Kitobni o'qish: «SOLARIS. Говорящий во мраке. Часть 2»

Ни одна договоренность или уговор не могут существовать без диалога заинтересованных сторон. К диалогу приводит желание и умение договариваться, необходимое общение. Общение нужно даже самой замкнутой душе.

Глава 1 Кир

На дне пропасти шел снегопад и белоснежной пеленой застилал все вокруг. Снег был повсюду: хрустел под ногами, над головой, пытался залететь в нос и в рот. Уж совсем не было от него спасения. С каждой секундой ветер шумел больше, мороз крепчал, и вьюжило все сильнее.

Вот уже и под собственным носом рассмотреть было ничего нельзя. Все белым бело. Но наша история продолжается и она словно вихрь, словно ураган, вырывается из непроглядного занавеса, а вместе с ней и белые, как сам снег огромные дикие кошки барсулы. С ними раздается победный клич северного народа.

Тяжелые лапы северных хищников уверенно ступают по сугробам, гордо бьют длинными хвостами об снег. Их глаза сияют ярко и словно прожигают белый занавес. У дикой кошки были необычными: гигантский рост и недюжинная мощь. Они не оставляли ни единого шанса противнику. Абсолютно неважно человек это или иное существо. Скорость барсулов была равна силе, потому увидеть столь прекрасных созданий можно было лишь по их собственному желанию.

Для жителей Кира же, для тех самых, о которых рассказывал Анне Сандор для тех, что пропали без вести уж как десять лет назад, барсулы были друзьями и верными помощниками. Народ Кира сумел приручить прекрасного и величественного зверя, делясь лучшей рыбой в своей постоянной обители и относясь с должным уважением. Мы же понимаем, что пропитаться барсулы и сами могли, но было, что-то в этом звере помимо силы и величия. Благородство огромных диких котов и трудолюбие коренного северного народа сплотило их воедино.

Теперь, на дне пропасти дикие кошки летели, словно вихрь сквозь снежную пелену, навстречу ветрам, совсем не обращая внимания на то, как не на шутку разгулялась вьюга. Не пугала она и народ Кира, что уж давно привык к непогоде, мороз в их крови был с рождения, а борьбе научила жизнь. Беспокоило их только одно в эту минуту, это жизнь незнакомки, лежащей без сознания в санях, что со всей силой несли к дому за собой барсулы.

Незнакомкой была девушка чужеземка, возлюбленная короля Виктора, звали ее Анной. А случилось с ней вот, что: когда один из даргов служащих в подчинении Серкусу, схватил ее за руку, на которой был перстень, а затем ударил ее со всей силы в грудь, девушка сумела выскользнуть, но не смогла удержаться на ногах и упала, в пропасть.

Кольцо, которым так хотел завладеть дарг, соскользнуло с ее пальца, но ему не досталось, оно окунулось в бездну за хозяйкой. Из добродетелей Анны слушившееся видел черный ястреб. Он не мог помочь девушке, но, не раздумывая ни секунды, рванул за ней в туман.

Дальше было хуже. Сухие и жесткие ветви необычно высоких деревьев оставили синяки, и причинил боль, но замедлили падение. Там же где туман кончается, ветви этих деревьев некто облюбовал. То, были черные, огромные пауки – нигморы. Размеры их внушали немыслимый страх. К тому же пауки того рода не знали пощады, и были одни и из самых хищных существ.

Именно этим существам Анна досталась и судя по времени ее падения, как раз к обеду, упав в паутину. Паутина была очень крепкой, ведь пауки ловили, абсолютно люблю дичь, любых размеров, главное, чтобы в ней текла кровь, она была теплой, и в ней билось сердце. Несомненно, Анна бы кричала и боролась, даже это бессмысленно на такой высоте, но от боли и головокружения у нее совсем не осталось сил.

Прийдя в чувство девушке с трудом удалось выпутаться из паутины и забраться на каменистый выступ ущелья, как к ней подкрался черный словно уголь, гигантских размеров паук. Он шевелил своими усами туда-сюда, словно облизываясь, протягивая к жертве свои длинные мохнатые лапы.

Отступать назад было нельзя – некуда, позади лишь пропасть, а впереди явная смерть. Анна прижалась к стене, пытаясь обойти паука, но тот если и позволял ей еще шевелиться, то, только желая побаловать себя игрой с жертвой. Тут подоспел ястреб. Пока паук был занят добычей, он вонзил свои когти и клюв в его черное мясо.

Многолапый хищник издал противный, шипящий визг и заколотил лапами, пытаясь сбросить врага. Ему это конечно не удалось. Проворная и смелая птица, выпустив, когти взмыла в облака.

Чужеземка же, бросилась бежать, но куда уж ей от хозяев ущелий? В плечо девушке мгновенно вонзилось тонкое, очень острое жало и она поскользнувшись, покатилась вниз, в глубину темного ущелья. На том ее воспоминания оборвутся ведь с того момента сознание покинуло ее. Но судя по всему, не покинула госпожа фортуна, а может и сама судьба не желала такого конца истории.

Анна пробыла в ущелье долго, но на счастливый случай киряне выехали на охоту. Хищник сам становится добычей. Теперь охота началась на черного паука и его сородичей.

Народ Кира умел не только добывать и обрабатывать драгоценные камни, но и охотиться, и выживать. Пройтись по следам своей добычи и отыскать ее для них не составляло труда. Вот так быстро, вышли они на того, кто уже был готов пообедать Анной. Но вместо желанного обеда, он получил несколько стрел, а затем попытавшись сразиться за жизнь, потерял свою голову.

Незнакомка была спасена. Молодой муж Ясман и его отец Ясон вынесли девушку из логова зверя, уложили на сани, накрыв теплыми шкурами. Тело девушки было в безопасности, но вот по венам уже растекался яд. Оттого и торопились спасители в сторону дома, дабы уберечь незнакомку от смерти. Ну и к тому же, прицепив к саням, они волокли за собой тушу черного паука, на съедение своей госпоже.

Две пары саней и четверо кирян, вскоре прибыли к вместу, под названием – "долина льда". Долина не была очень большой, и ничего кроме множества снега и ледяных домиков, там не было. Ни деревьев, ни каких либо других строений, а вот жилищ изо льда было много. И это не удивительно. Ведь именно здесь уж много лет обитал весь народ когда-то очень известного города Кира.

Раньше у северного народа было постоянное пристанище – местность на севере Эдейских земель, которую не покидали, пожалуй, только совсем обессилевшие старики и малые дети, остальные же выезжали на поиски драгоценных камней и долгое время кочевали, но всегда возвращались на прежнее место.

Имя города, куда бы ни отправлялся его народ, шло за ним по пятам. Теперь Кир был здесь, на дне пропасти, в привычных снегах и льдах, но в неволе и в подчинении.

Анна пришла в чувство лишь на несколько минут, едва дыша и испытывая адскую боль по всему телу. Боль была вызвана, несомненно, ядом черного паука чье жало безжалостно вонзилось в спину девушки некоторое время назад. Теперь он растекался по ее венам, отправляя кровь.

В таком состоянии чужеземка не могла произнести ни слова и не понимала, что происходит вокруг. Но к счастью для нее же, она оказалась, пожалуй, в единственном месте, где ей могли бы помочь, ибо от яда черного паука спасения ни знал никто на Эдейских землях кроме кирян. Не совсем понятен был остальным народам метод борьбы с ним. Знание великое или колдовство? Так или иначе, киряне спасали людей, а вот зла не совершали.

Девушку доставили четверо – двое из них нам уже известных – отец и сын Ясон и Ясман. Двое других были так же жителями теперь ледяного города. В это утро наступил их черед охотиться для своей госпожи, но вместе с добычей они привезли девушку. Что с ней жителям стало ясно сразу. Кожа чужеземки синела, вены чернели, сил ей не хватало даже веки приоткрыть, и почти все время она была в беспамятстве. Заметили они и ястреба, что следовал за повозкой с того самого момента, когда в нее уложили Анну. Он неугомонно и суетно кружил над городом и ждал, что же будет дальше. Лишь ждал, что киряне сделают все так, как полагается. И он не ошибся.

Как только Анна приоткрыла глаза, ястреб закружил над ней и выпустил кольцо из своих когтей. Седая старуха, чьи руки и лицо покрывали морщины нажитые благородной старостью, а это время была роядом и держала трубку во рту. Увидев кольцо, упавшее на грудь девушке, она взяла его в руки и рассмотрела поближе. После чего быстро сунула его Анне в рукав и сказала Ясману:

– О нем не слова.

Ясман кивнул ей в ответ в знак согласия. Старуха взглянула на девушку, фыркнула носом, закусила трубку и резким жестом указала на место возле соседнего жилища.

– А не замерзнет? – произнес Ясман. Пожалуй, этот юноша переживал за девушку больше всех.

В ответ старуха недовольно взглянула на него и фыркнула в ответ:

– Яд паука очень опасен, если хоть капля его попадет на тело кого-нибудь еще!

На том разговор был окончен. Старуха была знахаркой такой, о каких слагают легенды, а слухи о ней разлетались на бескрайние расстояния. Лечила она не только снадобьями и отварами, но и силой, которую узреть никто не мог, а вот испытали на себе многие. Лет старухе было много, что заставляло верить в ее знания еще больше. Одним из таких, был отец Виктора, сам король Тристаны, когда-то обратившийся к ней за помощью и, получив ее, был спасен, и отказался от зовоевания земель Кира.

Девушку уложили под открытым небом, старуха принялась, что-то шептать, затем велела принести ей соломинку, но не простую, а из тех, что были припрятаны в ее жилище, их принес Ясман. Они были очень тонкие словно иглы, закутаны в платок и явно пропитаны, сильно пахли цветами. Затем, она потребовала разжечь костер и принести травы и сосуды.

У каждого жителя Кира были немалые знания во врачевании, в травах и снадобьях. Ясман и Ясун быстро принесли ей все, что она потребовала. Старуха вставила соломину в самую рану на плече Анны и продолжила шептать на старом диалекте. Через несколько мгновений из соломины хлестнул яд.

Ни один раз к Анне возвращались сознание. В первый раз очнувшись, она кое-как открыла глаза. Перед взором был лишь густой туман, и пахло разнотравьем. Во – второй раз, она сумела приподнять голову, но в слабом свете тусклой лампы сумела разглядеть лишь белоснежную крышу над головой, такие же стены и все еще не выветрившиеся из жилища пары.

В третий раз, когда девушка проснулась, уже стемнело, ей послышались музыка, то были бубны, им отзывалось это множество голос. Бубны звучали единым целым в груди, горячили кровь, затмевали разум. Воздух был пропитан запахом тлеющих трав.

Анна тихонько приподнялась, она пыталась вспомнить, что с ней произошло, а помнила она лишь огромные черные лапы паука, от которых спасалась. Совершенно не понимая, что происходит, девушка попыталась осмотреться. Каждое движение давалось ей с трудом, болело перевязанное плечо, болела голова и грудь. Но внутри себя, она ощущала легкость, словно в ней было облако, которое из самого нутра, давало ей сил и наделяло спокойствием.

Оглядевшись, чужеземка поняла, что находится в чьей – то обители. Рукой она коснулась предмета очень мягкого и пушистого. Это были шкуры, множество шкур согревающих холодное жилище. В стороне стояла чаша с тлеющими травами, рядом с нею находились сосуды с непонятными жидкостями. По другую сторону на ледяной ступени, стояла лампа, она светила очень тускло так, как ей и предназначалось.

Когда в глазах девушки, наконец, перестало двоиться и темнеть, она поняла, что находится в ледяном жилище северного народа. Чужеземка, закутанная в шкуры, при свете огня и еще живая. Видимо здесь не причиняет ей зла, пока не менее Анна очень надеялась на это. Затем поймав себя на мысли, что очень хочется пить, она попыталась встать на ноги и пусть не сразу, но ей это удалось.

Одежду Анны после таких путешествий можно было выбросить, однако раздевать ее не посмели, и на то у людей говорящих с духами были свои причины. В эту ночь они играли на бубнах, пели особенные песни и танцевали странные танцы.

В центре круга, который образовались киряне, горел большой и яркий костер. На головах их были колпаки из шкур, из них же была и одежда. У кого-то головные уборы были с оленьими рогами, а кого – то с медвежьей головой. Они плясали то, держась за руки, то отпуская их, кружили у костра.

В центре круга, у огня сидела старуха. Ее глаза были закрыты, а на голове был колпак с огромной черной вороньей головой. Ее губы шевелились, но голоса слышно не было. Старуха повторяла ту же песнь, что и все, но ее нахождение в круге, говорило об особенном влиянии. В руках она держала странные ритуальные предметы.

Казалось от ударов бубна, от тех песен, языки пламени костра становились все злее, рвались к синему, звездному небу все сильнее. Анна наблюдала за происходящим, чуть показавшись из жилища. Ею овладевали сразу несколько чувств: беспокойство, удивление и любопытство, но только не страх. Нет, страха она не испытывала.

В самом же костре явно, что – то горело, но девушка никак не могла понять, что. Горело это что-то, уже давно, ведь она проснулась среди ночи. К тому времени ритуал длился не первый час и огонь почти проглотил свою добычу.

В конце концов, раздался треск, пламя перекусило еще одну толстую ветвь, и огромная черная мохнатая лапа вывалилась из костра. Анна чуть не воскликнула от испуга. Она поняла, что же горело в эту ночь на ритуальном костре. То был тот самый паук, пустивший свой яд в ее кровь. Теперь он был принесен в жертву взамен на жизнь.

Тут вновь подкралась слабость, и ноги девушки подкосились. В этот момент ее подхватили, чьи то руки. Знакома с этим человеком она еще не была, но взглянув в его глаза последнее, что успела испытать, это чувство успокоения. Очень хотелось позвать Алию, но сил едва хватило:

– Воды, пить, – все, что успела произнести девушка, вновь потеряв сознание.

На следующее утро, когда Анна окончательно пришла в сознание, все странные звуки и запахи исчезли. Девушка чувствовала себя намного лучше. След от жала паука на плече превратился в небольшое черное пятнышко. Теперь оно будет сопровождать тело Анны до конца ее дней. В каждый из них оно послужит напоминанием, как близка она была к смерти и как ей удалось ее обойти.

Сил за ночь прибавилось, и было достаточно, чтобы самой подняться и выйти из жилища. Но и снаружи и внутри было белым бело. Покинув снежную обитель, Анна немного прошлась, правда и сама не зная, куда ей идти. На месте вчерашнего костра остались только угли. Слышны были голоса с разных сторон. Это были киряне. Одежда их была сшита из шкур, на ногах они носили унты. Вставали всегда рано и принимались за работу. Оставшиеся выполняли прочие обязанности.

Осмотревшись вокруг, чужеземка не могла поверить своим глазам, ведь вместе с силами к ней вернулись и все воспоминания. Тут, на дне пропасти жил целый город. Конечно, Кир не был таким богатым как раньше. Здесь, на дне, он походил большую, многолюдную расположенную на белоснежной долине деревню, с множеством ледяных домов больших, и поменьше, окруженную со всех сторон высокими стенами пропасти. Солнце почти не проникало сюда, из густого слоя тумана над головою жителей Кира. От того здесь почти ничего не росло. Все же народу тут, хватало, и госпожа этой пропасти находила работу для всех.

Анна стояла в стороне. Она была растеряна и не знала, что ей делать дальше, куда идти. Звать на помощь эльфийку девушка тоже сочла мыслью опасной, вдруг кто увидит. Вдруг, чужеземка обернулась, услышав хруст снега. Кней подошел молодой человек, который вместе с отцом спас ее, он произнес:

– Доброе утро.

– Доброе утро, ответила неуверенно Анна, – смотря, где я нахожусь и как скоро смогу отправиться домой?

– Меня зовут Ясман. Вы находитесь в Кире. Я и мой отец Ясун нашли вас в ущелье, убили вашего врага и доставили сюда. Затем вас излечила наша знахарка и вот, вы стоите теперь передо мной, судя по всему в прекрасном самочувствии, хотя еще вчера, скорее всего, погибли бы. А вот выбраться вам отсюда не удастся.

Анна охватило удивление:

– Мне рассказывали о Кире, но я должна вернуться, как можно скорее. В моем городе беда! Его, скорее всего уже захватили дарги. Когда я бежала, они уже взяли крепость!

– Я не понимаю и половины из того, что вы говорите, но хотел бы узнать больше. Одно скажу точно, Кир вы покинуть не сможете.

– Отчего же?

– Давайте начнем сначала, – произнес Ясман, предложив чужеземке опереться на его руку, прекрасно понимая, что она хоть и пришла в себя, но все еще слаба. Анна, приняв предложение, шагнула за новым знакомым вглубь снежного поселения.

По-прежнему шел снег, но теперь маленькими снежинками тихонько падал на землю. Ветер поутих, и стало намного спокойнее. Люди вокруг не суетились, но и не сидели без дела.

– Кажется это ваше, – Ясман сунул руку в карман и, достав перстень с зеленым камнем, протянул его Анне, затем взглянул на парящего в облаках черного ястреба, – а за вами кажется, присматривают.

– Меня зовут Анна, – девушка была рада, что кольцо по-прежнему останется при ней, но была не менее удивлена, ведь помнила, как дарг пытался сорвать его, как оно соскользнуло с пальца.

– Знахарка видела раньше этот перстень. Она говорила со мной. Он принадлежал очень известному и благородному человеку. Он пришел от одного врага к другому за помощью. Мы оказали ему ее и с тех пор, вместо вражды, между нашими народами процветали дружба и уважение.

– Как звали того короля?

– Его звали Леард, он был королем Тристаны. Теперь королевством правит его сын Виктор.

– Так значит все это, правда.

– Вам уже рассказывали эту историю, не так ли? Скорее всего, в Тристане. Как же вы оказались здесь?

– Моя история очень запутана и непонятна даже мне самой.

Ясман остановился у одной большой оглы (так называли свои ледяные жилища кирян) и предложил Анне войти внутрь. Это жилище было куда больше предыдущего. Оно соединялось проходом еще с несколькими жилищами. Тут также все было накрыто шкурами животных и в целом не менее комфортно. Было светло, тепло и приятно пахло. Запах издавал особенный травяной чай, который знахарка не только заварила, но уже и разлила по чашкам.

– Знакомься, – обратился Ясман к Анне, подводя ее к старухе, эта женщина спасла тебе жизнь, она запрещает обращаться к ней по первому имени от рождения и требует звать ее вторым, данным природой – белой вороной.

В старухе Анна сумела узнать ту самую старуху, что совершала ритуал у костра:

– Я очень благодарна вам, но скажите, пожалуйста, что это было вчера, там у костра?

– Садись! – фыркнула старуха.

Нельзя сказать, что в ней было нечто ужасное и отталкивающее, обычная старуха с морщинами, нажитыми немалым долголетием. Но все – таки образ ее настораживал, глаза были серы и мутны, но за этой серостью будто скрывался свет самой луны и цвет их менялся иногда. Голос ее был груб, иной раз слетал с губ, словно шипение змеи. Она могла говорить с собеседником, смотря совсем в другую сторону, так и не взглянув на него.

Так было сейчас и с Анной. Старуха говорила с ней, но не смотрела в ее сторону, как будто не считая это необходимым. Весь ее образ внушал опаску и слава ее и сила, склоняли к послушанию.

Поэтому обычно с ней не спорили, а слушали очень внимательно.

– Когда Ясман и Анна сели на шкуры, она подала им по чашке чая и уселась напротив девушки.

– Травяной чай, – прохрипела знахарка.

– Благодарю.

– Пей, потом благодарить будешь, если в живых останешься.

Эти слова заставили Анну вздрогнуть. Она взглянула на Ясмана, но тот не смел, перебивать мысль старухи:

– Тебя отправил своим жалом черный паук, Ясман и его отец привезли тебя ко мне, а я уж делала, то, что умею. Что это было, хочешь знать? Весь наш народ в ту ночь просил духов природы о твоем выздоровлении, принеся в жертву твоего врага, взамен за твою же жизнь.

– Этот огонь, танцы, – произнесла девушка.

– Это тебя напугало? – перебила ее старуха, – так мы настраиваемся на особый лад, входим в то состояние, когда сама природа способна нас услышать. Ты же жива, не так ли? Нас ты испугалась, а пропасти значит, нет?

– Меня толкнули, – ответила Анна, понимая, к чему клонит знахарка, – хотели моей смерти.

– И будут хотеть еще, – продолжила белая ворона, – смотря на перстень, который Анна сжимала в руке, – ты ведь уже знаешь кто ты? Должна быть осторожнее, иначе погибнешь. Кольцо спрячь подальше иначе, если узнают о тебе, спустят с тебя шкуру.

– Дарги, уже пытались.

– Даргов тут нет, тут и без них хватает. Когда явится госпожа со своими слугами, скажешь ей, что ты издалека, родных у тебя нет, бродишь по свету, и напали на тебя дарги, да сбросили в пропасть. Про свое королевство ни слова, о себе правду умолчи, глядишь, живой останешься.

– Кто такая, эта госпожа?

Вопрос Анны старуха, словно не услышала, вместо того, указала на выход:

– Допивай свой чай, он полезен. Силы тебе нужно поберечь, пригодятся еще.

Тут Ясман взглядом дал понять Анне, что нужно идти. Сделав пару глотков травяного чая, она вернула чашку старухе:

– Благодарю вас за вашу доброту. – с этими словами Анна покинула иглу, за ней следом вышел и Ясман, – кто такая ваша госпожа и почему ее все так боятся?

– Все по порядку Анна. Нам с отцом нужно ехать, работа не ждет, а тебе нужно искупаться в источнике, он тело очистит и здоровьем наполнит.

Анна осмотрелась вокруг и вздрогнув отвечала:

– Но ведь вода наверняка ледяная?

Тут к Анне подошли несколько девушек, отправленные ей на помощь. В руках они несли сухую и чистую одежду. Подхватив, чужеземку под руку, они увлекали ее за собой.

– Девушки проводят вас. Вечером увидимся!

На этих словах, Ясман заторопился в сторону разгоняющейся повозки своего отца, догнав ее, запрыгнул и с остальным народом отправился в ледяную гору. Что касается Анны – пройдя пешком, какое – то время, вслед за девушками, она вышла к месту, куда ее провожали, была немало удивлена.

За небольшим городом, что был исключительно из снега и льда, миновав несколько ущелий и поворотов, можно было увидеть невообразимую для тех мест картину. Там из-под земли, у высокой ледяной скалы бил горячий источник. Пары его поднимались высоко над водою, маня своим теплом, клубились во все четыре стороны. По краям источника тонкой полосой зеленела трава.

Сторона скалы, что принадлежала источнику, не была во льду и на ней образовались капли, с вершины ее стекали ручейки, словно сама скала состояла из воды и вода, просачиваясь через щели, мало-помалу сбегала наружу.

Уговаривать гостью Кира не пришлось. После стольких неприятностей, нескольких дней страшной болезни ей очень хотелось искупаться в чистых и теплых водах. Сняв одежды, она ступила в теплые клубы пара, а затем коснулась ногами и воды. Анна шла за девушками, и вскоре пар окутал и скрыл их. Ослабевшее тело прекрасной чужеземки вода взялась прогревать и наполнять новой силой.

Девушки, что сопровождали Анну, были не особо разговорчивы, хотя язык Эдейских земель киряне знали велеколепно. Искупавшись и одевшись в теплые чистые одежды, они отвели Анну в противоположную сторону от горячего источника, на встречу еще одному волшебство тех земель.

Потратив четверть часа в пути, минуя несколько ущелий, они пришли до желаемого места. То, вновь был водоем, но на этот раз он не согревал паром потому, что он был замерзшим. Часть народа Кира была уже здесь.

– Здесь мы ловим рыбу, в основном питаемся ей. Какой улов, такой и ужин. – Пояснила одна из девушек Анне.

Холодный водоем был источником пропитания для Кирян и в основном являлся единственным. Жители Кира вели охоту на его подводных обитателей. Водилось там рыбы много и всякой разной. Правда неясно было, откуда бралась там рыба, ведь ни одна речушка, никакой другого источника воды не было, но к этой части путешествия Анну, подобное уже не удивляло.

Дальше ждала дорога обратно в город. По пути до оглу девушка поймала себя на мысли, что, не зная всех дорог на дне пропасти, вполне легко можно заблудиться.

Белоснежной равниной окруженной высокими стенами бездны было место, которое занимал Кир с многочисленными ледяными жилищами. В остальном стены такой «крепости» – высокие, ледяные и длинные, петляли, поворачивали, уходящие невесть куда, сильно напоминали бесконечный каменный лабиринт. Не перелезть их, не перепрыгнуть было нельзя.

Вскоре Анну доставили назад в Кир. В городе кипела работа. Если часть жителей, пожалуй, самая малая, занималась рыболовством, то другая ее часть – не на много больше, оставалась в городе. Женщины Кира занимались шитьем, вышивкой по сыромятной коже, готовили еду, но пока рыбаки не вернулись, готовить было нечего. Мужчины, оставшиеся в городе, брались за резьбу по кости и рогу, создавая изящные гребешки, пряжки, ножи и другие вещицы с различными изображениями рыбалки, моря и охоты. Подобные предметы забирала с собой госпожа пропасти, когда покидала ее.

Народ Кира ростом был невелик, среднего, коренаст, с тяжелой рукой. Глаза их имели косой разрез, кожа бронзовый оттенок. Скулы и носы были широкими. Одежду носили очень теплую, ведь жили в вечном холоде: глухие меховые куртки из шкуры оленя с рукавами, зауженными на запястьях, чтобы руки всегда можно было засунуть под полу куртки, с капюшонами и рукавицами, Были при куртках пояса, на которые вешали ножи, кисеты и другую необходимую амуницию. Носили меховые шапки на головах, на ногах меховые унты. Именно такую одежду дали и Анне на замену ее собственной.

Чужеземка обошла ни одну оглу, желая лучше узнать жителей в плен, к которому попала. Но все, кого не спроси, отвечали ей одно – дороги из Кира, как и в Кир больше нет. Была еще одна волнующая Анну вещица: куда все – таки подевалась большая часть народа? А ей отвечали: «уехали в ледяную гору». Конечно, ей это ни о чем не говорило и все, что оставалось – ждать возвращения Ясмана, быть может, он расскажет больше. А пока ее усадили обучаться шитью.

Ясман же вернулся лишь под поздний вечер. Он сам и весь остальной народ, вернувшийся с горы, был замерзший, уставший и измотанный. К тому же у рыбаков день тоже не задался, улова было немного, не столько, чтобы хватило досыта наесться всему городу. Разделили, что было. Оттого вечер был грустен, слегка закусив жареной рыбой, все начали расходиться по своим жилищам. Анна не стала в этот вечер расспрашивать Ясмана, уж больно ему было не до этого. Он был подавлен и почему-то сильно негодовал. «От чего же весь народ уходит, на какую то гору? Зачем, когда еды и людей для рыбалки не хватает»? – думала про себя Анна.

– Это все она, проучить нас опять решила, вот и нет рыбы. Интересно за, что в этот раз – перешептывался народ.

Спать Анну прошлой ночью, отправили в свободную оглу. Да, такая имелась и не одна, а несколько, правда находились они в разных местах Кира. Причина на то конечно была. Первым делом, потушив одну лампу и оставив лишь слабый свет второй, Анна сунула руку в свою суму и достала куклу. Кукла оказалась в полном порядке, во только не говорила и не шевелилась, что было очень странным для эльфиек.

– Прими вид естественный! – приказала Анна и положила куклу на шкуры.

Слова ее не сработали, и не случилось ровным счетом ничего. Еще не раз Анна повторила сказанное, но в этот вечер так ничего не вышло. Кукла не обращалась в эльфийку и о того сердце Анны совсем защемила тревога.

Заснуть девушка долго не могла. Ее тревожили не только вопросы, связанные с местом, куда она попала и с людьми, что ее окружали. Беспокоила тоска по королю Тристаны, если раньше она корила себя за уже возросшую привязанность к королевству и ее правителю, то теперь гнев в сердце девушки погас, и вины за подобные мысли она больше не испытывала.

Волновало теперь главное, и беспрестанно звучал в голове: «Где сейчас король, жив ли он? Как выбраться из Кира, что бы вновь рассказать или услышать историю из уст того, кто не любил говорить много и часто, но ей он с удовольствием рассказал бы еще много историй, сидя на шелковых подушках, наслаждаясь запахом цветов в стеклянных стенах оранжереи».

На следующее утро Ясман покинув свое жилище, отправился пожелать доброго утра Анне, а она в свою очередь, сама искала юношу. Встретились они у самой большой иглу в самом центре Кира. Анну одолевало любопытство, и терпения у нее больше не было:

– Что же это за гора, и почему на нее уходит большая часть народа?

– Там мы работаем, – отвечал Ясман.

– Почему я чувствую, что место это не хорошее?

– Да такие чувства в вас не зря, это действительно так. Не по своей воле мы ходим на ледяную гору. Эта воля госпожи, – отвечал Ясман.

– И как зовут вашу госпожу?

– Ее имя Игнис.

– Но кто она такая и почему заставляет работать на горе?

– Не на горе Анна, а в горе, это не простое место, – не успел Ясман закончить фразу, как раздался женский голос издалека. Тем, что услышал Ясман, был клич. Приближались барсулы. Они бежали на всех парах, словно летели сквозь белые хлопья снега. – Не избежать вам знакомства с ней, но смотрите кольцо, прячьте подальше, говорите, как знахарка научила, имени своего не называйте.

– Но какое имя мне называть тогда? – взволновалась Анна, не зная чего и ожидать от таких предупреждений.

– Не знаю. Скажи, тебя зовут Кая. Да, будете Кая, – кивал головой Ясман, убеждая самого себя, что это имя подходит, что все будет хорошо. Однако нутро его дрожало, и он едва ли мог это скрыть.

– От чего руки твои дрожат Ясман?

– От страха за вашу жизнь госпожа. – Произнес дрожащими губами юноша.

– Почему ты обращаешься ко мне как госпоже?

Тут Ясман бросил взгляд на Анну, ведь вопрос удивил его.

– Так вы со старухой знаете, откуда я, вы тоже слышали легенду Тристаны?

– Что предначертано, сбудется и все всегда возвращается туда, где ему место.

В этот момент Анна поняла, все совсем не ладно. Весь Кир столпился у проезжей дороги, той по которой сюда привезли чужеземку. Из белого занавеса мчались барсулы, а в санях, которые они тащили за собой, стояла женщина. За ее спиной виднелись еще два силуэта.

Народ то поглядывал на Анну, то смотрел на дорогу. Старуха была неподалеку, и девушка могла видеть ее среди остальных. Она с особенной ненавистью в глазах смотрела вдаль, а взглянув на гостью пропасти, коснулась указательным пальцем губ, давая знак помалкивать.

Когда же сани приблизились и остановились, Анна смогла рассмотреть тех, кто пожаловал этим утром в Кир. От смеси изумления и испуга, она не могла отвести взгляда от саней. Из них первыми на снег ступили два создания, ранее не встречавшихся чужеземке на пути.

– Это корвиги, – пояснил Ясман.

Корвиги были довольно высокого роста, выше человеческого и имели огромные глаза, горящие желтым огнем, словно большие фонари. У них были заостренные уши такие же, как у эльфов. А вот носы в точь как у воронов, но намного длиннее – тянулись до самого живота. И хотя туловище их было человеческим, лица их походили на птичьи головы, с огромным острым клювом и двумя горящими фонарями вместо глаз. Да корвиги напоминали воронов. Ходили эти существа в длинных до пола черных плащах закрывающих все тело, от самой головы до пят, якобы под ними они скрывали свои ноги одеревеневшие, а из обуви на ногах у них были высокие кожаные сапоги. В руках они носили длинные посохи из ветвей дерева. Взгляд их был холодным и бесчувственным.