Василий Львович Попов

Судороги и крики роженицы. Едва слышный плач новорожденного. Отсекаемая пуповина. – Не дай ему жить! – Расширенные глаза женщины смотрят в глаза Олега, ее рука буквально рвет халат. – У вас сын, – устало улыбаясь, говорит Олег.– Сын. – Это сын зверя! – хрипит женщина. – Я видела всё, пока его носила…

–Вино, вино…– Владимир откинулся на спинку кресла, сплетенного из веток нескольких сортов дерева. – Каждый раз, когда я смотрю на вино, я думаю о крови, и наоборот, каждый раз, когда я смотрю на кровь, я представляю ее терпкой, хмельной и бодрящей…

"Какой нелепый порыв, схожий со стремлением вернуть бумажного змея, оторвавшегося и беспризорно парящего в небе. Нет! Это сумасшествие! Ты перестала трезво мыслить… Какой-то короткий миг фантазии слился воедино с простым звуком, издаваемым диким зверем. И ты уже готова броситься без оглядки в зимний лес прямо из окна навстречу музыкальному инструменту с острыми клыками и накидать на холст аллегорию случайного оргазма".