Первый раз я увидела Веру Васильевну в нашем университете. На её лекцию по эвтаназии пришло много студентов и преподавателей. Коротко стриженная и очень современная она говорила в полной тишине поточной аудитории. Тогда проблему эвтаназии активно обсуждали на уроках биоэтики студенты и аспиранты университета. Было много публикаций и в средствах массовой информации. Рассказывала Вера Васильевна, конечно, и о 1-ом Московском хосписе, который недавно открыли ценой огромных усилий врачей энтузиастов и где она стала главным врачом. В хосписе не возникает проблемы эвтаназии – говорила она – здесь оказывают психологическую поддержку и подбирают обезболивающие лекарства каждому пациенту индивидуально. Не все знали, что в хосписе такая идеология, но все знали, что в больницах безнадёжных больных выписывают домой и они умирают в муках, а хосписов в России нет. Тогда мы узнали, что Вера Васильевна, будучи врачом реаниматологом в институте рентгенорадиологии не оставляла своих безнадежных пациентов, выписанных домой и навещала их после работы. Уже тогда меня это глубоко взволновало – ведь так мало людей, которые добровольно хотели бы разделить с вами вашу боль и страдание. Делала уколы, необходимые процедуры и обучала родственников правильному уходу. Она говорила о необходимости создания в медицинских институтах новой специальности – паллиативной медицины и подводила нас к самому главному, что умирающему можно и нужно помочь – облегчить страдания. Вскоре 1-ый Московский хоспис стал учебной базой для нашей кафедры биоэтики, где на протяжении нескольких лет мы проводили со студентами занятия по теме «Смерть и умирание». В это время мне удалось поближе познакомиться с Верой Васильевной Миллионщиковой. Как правило мы приезжали целой группой в хоспис и ребята притихшие и серьезные надевали халаты и поднимались на второй этаж. Медсестра показывала студентам хоспис, рассказывала о его работе, выездной службе и волонтёрах, все оживлялись, когда попадали в общую комнату, где было много цветов, белый рояль и клетка с попугайчиками. Мы познакомились с православным батюшкой в часовне, молельная комната – для других конфессий. А потом с разрешения пациентов наши будущие врачи могли посетить больных в палатах, посидеть у постели и поговорить. Некоторые привозили с собой шоколадки. Приходила Вера Васильевна и приглашала студентов в классную комнату, где проводила беседу со студентами. Это был запоминающийся урок, он мог продлиться больше часа. Она говорила так проникновенно, что мы все уверовали, что хоспис не дом смерти, просто эти пациенты могут уйти раньше нас. Студенты знакомились с заповедями хосписа и вопрос о врачах-убийцах просто не возникал. Многих волновал вопрос как сообщать диагноз о неизлечимом заболевании, ведь в больницах, куда мы приходим, говорили ребята, его скрывают от пациентов. Вера Васильевна была только за правду и никакой лжи. Помимо неутомимого врача и организатора я почувствовала в Вере Васильевне замечательного педагога, но больше она запомнилась мне своей добротой и порядочностью. Иногда она приглашала меня в свой кабинет и говорила о делах, рассказывала о фотографиях на стенах. Мы вспоминали Элизабет-Кюблер-Росс, Виктора Зорзу, Андрея Гнездилова. Она не отвлекалась на какие- то дела или распоряжения, как это делают руководители, она разговаривала именно со мной. Вера Васильевна подарила и подписала мне несколько экземпляров своей книги о хосписах и знаменитую книгу журналиста Виктора Зорзы «Путь к смерти или жить до конца». Его дочь Джейн тяжело умирала от рака в одном из английских хосписов и после её смерти он выполнил волю любимой дочери: открывать хосписы по всему миру. Я раздавала студентам эти книги и они передавались из рук в руки, ко мне могли вернуться только месяца через два. Некоторые студенты рассказывали мне, что давали книгу Виктора Зорзы прочитать своим родителям. Каждый раз, когда мы приходили со студентами в хоспис я убеждалась, что Вера Васильевна нам рада, а ведь мы отнимали у неё время и силы. В 2004 году отмечали 10-летие Первого Московского хосписа. В старинном здании Аптекарского Приказа в центре Москвы было много гостей, среди них мы познакомились с сыном Виктора Зорзы, продолжателем дела своего отца, но самое главное мы познакомились с сестрами и врачами новых хосписов, которые открывались в других округах Москвы и которые были так нужны людям. Мне запомнился момент, когда при просмотре фильма о хосписе, в конце его, многие уже не сдерживали слёз. Вера Васильевна тут же встала и нашла какие-то простые слова, что сейчас ни в коем случае не надо этого делать и сняла напряжение. Расписание уроков наших студентов не всегда позволяло провести занятия в хосписе в отведенные часы и какое –то время я не виделась с Верой Васильевной. Я думала написать ей, как наши студенты читают подаренные ею книги, какие отзывы пишут о посещении хосписа и даже иногда пишут стихи и как по разному относятся к тому, что им придется иметь дело с умирающими больными. Одна моя студентка будучи уже на 5 курсе использовала её первую в России книгу «Хосписы» и провела социологический опрос среди врачей и исследование по проблемам паллиативной медицины и даже выступила с докладом на студенческой Пироговской конференции. Мне показалось, что этого мало, чтобы писать и даже незначительным по сравнению с теми проблемами, которые приходится решать ей каждый день, а в 2010 году узнала о её кончине от тромбоэмболии. Вера Васильевна уже заболевшая саркоидозом, продолжала работать и не оставляла дела всей своей жизни до самого конца и это так правильно, что 1-й Московский хоспис назван именем Веры Васильевны Миллионщиковой.