Захват Неаполя. Скала Роз

– Груша, не уходи, ты мне понадобишься…

– Зачем?..

– Так, дело одно намечается. Составишь мне компанию, только, умоляю, вооружись и никому ни единого слова. – Граф пристально посмотрел на де Леви. – Никому. Понял?..

– Конечно, не дурак… – Ответил ему де Леви и пошел к выходу из палатки.

– Жду тебя через одну смену стражи. – Шарль выглянул из палатки. – Прекрасно! Они только сменились! Не опаздывай…

Ги вышел из палатки, с удовольствием потянулся, расправляя затекшие плечи, похрустел шейными позвонками и направился через весь лагерь, держа путь к своей палатке, стоявшей на юго-восточной окраине этого гигантского человеческого муравейника.

Рыцари, оруженосцы и стрелки уже закончили оборудование небольшого загона для коней, расставив палатки вокруг него. Это было необходимо, ведь завистливые взгляды, которыми их встречали и провожали наемники, заставляли задуматься о необходимости обеспечить сохранность лошадей.

Оноре, Шарль и Рауль сидели возле костерка и жарили на мечах большие куски телятины. Гуго сегодня ночью отвечал за караулы. Он прогуливался с оруженосцем и конюшим по кругу, обходя палатки отряда.

Ги поздоровался с ним и спросил о том, как они разместились.

– Нормально разместились, бывало и хуже… – пожал плечами Гуго, – правда, нас сильно беспокоят вон та группа брабантцев, – он указал рукой на большую кучу палаток, навесов и шалашей. – Уж больно они цокали языками, когда мы проводили своих коней к реке на водопой. Как бы они чего не удумали сегодня ночью…

– Не удумают… – ответил Ги де Леви. – Командующим всей наемной пехотой и арбалетчиками назначен мессир Филипп де Кастр. Он-то не даст им баловать!..

– Ух, ты, племянник покойного графа Симона! Пойду ребятам расскажу… – ответил Гуго и собрался бежать к товарищам по отряду.

– Постой-ка, Гуго, это еще не все новости… – Ги схватил его за рукав кольчуги. – Ты не знаешь самую главную новость – меня назначили командующим флорентийской конницей и общим резервом графа де Анжу…

– Матерь Божья… – Гуго даже рот открыл от неожиданности. – Это, что же, мы всю войну в тылу просидим? Даже свои мечи «красненьким не попотчуем»?

– Сдается мне, Гуго, что наши мечи не успеют заржаветь без дела. Я окинул быстрым взглядом шевоше графа и смог насчитать только два нормальных отряда: анжуйскую конницу и всадников из Прованса, которых граф сам поведет в бой. Остальные, боюсь, годятся только для мародерства, да разграбления беззащитных … – Ги брезгливо поморщился. – Думаю, что если мы начнем осаду какого-нибудь мало-мальски нормального городка, они разбегутся в разные стороны, словно зайцы и станут только портить все дело, да мешать… – Он вздохнул и отпустил Гуго, а сам пошел к своей палатке, чтобы переодеться и вооружиться.

Ги крикнул оруженосцев и слуг, приказывая им принести вооружение и остальную амуницию, а сам быстро прошел к себе и разделся, сбросив парадную котту и рубашку. Оруженосцы помогли рыцарю надеть выбеленную полотняную рубашку «шэнс», называемую также и «камизэ», и короткие, чуть ниже колен, штаны «брэ». Поверх брэ, оруженосцы надели длинные чулки «шосс», натягивающиеся отдельно на каждую ногу и крепившиеся тонкими ремешками к пояску брэ. Шоссы соответствовали желто-черному цвету родового герба и были выполнены в виде чередования черных и желтых полос. Утилитарность многих одежд Средних веков еще не имела четкого разделения на постельные, домашние или боевые одеяния. Сверху камизэ оруженосцы надели рубаху-камзол «блио», часто схожую с длинным камзолом-коттой. Блио было также выдержано в цветах рыцаря, но богаче и искуснее расшито возле ворота, груди, подола и рукавов, которые были длинными, могли расширяться, и снабжались ремешками, позволявшими стягивать их при надевании боевого камзола-гамбезона. Слуга помог де Леви надеть высокие сапоги из мягкой кожи, доходившие почти до колен рыцаря, и прикрепил золотые шпоры. На сапогах, в районе щиколоток, располагались ремешки, которыми голенище шнуровалось, они завязывались возле верха раструба и удерживались на ноге воина. Ги де Леви решил не надевать гамбезон, ведь он находился в укрепленном лагере и не собирался в ближайшее время принимать участие в каком-либо боестолкновении. Оруженосец надел ему через голову тонкую итальянскую кольчугу, склепанную из тысяч мелких стальных колечек и сюркот желтого цвета с вышитым родовым гербом, подпоясал широким, богато инкрустированным золотым шитьем, поясом, прикрепляя к нему кинжал с широким лезвием, и подал меч, висевший в ножнах на длинной перевязи, надеваемой через голову и плечо.

Ги надел две золотые цепи на шею, одна из которых символизировала его благородное происхождение, а вторая указывала на его должность сенешаля и маршала южных границ Тулузэна и Фуа. Он немного повертел головой, разглядывая себя, довольно крякнул, оставшись довольным своим видом, и вышел из палатки с непокрытой головой.

Смеркалось. Небо озарялось первыми робкими звездами, которые словно воровато и стеснительно проглядывали на бархатной синеве темнеющего небосвода.

Ги попрыгал, повертелся из стороны в сторону, проверяя удобность одежд, надел маленькую войлочную шапочку-чепец и натянул на голову капюшон кольчуги. Оруженосец подтянул ремешки капюшона, закрывая подбородок рыцаря, поправил стальной наносник с петлей для крепления на шлеме.

– Сеньор, какой шлем возьмете?.. – спросил он у рыцаря.

Ги задумался на секунду, после чего ответил:

– Подай-ка мне шлем деда…

Оруженосец сбегал в палатку и вернулся со старым и уже немодным коническим шлемом-шишаком. Ги надел шлем и наклонил голову, для того чтобы оруженосец закрепил стальной наносник на скобе шлема.

– Мессир Ги, – извиняющимся голосом произнес оруженосец, – уж больно шлем староват. Такие шлемы уже не в фаворе…

– Ничего. Зато в нем удобнее биться – глазам ничего не мешает. И вообще, не тебе учить меня. Этот шлем носил мой дед – покоритель альбигойцев и маршал крестового похода!

– Простите сеньор… – оруженосец побледнел и низко поклонился, – какой щит изволите подать?..

– Круглый рондаш с белым крестом поверх катарских голубей Монсегюра… – буркнул Ги.

Оруженосец, наученный взбучкой, промолчал и проворно сбегал за щитом, но, когда рыцарь надевал его на руку, не удержался и едва слышно пискнул:

– Как-то нелепо и безвкусно выглядит. Щит одного цвета, а сюркот и герб другого…

– Замолчи… – Ги шутливо замахнулся на него. – Зато мне так удобно…

– Воля ваша, сеньор… – обреченно вздохнул оруженосец. – Вас сопровождать?

– Нет, я поеду один. Меня ждет его светлость граф Шарль. Крикни конюшему, пусть приведет мне коня, только спокойного и надежного…

ГЛАВА VI.

Ночная схватка.

Три лье восточнее лагеря шевоше графа де Анжу. Около полуночи.

Граф, как и договаривались, уже ждал Ги возле своей палатки. Он нетерпеливо прохаживался перед ее входом, меряя землю широкими шагами. Он обрадовано замахал рукой, едва силуэт Ги показался на фоне костров, разведенных перед большим шатром графа.

– Наконец-то. А то я, признаться, стал нервничать… – Шарль улыбнулся и велел подавать коня. – С нами поедет Лука. Так всем нам спокойнее будет…

Ги удивился, но решил ни о чем не спрашивать Шарля. «Сам расскажет, когда время придет…» – решил он.

Граф запрыгнул в седло, не ставя ногу в стремя. Даже в полном вооружении и кольчуге он продемонстрировал своим оруженосцам, слугам и, прежде всего, Ги де Леви свою силу, мощь и умение. Ги с довольным видом покачал головой, оценив его мастерство, они поддали шпорами коней и поехали из лагеря в непроглядную набегающую черноту ночи. Судя по тому, что они ехали на юго-восток, Ги подумал, что графу хочется проверить его лагерь и то, как организована охрана в ночное время. Но он ошибся – граф направил своего коня в объезд и, проехав часовых, дремавших возле большого креста, стоявшего на развилке дорог, повернулся к рыцарю и сказал:

– Меня ждут гости… – он поморщился при этом. – Нежданные и незваные гости…– Ги молча пожал плечами, но ничего не ответил, только поравнял свою лошадь с конем графа, располагаясь справа от него. Шарль улыбнулся, оценив маневр своего друга, вздохнул и продолжил. – Я не хотел беспокоить других сеньоров. – Он обернулся и убедился, что Лука де Сент-Эньян немного отстал и не мог расслышать их разговор. – Сегодня ко мне подошел странный монах, который передал на словах предложение встретиться и поговорить…

– С кем поговорить? С монахом?.. – не понял Ги де Леви.

– Нет, мой друг, не с ним. – Шарль поправил крепление щита, покосился на щит своего товарища и сказал. – О, ты понимаешь толк в одиночном бою. Я смотрю – ты взял круглый итальянский рондаш, чтобы не сильно стеснять движения при схватке…

– Да, он гораздо практичнее, нежели наши тарчи… – стараясь казаться равнодушным, ответил Ги.

– Вот-вот, практичнее. – Согласился с ним граф. – Ну, да ладно об этом. Я сегодня встречаюсь с Манфредом и сеньором Анибальди – его правой рукой…

Ги поежился и ответил:

– Шарло, а это, случаем, не ловушка? Вдруг…

– Никаких «вдруг», Груша… – Шарль положил руку ему на плечо. – Манфред, все-таки, рыцарь и в его жилах течет кровь Фридриха, которому, при всех его своеобразных выходках и взглядах на жизнь, нельзя было отказать в истинно рыцарских манерах…

– Дай-то Бог, Шарло… – Ги перекрестился.

Ночь набегала стремительно, погружая окрестности во тьму. Робкий полумесяц, тонкий, как ломтик хлеба у бедняка на столе, едва озарял окрестности. Звездное небо, слегка подернутое дымкой и серенькими ночными облачками, тоже не способствовали освещению. Единственной радостью, хоть как-то смягчавшей тягостные мысли, было отсутствие пронизывающего ветра и мерзких дождей, периодически налетавших на берег Прованса в это время года.

– Почему ты не надел плащ? – Спросил вдруг Шарль. – Ты же можешь схватить простуду и засопливеть…

– Зато меня никто не схватит сзади и не стеснит в движениях… – ответил Ги, поеживаясь от прохладного ветерка, залетавшего к нему за вырезы капюшона кольчуги. – Да и нет шанса зацепиться за сучки и кусты, если придется скакать по лесу…

– Эй, Лука, забери-ка и ты мой плащ! – Шарль быстрым движением расстегнул золотую фибулу, крепившую плащ на его правом плече, круговым движением намотал его на руку и бросил подъехавшему рыцарю.

– Сир, вы можете простудиться… – тихо произнес Лука, но принял плащ и, свернув его в рулон, уложил к себе на переднюю луку седла. – Ночи-то холодные, да от моря дует противный бриз…

– Отстань. Ты, словно нянька… – забурчал на него граф.

– Сир, я больше, чем нянька… – спокойным голосом ответил ему Лука. Он резко поддал шпорами своего коня и, выскакивая вперед, произнес графу и рыцарю. – Впереди гости, я услышал хруст веток под копытами их коней…

Ги потянулся, было, рукой за мечом, но Шарль скривился и сказал:

– Пока, Груша, не стоит… – он подумал немного и прибавил. – Может быть, немного попозже…

Не успел он произнести свою фразу до конца, как все услышали неприятный и пронзительный низкий вой арбалетного болта, который, словно тяжелая жужжащая пчела понесся к ним навстречу. Ги резко потянул поводья своего коня и, выскочив вперед, поднял его на дыбы, прикрывая графа Шарля от выстрела.

Тяжелый болт пробил круп коня и Ги почувствовал, что его лошадь начинает заваливаться на спину. Он инстинктивно высвободил ноги из стремян и, оттолкнувшись от седла, упал в сторону, перевернулся несколько раз, прокатившись по мокрой и грязной траве, после чего вскочил на ноги и, прикрываясь рондашем, встал перед конем графа. Он был готов защитить жизнь Шарля.

– Сир, поворачивайте коня! – Лука выкрикнул из темноты. – Это засада, сир! Уезжайте, ради всего святого!..

– Нет! – Громко ответил Шарль. – Никогда еще граф де Анжу не показывал спины своим врагам!.. – Он успел наклониться к Ги де Леви и шепнул. – Сейчас, когда они снова выстрелят, хватайся за мое седло! Мы попробуем отскочить в сторону и сразу же атакуем их…

Ги молча кивнул и в это же время снов раздался мерзкий вой арбалетных болтов. Судя по всему, враги подумали, что их противник деморализован или растерян и решили, не откладывать второй залп, а накрыть их, пользуясь моментом, пока они находились в куче. Граф резко ударил шпорами коня и повел его прыжком в сторону, уводя из-под обстрела. Ги схватился за луку седла, его ноги оторвались от земли, и он полетел за мощным графским конем.

– Атакуем их, сволочей! – закричал Шарль и поскакал в темноту держа направление на стрелявших из темноты стрелков. Ги с трудом успевал бежать за ним, цепляясь изо всех сил за седло.

Конь пролетел несколько метров и они, наконец-то, увидели врага. Четыре конных арбалетчика и два конных рыцаря прятались за жиденькими кустами акации. Теперь Ги понял, почему выстрелы не были такими меткими: стрелки произвели выстрел, находясь в седлах, а не спешившись. Их кони, по-видимому, были мало тренированы и не умели стоять неподвижно при стрельбе из седла…

Троица приблизилась к врагам и сходу атаковала их. Шарль и Лука атаковали группу арбалетчиков, стараясь сразу же уравнять численность – арбалетчики не могли долго сопротивляться профессиональным всадникам и рыцарям.

Ги отскочил в сторону и также атаковал их, напав сбоку. Так как он был пешим, у него было небольшое преимущество перед противником, который сосредоточился на всадниках и совершенно позабыл о нем. Он резким ударом пронзил низ туловища одного из арбалетчиков и, развернувшись, подрубил передние ноги коня, на котором сидел второй противник. Тот неуклюже взмахнул руками, его конь шарахнулся в сторону и, задев третьего всадника, стал заваливаться на бок. Враги увидели пешего рыцаря. К нему подскочили два конных рыцаря и стали наносить удары по его щиту, стараясь убить столь опасного противника.

Шарль и Лука, тем временем, быстро расправились с двумя арбалетчиками и атаковали неизвестных рыцарей, но один из стрелков, по-видимому, был ранен, а не убит и успел нанести рубящий удар своим фальшоном, ранив Луку в правую руку и плечо, а заодно, вспоров брюхо его коню.

Лука де Сент-Эньян вскрикнул, выронил меч и, схватившись за плечо, стал падать на бок вместе со своим смертельно раненным конем.

Оставались два рыцаря противника, которые были в седлах, и один арбалетчик, коня которого Ги де Леви успел убить в самом начале боя.

Рыцари атаковали графа Шарля, который завертелся на коне, стараясь отразить или принять на щит удары противников, а на долю Ги выпал несчастный стрелок, который, хотя и был профессиональным наемником и убийцей, все-таки не мог сравниться в схватке на мечах с рыцарем.

Ги нанес ему удар, который тот неуклюже парировал, выдав из себя среднего по классу подготовки мечника. Ги отступил, выманивая противника, тот сделал широкий шаг вперед, пытаясь достать рыцаря мощным и длинным колющим ударом, но немного поскользнулся на мокрой траве. Ги тут же присел на одно колено и, уводя свой корпус влево, нанес скользящий удар по ногам арбалетчика, перерубая его кости, сухожилия и мышцы. Несчастный истошно закричал и, выронив из рук длинный фальшон, стал падать на траву, хватаясь за свои перерубленные икры ног…

Графу Шарлю пришлось изрядно попотеть и понервничать, отражая в одиночку опасные атаки двух противников. То, что они были итальянцы, никаких сомнений не было – их манера атак, и вертикальные удары мечами говорили сами за себя.

– Шарло! Я бегу к тебе! Держись, брат!.. – Из глотки де Леви вылетел могучий рык его родового клича. – Леви! Леви! Щит и меч короля!!..

Всадники поняли, что французы, несмотря на ранение одного из своих рыцарей, все еще представляют грозную опасность и решили отступать, бросая своих раненых арбалетчиков на поле боя. Они развернули коней и, успев нанести пару ударов по графу Шарлю, попытались ускользнуть, скрывшись в непроглядной темноте леса, но Ги де Леви успел подрубить ноги одному из коней противника. Граф Шарль, видя, что его враг, заваливается на бок вместе с конем, погнался за вторым, но тому, к счастью для него, удалось скрыться в лесу.

Упавший рыцарь успел подняться на ноги и, прикрываясь своим овальным итальянским щитом, приготовиться к защите. То, что в его намерениях не было желания сдаться на милость врагов, было очевидно по тому потоку грязных ругательств, который летел из его рта, словно вода из водопада на реке Рона возле Бокера.

– Эй, псина, сдавайся! – тяжело дыша, крикнул ему Шарль де Анжу, направляя своего коня к противнику. – Тебе уже ничего не светит!..

– Пошел вон, грязный франкский выродок!.. – коверкая французские слова, закричал окруженный противник. – Даже если ты, Шарль де Анжу, убьешь меня, на мое место встанут сотни рыцарей!..

– Ах ты, гидра хренова! – Шарль начинал злиться, он подъехал к Ги де Леви и, нагнувшись в седле, спросил. – Что будем делать с ним?..

– Свяжем и отвезем его к твоим немецким наемникам! У них, бедолаг, сейчас такой стояк, что они будут рады любой подвернувшейся им дырке! Ха-ха-ха! – Он весело, но зло, рассмеялся, стараясь вывести противника из себя. Ги заметил краем глаза, что к врагу со спины подбирается раненый Лука де Сент-Эньян, который держит в левой руке шестопер, намереваясь оглушить противника.

– Что?!.. – завопил итальянец, приходя в неистовство от услышанных слов и обещаний грязного надругательства над ним. – Вы все проклятые содомиты, а так и!..

Он не успел договорить – Лука сзади оглушил его, ударив шестопером по шлему. Итальянский рыцарь свалился на мокрую и грязную траву, словно тяжелый куль с мукой.

Лука кое-как связал его, ведь он и сам был ранен, закрутив тому руки за спину и стянув их ремешком от крепления его щита.

– Как-то не по-рыцарски мы с ним обошлись… – Шарль снял с головы шлем, стянул кольчужный капюшон и почесал взмокшие волосы. – Эдак, нас могут объявить…

– Да ни кем вас не объявят, сир… – Лука зло перебил графа. Они первые напали на нас, нарушив условия договора о встрече!

– И, все-таки, Лука, нам надо было его обезоружить в честном поединке на мечах… – неуверенным тоном ответил Шарль, ища одобрение и поддержку своим словам в глазах Ги де Леви. – Верно, я говорю, Груша?..

– Кто его знает, Шарло… – развел руками Ги де Леви. – Я, вот, к примеру, ляпнул, с дуру, что его оттрахают в зад наши наемники. Взял, да и обидел хороших парней, приписав им страсть к содомии…

Лука, который уже не мог больше сдерживать смех, истошно заржал и, ойкнув от боли в раненом плече, произнес, едва сдерживая слезы:

– То-то я смотрел, как наш итальяшка бесится!.. – Он взялся левой рукой за раненое правое плечо.

– Тебя сильно задели?.. – Шарль наклонился над рыцарем.

– Мелочь… – Лука стиснул побелевшие от боли губы. – Жалкая царапина…

Ги в это время успел привести трех лошадей, оставшихся стоять возле тел своих убитых хозяев.

– Нам пора ехать домой. Неровен час, тот последний, что сбежал, словно заяц, приведет толпу своих дружков…

– Да-да, пожалуй, ты прав… – кивнул в ответ граф Шарль.

– Я закину вам в седло пленника, подсажу мессира Луку и заберу сбрую со своего убитого коня, после чего мы вас нагоним…

– Я помогу вам, так будет быстрее… – ответил ему Шарль. – Пленника я сам закину к себе на коня. А вы, пока еще есть время, обыщите наемников, соберите с них все, что может понадобиться…

– Шарло! Я не мародер!.. – вспыхнул Ги де Леви.

– Глупый… – граф развел руками. – На телах могут быть какие-нибудь мелочи, ну, например, медальоны или ладанки, по виду и происхождению которых мы сможем понять, откуда они и, возможно, кто их заказчик!

– Неужели? А я и не знал… – Ги удивился тому, сколько можно разузнать по мелочам, найденным на убитых врагах…

– Давай, живее… – Шарль начинал нервничать, его охватывала нервная дрожь. Нет, он не трусил, но сильно беспокоился о последнем противнике, сумевшем скрыться в темноте ночи.

Граф забросил тяжелое и бесчувственное тело пленника, сел на коня и, поддав шпорами, поскакал к лагерю. Ги помог Луке сесть в седло, собрал оружие, арбалеты и все, что нашел на телах убитых стрелков, после чего сел на коня и, придерживая одной рукой поводья лошади, нагруженной амуницией убитых противников, спросил у Луки:

– Ты как?..

– Нормально… – ответил бледный, словно полотно, рыцарь. – Поехали, пожалуй..

Они медленно поехали к лагерю, держа курс на запад. Когда они поднялись на высокий холм, то перед ними открылась удивительная картина ночного лагеря армии графа Шарля. Множество костров, разбросанных в хаотическом беспорядке, напоминало звездное небо, невесть каким образом отразившееся на земле.

– Красиво… – Ги кивнул головой на лагерь. – Меня всегда завораживает красота ночного бивуака…

– Красиво смотреть на армию, которая располагается вокруг города, зажигает костры, охватывая его в плотное кольцо осады, словно гигантская и удивительная змея, расползаясь по округе. – Хмурым голосом ответил Лука. – Вот только, мой друг… – он застонал.

– Что с тобой, Лука?..

Вместо ответа рыцарь стал медленно заваливаться на гриву лошади, теряя сознание от большой потери крови. Ги быстро подхватил его за плечи и, привалив к себе на грудь, медленно и осторожно повез к лагерю, который уже проснулся и всполошился, разбуженный графом Шарлем. Навстречу к ним выскочили взбудораженные люди, которые помогли снять раненого рыцаря с коня и понесли к походному лекарю, разбившему госпиталь на западном краю лагеря армии. Ги поехал вместе с ними и, убедившись, что с Лукой все в порядке, отправился к себе, чтобы переодеться и немного отдохнуть до утра…

ГЛАВА V.

Путь на Рим. Разговор с Лукой.

Дорога на Рим. 11 декабря 1265г. Полдень.

Как и обещал граф Шарль, армия выступила сразу же после утренней молитвы. Войско, словно огромная гусеница, медленно покидало пригороды Марселя и, под вздохи облегчения местных жителей, измученных наплывом огромной толпы вооруженных людей, направлялось на восток.

Ги был удивлен, когда заметил кажущееся равнодушие графа Шарля. Тот даже не обронил пары слов, лишь сухо и холодно, как показалось Ги, кивнул ему и занялся неотложными делами.

Рыцарь руководил свертыванием своего лагеря, придирчиво наблюдая за тем, как его воины укладывают имущество, когда к нему подъехал личный казначей графа Гоше де Белло и, словно извиняясь, протянул Ги де Леви увесистый кошель с вышитыми лилиями графа Шарля:

– Мессир де Леви… – спокойным, как у статуи лицом, произнес он, обращаясь к рыцарю. – Его светлость граф Шарль просил меня уладить кое-какие недоразумения, возникшие прошлой ночью, и вручает вам компенсацию за ремонтирование…

– Что-что?.. – Ги не расслышал тихие слова казначея.

– Его светлость просит вас принять деньги за ремонтирование. – Настоятельно повторил он. – Здесь четыреста экю, полагаю, что этого будет вполне достаточно…

Ги похрустел шейными позвонками и, нахмурив брови, посмотрел на него. Гоше немного попятился назад на своей лошади, но рыцарь улыбнулся и, приняв кошель из его рук, сказал:

– Отлично. Я ведь и забыл, что после того как прибыл в его шевоше, сразу же перешел в разряд наемников…

– В ваших словах, мессир, сквозит тень обиды. – Гоше решил успокоить рыцаря. – граф, к несчастью, был так занят всю ночь и утро, что у него просто не дошли руки до вас и до личной беседы с вами, мессир де Леви… – он положил руку себе на сердце. – Но я лично клянусь, что его светлость нисколько не охладел к вам, а наоборот, преисполнен самых теплых чувств. – Ги молча улыбнулся, но сделал это с хмурым лицом. Гоше, видя, что его собеседник не верит в слова графа, добавил. – Его светлость просит вас проследовать в палатку к походному лекарю, где вас ожидает мессир де Сент-Эньян. Это, поверьте, очень важно…

– Хорошо, я немедля отправлюсь к нему. – Ги сухо кивнул головой и, развернувшись к своим рыцарям, крикнул. – Эй, Гуго, остаешься за меня! сворачивайте лагерь и присоединяйтесь к отряду мессира де Кастра! С земляками, слава Богу, куда веселее ехать, чем с этими гортанными наемниками! Я убываю к лекарю!..

Он раскланялся с казначеем Гоше де Белло, который молча пожал плечами, развернул своего коня и поскакал догонять голову колонны, где находился граф Шарль и остальные предводители шевоше.

Ги с большим трудом добрался до палаток походного лекаря, протискиваясь сквозь толпы пехотинцев и наемников, сворачивавших палатки и, по большей мере, ворующих друг у друга все, что плохо лежало или на мгновение исчезало из-под контроля их хозяев. Рискуя раздавить некоторых незадачливых и уже порядком пьяных воинов, Ги, наконец, добрался до лекаря и, спрыгнув с коня, вбежал в одну из палаток, над которой слуги Луки де Сент-Эньяна уже успели поставить пеннон с его гербом.

Лука полусидел на постели, грудь, плечо и рука были забинтованы, а ноги укрыты шкурой медведя. Возле него суетились слуги и один из лекарей – высокий и прыщавый рыжий субъект с бледным лицом и большими темными кругами под глазами, который был излишне суетлив и, казалось, растерян не меньше слуг и самого раненого рыцаря.

Лука слабо кивнул головой и улыбнулся, увидев входящего к нему де Леви:

– Слава Господу, что вы, мессир, пришли ко мне… – сказал он тихим голосом, попытался приподняться, но ойкнул и снова упал на высокие подушки, побледнев от боли.

– Лежите, мессир Лука, – ответил Ги и присел подле постели раненого рыцаря. – Я не мог проигнорировать просьбу столь отважного шевалье…

– Благодарю вас, Ги, вы сделали честь для меня… – он покосился на слуг и лекаря и, немного повысив свой голос, произнес. – Так, бесово отродье, ну-ка живо из палатки!.. – Лекарь и слуги в миг испарились, оставив их наедине. Лука убедился в том, что они остались одни, после чего, стараясь меньше шевелиться, заговорил. – Мессир, насколько мне известно, вы являетесь другом детства графа Шарля… – Ги согласно кивнул головой. – Прекрасно. Мне также известно, что именно к вам прибывали специальные гонцы от короля Людовика, которые передали вам приказ монарха и некие слова, сказанные только для ваших ушей…

– Да, мессир де Сент-Эньян, все было именно так…

Лука попросил взглядом вина. Ги разлил вино в два кубка, один взял себе, а второй протянул рыцарю. Лука осторожно принял его, приподнял голову и отпил несколько глотков, после чего поставил кубок на стул, стоявший рядом с его постелью, и произнес:

– Теперь, мессир де Леви, вы становитесь «нянькой» его светлости… – он поймал недоуменный взгляд Ги и поправил себя. – По крайней мере, до момента моего выздоровления. Вы согласны?..

– Приказы сюзерена не обсуждают, а четко исполняют… – резюмировал Ги де Леви. – Я исполню волю короля Людовика и стану живым щитом для Шарло, я его так зову с детства…

– Большего я и не ожидал от вас услышать… – улыбнулся серыми губами Лука. Он снова побледнел, закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, открыл глаза и произнес. – Вам, случаем, не интересно будет узнать, что сталось с тем итальянцем?..

– По чести сказать, мессир, мне глубоко наплевать на судьбу этого урода…

– Вот и прекрасно. Но, все-таки, я должен поставить вас в известность. – Лука снова посмотрел на вход палатки. – Граф полагает, что убийц подослал Манфред и его друг Анибальди…

– А разве это не так?.. – удивился Ги.

– Пусть граф так думает, раз ему угодно так мыслить… – Лука отрицательно покачал головой. – Я, вместо того чтобы лечиться, допрашивал полночи этого ублюдка и выяснил много интересных вещей… – он сделал знак, прося Ги придвинуться к нему ближе, и прошептал на ухо. – Нет. Убийц подослал мессир Анри де Кастиль, принц, почему-то, считает его своим другом и доверяет слишком много тайн…

Ги отшатнулся и с удивлением посмотрел на Луку.

– Надо срочно известить Шарля…

Лука положил руку ему на ладонь и сказал, глядя в глаза:

– Преждевременно. Нам надо вычислить всех предателей и двуличных тварей, кои вьются возле графа… – Он снова прикрыл глаза. – Мне и самому пока не все понятно до конца. Я, пока, никак не могу понять причины предательства де Кастиля…

– Может быть, ему предложили деньги? Много… – высказал свое предположение Ги.

– Самое верное, кстати, предположение. Кастиль практически без денег, земель, да и… – внезапно, Лука засмеялся и, хлопнув себя по лбу, добавил. – Арагон! Именно, его купил Арагон…

– Зачем? Арагону-то какая выгода от всего этого?.. – Ги даже привстал от неожиданности.

– Тише… – попросил его Лука, снова посмотрел на вход палатки и произнес. – Ги, поймите, Манфред недавно выдал свою дочь Констанс замуж за короля Арагона Педро Третьего-Нахала…

– Ну, и что такого? Он же сам – бастард, значит, его потомство исключено… – попытался возразить Ги де Леви.

– Кем исключено? Из чего исключено? Глупости… – Лука грустно покачал головой. – Мой друг, они вполне законно могут обратиться к древним кутюмам. К примеру, к лангобардским кутюмам, в которых не было понятия «бастард» и где женщины также имели право на престол, пусть, конечно, призрачное, но право!..

– Значит, выходит, если мы разобьем Манфреда, а Шарль наденет в Неаполе корону Фридриха-Антихриста, на нас нападет Арагон?..

– Не уверен, что он сделает это сразу, но, будьте покойны, Педро дождется момента или, не приведи господь, попытается сам его создать… – Лука почесал нос. – Хотя, пока жив и здравствует король Людовик, Арагон вряд ли решится, вот так открыто взять, и атаковать брата короля Франции.

– Что же мне делать? – Уточнил Ги де Леви.

– Ничего особенного. Гуляйте, отдыхайте, тратьте и транжирьте деньги, – Лука поймал настороженный взгляд рыцаря, улыбнулся и произнес. – Будете получать их у мессира де Белло, он в курсе… – он снова похлопал своей ладонью по руке Ги де Леви. – Он просто казначей денег, выданных королем Людовиком взаймы своему младшему брату, только и всего, а я отвечаю за каждый экю…

– Понял. Все сделаю. – Ответил Ги де Леви.

– Прекрасно. Еще одна просьба, к вам. Муштруйте, как проклятых, этих флорентийских рыцарей, коих граф и Гоше наймут для резерва. А лучше будет, если вы сами отберете их… – Лука попытался снова встать с постели. – Только от вас, да и от них, зависит будущее Шарля, если не сказать – его жизнь…

От всего услышанного голова могла пойти кругом и не у такого крепкого рыцаря, каким был Ги де Леви, но он стойко вынес услышанные новости, улыбнулся, встал и, поклонившись де Сент-Эньяну, покинул палатку. Лука ничего не сказал, лишь проводил его взглядом…

Армия, тем временем, уже покинула лагерь, оставив в нем части тылового обеспечения, которыми громогласно руководил пожилой Филипп де Кастр. Его громкие ругательства, подзатыльники и пинки, которые он раздавал направо и налево, подгоняя расслабившихся пехотинцев и наемников, были слышны издалека. Ги улыбнулся и, поддав шпорами своего коня, поскакал нагонять авангард армии, успевший удалиться на несколько лье от лагеря…