Kitobni o'qish: «Узор в памяти», sahifa 4

Светящийся фиолетовым туман вспыхнул напоследок и исчез. Начались крики: сперва это были разрозненные испуганные возгласы, затем они превратились в хор воплей. Служки кинулись врассыпную. Хатхор медленно шла вперёд и старалась не думать о том, что видят живые напротив неё. Ей хотелось ограничиться знанием о том, что произнесённое заклятье усмирения вызывало у жертв приступ неконтролируемого страха, пробуждало потаённые ужасы из глубин сознания. И воплощением этих ужасов была она сама.

Сбоку набросился крупный мужчина, воздев кулаки над головой. Но не добежал он и двух-трёх шагов, как рухнул на колени и стал в панике колотить голыми руками по камням.

Возле ступеней она заметила почти неподвижное пятно жизни на фоне всеобщего хаоса. Молодой служка, ещё совсем мальчишка, сидел на полу, словно был в лучшем случае удивлён творящимся вокруг. Он ворочал головой во все стороны, прислушивался к топоту и крикам, непонимающе вглядывался вдаль, но не пытался даже сдвинуться с места. Когда Хатхор подошла почти вплотную, он поднял взгляд и бестолково уставился на её левое плечо. Только тогда стало понятно, что мальчик был слеп.

Крики постепенно умолкали. Хатхор застыла, прислушиваясь к тому, как они, затухая, оседают на пыльные камни и откатываются прочь из зала. Она не могла судить живых, но вид потерянного, забытого всеми ребёнка вселил в неё печаль. Словно его бросили на произвол судьбы, на дав даже попрощаться с близкими. В этом было что-то неуловимо знакомое.

Она спрятала жезл за пояс и присела рядом с мальчиком, правую руку положила ему на плечо, а левой обхватила талию. Тот вздрогнул от неожиданности, но сопротивляться не думал. Стараясь не двигаться слишком резко, Хатхор помогла ему подняться на ноги и повела к выходу. С каждым шагом мальчик ступал увереннее и твёрже. Наконец он мягко высвободился из её рук, изящно поклонился и неспешно поплёлся в сторону коридора. Хатхор вернулась туда, где ждало незаконченное дело.

Она зашагала вверх по лестнице, звуки вокруг слились в подобие птичьего клёкота. Оружие на поясе и обереги на теле ощущались тяжким бременем.

– Пески таят опасность, – неожиданно заговорила она, обернувшись на ловушку за спиной. – Ошибся – и нет тебя, пропал.

– В этом они очень похожи на политику.

– Это такая игра для взрослых?

Чтобы разглядеть лицо юноши, пришлось бы задирать голову, но она не могла оторвать взгляд от тела с самым красивым в мире узором.

– Придёт время, и я сам собираюсь в неё играть. Так я бы смог принести счастье многим.

– А тебе не страшно проиграть?

Он улыбнулся.

– Я верю, что когда ты подрастёшь, то не дашь мне ошибиться.

Ветер пел для них в тот день, но слов было не разобрать.

Дом I

– Это обычай, – раздался голос матери. – Всё происходит, как и должно.

– Что происходит? – ничего не понимая, спросила Хатхор.

Вокруг её босых ступней кружился песок. Она не подымала голову с тех пор, как жрецы взяли её в кольцо. Прошло уже два часа, но ей так и не позволили подойти к родителям. Из приглушённых разговоров выходило, что её собираются забрать в Храм Наказаний. И она ничего не могла с этим поделать. Какой бы ни была её вина… теперь уже всё неважно.

– Сам бог живых оказал тебе великую честь, – сказал отец. – Ты обязательно поймёшь это, когда станешь старше.

Тогда Хатхор подняла глаза.

Мужчины, стоявшие рядом с родителями, носили одни лишь белые юбки и жёлтые клафты. Со стороны они чем-то напоминали хищных птиц на охоте.

Лица отца и матери казались нечёткими, размытыми, словно она смотрела на них из-под воды.

– Где мой брат?

– Его здесь нет.

– Где он? Когда он вернётся?

– Утром я отправил его на рынок. Так что вернётся он только к закату.

– Если так, я хочу сперва дождаться его.

– Боюсь, это невозможно, дитя, – прохрипел над её ухом жрец.

Хатхор вздрогнула и снова уставилась себе под ноги. Происходящее становилось непонятным настолько, что уже напоминало какое-то представление, разыгранное специально для неё. И это пугало только сильнее.

– Мы готовы начать, господин мой, – сказала мать и медленно опустилась на землю.

– Хорошо, – кивнул жрец, стоявший рядом с ней. – Как записано в «Круге Амона», детей, родившихся в день низкого солнца, следует провожать молитвой. Вы помните слова?

Колени Хатхор задрожали, когда изнутри её сковало льдом.

– О боги светил, о боги камней, – заговорила мать. Хатхор почувствовала, как нечто вырывает её сознание из тела. – Милосердны вы к тем, кто видит ваши бессмертные дела. Ликуйте в небесных чертогах тому, что даруем от сердца.

Мир вокруг померк. Исчезли безликие дома и развешанные повсюду серые ткани, пропали жрецы и отец с матерью. Вместо них возникла стройная фигура, махающая руками над головой.

– Хатхор!

Она стояла по колено в чёрной воде. На берегу стоял юноша с удивительно красивым узором на теле. Хатхор смотрела на него, только на него, и старалась охватить каждый изгиб, каждый переход золотых линий. Широко расходясь выше живота, они напоминали дерево. Особенно сейчас, когда руки юноши были высоко подняты. Словно налетел ветер и раскачал тонкие ветви. Она занесла ногу, чтобы шагнуть вперёд, но вместо этого её отнесло назад, вглубь чёрного озера. Странная вода всколыхнулась и обдала холодной волной её бёдра.

– Хатхор! Сестра! – закричал юноша, лица которого она не могла разглядеть.

– Мен-Ну, я здесь! – отозвалась она. Почему-то её крик прозвучал глухим шёпотом. Она протянула руки к своему брату и тут же начала медленно погружаться. Мен-Ну запаниковал, он попытался броситься в озеро, но на его пути будто встала невидимая стена.

– Не уходи, Хатхор! – Его голос превратился в бессильную мольбу, когда вода накрыла её с головой. – Останься…

Хатхор не могла оторвать взгляда от точки, где только что стоял её брат.

– Ты, царица, гуляющая среди таинственных вод, – услышала она молитву отца. – Всели свою любовь в дочь, что узрела кратчайший день.

Из горла Хатхор вырвался пронзительный вскрик, когда она попыталась вырваться из круга жрецов. Тот, кто стоял перед ней, слабо покачал головой, и каким-то образом этого движения оказалось достаточно, чтобы приковать Хатхор к земле. Несмотря на все усилия, тело перестало слушаться её, она могла только наблюдать. Жрецы, склонив головы, прошли мимо неё к месту, где сидели родители Хатхор.