Kitobni o'qish: «Криминальная игра», sahifa 3
Оставался еще один свидетель и участник событий, который также должен был попасть в список подозреваемых – Петров Василий Семенович, директор музея. Но Никифоров после рекомендаций Сорокина решил пойти ва-банк и привлечь директора к проверке двух других пострадавших.
В назначенный день операция началась.
В одном из служебных помещений музея представитель охранной фирмы «Безопасность» давал инструктаж своим шестерым охранникам, работавшим в музее. Представителем был не кто иной, как подчиненный Никифорова лейтенант Сенин. Он зачитывал перед собравшимися длинную инструкцию по безопасности, которую ему выдали в охранной фирме после переговоров руководства между собой.
Ровно в 11.00 у одного из присутствующих «запищал» мобильный, сообщая владельцу о получении сообщения. Впопыхах вытащив телефон, охранник бегло пробежался по тексту и негромко, но со злостью вымолвил:
– Какого хрена! Какой расчет? Что за фигня?
Было это сказано с таким натуральным возмущением и естественностью, что Сенин сам возмутился ошибкой адресата и тут же вычеркнул охранника из списка подозреваемых.
В это же самое время в кабинете директора шло небольшое совещание с участием бухгалтера Елены Васильевны, разнорабочего Николая и вызванного наемного водителя Кравченко. Обсуждались покупки, которые должен был осуществить Николай для хозяйственных нужд музея. После этого рабочий с водителем, получив деньги, планировали выехать в магазин.
В 11.02 водителю на мобильный пришло сообщение. Спокойно вынув телефон и также спокойно, нажав кнопочку, водитель начал читать текст. По мере того как длилось чтение, выражение его лица менялось от всплеска радости до недоумения, сумятицы, беспокойства. И еще много чего прочел на его лице за эти секунду-две директор музея. Но не подал вида. Планерка завершилась.
… На следующий день за час до намеченного времени майор Никифоров с двумя сотрудниками появились возле Николаевской церкви. Именно здесь сыщики в своих сообщениях предложили от имени преступной группы встречу предполагаемому участнику нападения. Место здесь, недалеко от въезда в город, было выбрано неслучайно. Позаботились, чтобы приезжий не петлял по улицам и переулкам. Кроме того, здесь был великолепный обзор и хорошее место для стоянки автомобилей.
Глянув на часы, Никифоров весело скомандовал:
– Группа, за мной! И сыщики вслед за командиром поднялись по ступенькам в храм. В благоговейной тишине прошлись по залу, поставили свечки господу и святителю Николаю, помолились:
– Коль рабочее время, то и просим о работе – господи, помоги в наших деяниях, – произнес Никифоров. Затем, повернувшись к сослуживцам, добавил:
– Вот теперь справимся.
Так и вышло.
Минут за пятнадцать до трех часов дня на горизонте появился старенький и знакомый микроавтобус Wolkswagen с Кравченко за рулем. Никифоров узнал водителя по большой серой кепке, надвинутой на глаза. Автомобиль подкатил к стоянке и остановился. Некоторое время в салоне микроавтобуса стояла полнейшая тишина. Силуэт водителя (маяком была кепка) напоминал сыщикам фигуры из музея мадам Тюссо. Если тело и было восковым, то глаза, скорее всего, были как у хамелеона.
У хамелеона основным средством для ориентации в пространстве и обнаружении добычи является зрение. Движения глаз у хамелеонов совершенно независимы друг от друга, при этом глаза могут поворачиваться на 180 градусов – эта способность позволяет хамелеону одновременно смотреть в разные стороны, не меняя положения головы в пространстве.
Именно так сыщики воспринимали обстановку и состояние водителя в наблюдаемой машине.
Приблизительно в 15.10 кепка зашевелилась. Видимо волнение начало перерастать в страх. Дверь открылась, и оттуда медленно выполз Кравченко. Он осторожно прошел в одну сторону, затем метров двадцать в другую. Секунду-две постоял возле микроавтобуса и быстрым шагом направился в церковь. Прошло немного времени. Нутром почуяв неладное, этот «верующий» выскочил из собора, влетел как птичка за руль и через миг автомобиль скрылся за горизонтом. Скорость была запредельной.
Но никто за ним не гнался. Да и не собирались догонять. Оперативникам надо было убедиться, что Кравченко приедет на разыгранную встречу.
На вечерней оперативке было решено оставить водителя на время в покое. Не было оснований – улик и фактов, его задерживать. Проверив телефонные разговоры Кравченко, а также его окружения за день до нападения и по сегодняшний день, сыщики не увидели ничего подозрительного. Подозрительным стал сегодняшний приезд. С этой кандидатурой в преступники надо было еще поработать заочно.
День сегодняшний (продолжение)
Ожидая в антракте Анну Сергеевну, Руденко заприметил удобное местечко возле окна. Но простоял там недолго, начал бродить по боковому фойе и наткнулся на выход во двор театра.
– Интересно, а что там во дворе, – подумал пенсионер, открывая дверь служебного входа. – За кулисами не был, хоть на задворки театральные посмотрю.
Сначала он выглянул, осмотрелся по сторонам, затем вышел во двор. Было интересно понаблюдать за околотеатральной жизнью и бытом театра.
В специально отведенном месте для курения во дворе стоял с сигаретой работник театра –
тридцатипятилетний Иван Скворцов Рассматривая автомобили актеров, которые выстроились на специальной площадке, Руденко заметно заволновался. Волнение быстро переросло в непонятное беспокойство. В глаза ему бросился серый Форд Фьюжен с дефектом, о котором ему сообщил охранник завода.
Сзади не было правого отражателя! Не может этого быть! И цвет совпадает. Николай Игнатьевич был в таком состоянии, что не услышал даже зов Ирины Сергеевны, которая выглядывала из полуоткрытых дверей служебного входа.
Догадка, ставшая сразу версией, ошеломила.
Какая интересная может быть разгадка всех последних ограблений, думал он о своей появившейся версии. Стараясь погасить нахлынувшие эмоции, Николай Игнатьевич подошел к курящему работнику и, изо всех сил успокаивая себя и сдерживая свой пыл, как можно спокойнее, спросил:
– А это чья машина, точь в точь, как моя?
Бросив на Руденко подозрительный взгляд, Скворцов процедил сквозь зубы:
– Министра культуры, дядя. Что здесь делаешь?
И, швырнув двумя пальцами бычок в сторону урны, зашагал в здание.
А еще через минуту Руденко пронесся мимо опешившей жены, на ходу произнеся – «я сейчас…». Взлетев на второй этаж и подбежав к галерее с фотографиями актеров, Николай Игнатьевич начал что-то выискивать.
– Все совпадает, – шептал он, –Курочкин Сергей, а вот, наверное, второй – Юрий Голдобов. Юрчик и Серега. Эти имена упоминал Никифоров.
– Неужели совпадение. Так все складывается, – размышлял сыщик.
Но через миг азарт стал уменьшаться, так как на других фото был еще один Сергей. И Юрий еще один… Юрий Синюгин.
– Спокойно, – успокаивал себя Руденко, – сделаю паузу, а потом составлю план. Надо еще раз посетить театр, сходить на дневной сеанс. Погулять без посторонних в театральном дворике.
Внезапно пришла еще одна мысль:
– Фото! Сделать снимок этого авто и показать дежурному на заводе! И еще одно. Надо проследить, кто будет за рулем при выезде. Вот и план созрел на ходу.
Никифорову Николай Игнатьевич решил пока ничего не рассказывать.
_________________________
Прошло больше двух недель после кражи в церкви. Три группы занимались осенними ограблениями.
Но приоритетным направлением в расследовании трех краж с подачи, так получилось, Ирины Сергеевны, стала Покровка.
Никифоров основную розыскную деятельность сосредоточил на музейном водителе. Кому-то из сыщиков пришла в голову идея поискать видеокамеры на въезде в город со стороны Покровки и просмотреть записи за последние неделю-две до ограбления. Не попадался ли в объектив микроавтобус Кравченко. Нужная точка видеонаблюдения нашлась, и вот уже третий день два оперативника по очереди смотрели документальные фильмы из жизни города. Идея эта с поездкой Кравченко к вероятным соучастникам налета была на девяносто процентов бесперспективной и тупиковой. Но Никифоров и не думал снимать сыщиков с просмотра. В расследовании важны любые детали.
Таким же трудоемким и не очень результативным было задание у капитана Сорокина. Он должен был узнать, не было ли гостей у Кравченко в последнее время. Причем делать это надо было очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений у водителя.
Еще один из команды Никифорова занимался связями Кравченко. Родные, близкие, друзья, одноклассники, сослуживцы по армии… Всех из этого списка, кто проживал в городе, надо было вычислить и проверить. Не упустили контроль и проверку телефонных переговоров подозреваемого.
Начальство наседало на Никифорова, требовало результат. Но произошло событие, которое окончательно потрясло правоохранителей.
Кража четвертая (23 октября)
Жил-был в городе художник и коллекционер Костычев Марк Сергеевич. Уважаемый и известный в регионе собиратель различных предметов искусства, живописи, меценат и участник всевозможных выставок, куратор старинных особняков области, бесхозных и пребывающих в статусе объектов культурного наследия.
Во второй декаде октября перед началом отопительного сезона в доме, где проживал Марк Сергеевич, на дверях подъезда появилось объявление.
«Внимание жильцам! 23 октября в квартирах дома в течение дня с 9.00 до 18.00 будет осуществляться проверка вентиляционных каналов. Убедительная просьба организовать доступ». Внизу подпись – Горгаз.
… Раздался звонок. В дверной глазок Марк Сергеевич увидел улыбающуюся милую и веселую тетку и услышал ее воркующий голосок:
– Проверка вентканалов. Пожалуйста, откройте.
Ничего не подозревая, хозяин открыл дверь, сделал шаг назад. Из-за спины женщины выглядывало с виноватым выражением еще одно проверяющее лицо. А тетка прямо защебетала:
– Вы извините за вторжение, за беспокойство. Буквально пять минут. Разрешите взглянуть и проверить тягу на кухне и в ванной.
– Да, пожалуйста, – отвечал хозяин и, повернувшись спиной к гостям, зашагал по коридору. Через миг тупой и сильный удар по голове свалил его с ног. Быстро склонившись над телом и убедившись, что хозяин без сознания, проверяющие, связав на всякий случай ему руки, скотчем заклеив рот, набросили на глаза полотенце и поспешили в комнаты.
А там…
Это был настоящий музей, кладовая произведений искусства. Газовщики-налетчики начали снимать со стен картины, с полок и шкафчиков статуэтки, другие ценные предметы. Из ящиков вынимали дорогостоящие и значимые вещи.
Экскурсия по квартире была в самом разгаре, когда незапертая входная дверь приоткрылась и в проеме несмело показалась чья-то голова. Затем дверь открылась настежь, и двое в спецодежде с надписью на спине «Холодсервис» внесли в квартиру Костычева большую коробку из-под холодильника Samsung. Всей командой быстро вскрыли упаковку. Холодильник в коробке отсутствовал. Внутри было пусто, так как коробка предназначалась для других целей. В нее сложили все, что сняли со стен и вынули со шкафов. Аккуратно все упаковали.
Первой из квартиры вышла комиссия Горгаза. Затем грузчики спустили вниз ценную коробку. Теперь уже можно было не волноваться. Возле подъезда их поджидал грузопассажирский микроавтобус FIAT Ducatoс надписью по диагонали «Холодсервис». Бригада погрузила холодильник обратно в салон. Старались выполнить погрузку быстро, не привлекая к себе внимания жильцов. Но вокруг, вроде бы, никого и не было. Лишь возле соседнего подъезда сидела одинокая старушка.
По разным причинам заказчик мог отвергнуть эту доставку. «Холодсервис» уехал…
Соседка Костычева, выйдя из своей квартиры, увидела приоткрытую дверь к Марку Сергеевичу и немного забеспокоилась. Ранее такого никогда не было. Художник с соседями дружил, был вежлив, но вел немного затворнический образ жизни. Довольно редко кто из проживающих по соседству мог попасть к коллекционеру. Постояв в нерешительности некоторое время на площадке перед квартирой, женщина позвала Костычева в дверь и, не услышав ответа, заглянула в коридор. Увидев лежащего соседа и кровь на полу, хоть и перепуганная, она первым делом сообщила в милицию, а затем вызвала скорую помощь.
… Сначала оперативники обошли ближайшие квартиры на нижних и верхних этажах, опрашивая жильцов. Кто-то упомянул об объявлении.
Еще раз обошли, на сей раз весь подъезд, с целью узнать, у кого были проверяющие по вентиляционным каналам. Не все жильцы были дома, но те, с кем беседовали милиционеры, никого из Горгаза не видели и не принимали. О проверке знали из объявления, но к ним пока никто не приходил. Да и рановато еще, день не закончился. Тогда оперативники обзвонили все службы, откуда могла быть проверка. Районные и городские. Никто проверяющих по названному адресу не отправлял!
Надо было еще проверить доставку в этот подъезд какой-то коробки, скорее всего, с холодильником. Об этом визите рассказала старушка из соседнего подъезда:
– Подъехала белая машина, как маленький автобус. На ней еще были буквы. Мужчины в кепках и в форме выгрузили большой ящик, похожий на холодильник. Или шкаф. И понесли в подъезд…
Когда к обеду второго дня выяснилось, что никто не заказывал и не покупал холодильник, снова посетили старушку, которая так же одиноко сидела на скамейке, казалось, со вчерашнего дня:
– Бабушка, вы не ошиблись? Действительно видели вчера доставку холодильника в соседний подъезд? Жильцы заявляют, что к ним не привозили такой товар.
В ответ услышали:
– Так его, этот товар, потом увезли обратно. Погрузили в машину и уехали.
Это окончательно запутало сыщиков. Неясности только добавилось. Можно было недоверчиво, скептически отнестись к словам бабули, но один из жильцов с четвертого этажа, хоть и мельком, но также видел отъезжавший белый микроавтобус с надписью «Холодсервис».
… На вечерней оперативке Никифоров складывал воедино всю собранную за прошедшее время информацию по ограблению квартиры коллекционера Костычева.
Чтобы вычислить микроавтобус, сыщики просмотрели видеозаписи с ближайшего к дому большого перекрестка и еще с одной видеокамеры частного магазина. Белой машины с буквами не обнаружили.
Очень заинтересовали результаты экспертизы, которую в отдел передали накануне – удар по голове коллекционера похож на аналогичный, который был зафиксирован при краже картин сельского музея.
После общения с соседями выяснили, что потерпевший никогда бы не открыл дверь чужим. Значит, был кто-то либо знакомый, либо Костычев был готов к встрече с гостем. То есть, у него не было повода не доверять посетителям. Вполне возможно, что гостями могли быть «газовщики». Особенно, если хозяин знал об объявлении. А может быть это темное дело «Холодсервиса»? Надо бы разобраться с этой доставкой.
Позже выяснили. «Холодсервис» в городе был. Даже два предприятия с таким названием. Но никто из них не работал, по крайней мере, за последние двое суток с заказами.
Ни улик, ни следов преступники не оставили. Со слов племянницы потерпевшего, брали все подряд. Похищенное надо было вынести незаметно. Одному не под силу. Была группа.
И, наверное, был наводчик…
Кто-то из сыщиков предложил проверить все объявления в СМИ и в интернете с предложениями сдать в аренду автобус белого цвета за день-два до нападения. Вряд ли вывозили добро на своей. Почти не надеялись на удачу, но после многих звонков, она неожиданно пришла. Это было невероятно, но владельца авто вычислили.
Хозяин микроавтобуса, Кириченко Сергей Юрьевич, заявил, что почти не видел лиц арендаторов. Они не выставлялись, а он не проявлял интереса. Общение было ограниченным. Один из грузчиков был то ли узбек, то ли таджик (говор и азиатское лицо), другой, усатый, разговаривал на чистом украинском языке, который в нашем, преимущественно русскоязычном, городе услышишь не очень часто. Возможно, что он приезжий.
Была предварительная договоренность по телефону. Обратились с просьбой в назначенный день подвезти холодильник по такому-то адресу. Когда этот день настал, позвонили и попросили подъехать к магазину «Бытовая техника» на Абаканской. Там загрузили коробку, повесили на бока надпись и к Заказчику. После выгрузки надо было, как попросили, на всякий случай, их подождать. Покупатель почему-то забраковал холодильник. Меня это не интересовало. Снова погрузили и там же, возле «Бытовой техники», выгрузили. Со мной рассчитались, и я уехал.
На вопрос о надписи на машине владелец авто сообщил, что грузчики объяснили, мол хотят выглядеть солидно перед Заказчиком. Тот еще что-то хотел у них покупать.
Камер видеонаблюдения возле упомянутого магазина в месте погрузки и выгрузки не было, опрос сотрудников «Бытовой техники», как уже начали догадываться оперативники, ничего не дал. Осенний марафон продолжался.
Сознание к Костычеву пока не вернулось, состояние его было тяжелым.
13 ноября
Спектакль начинался в двенадцать. В 11.30 входная дверь в театр открылась, и публика без суеты начала заполнять раздевалку и фойе. В числе первых, прибывающих на спектакль, был Николай Игнатьевич. Он и в раздевалке находился в первых рядах, так как не терпелось выполнить задуманное. О своем визите в театр Ирине Сергеевне муж не поведал. У него был индивидуальный план.
Сразу после первого звонка, приглашающего публику в зал, медленно, но целеустремленно Руденко стал выдвигаться по боковому коридору к знакомой двери. Это была дверь во двор театра. Выбрав момент, когда никого не было поблизости, пенсионер осторожно приоткрыл ее, убедился, что в поле зрения никого нет и выскользнул во двор. Вот он серый Форд. По-прежнему на том же месте, без правого катафота. Вынув из бокового внутреннего кармана пиджака небольшой Canon, Руденко немного лихорадочно, в спешке и с опаской сделал несколько снимков. Оглядевшись по сторонам, еще пару раз нажал на кнопку. Затем вложил фотоаппарат на прежнее место в карман пиджака и быстро юркнул в фойе. Неприметным для Руденко осталось чье-то, почти незримое со двора, лицо, с тревогой и зло наблюдавшее за происходящим из окна второго этажа. Сыщик ничего этого не заметил, но появилось непонятное беспокойство. Что-то его встревожило.
Зазвенел второй звонок. Николай Игнатьевич постепенно входил в статус зрителя, успокаивался, начинал поглядывать по сторонам. Медленно прошел возле галереи фотографий актеров. Бросив пристальный взгляд на некоторые из них, Руденко направился в зал.
В антракте Николай Игнатьевич степенно прохаживался по фойе. Сложив руки за спиной стал рассматривать фотогалерею артистов театра. В какой-то момент, стараясь себя не выпячивать, и не привлекать внимание публики, он извлек из внутреннего кармана Canon и сделал несколько снимков понравившихся ему актеров. Затем, видимо решив, что конспирация здесь не уместна, сделал еще несколько кадров стоявшей в углу красивой скульптурки с интересной подсветкой. Вскоре зазвенел звонок, напоминающий о скором начале второго акта, и Руденко поспешил на свое место.
… Спектакль закончился и наступил третий акт – завершающий этап плана сыщика-любителя.
Руденко, зная, что времени у него предостаточно, не спеша покинул помещение театра и направился не в сторону стоянки, где владельца ожидал автомобиль, а через проезжую часть в пиццерию. Она была расположена как раз напротив красивых узорчатых ворот театра. Там он снял верхнюю одежду, сел поудобнее возле окна и заказал пиццу, чай и небольшой кусочек торта «Наполеон», произнеся вслед официанту:
– Я не спешу…
«Наполеон» был любимым тортом Николая Игнатьевича. А полюбил он его, еще когда был Колькой, даже Коленькой. Бабушка Афанасьевна готовила по праздникам такой вкусности «Наполеон», что до сих пор Николаю Игнатьевичу, как казалось, не попадался торт сродни тому по вкусу. Еще Руденко вспомнил анекдот по этому поводу. В психушку привезли очередного пациента и тот, бегая по палате, кричал: «Я – Наполеон, я – Наполеон!!…». На чье-то замечание, что у нас здесь уже есть три императора Наполеона, бегающий отвечал: «А я – торт «Наполеон».
Ожидая заказ, Николай Игнатьевич внимательно просмотрел запечатленные сегодня снимки, особенно обращая внимание на фото актеров. А их было четыре. Два Юрия и два Сергея.
Затем все внимание Руденко переключилось на противоположную сторону. Ворота театра были метрах в десяти от окна пиццерии. Детектив-любитель давал себе отчет в том, что актеры и служащие начнут выезжать со двора не скоро, но настрой сыщика – ждать до конца. Не только Руденко устремил свой взгляд на ворота. Туда же всматривался и объектив фотоаппарата, который был установлен на гладеньком столе и ждал команду владельца снимать происходящее.
…Когда подошла очередь до долгожданного десерта и от предвкушения гастрономического удовольствия уже раскрылся рот, синхронно открылись ворота театра.
Сначала выехал чей-то Мерседес и сразу же за ним Фольксваген. Ворота стали закрываться, но, пройдя половину пути, снова своими створками медленно поплыли обратно. Появился серый Форд Фьюжен. Руденко, даже не глядя на свой Саnоn, стал ощупью нажимать на кнопочку фотоаппарата, напряженно вглядываясь через два стекла, пиццерии и автомобиля, в лицо водителя.
За рулем был артист театра Юрий Голдобов. Юрий!
_______________________
Никифоров пребывал в противоречивом состоянии. После того, как Руденко, уже по обыкновению, экстренно сообщил ему о своих последних розыскных результатах, чувство удовольствия от услышанного сменилось на еле заметное раздражение. Главные козыри и результаты, достижения в розыске добыли не они, следаки, а сыщик-любитель пенсионер Руденко. Единственным, что успокаивало, являлось его отношение к этому, отнюдь, еще не старому перцу, как иногда в своем кругу, шутя, называл пенсионера оперативник. Никифоров уважал Николая Игнатьевича. Уважал за его человечность, скромность, простоту и, в то же время, за упорство и настойчивость в достижении цели.
Выслушав накануне эмоциональное сообщение Николая Игнатьевича из пиццерии, Никифоров еле сдержал того от поездки на заводскую проходную, где на вахте мог быть дежурный, заметивший отсутствие катафота на сером автомобиле. Руденко безотлагательно хотел показать дежурному фото авто, заснятого во дворе и при выезде из театра.
Договорились встретиться утром и наметить план действий. Никифорову требовалось время, чтобы переварить новую информацию, сопоставить все добытое с этими новыми совершенно неожиданными сведениями.
…– Николай Игнатьевич, рад вас видеть, – первым протянул руку судье Никифоров, – готов внимательно выслушать и помочь. Сдается мне, что сейчас вы мой внештатный начальник в нашем расследовании.
– Ну, что вы, Александр Петрович, – отвечал Руденко и на рукопожатие, и на реплику оперативника, – прежде всего, прошу извинить за самодеятельность. Хотелось закончить одно дельце и прийти к вам не с пустыми руками. Чувствую, что удалось.
И пенсионер со всеми подробностями, с нескрываемым азартом, спешно рассказал сыщику о двух своих посещениях театра, о наблюдениях, действиях и выводах. С интересом, не перебивая, выслушав собеседника, Никифоров с горечью промолвил:
– Николай Игнатьевич, вынужден вас немного огорчить. Не стал вас прерывать. У меня плохая новость. Вчера поздней ночью в гаражах на Петровке был обнаружен ваш артист без сознания с пробитой головой. Шансы выжить есть, но небольшие. Думаем, было покушение на убийство, так как нападавший пробовал пульс у Голдобова на шее. Остались видимые масляные следы пальцев, но без отпечатков. Наверное, преступник не ощутил жизни в теле жертвы и решил, что дело сделано. Если артист выживет, то должен будет благодарить того, кто набросал возле его гаража солидольную смазку. Есть предположение, что или Голдобов после удара сразу же поплыл по ней, что смягчило удар, либо сам нападавший не удержался на ногах, потерял при ударе упор, попав в эту скользоту. Есть характерные следы. Пульс он щупал масляными пальцами, но отпечатков, к сожалению, не осталось. В любом случае злодей поджидал свою жертву и нанес удар, когда артист открывал гараж.
Шок! Руденко был потрясен. А Никифоров, как будто пытаясь усилить эффект, продолжал:
– Но это еще не все. Когда мы вели протокольную беседу с найденным вами заводским охранником, тот, вспоминая событие, без гарантии и стопроцентной уверенности сообщил, что в номере автомобиля вроде бы была цифра 7. В Форде Голдобова нет такой цифры. Кстати, нет и машины. Она исчезла. Предварительно можно подумать, что это угон. Но предстоит большая работа по выяснению истины. И работа эта уже ведется.
Николай Игнатьевич, большая к вам просьба. Разрешите нам без вашего вмешательства закончить наши дела. Сейчас они очень усложнились.
Что мог ответить Николай Игнатьевич? Да, он так и сделал – не смог вымолвить и слова.
Но к охраннику собеседники поехали вместе. Накануне Никифоров узнал, что тот на работе.
… Надев очки, вахтер внимательно стал вглядываться в смотровое окошко фотоаппарата. Один ракурс, другой, третий…:
– Да, вроде бы такая. Хотя, черт его знает. Не могу точно утверждать. Катафота правого вон нету, а форму зада не помню. Не, не могу с уверенностью сказать. Извините.
