:

– Маша, здравствуй, это я, Семен. Ты не спишь?

– Нет, не спим. С мамой и тетей смотрим домашний альбом, подбираем фотографию для памятника.

– Сегодня был в морге, присутствовал при вскрытии твоего отца. Как и предполагалось, в него выстрелили из обреза.

Девушка долго не отвечала, в трубке было слышно ее всхлипывание. Наконец она дрогнувшим голосом спросила:

– Его не мучили, он умер сразу?

– Да, смерть была моментальной.

– Бедный папа… – девушка вновь заплакала.

Подождав, когда она успокоится, Каприн спросил:

– Маша, похороны когда?

– Послезавтра.

– Все готово?

– Да, практически.

– Я тебе позвоню после похорон.

– Хорошо… Как думаешь, Семен, преступника найдут?

– Найдем, – заверил ее оперативник. – Он ответит за содеянное.

Положив трубку, Каприн с теплотой подумал о девушке: «Назвала на «ты», да еще и по имени!»

7

На следующий день состоялось совещание, где присутствовал весь личный состав городской милиции. Начальник милиции Немоляев, немолодой полковник, заставший еще Хрущева, заслушав доклад уже исполняющего обязанности начальника уголовного розыска Козлова, где он среди прочего упомянул о задержании группировки Чепикова, укоризненно покачал головой и строго отчитал руководителя:

– Почему в городе бардак? Люди разгуливают по улицам с гранатами и снайперскими винтовками, а уголовный розыск прохлаждается. А ведь я давно указываю на то, чтобы активизировали работу с преступными группировками…

Тут, мгновенно вскипев от негодования, начальник грозно помахал пальцем и выдал следующее:

– Я не позволю вам лоббировать здесь мои приказы, те, кто не хочет их выполнять, будут строго наказаны!..

Россия переживала не лучшие дни в своей истории. В страну бесконечным потоком завозились не только «ножки Буша»* (куриные окорочка из Америки), но и иностранные слова, которые прочно укоренялись в лексиконе вчерашнего советского человека. Например, слово «лоббировать» всего-навсего по-русски означает «отстаивать интересы», но для простого обывателя оно режет слух, воспринимается человеком отрицательно, как противодействие чему-либо. Вот поэтому начальник милиции, желая показать себя эрудированным человеком, идущим в ногу со временем, использовал это слово для экспрессивной окраски своих угроз, хотя, на самом деле, ему следовало бы поощрить тех сотрудников, которые лоббируют его приказы.

После совещания Козлов, собрав личный состав уголовного розыска в своем кабинете и, давясь от смеха, пригрозил всем пальцем:

– Вы прекратите лоббировать мои указания, иначе все для вас закончится очень плачевно!

Половина сотрудников расхохоталась, а вторая половина, недоуменно поглядывая то на Козлова, то на своих коллег, гадала, над чем же смеются люди. Когда им объяснили смысл слова, смеялись и они.

Наконец, выпустив пар и посерьезнев, Козлов поднял Каприна:

– Семен, доложи, как продвигается работа по раскрытию убийства Шамаева.

– Были в морге, огнестрельное подтвердилось, – начал свой доклад оперативник. – Выстрел произведен скорее всего из обреза двадцатого калибра, порох дымный. Провели поквартирный обход дома, где проживает семья Шамаевых. Обнаружены два свидетеля, которые видели потерпевшего в компании мужчин. На работе у Шамаева ничего интересного не добыли, кроме того, что на него наезжали бандиты из группировки Чепика. Вытащили всю группировку этого преступного авторитета, изъяли гранаты, винтовку, обрез и так далее…

– Давай, тут остановимся поподробнее, – прервал оперативника руководитель. – Видишь, как разоряется начальник, что бандиты ходят по улице с гранатами и винтовками. Откуда все это у них и что собираетесь делать с бандой?

– Гранату и винтовку с оптикой им продал неизвестный мужчина. Один из членов группировки по фамилии Валеев дает об этом показания. А с остальными еще разбираемся.

– А куда дели Чепика?

– Освободили.

– Почему? – удивился Козлов.

– Отпустили в целях оперативной необходимости, об этом я отдельно доложу вам рапортом. Да и не за что было его задерживать.

– Давай, жду подробного доклада, – озадаченно проговорил руководитель. – Как бы не попасть под раздачу из-за твоей «оперативной необходимости».

– Не попадем, я все предусмотрел, – заверил его оперативник.

В конце совещания Козлов, прежде чем распустить сотрудников, вновь повеселил всех:

– Смотрите, не лоббируйте мне приказы!

Ближе к обеду позвонили с Владивостока. На том конце провода был заместитель начальника краевого управления Арнольд Александрович Шеметов, который сообщил следующее:

– Фирма «Альянс» занимается поставками музыкальной аппаратуры и бытовой техники импортного производства из Японии и Южной Кореи. Руководителем фирмы является Сафронеев Георгий Максимович. Он пояснил, что примерно месяц назад ему позвонил сослуживец по летному отряду Шамаев и сообщил, что на него наседают бандиты и требуют долю от бизнеса. Как выяснилось, над Сафронеевым покровительствует «вор в законе» Кисель, и бизнесмен систематически отчисляет ему деньги для «общака». После звонка Шамаева Сафронеев обратился к Киселю, и через день проблема была улажена. Убедившись в могуществе Киселя, Шамаев высказывал намерения платить ему в «общак» напрямую.

– Чуточку не успел, – сокрушенно вздохнул Каприн. – Сейчас мы сидим и думаем, кто мог убить этого несчастного коммерса.

– Ищите у себя, там наши не замешаны, – посоветовал владивостокский милиционер. – Кисель серьезный товарищ, такими делами не будет заниматься.

– Это я понял до разговора с вами, – ответил ему оперативник. – Просто хотел уточнить, действительно ли так было. Теперь удостоверился, спасибо за информацию.

– Вам спасибо, – рассмеялся Шеметов. – Благодаря вашему звонку мы узнали связь Сафронеева с Киселем. Давно уже разрабатываем последнего, эта информация нам в дальнейшем, возможно, понадобится, чтобы отправить авторитета за решетку.

– Досаждает, Арнольд Александрович?

– Кисель? Конечно! – досадливо воскликнул Шеметов. – Организованная преступность твердой поступью идет по стране, а у нас даже нет статьи для них. Вот скажи мне, коллега, сколько у вас «воров в законе»?

– У нас их нет.

– Серьезно? – удивился приморский сыщик. – Тогда вам легче. «Вор в законе» своими руками ничего не делает, все творят его подручные, «быки», «торпеды» и прочая сволочь. Так за что сажать этого «вора»? Не за что! Нужны законы об организации преступного сообщества.

– Я слышал, что вроде бы собираются внести этот закон, – заметил Каприн.

– Опаздываем, катастрофически опаздываем! – взревел в трубку Шеметов. – Скоро все «воры» уйдут во власть, некоторые уже там!..

Теперь надо было наведаться к криминалистам.

В экспертно-криминалистическом отделе Каприна встретил Николай Николаевич Николаев, старый милиционер, которого коллеги за глаза уважительно называли Три Николая. Пенсионера по возрасту и выслуге лет, его держали на работе из-за его феноменальной работоспособности и колоссальному опыту в области криминалистики. Появлялся он на работе в семь утра, в восемь заходил к начальнику и докладывал о проводимых экспертизах, хотя никто его к этому не обязывал, а в девять посещал общую планерку. Уходил он домой в девять вечера, чтобы в семь утра вновь быть на работе. Опера любили с ним работать, он мог часами копаться с ними в какой-нибудь блатхате, выискивая невидимые следы преступления. Однажды с его помощью раскрыли убийство человека, труп которого был обмотан скотчем и утоплен в воде. Николаев нашел на липкой стороне скотча отпечатки пальцев, по которым вышли на целую банду.

– Здравствуйте, Николай Николаевич! – поприветствовал эксперта оперативник. – Как ваше здоровье, как самочувствие?

– Вашими молитвами все хорошо, все по плану, – в ответ улыбнулся милиционер. – По какому делу решил проведать старика?

– К вам из бюро судебно-медицинской экспертизы должен поступить пыж из газеты. Я бы хотел поподробнее узнать, что за газета, дата выпуска, возможное наличие адреса.

– Да, да, поступил, – закивал старый милиционер. – Дело не столь сложное, я уже разобрался…

Эксперт достал из шкафа клочок бумаги, распрямленный и помещенный между двумя прозрачными оргстеклами и протянул оперативнику:

– Вот посмотри, это не газета, а, по-моему, книга.

Содержимое листа бумаги частями было видно довольно отчетливо, и Каприн стал читать вслух:

–…подле мертвой…карман…которого она в прошлый… Ключи он тотчас же вынул; все… Странное дело: только что он начал… Ему вдруг опять захотелось бросить все… Ему вдруг почудилось, что старуха пож… Сомнения…мертвая… Он… пощупать…того…