Kitobni o'qish: «Те, кого нет»

Shrift:

Простое имя – сложная игра.

Арли, Шарлотта, Лотта, Каролина.

Опять меняю лица, имена…

Мне это иногда необходимо.

За именем меняется судьба:

Характер мой остался, те же маски.

Но только изменилась я сама:

Я сильная, я всё смогу, я справлюсь.

И снова поменялись времена.

На мир смотрю теперь я с точек разных.

Моя душа сгорает без огня –

Но может, это будет не напрасным.1

Глава 1.

20 апреля 1835 года

Княжество Альгария, Озёрный край

Высокое напольное зеркало в старинной деревянной раме задрожало, пошло волнами и рассыпалось, словно взорвалось изнутри, украсив осколками всю комнату и оставив лежать на ковре тело.

Я ошеломлённо глядела на сотворённую собственноручно катастрофу. Перепутала слова заклинания? Движения? Вроде бы нет… или всё-таки?..

Меня спасла лишь собственная реакция – как только зеркало начало подозрительно дрожать, я отшатнулась к стене, пропустив осколки мимо. Надо думать, иначе одна незадачливая колдунья рисковала превратиться в милого ёжика с зеркальными иголками. Перспектива не радовала.

Убедившись, что дождь из зазеркалья прекратился, я осторожно пробралась к телу. Под ногами хрустело стекло, но куда ему соперничать с человеком (а человеком ли?) вокруг которого медленно, но верно растекался тёмно-красный ореол. Только трупа в моём доме не хватало для полного счастья!

Отогнала уже нарисованную воображением картинку, как закапываю тело во дворе, и попыталась перевернуть оное. Тяжёлое! Тяжёлый.

Гость с глухим стоном перекатился на спину. Мужчина. Молодой, скорее всего, мой ровесник. Чёрные коротко стриженные волосы слиплись у висков, резко контрастируя с иссиня-бледной кожей, одежда – зелёная рубашка и тёмные брюки – изорвана осколками зеркала и испачкана кровью. Дополнял картину явно дорогой кинжал, чья украшенная крупным красным камнем рукоять торчала в районе правого подреберья.

Я нахмурилась, пытаясь оценить состояние нежданного гостя. Крови он потерял много, но каким-то чудом ещё цеплялся за жизнь, и обрывать её я не имела права. Да и не впишется свежая могила в мой садик, хотя…

Моргнула, привычным способом пытаясь разглядеть кружево, и с трудом удержалась от потрясённого возгласа. Жизненные нити вместо правильного узора насыщенного жёлтого цвета представляли собой непонятный клубок разорванных бледно-бежевых обрывков с живописной дырой там, где торчал кинжал. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь и собираясь с силами, положила правую руку на навершие кинжала и резко выдернула оружие, левой подхватывая и соединяя вместе обрывки тонкой паутины, тем самым останавливая кровотечение. Затем, чувствуя себя пряхой, начала сплетать другие, более мелкие разрывы, одновременно по капле вливая собственную силу, насыщая получающееся кружево цветом. Свой резерв я видеть не могла, и, только когда в глазах потемнело и я сама чуть не упала лицом на гостя, осознала, что переоценила силы. Кружево мужчины мягко светилось приглушённым жёлтым цветом, и я не осмелилась больше экспериментировать. Что смогла – сделала, остальное зависит уже от гостя. Я тяжело опёрлась на руки, поморщилась, ощутив, как в ладони вонзаются осколки. Надо бы убраться, наверное. Хотя, кто меня увидит?..

Кое-как, больше на волевом усилии поднялась на ноги. Комната кружилась перед глазами, и, чтобы не упасть, пришлось схватиться за очень вовремя оказавшуюся рядом спинку кресла. Переждав приступ слабости, я почти упала на подушки, обессилено закрыла глаза. Головокружение усилилось, перед закрытыми веками замелькали яркие круги, виски сдавило болью. Перестаралась. Балансируя на грани сознания, я открыла глаза, заставила себя дышать глубоко и ровно. Очертания комнаты то расплывались, то собирались в чёткую картинку. Я откинулась на спинку кресла, сдаваясь, и провалилась – то ли в сон, то ли в глубокий обморок.

***

20-21 апреля 1835 года

Княжество Альгария, Озёрный край

Когда открыла глаза, в комнате ничего не поменялось. Пустая рама от зеркала, два кресла, диван, небольшой журнальный столик, окно, занавешенное тяжёлой портьерой, ковёр на полу, мужчина. Я отметила ровное дыхание гостя и, опираясь израненными руками на подлокотники, поднялась на ноги. Головокружение прекратилось, ноющая боль с висков переместилась на затылок и затихла там, давая мне возможность дойти до ванной комнаты. Глядя на красную воду, стекающую с рук, я пыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Получалось плохо.

Итак, что мы имеем. Неизвестный мужчина, пока что живой, и надеюсь, таким же останется, очутился в моём доме, вывалившись из зеркала. Виновата в этом я? Утверждать не буду. Кто он – не понятно, подожду, пока очнется и спрошу. По-хорошему, конечно, надо бы перетащить его хотя бы на диван, но где гарантии, что выправленное мною с таким трудом кружево не расползётся? В конце концов, сквозняки сейчас – меньшая из проблем. Далее. Взорвавшееся зеркало прибавило мне работы, и комната сейчас похожа на место военных действий. Да и я сама не лучше. Выключив воду, с тяжёлым вздохом посмотрела на своё отражение в небольшом зеркале над раковиной. Бледная, почти как гость, с искусанными губами. Зрачки расширены настолько, что серо-голубая радужка превратилась в тонкую каёмку. Волосы, заплетённые в косу перед занятием, чтобы не мешались, превратились в форменное воронье гнездо, а не аккуратную причёску. На лице пара мелких царапин – уж не знаю, как я их получила, а про руки и говорить нечего. И себя сейчас не подлечить, вся сила ушла на гостя.

С тяжёлым вздохом оторвавшись от созерцания собственного отражения, я вышла из ванной. Заглянула в гостиную, отметила, что ничего не изменилось. Ещё раз вздохнула и упрямо тряхнула головой – спать. Цедить последние силы из своего организма – не лучшая задача, есть риск, что в доме точно будет труп, не гостя, так мой собственный. Вот папочка-то обрадуется…

Двадцать три ступеньки лестницы и пятнадцать шагов до кровати оказались для меня маленьким подвигом. В постель я рухнула, даже не думая снять платье, и отключилась, едва голова коснулась подушки. Всё потом.

Проснулась, когда за окном уже вовсю светило солнце. Тело ныло, как после долгой болезни или тяжёлой нагрузки, в глаза словно насыпали песка, но голова не кружилась, да и чувствовала я себя хоть и разбитой, но вполне живой. Спустила ноги с кровати, осторожно встала. В порядке? Вроде как. Подошла к открытому окну, глубоко вдохнула свежий лесной воздух. Судя по солнцу, сейчас около полудня. А если учесть, что занималась я ближе к вечеру, то с момента появления гостя из зазеркалья прошло больше двенадцати часов. Интересно, внизу меня ждёт живой человек или он решил помереть, пока я спала? Вот и проверим.

Очень осторожно, прислушиваясь к собственному организму, я спустилась на первый этаж. Пустая рама. Крошево. Ковёр. Человек.

Аккуратно присев на корточки, я протянула руку к шее незнакомца, нащупывая пульс. Не успела обрадоваться мерным толчкам крови на артерии, как на моём запястье сомкнулись ледяные пальцы гостя. Я пошатнулась, почти упав на мужчину сверху, вынужденно опёрлась на вторую руку, зашипев от боли от впившихся в ладонь осколков и хватки незнакомца. Подняв голову, я столкнулась взглядом с ярко-синими, лихорадочно блестевшими глазами гостя.

–Отпустите, – тихо попросила, но он не спешил. Бледные губы шевельнулись, выдавливая слова.

–Где… я?

–В моём доме! – я со злостью попыталась вырваться, но мужчина держал крепко, так что я опять чуть не упала на него. – Озёрный край, Альгария. Такой ответ вас устроит?

Ледяные пальцы разжались, и я наконец выпрямилась, шипя сквозь зубы.

Мужчина внимательно следил за мной, не делая, впрочем, попыток пошевелиться.

Он дождался, пока я отряхну руку от осколков и растирая запястье, упаду в кресло.

–Кто… вы?..

–Вам имя? – я хмуро взглянула на него сверху вниз. – Каролина. А вы?

Ответа я не дождалась, и не скажу, что сильно удивилась этому.

Мужчина попытался встать, губы его упрямо сжались. Я напряжённо следила за тем, как он неловко, опираясь на руки, садится и оглядывается. Упрямый. Представляю, с каким трудом даётся ему каждое движение. Кружево-то я сплела заново, но многочисленные места, где были царапины и, главное, след от кинжала наверняка ужасно болели, да ещё и слабость…

Я вскочила на ноги, не успев до конца додумать мысль. С моей помощью гость кое-как добрался до дивана, почти рухнул на него, тяжело дыша. Я моргнула, рискнув вновь рассмотреть кружево, с удовлетворением отметила целостность своей работы и бледно-жёлтый цвет нитей. Ничего, восстановится ещё.

Мужчина устало закрыл глаза, но тут же вновь посмотрел на меня, словно запоминая внешность. От этого внимательного взгляда стало не по себе.

–Какое сегодня число? – тихо, но твёрдо спросил он.

–Двадцатое… двадцать первое апреля, – быстро исправилась я. Двадцатое было вчера, но ночь, проведённая в полузабытье, сказалась.

–А год?

–Тысяча восемьсот тридцать пятый.

Он побледнел – хотя куда уж больше? – и закрыл глаза.

Я встревожено посмотрела на него – испарина на лбу, хриплое, неровное дыхание, стиснутые зубы. Жёлтое кружево было в порядке, я в панике всматривалась, пытаясь найти проблему. Глаза заслезились от напряжения, размывая картину. Я словно смогла нырнуть дальше – под жёлтыми нитями хаотично мерцали зелёные, становясь то темнее, то бледнее. Не задумываясь, я вновь схватила гостя за руку, делясь силой.

На этот раз я была аккуратнее, и, почувствовав слабость, тут же прервала контакт. Дыхание мужчины стало ровнее. Спит? Я для собственного успокоения проверила пульс, мало церемонясь оглядела след от кинжала. Убедившись, что всё в порядке – если, конечно, можно так назвать состояние мужчины, – устало опустилась в кресло, прикрыла глаза. Очередной кризис прошёл мимо. Что ж, запишем уже вторую победу на мой счёт.

И, в отличие от первой, эта мне далась в разы легче.

Я нашла в себе силы встать и принесла из чулана веник и совок. Смела осколки в угол, с сомнением посмотрела на ковёр. Проще выбросить, чем отчистить. Что ж, займусь этим когда-нибудь…позже.

Гость застонал, когда я уже заканчивала уборку. О происшествии теперь напоминали лишь красное пятно на ковре, пустая рама от зеркала и кинжал, который я брезгливо оставила лежать на полу. Я осторожно опустилась на край дивана. Мой гость вновь открыл глаза, явно более осмысленные, чем прежде. Поймав его взгляд, я торопливо заговорила:

–Я не знаю, кто вы и кто вас хотел убить. Клянусь, что не собираюсь причинять вам вред, наоборот, в моих целях сделать так, чтобы вы как можно быстрее поправились… – «и исчезли из моей жизни» хотелось сказать, но я себя пересилила. – Однако вы очень мне поможете, если дадите себя лечить.

Тонкие бескровные губы дрогнули, будто гость услышал нечто забавное.

–Миледи, кто вы такая? – повторно спросил он.

–Для вас, кажется, спасение, – серьёзно ответила я и поднялась. – Я сейчас приготовлю лекарство и вернусь. Вы очень меня обяжете, если не станете вставать и делать резких движений. Рана была серьёзной, и мне потребовалось очень много сил, чтобы она не стала смертельной. Поверьте, мне совсем не хочется думать, куда деть труп. Договорились?

Мужчина прикрыл глаза, и я восприняла это как согласие.

–Дэниел, – тихо представился он мне в спину. Я замерла на секунду, потом кивнула и быстро вышла.

***

Дом мой по меркам Озёрного края был достаточно богат – дядюшка постарался, но я не роптала. Двухэтажный, деревянный. На первом этаже – гостиная, подсобное помещение, ванная комната и просторная кухня, превращённая моими стараниями в лабораторию, на втором – три спальни и ещё одна ванная.

Изначально домик звался охотничьим, но уже много лет по назначению не использовался. Начав здесь жить, я многое перестроила под себя.

Пройдя на кухню, я в задумчивости замерла перед шкафом с готовыми снадобьями, затем быстро достала несколько флаконов и большой кувшин. Несколько капель одного отвара, пара щепоток нужной смеси – руки делали привычную работу, мозг же обдумывал ситуацию.

Дэниел. Имя явно ровенское, в Альгарии такие не в ходу. Сам гость, судя по одежде, не бедного сословия. Я не могла похвастаться хорошим знанием ровенской знати, да и, честно говоря, не особо хотела совать свой нос туда, где так смело размахивали кинжалами. Лишние знания, да-да, они самые.

Жидкость в кувшине булькнула последний раз, вода сменила цвет на ярко-оранжевый.

Моё появление в гостиной словно бы осталось для мужчины незамеченным – ни лишнего движения, ни вдоха, но почему-то мне казалось, что он следит за мной.

Поставила кувшин на стол, налила полную кружку, протянула гостю.

–Что это? – он открыл глаза, перевёл взгляд с меня на зелье и обратно.

–Вы потеряли много крови. Раны я залечила, но остальное полностью зависит от вашего организма. Слегка помочь вам в этом в моих силах, – я кивнула на протянутую кружку, уже готовясь к спору, но гость меня удивил – подрагивающей рукой (ещё бы) взял зелье, медленно, не морщась, выпил. Я дождалась, пока посуда опустеет и встала, намереваясь уйти.

–Спасибо, – тихо проговорил он.

–Пожалуйста.

***

22 апреля 1835 года

Княжество Альгария, Озёрный край

На плите мерно булькал суп, я же стояла у рабочего стола, разбирая сушёные травы, сортируя, измельчая, пересыпая. Монотонное и привычное занятие успокаивало и отвлекало от мужчины, лежащего в гостиной. Ссыпав измельчённый берёзовый лист в баночку с широким горлышком, я потянулась за карандашом, чтобы подписать. Тот, как живой, выскользнул из моих рук и укатился под стол.

–Вот же демон, – в полголоса ругнулась я, опускаясь на колени и нашаривая беглеца на полу. Вставая, неловко задела край столешницы, ещё раз помянула тьму и только теперь заметила, что уже не одна на кухне. Мой гость стоял в дверях, прислонившись к косяку и с любопытством оглядывался.

–Рано встали, – отметила я.

Если он и смутился, то виду не подал, дошёл до ближайшего стула и осторожно в него сел.

–Если рана вновь закровоточит, виноваты будете сами, – ровно сказала я.

–Надеюсь, этого не случится, – хоть Дэниел и оставался таким же бледным, чувствовал он себя по-видимому гораздо лучше. Даже странно для того, кто меньше суток назад собирался на тот свет. Неужели это я, не рассчитав, закачала в него столько силы? Или дело в его собственной способности к регенерации?..

–Вы быстро приходите в себя, – заметила я словно между делом, отворачиваясь к плите и делая вид, что увлечена готовкой.

–Вас это удивляет?

–А должно? – я бросила на мужчину короткий взгляд через плечо, лёгким нажатием выключила подогрев артефакта и отошла к посудному шкафу. Две миски, до краев наполненные горячим содержимым, я несла с осторожностью, опасаясь пролить. Аккуратно поставила на стол, отошла за приборами. Дэниел следил за каждым моим движением, и это уже начинало нервировать.

–Вы ведьма? – внезапно спросил он, не спеша прикасаться к еде.

–Маг, – я, не смущаясь, начала есть. И так всё утро насмарку, так что аппетит мне не смогут испортить никакие разговоры. – Ведьма действует на инстинктах, маг имеет образование.

–А вы имеете?

–Представьте себе, – если мужчина пытался вывести меня из себя, то не вышло. За свои двадцать четыре года я научилась не обращать внимания на иронию, а за последние девять лет развила иммунитет ещё и к вопросам своей магии. – Думаю, в ином случае мы бы с вами не разговаривали.

–Думаю, в ином случае я бы здесь и не оказался, – в тон мне ответил гость.

–Милорд, я не виновата в том, что вы буквально свалились мне на голову, – на меня навалилась запоздалая усталость. – И, поверьте, сама этому не рада. Но, раз уж так получилось, в моих интересах ваше скорейшее выздоровление. Ешьте, остынет.

–Вы не любопытны? – отметил он, тем не менее беря ложку.

–Отчего же, любопытна, – я пожала плечами и отнесла пустую тарелку в мойку. И продолжила, даже не оборачиваясь, – вот только у меня ещё присутствует чувство самосохранения.

Дэниел замолчал, и я украдкой перевела дух. Правда, терпения у гостя хватило ненадолго.

–Сколько, на ваш взгляд, мне потребуется времени, чтобы… восстановить силы? – спросил он с небольшой заминкой.

–Недели две, – не стала я задумываться. – Вы быстро приходите в себя, это хорошо. Если вы в состоянии осилить подъём по лестнице, то можете переселиться в гостевую комнату.

–Вы заботливы, – о, опять ирония. Освоился, что ли.

–Не хочу, чтобы вас кто-то видел. Гостиная всё-таки близко к выходу.

–И часто у вас бывают гости?

–Вам какое дело? – не удержалась я от резкости. – Моя жизнь вас не касается, не так ли? И потом, если о присутствии в моём доме чужого мужчины станет известно, проблемы будут уже у меня.

Подошла, забрала пустую тарелку, включила воду – всё для того, чтобы закончить разговор. Ах, если б было так просто!

–Дядя будет против? – поинтересовался мужчина, заставив меня досадливо прикусить губу. Хорошо ещё что стояла я спиной, хотя, думаю, даже мелкая заминка в моём ответе была замечена и соответствующие выводы сделаны.

–Для обычной травницы ваш дом слишком богато обставлен, для мага – мал в размерах, да и что забыл дипломированный маг в глуши? – продолжил Дэниел. – Разве только скрывается от кого-то, но вы слишком молоды, чтобы нажить врагов. Но развод леди Эльжбетты Альгарской был слишком громким событием, чтобы о нём не судачили на каждом углу.

–А также на каждом углу известно о высокой регенерации среди правящего дома Ровена, не так ли, милорд Дэниел? Или герцог Даниэль дель Тейн, верно? – ответила я и с трудом удержалась от того, чтобы не зажмуриться от страха.

Однако гром не грянул, меня не прошило проклятием или тем самым кинжалом, что – как теперь кажется, опрометчиво – остался в гостиной, и я рискнула повернуться лицом к гостю.

Тот… улыбался. Расслаблено сидел на стуле, словно в гостях у хорошего знакомого, смотрел на меня, как смотрели профессора в Академии, когда слышали то, что хотели.

–Вы… меня проверяли! – ахнула я. – Но зачем?

–Насколько хорошо вы знаете последние события в Ровене, миледи Шарлотта?

Меня передёрнуло от непривычного имени, и я возразила чуть резче, чем собиралась.

–Меня зовут Каролина, ваша светлость, – от реверанса я всё же удержалась. – А об… интригах королевского двора Ровена и вовсе предпочитаю ничего не знать. До меня долетают только слухи, а вы понимаете их ценность.

–И всё же?

–Что вы хотите знать? – я опустилась на стул напротив герцога, положила подбородок на сцепленные пальцы, изучая выражение его лица, мрачнеющего с каждым моим словом. – Что герцог дель Тейн пять лет назад решил захватить власть, организовав покушение на своего двоюродного брата? Или что он же исчез после убийства и был объявлен врагом народа, когда к власти пришёл младший брат погибшего Габриэля Четвёртого?

Даниэль устало закрыл глаза, перевёл дыхание.

–И вы в это верите, миледи?

–Я предпочитаю не лезть в политику, – мрачно напомнила я ему.

Герцог открыл глаза, устало опёрся на руки, вставая.

–Я не убивал брата, миледи. Напротив, мне удалось узнать о готовящемся покушении. Жаль, сделать ничего не успел, – я проследила, как он, скривив губы, дотронулся до правого бока и вскочила, увидев, что пальцы окрасились красным.

–Я же предупреждала! – забыв о теме разговора, помогла ему опустится обратно на стул и бросилась к шкафу с эликсирами, вытаскивая необходимые флаконы. Аптечка, повинуясь моему жесту, слевитировала на стол с верхней полки.

–Рубашку расстегнёте сами или взять ножницы? – сейчас я была в своей стихии. Осторожно убрала пропитанную кровью ткань, промокнула выступившую кровь, начала обработку. Герцог не мешал, лишь дышал хрипло, с присвистом. Г-герой…

Я была зла на него за пренебрежение к собственной работе. Велела же лежать! Разнервничался, растревожил и так еле собранное кружево.

Подняла на мужчину взгляд, лишь закончив повязку. Отошла назад, оценивая результат. Даже не смотря на бледный вид и окровавленную одежду, с грязными волосами, хрипло дышащий то ли от боли, то ли от накатившей слабости, герцог дель Тейн был хорош. С правильными чертами лица, чётко обозначенной мускулатурой пресса и груди, наверняка при дворе Ровена был одним из самых завидных женихов. Тряхнув головой, я прогнала неуместные мысли. Что это со мной?

–Мне кажется, я никогда с вами не расплачусь, леди Шарлотта, – дрогнули в ухмылке бледные губы.

–Начните с запоминания моего имени, милорд, – поморщилась я. – меня зовут Каролина. Если хочется, просто Арли.

–Тогда и я просто Дэн, – он протянул руку, и я ответила на рукопожатие, отметив холод кожи.

***

Наверх мой гость смог перебраться только на следующий день, и то в нём говорила гордость. Я видела, какого труда Дэну стоило преодолеть все двадцать три ступеньки лестницы, но свою помощь не предлагала – понадоблюсь, сам скажет.

Но он не просил, самостоятельно поднялся наверх, выбрал первую же спальню у лестницы. Я зашла следом, открыла окно – в до этого запертой комнате было невыносимо душно. От моей она отличалась цветом штор: здесь они были нежно-зелёные, да отсутствием туалетного столика. Кровать, шкаф, комод, кресло у окна. На дощатом полу у большой двуспальной кровати пестрел скромный коврик.

–В шкафу есть мужская одежда. Думаю, по размеру вам подойдёт. Выбирайте любую, владелец не будет против.

–А кто владелец? – Дэн аккуратно сел в кресло и с тихим выдохом откинулся на спинку.

–Какая разница? – я сделала вид, что не заметила его минутной слабости. – Отдыхайте. Если что-то будет нужно – позовёте, я внизу.

–Арли, – тихое замечание заставило вздрогнуть. Всё-таки «миледи Шарлотта» от него слышать было более привычно! – По-моему мы вполне можем отбросить лишние церемонии.

–Вы о чём? – я с деланным непониманием уставилась на собеседника, ожидая любого подвоха.

–Предлагаю перейти на «ты», – миролюбиво улыбнулся тот.

Я помедлила с ответом, затем решительно кивнула:

–Как скажете… скажешь.

И побыстрее сбежала, чтобы не услышать ещё с десяток неудобных вопросов.

Странно, что в присутствии герцога… Дэна я чувствовала себя столь неловко. Сказывалось отсутствие практики дворцовой жизни, которое, впрочем, раньше меня не особо тяготило. Всё-таки пока мои ровесницы кружили на балах и рассуждали, какие шляпки сейчас в моде, меня занимали вопросы более приземлённые – где можно встретить мантикору и как её победить, в какое время лучше собирать папоротник для полётного зелья, у какого преподавателя проще получить зачёт по теории магии. Но сейчас, вынужденно ухаживая за раненным вторым лицом после короля Ровена, мне становилось не по себе.

Глава 2.

26 апреля 1835 года

Княжество Альгария, Озёрный край

Янек появился через три дня. Условный стук – три коротких удара в окно, пауза, ещё два – оторвал меня от повторения главы об использовании зеркал в прикладной магии. Заложив страницу первым, что попалось под руку, я торопливо вышла на крыльцо.

Янек, как всегда, был весел и беззаботен. Протянул мне корзинку со свежей выпечкой, поймал мою ответную улыбку, засверкал ещё ярче.

–Добрый день!

–Добрый, – аромат сдобы перебил запахи леса и напомнил мне, что завтрак был уже давно. Я вручила корзинку обратно Янеку и пояснила, – погоди, сейчас выйду. Сегодня настолько тепло, что грех дома сидеть.

Пока я ходила за чаем, Ян привычно занял одно из плетённых кресел на веранде, корзинку поставил в ноги. Я села рядом, с удовольствием подставила лицо ещё не очень жаркому весеннему солнцу.

–Тебя почти неделю в деревне не видно, – заметил Янек, протягивая мне корзинку. Я замешкалась с ответом, выбирая пирожок. – Бери вон те, круглые, они с яблоками.

–Дела, – пожав плечами, я надкусила выпечку. – Ммм, сказочно. Кто пёк?

–Мастер Стефан, кто ж ещё, – Янек не глядя схватил верхний пирожок и вновь заговорил, только прожевав. – Говорит, давно нашей благодетельницы не видно, совсем одичает в своём лесу.

–Так уж и благодетельницы! – я с усмешкой качнула головой. – Подумаешь, мышей от ваших амбаров отвадила, так это не сложно.

Помощник мельника пожал плечами:

–Тебе не сложно, а нам зиму пережить.

Для маленькой деревушки соседство с магом оказалось делом полезным – желая наладить отношения, я помогала защищать дома и амбары от вредителей, лечила людей, если была в том необходимость. Девушки, что посмелее, даже гадать прибегали, но их я быстро отвадила. С судьбой не шутят.

–И бледная ты какая-то, – беззаботно добавил Янек. – Точно всё хорошо?

–Вот умеешь ты комплименты делать, – шутливо отмахнулась я. Лишь бы дель Тейну хватило ума сидеть тихо. – Просто окопалась в своих книжках, на улицу не выходила почти. Ты же меня знаешь, если я увлекусь – меня ничем не выманишь.

–Кстати, об улице, – Янек смущённо кашлянул. – Весенний праздник через неделю. Ты пойдёшь?

–А надо? – я склонила голову набок, пытаясь понять, нравятся мне краснеющие юноши или нет. Определённо, в этом было что-то милое. – Ты же знаешь, я не особо люблю шумные сборища.

Второй пирожок попался с капустой. Сладкие я любила больше, но у мастера Стефана любая выпечка становилась волшебно вкусной.

–Хорошо, уговорил. Только имей в виду, рано на праздник я не приду – терпеть не могу все эти официальные песни-пляски.

–То есть выборы Майских короля и королевы ты пропустишь? – разом повеселевший Янек с прищуром посмотрел на меня.

–Светлые боги, уберегите от этого представления! – вскинула руки я в защитном жесте. – Ты что! Нет, решено – раньше заката меня и не жди!

–Какая жалость! А ведь тебе бы пошла весенняя корона!

Я замахнулась на наглеца пирожком, и он с хохотом укрылся за периллами.

–Никаких титулов! – строго велела я, передумав кидаться едой. О, опять с капустой.

Янек убедился, что опасность миновала, и вернулся на своё место.

–А ещё мастер Лисовский передавал пожелание здравствовать и просьбу с ним увидеться.

–Сам бы и пришёл. А что, что-то случилось?

–Да я и сам не понял. Он в лесу пропадает целыми днями. То ли следы какие-то нашёл, то ли не нашёл…

С мастером лесничим у нас были странные отношения – он привык держаться отшельником, особо не общался ни с деревенскими жителями, ни со мной, хотя в моих прогулках по лесу в поисках ингредиентов мы с ним иногда сталкивались. Но и тогда он либо обходил меня по широкой дуге, либо бросал короткое приветствие и исчезал, растворяясь в листве, будто леший.

–Ладно, разберёмся. Что-то ещё?

–Вроде, нет. Пойду я, – Янек легко вскочил на ноги. – До встречи на празднике!

Парень сверкнул белозубой улыбкой, махнул рукой и зашагал по узкой тропке. Я проследила, пока спина в ярко-красной рубахе исчезнет среди молодой зелени и, подхватив в одну руку корзинку, в другую опустевшие кружки, зашла в дом.

Даниэль обнаружился на кухне.

–Не знал, что у тебя здесь есть поклонники, – иронично отметил герцог.

Я поставила перед ним корзинку.

–Чем это тебя удивляет?

–А дядя не против?

–А тебе какое дело? – я с удовлетворением отметила, что в руках Даниэля оказался пирожок и поставила перед ним кружку с чаем. Быстрее поправится – быстрее исчезнет из дома. Пирожков мастера Стефана ради такого не жалко. – Мы сейчас вынужденные соседи, но изволь воздержаться от чтения мне моралей.

Дель Тейн поднял руки, капитулируя.

–Молчу-молчу!

Я удовлетворённо кивнула и подтянула отложенный учебник поближе. Открыла на заложенной странице, углубилась в чтение. Негромкое покашливание отвлекло меня от разбора сложного заклинания вызова через магическое стекло.

–Что ещё?.. – раздражённо подняла я глаза.

–И много таких… Янеков? – поинтересовался Даниэль.

–Любопытство сгубило кошку, – ядовито отметила я и ретировалась на крыльцо вместе с книгой.

***

3 мая 1835 года

Княжество Альгария, Озёрный край

Праздник Весны традиционно отмечался в первых числах мая. Когда заканчивались посевные работы, в деревнях и сёлах люди собирались на главной площади, выбирали Майских правителей – короля и королеву – из числа незамужних юношей и девушек. Зачастую это была пара, планирующая пожениться в этом году, но кое-где ещё оставались традиции слепой жеребьёвки. В Орловке, с которой рядом я и жила, выбирали согласно второму способу, и мне не улыбалось стать чьей-то парой пусть даже и на одну ночь.

Поэтому около деревни я появилась почти перед самым закатом. На крутом берегу у речки уже горели майские костры, около которых водила хороводы молодёжь. Старшее поколение в большинстве своём разбрелось по домам, отмечать приход тепла за столами. Я позаботилась о том, чтобы не сильно привлекать внимание – тёмное, самое скромное из имеющихся платье, тёмная лента в косе. Всё равно веселье уже бурлило в крови юношей и девушек пополам с выпивкой. Не успела я подойти ближе, как меня утянули в большой хоровод.

Громкая музыка, смех, весёлые крики. Кто посмелее, уже парами исчезал в полутьме кустов. Хоровод распался, девушки разбежались кто куда, чьи-то шальные руки надели мне на голову пышный венок из листьев и первоцветов, кто-то всунул в руку кружку с вином. Яблочное, приторное – оно пилось легко, словно компот, но пьянило быстрее самого забористого самогона.

Зная о такой особенности, я лишь смочила губы, отошла в тень и принялась оглядываться. Интересно, на кого в этом году указал жребий?

Майскую королеву узнать было легко – вместо пышного венка на ней сияла в предзакатных лучах яркая корона из переплетённых веток, украшенная медью и цветами. Переходящее украшение – осенью цветы заменят на багряные листья, когда будут выбирать королеву Осени. А весной всё по новой.

На этот раз королевой довелось стать Агнешке, дочери кузнеца. Первая красавица на деревне – девушка знала себе цену и успела разбить уже не одно сердце. Корона удивительно ей шла, подчёркивала царскую осанку и горделивый взгляд. Я покачала головой – вот уж не повезло тому, кого выбрали Майским королем, попробуй, затми такую, – и наконец нашла в толпе Янека. Поспешила навстречу, улыбнулась открыто.

–Нежели ты наперёд знал, кого выберут сегодня? – спросила, не удержавшись, кивнула на более скромную корону, выделяющуюся на его макушке.

–Если б знал, то как и ты, намеренно пропустил бы наречение, – буркнул он недовольно. – Агнешка же меня со свету съест – то ей не так, там не этак.

Я лишь развела руками.

–Но тебе же с ней не жизнь прожить. Ночь пройдёт – разбежитесь.

–Издеваешься! – чуть не взвыл приятель. – Целая ночь!

–Перестань! – я потянула его к столам с выпивкой и нехитрой снедью, ловя на себе чужие взгляды. Ну да, посмела посягнуть на Майского короля, когда последнему надлежало быть только со своей спутницей. Но и сама Агнешка Янека отчего-то сторонилась, шушукалась в стайке подружек. – Смотри, она и сама к тебе не горит желанием подходить.

Я сунула под нос приятелю кружку с вином, уже смелее отпила из своей. Атмосфера майской ночи потихоньку захватывала и меня, хотелось сорвать оковы, веселиться, не оборачиваясь на остальных. Сегодня можно. Да и что всё-таки с ведьмы взять.