Боевой 41 год. Если завтра война

Крутой поворот

30 сентября 1939 года. Заседание Политбюро Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков)

Присутствуют:

Сталин И. В. – генеральный секретарь Центрально Комитета ВКП(б);

Берия Л. П. – нарком внутренних дел;

Молотов В. М. – председатель Совета народных комиссаров;

Маленков Г. М. – секретарь ЦК;

Микоян А. И. – заместитель председателя СНК, нарком торговли;

Каганович Л. М. – нарком путей сообщения;

Калинин М. И. – председатель Верховного Совета СССР;

Ворошилов К. Е. – нарком обороны;

Вознесенский Н. А. – председатель Госплана СССР;

Шапошников Б. М. – начальник Генерального штаба РККА.

Вопреки заведенному порядку, заседание было созвано неожиданно, без объявленной заранее повестки дня и без назначения докладчиков. Это было необычно. Поэтому большинство присутствующих ощущали некоторое беспокойство. Тем не менее внешний вид и повадки хозяина вроде бы не предвещали ничего плохого. Появившийся, когда все уже собрались, Вождь не спеша прошелся вдоль стола, раскурил трубку, затем уселся на свое место и оглядел присутствующих.

– Вчера мы с вами достойно отметили успешное завершение Польского похода и освобождение наших белорусских и украинских земель. Теперь пора подумать о будущем. Прежде всего, мне хотелось бы знать, каковы дальнейшие намерения нашего «друга Адольфа», – последние слова Сталин выделил иронической интонацией. – Товарищ Молотов, что вы нам можете сказать по этому поводу?

– Товарищ Сталин, – начал, поднявшись из-за стола, Молотов, – по моему мнению, как мы уже неоднократно обсуждали, Гитлер должен напасть на Францию. Другого выхода у него нет. Во-первых, он в состоянии войны с Англией и Францией. Во-вторых, Франция давний и заклятый враг Германии, а Гитлер обещал германскому народу взять реванш за поражение в мировой войне. Нападение Германии, скорее всего, состоится следующей весной. По результатам переговоров с Гитлером и его окружением у меня сложилось именно такое мнение. Франция и Англия сами нападать на Германию не будут, они все еще надеются натравить Гитлера на Советский Союз.

– А почему бы Гитлеру и в самом деле не напасть на нас? – спросил Сталин.

– Нападение Германии на нас считаю невозможным по ряду причин. Во-первых, это будет означать для Германии войну на два фронта, что для нее самоубийственно. Во-вторых, от нас Германия получает важнейшие виды сырья и продовольствие. В случае войны Германия всего этого лишается.

– Ну что же, спасибо, товарищ Молотов. А что нам известно от наших разведчиков? – Сталин остановил взгляд на Берии.

– По данным агентурной разведки, немцы начали вывод войск с территории Польши в сторону французской границы. На бывшей польской территории остаются только оккупационные части. Гитлер дал Генштабу директиву о подготовке вторжения во Францию. О планах нападения Германии на Советский Союз разведке ничего не известно, – закончил Берия, упреждая возможный вопрос вождя.

– Так, так, – покивал Иосиф Виссарионович. – А какие данные у армейской разведки? – обратился он к Ворошилову.

– Полностью подтверждаю слова товарища Берии. Большую часть авиации немцы уже вывели и перебросили на север и запад Германии.

Вождь несколько раз молча прошелся вдоль стены с картой Европы, затем вопросил:

– Кто-нибудь считает, что Германия может напасть на Советский Союз, а не на Францию? – и, остановившись, обвел взглядом присутствующих соратников.

Соратники отмолчались.

– Я тоже сильно надеюсь, что Гитлер нападет на Францию, а не на нас. Для этого мы с ним и заключили договор. Но полностью сбрасывать со счетов такую возможность я бы не стал. Борис Михайлович, расскажите нам вкратце, что думает Генштаб по поводу возможного нападения Германии.

Шапошников встал, подошел к карте, откашлялся и начал свое сообщение.

– Германия может выбрать для нападения на СССР три стратегических направления. Центральное направление – сходящиеся удары из районов Бреста и Сувалок на Минск с целью окружения наших войск в Белоруссии и с возможностью дальнейшего наступления через Смоленск на Москву, – он показал указкой на карте.

Северное направление – удар через Прибалтику на Ленинград с целью захвата Ленинграда, уничтожения Балтийского флота и соединения с финнами как с возможными союзниками. Южное направление – из района Люблина на Киев с последующим поворотом вдоль Днепра к Черному морю с целью окружения наших войск в правобережной Украине. Румыния, вероятно, будет союзником Германии^[7]. В дальнейшем возможен удар вдоль побережья Черного моря в сторону Крыма и Кавказа.

Одно из этих трех направлений будет избрано главным, на нем будут сосредоточены основные силы. На двух других направлениях будут наноситься удары меньшими силами. Генштаб полагает, что главным направлением будет центральное – через Белоруссию на Москву.

Вероятными союзниками Германии будут Румыния, Финляндия и Венгрия. Прибалтийские страны немцы просто пройдут насквозь без сопротивления. Генштаб предполагает, что Германия, если решит напасть, будет нападать сразу всеми силами, внезапно, полностью отмобилизованной армией и, скорее всего, без объявления войны, как они проделали это в Польше^[8]. Нападение будет преследовать решительную цель: разгром войск всех наших западных округов и захват территории западных округов. Иначе для Германии никакого смысла нападать нет. Вот вкратце все.

– А почему вы считаете, что не будет как в мировую войну: сначала объявление войны, затем ограниченные боевые действия, потом мобилизация и только затем полномасштабная война? – спросил Сталин.

– В этом случае война неизбежно станет затяжной, а Германия стоит перед жесткой необходимостью завершить войну быстро, иначе у Германии получится то же самое, что и в мировую войну, а им это совершенно не нужно. Нападение если состоится, то во второй половине мая, иначе не хватит времени до наступления осенней распутицы. Нападение если будет, то будет сразу всеми силами и с решительными целями. Иначе им нет смысла и огород городить.

– Ну, а как вы считаете, решится Гитлер на такое? – снова спросил Вождь.

– Определять, решится Гитлер или не решится, это дело политического руководства, а дело Генштаба – предусмотреть такую возможность и быть к ней готовыми, – четко ответил Шапошников.

– Да, невеселую картину нарисовал Борис Михайлович, – задумчиво произнес Иосиф Виссарионович.

– Я считаю, не будет этого, – с места возразил Молотов. – Гитлеру невыгодно нападать на нас, да и риск для него слишком велик!

– Ну, что же, я и сам считаю, что Гитлеру нет смысла нападать на нас, но исключить совсем такую возможность мы не можем. Гитлер известный авантюрист и наглец. Он может, по свойственной ему наглости, понадеяться разгромить наши войска в одной летней кампании, а затем заключить мир по типу Брестского^[9]. Следовательно, к такой возможности мы должны быть готовы. Не нападет, ну и хвала аллаху, а если все-таки рискнет напасть, мы должны встретить его во всеоружии. Правильно я думаю, товарищи? – Сталин снова обвел взглядом всех присутствующих.

Никто не возразил.

– В таком случае соберемся по этому вопросу ровно через неделю. Дополнительно прошу пригласить заместителей наркома обороны, наркома флота, наркомов тяжелой промышленности и вооружений, и вызовите из Монголии комкора Жукова^[10]. Он у нас единственный из всех военачальников, кто получил опыт участия в крупном вооруженном конфликте^[11]. Причем, надо признать, весьма успешный опыт. Всех присутствующих и приглашенных товарищей прошу подготовить, каждого по своей зоне ответственности, предложения по отражению возможной агрессии Германии. На этом предлагаю закончить.

4 октября 1939 года. Совещание у наркома обороны

Присутствуют:

Ворошилов К. Е. – нарком обороны;

Тимошенко С. К. – зам. наркома обороны;

Шапошников Б. М. – начальник Генерального штаба;

Ванников Б. Л. – нарком вооружений и боеприпасов;

Жуков Г. К. – комкор.

– Ну, здравствуй, Георгий Константинович, – поднимаясь из-за стола, пожал руку вошедшему Жукову Ворошилов. – Как долетел?

…

– Ничего не поделаешь, отдыхать некогда. Потом подробно доложишь про свою битву с япошками, сейчас, жаль, времени нет. Ты теперь у Хозяина на заметке. Победитель японцев, герой и все прочее. Честно скажу, даже завидую.

…

– Чтобы ты был в курсе, Хозяин назначил на седьмое число заседание Политбюро по вопросу подготовки к отражению возможной агрессии Германии.

Ну и что, что договор, – Иосифу Виссарионовичу виднее. Мы и сами никак этого не ожидали, да вдруг он внезапно собрал Политбюро тридцатого числа и поручил к 7 октября представить предложения для подготовки решения Политбюро по этому вопросу. Тебя тоже приказал вызвать и тебе тоже быть готовым. Так что ты теперь на коне и с шашкой! Ну, теперь ты все знаешь. Приступим. Борис Михайлович, что надумал Генштаб за три дня?

– Почему же за три, мы этот вариант продумываем давным-давно. Сейчас мы его корректируем с учетом новых границ. Вот смотрите, карта на столе. Все как я доложил на Политбюро. План мы разработаем, это для нас рутинная работа. Вопрос в другом. Явно у Иосифа Виссарионовича произошел некий поворот в мыслях. Как мы помним, после подписания договора ни разу речи о нападении Германии не шло. Наоборот, речь была практически о союзничестве!

Если товарищ Сталин серьезно опасается германского нападения, а это, похоже, именно так, мы имеем возможность ускорить решение многих вопросов по новым видам вооружения, по реорганизации структуры войск и много еще чему! Я думаю, мы должны прямо сейчас сформулировать все важнейшие вопросы, которые необходимо утвердить на Политбюро, и распределить, кто по какому вопросу будет выступать.

Георгий Константинович, вы для него человек новый, и вас он будет слушать особенно внимательно. Эту ситуацию нужно использовать на все сто процентов, чтобы порешать как можно больше вопросов для армии. Германцев все мы знаем, получали от них в мировую войну по полной мерке! Поэтому готовиться к войне с ними надо с абсолютной серьезностью. Так я считаю.

– А ты как считаешь, Георгий? – с покровительственными нотками в голосе обратился Ворошилов к Жукову.

– Я считаю, Борис Михайлович абсолютно прав, направления ударов однозначно диктуются конфигурацией границы, – глядя на карту, сказал Жуков. – И еще более прав, что нужно именно сейчас ставить вопросы по реорганизации армии. Немцы, если нападут, то всеми силами и внезапно. На западе оставят только инвалидные команды да учебные части. Времени на раскачку у нас, как я понимаю, нет.

– И как думаешь строить оборону, Борис Михайлович? – спросил Ворошилов.

– Времени у нас и правда в обрез, так что надо опираться на то, что у нас уже имеется. По новой границе – только слабое пехотное прикрытие. Основной стратегический рубеж – по линии укрепленных районов на старой границе^[12]. Его надо занять заранее полностью укомплектованными стрелковыми дивизиями. Всего, с учетом гарнизонов укрепрайонов, на линии должно быть около ста расчетных дивизий.

Тыловой стратегический рубеж по линии Николаев – Днепр – Псков – Луга. Вот он обозначен на карте. На нем формировать мобилизуемые войска после начала боевых действий. За зиму и весну нужно на этой линии сформировать костяк еще двухсот дивизий. Хотя бы по тысяче человек личного состава на дивизию. Там же разместить склады с имуществом и вооружением для новых дивизий.

Между главным и тыловым рубежом разместить все танковые и механизированные войска, всего около сорока дивизий. Естественно, все они должны быть полностью укомплектованы и обучены.

Уже сейчас видно, что главный вопрос – кадровый. Где взять столько квалифицированного комсостава? Даже с учетом командиров-запасников, дефицит комсостава составит более пятидесяти процентов^[13]. Ну, а качество запасного комсостава вы сами знаете. Сдается мне, сейчас самый удобный момент предложить товарищу Сталину потрясти ведомство Берии, слишком много командиров туда упекли. Вы, Георгий Константинович, как человек свежий, может, возьметесь за это деликатное дело?

– А почему нет? Я многих знаю, кого туда зря упекли! Если вы, Борис Михайлович, в своем выступлении эту проблему остро обозначите, то я, когда мне дадут слово, предложу решать кадровый вопрос за счет амнистии.

Только нужно еще много других вопросов ставить! Я не знаю, как было в Польше, а в Монголии выявилась масса недостатков в структуре танковых и механизированных частей, в организации связи – радиостанциями пользоваться штабы не умеют, в организации взаимодействия родов войск, особенно с авиацией.

Полностью согласен с Борисом Михайловичем в том, что механизированные и все другие технические виды войск должны быть еще в мирное время укомплектованы по штату личным составом, техникой и автотранспортом, обучены и слажены. Из мобрезерва можно доукомплектовывать только стрелковые соединения. И то, их желательно после укомплектования подучить, а не сразу бросать в бой. Кроме того, такие соединения крайне желательно сначала использовать в позиционной обороне на заранее подготовленных позициях. В позиционной обороне воевать значительно проще и командирам, и рядовым бойцам^[14]. Опыт Монголии показал, что во встречном бою такие соединения теряют управление из-за неопытности командиров и рассыпаются при серьезном столкновении с противником из-за неустойчивости необученных бойцов.

– Твоя правда, Георгий, – вступил в разговор Тимошенко, – в Польше серьезных боев не было, так даже маршем по дорогам и то войска с большими проблемами шли. Организации движения никакой. Маршруты не знают, графики движения не соблюдают – одни заторы и задержки. Техника ломается, ремонтно-эвакуационные службы не организованы, запчастей нет^[15].

– Кстати, по поводу бронетехники, – снова вступил Жуков, – нужно срочно что-то делать для ее модернизации. У танков броня ни к черту не годится. У японцев противотанковая артиллерия в стрелковых частях, надо прямо сказать, слабая, так при атаке танковых и бронебригад на окопавшуюся стрелковую дивизию мы две трети танков и броневиков потеряли. Нужны самолеты-штурмовики, а то приходилось для штурмовки позиций применять истребители, которые несут потери даже от огня пехоты. Для наведения авиации нужно применять радио, а теперешние передатчики летчики не используют, качество связи – ни к черту! В ремонтных службах запчастей не хватает и в авиации, и в танковых войсках. В общем, с немцами так воевать будет трудно, у них-то, небось, везде орднунг!

– Борис Львович, что скажете нам по поводу техники и запчастей? – обратился Ворошилов к Ванникову.

– По запчастям все просто: заводы загружены производством новой техники на сто процентов. Чтобы делать запчасти, нужно снизить план по производству новой техники. Если вы такое решение на Политбюро проведете, то никаких проблем с запчастями не будет. И то сказать, зачем выпускать новую технику, если почти половина старой, насколько я в курсе, стоит из-за отсутствия запчастей?

О танках – мы ведем разработку новых танков с противоснарядным бронированием, они будут запущены в серию в следующем году. Модернизация существующих танков нам не поручалась, хотя кое-какие инициативные разработки на эту тему мне известны. Опять же, вбивайте нам это в план, будем делать, но на тех же заводах, за счет сокращения выпуска новой техники. Но вы, конечно, правы, зачем клепать еще танки, если они в бою горят? Надо существующие модернизировать! По авиации ситуация точно такая же.

– Я так думаю, товарищи командиры, – после возникшей паузы произнес Шапошников, – до Политбюро у нас есть еще трое суток. За это время мы должны: во-первых, сформулировать основные проблемы, которые стоят перед армией исходя из поставленной задачи; во-вторых, подготовить выступления для Политбюро, определиться, кто из нас по каким вопросам будет выступать; в-третьих, подготовить проект постановления Политбюро и направить его членам Политбюро накануне заседания для ознакомления. В сугубую конкретику, я думаю, вдаваться сейчас не следует. В постановлении нужно сформулировать поручения профильным наркоматам по решению важнейших проблем со сроками исполнения.

Далее, по каждой проблеме, которую мы обозначим, нужно сформировать небольшие рабочие группы из представителей наркомата обороны, Генштаба, профильных промышленных наркоматов и толковых командиров, получивших опыт боевых действий и реально отличившихся в Монголии и в Польше. Перед рабочими группами поставить задачу в короткий срок, недели за две, обобщить опыт боевых действий и выдать рекомендации. Эти рекомендации нам быстро рассмотреть и затем утвердить в виде решений ГВС, СНК или наркомата обороны во исполнение решения Политбюро.

– Ну, ты голова, Борис Михайлович! Сразу видно штабного работника, – одобрил Ворошилов.

7 октября 1939 года. Заседание Политбюро ЦК ВКП(б)

Присутствуют члены Политбюро и приглашенные товарищи:

Шапошников Б. М. – начальник ГШ;

Тимошенко С. К. – зам. наркома обороны;

Жуков Г. К. – комкор;

Смушкевич Я. В. – зам. наркома обороны;

Павлов Д. Г. – зам. наркома обороны;

Ванников Б. Л. – нарком вооружения и боеприпасов.

Выдержки из стенограммы заседания

Молотов В. М. Я по-прежнему считаю, что нападение Германии на Советский Союз в существующих условиях маловероятно по причинам, о которых я говорил в прошлый раз. Однако товарищ Сталин совершенно прав, полностью исключить такую возможность мы не имеем права. Как известно, Гитлер в своей программной книге «Майн кампф» прямо пишет, что его главные враги – мировой коммунизм и мировое еврейство. Причем он считает, не в обиду присутствующим будь сказано, что именно евреи выдвинули коммунистическую теорию, а руководство СССР он считает еврейской кликой.

Там же, в «Майн кампф», он обосновывает тезис, что германский народ для своего развития должен завоевать жизненное пространство на востоке за счет захвата славянских земель – польских, белорусских, украинских и русских. Да и вообще, он считает славян «недочеловеками», неспособными противостоять германским «сверхлюдям». Западные страны, несомненно, продолжают мечтать натравить Гитлера на нас и прилагают к этому все усилия. Кроме того, Гитлер по натуре авантюрист и психопат и может действовать по наитию, а не по трезвому расчету. Все это, вместе взятое, не позволяет исключить вероятность нападения Германии на СССР. Более того, нападение вполне возможно.

…

Шапошников Б. М. Исходя из указанной товарищем Сталиным возможности внезапного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, Генеральный штаб просит Политбюро утвердить следующие исходные соображения для разработки плана стратегической обороны.

Стратегическая оборона на первом этапе боевых действий имеет целью измотать противника, добиться господства в воздухе, уничтожить его подвижные соединения, вынудить его истратить резервы путем упорной обороны на заранее подготовленных позициях, а также прикрыть мобилизационные мероприятия. Предполагаемая продолжительность первого этапа – два месяца. Вероятный срок нападения Германии – с 15 мая по 15 июня. Раньше нападать им нет смысла, поскольку почва в западных районах СССР еще не просохнет, а дорог там мало. Позднее нападение тоже маловероятно, так как Германия будет рассчитывать добиться своих целей до наступления осенней распутицы.

Передовой рубеж обороны проходит по линии госграницы и охраняется только усиленными погранвойсками. Сразу после начала боевых действий предлагается нанести удар из района Себеж – Полоцк силами одной армии на территории Латвии вдоль правого берега Западной Двины в направлении на Ригу, опираясь на поддержку гарнизонов наших военных баз в Латвии, которые будут созданы на основании только что заключенного договора о взаимопомощи с Латвией^[16]. Эта армия, упредив противника, должна создать передовой рубеж по Западной Двине на территории Латвии. Сопротивления со стороны латышских войск не ожидается.

Главный стратегический оборонительный рубеж проходит по линии укрепленных районов на старой границе. В Эстонию предлагается ввести два стрелковых корпуса и, при поддержке гарнизонов наших военных баз, размещаемых на основании договора о сотрудничестве^[17], создать главный рубеж по рекам и озерам от Пскова до Пярну в Эстонии до выхода на этот рубеж противника.

Территория Западной Украины и Западной Белоруссии между старой и новой границами, имеющая крайне слабую сеть железных и автомобильных дорог, образует предполье главного рубежа. На предполагаемых направлениях главных ударов противника Сувалки – Минск, Брест – Минск, Сокаль – Киев в предполье предлагается дислоцировать рассредоточенно по одному стрелковому корпусу. Подразделения корпусов в полевых укреплениях должны оборонять все мосты, дефиле и узлы дорог. Все мосты должны быть подготовлены к уничтожению. Общая численность войск на передовом рубеже – 200 тысяч человек, в предполье – 150 тысяч человек.

На главном рубеже предлагается разместить в 21 укрепленном районе 70 полностью укомплектованных и обученных в мирное время стрелковых дивизий^[18]. Общая численность войск на главном рубеже 1,5 млн. человек без учета авиации. Организационно воинские части УРов, включающие штатные гарнизоны долговременных сооружений, войдут в подчинение стрелковым дивизиям. Каждая стрелковая дивизия формирует дивизионный УР, приспособленный к круговой обороне, и упорно обороняется в нем, невзирая на возможное окружение. Размер дивизионного УРа на главных направлениях в танкодоступной местности составляет 10–12 км по фронту и 8–10 км в глубину.

На второстепенных направлениях и в сложной для наступления местности ширина дивизионного УРа по фронту существенно возрастает. Для строительства полевых и долговременных сооружений под размещение огневых средств стрелковых дивизий в УРах предполагается привлекать местные строительные организации с укомплектованием их за счет мобилизации местного призывного контингента, а также строительные силы НКВД.

Тыловой стратегический оборонительный рубеж проходит по линии река Нарва – озеро Ильмень – Псков – река Великая – Невель – Витебск – река Днепр – Чигирин – Кировоград – река Ингул – Николаев. На тыловом рубеже размещаются склады вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов, обмундирования и предметов снабжения для формирования по мобилизации еще 200 дивизий. Штабы дивизий и полков должны быть укомплектованы полностью еще в мирное время и размещены на тыловом рубеже. К 30 апреля численность личного состава каждой из этих дивизий должна быть доведена как минимум до 1000 человек.

С началом боевых действий все строительные организации с главного рубежа отводятся на тыловой, где продолжают строительство оборонительных сооружений. При подходе противника к тыловому рубежу личный состав строительных организаций поступает на формирование дивизий тылового рубежа. Укомплектованные дивизии с тылового рубежа могут быть переброшены на усиление главного рубежа. Призывной контингент с территории предполья предлагается заранее призвать под видом учебных сборов и вывезти в среднеазиатские и сибирские округа.

Вся авиация располагается между главным и тыловым рубежом, причем истребительная и штурмовая непосредственно за главным, а бомбардировочная ближе к тыловому рубежу^[19]. Задачей истребительной авиации является прикрытие войск на главном рубеже и борьба за господство в воздухе, бомбардировочная авиация уничтожает механизированные группировки противника, бомбит аэродромы и дезорганизует транспортное сообщение в оперативном тылу немцев.

Задача обороняющихся на главном рубеже войск – продержаться не менее трех недель до завершения формирования войск на тыловом рубеже. Между главным и тыловым рубежом на предполагаемых направлениях главных ударов противника предполагается разместить группировки танковых и механизированных войск, имеющие целью отсечение прорвавшихся через главный рубеж подвижных группировок противника, восстановление фронта по главному рубежу, окружение и уничтожение совместно со стрелковыми соединениями тылового рубежа прорвавшихся группировок. Все механизированные и танковые войска в количестве 40 дивизий должны быть полностью укомплектованы в мирное время, обучены и сколочены до 30 апреля^[20].

Таким образом, к 30 апреля нам необходимо иметь на западных границах полностью сформированными и сколоченными 80 стрелковых дивизий, 21 гарнизон укрепленных районов, 20 танковых и 20 мотострелковых дивизий. На тыловом рубеже должны быть размещены материальные запасы для укомплектования и сформировано кадровое ядро еще для 200 дивизий с соответствующим количеством артиллерийских, инженерных и других специальных частей.

Войска Ленинградского военного округа должны вести жесткую оборону на подготовленных рубежах по линии госграницы с Финляндией. Имеющихся сил округа, после доведения их до штатного состава, вполне достаточно для надежного удержания госграницы.

Уже сейчас очевидна одна из важнейших проблем, которую нам предстоит решить. Расчеты Генштаба показывают, что для развертывания такого количества соединений у нас остро не хватает кадров командного состава, даже с учетом призыва командиров из запаса некомплект составляет пятьдесят процентов. Эту проблему нужно решать срочно.

Заранее отвечу на вопрос, почему Генштаб не считает возможным обороняться на линии новой границы. За оставшееся время невозможно подготовить серьезные оборонительные сооружения на этом рубеже. Кроме того, новые территории совершенно не приспособлены в транспортном отношении, дорожная сеть там очень слаба. Имеется прямой смысл предоставить противнику право самому преодолевать эти трудности и даже усилить их искусственными препятствиями. По нашим расчетам, простой подрыв мостов и водопропускных сооружений в предполье главного рубежа, а также минирование всех дефиле, позволит задержать выход противника к Главному рубежу на 8–9 дней. Таковы в самом кратком виде предложения Генштаба. Прошу их одобрить.

…

Тимошенко С. К. Опыт Польского похода и конфликта в Монголии после его обобщения позволит сделать серьезные выводы для повышения боеспособности войск. Уже сейчас я могу назвать ряд вопросов, над которыми надо серьезно работать.

Прежде всего, выявилось много сложностей в организации марша подвижных частей и соединений – танковых и механизированных. Причина этого заключается в разнородности и разнотипности транспортных средств. Из-за этого все подразделения движутся с разной скоростью. Тылы, как правило, отстают от боевых частей, особенно если движутся по грунтовым дорогам или по бездорожью. Но для танковых соединений движение по бездорожью – это норма. Их тылы не должны отставать при любой погоде и на любой местности. Артиллерия на тракторной тяге всегда отстает от танковых частей. Штабы должны научиться планировать марш разнородных соединений так, чтобы они не мешали друг другу. Нужны специальные части регулировки движения, которые должны управлять маршем частей в соответствии с планом.

Часто из-за поломки одной автомашины или одного танка возникают заторы и останавливается вся колонна. Это недопустимо! Необходимо усилить ремонтные службы, оснастив их хорошими тягачами. Вся вышедшая из строя техника, на марше или в бою, должна оперативно собираться ремонтными службами в пункты ремонта, в кратчайший срок ремонтироваться и догонять своим ходом ушедшие вперед части.

Разнообразие типов техники в соединениях необходимо резко уменьшить – в одном соединении должно быть не более двух типов танков, двух типов гусеничных тягачей и не более 4 типов автомобилей. Это сразу сократит номенклатуру необходимых запчастей, облегчит снабжение и ускорит ремонт^[21].

Германская армия, в отличие от польской, имеет в большом количестве современные самолеты. Я считаю, что нужно радикально улучшить противовоздушную оборону соединений и частей. Особенно на марше. Халхин-Гол показал, что превосходство в воздухе, которого нам удалось добиться, позволило добиться успеха и наземным войскам. Мы не должны оказаться в положении японцев на Халхин-Голе. Особенно слаба у нас войсковая ПВО от штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков. Существующие зенитные пушки калибра 76 и 85 миллиметров против них малоэффективны. Количество скорострельной малокалиберной зенитной артиллерии в войсках должно быть значительно увеличено. Имеющиеся в достаточном количестве комплексные счетверенные установки на базе «Максима» не эффективны против бронированных немецких пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков.

Халхин-Гол показал также, что закопавшаяся в землю стрелковая дивизия не может отбиться от танковой бригады, даже оснащенной танками с противопульным бронированием. А у немцев в большом количестве имеются танки с противоснарядным бронированием, поэтому противотанковая оборона наших стрелковых соединений должна быть существенно усилена. Необходимо запустить в производство легкие и эффективные пехотные противотанковые средства: мины, ружья, зажигательные смеси. Может, промышленность предложит еще что-то.

Я просил бы присутствующих здесь представителей промышленности ответить на мои вопросы.

…

Жуков Г. К. Боевые действия в Монголии показали высокий боевой дух и выучку кадровых частей, преданность личного состава делу Ленина – Сталина.

Вместе с тем практика боевых действия выявила ряд недостатков в организации, вооружении и тактике во всех без исключения родах войск. Необходимо по «горячим следам» создать рабочие группы по родам войск из представителей наркомата обороны, Генерального штаба и лучших командиров, получивших боевой опыт в Монголии и в Польше для обобщения боевого опыта и выработки рекомендаций. Я готов рекомендовать в рабочие группы толковых командиров из Монгольской группы войск. Выработанные рекомендации необходимо будет утвердить в наркомате обороны и срочно организовать их выполнение.

В данный момент я готов назвать следующие проблемы, требующие первоочередного решения.

Первое. Организация связи и управления. Командиры и штабы не умеют пользоваться радиосвязью и полностью полагаются на проводную связь и делегатов связи. В условиях маневренных боевых действий это приводит к запаздыванию в принятии решения и к опозданию с его исполнением.

Кроме того, качество радиопередатчиков, особенно бортовых, на самолетах и танках неудовлетворительно. Необходимо все самолеты и танки всех типов оснастить хотя бы радиоприемниками, а машины командиров от взвода или звена и выше – радиопередатчиками. Следует разработать простые в использовании системы шифрования и обучить им войска. В мирное время следует обязать командиров пользоваться радиосвязью, а проводную связь использовать только как резервную. В боевых условиях проводная связь может быть основной только в позиционной обороне^[22].