Без права на ошибку. Книга первая

3

По той суматохе, которая творилась в небольшом дворике казармы артиллерийского полка 12-й пехотной дивизии РККА, становилось понятным, что артбатарея лейтенанта Михаила Юрьева собиралась покинуть этот дворик и отправиться в дорогу. Все ее четыре орудия обоих огневых взводов уже стояли на передках, бойцы же взвода управления завершали сборы в дорогу, вынося из здания казармы мешки, ящики, укладывая их в повозки и в телеги.

Никто из артиллеристов красноармейцев не обратил внимания на появление Василия, который в этот момент только что прошел в полуоткрытые ворота и остановился, пораженным видом сбора в дорогу воинской части. Его также несколько удивил сам факт отсутствия у ворот караульного красноармейца с винтовкой. В прошлые его посещения полчаса уходило только на то, чтобы доказать часовому, что он и есть тот самый Василий Васильевич Васильков, крестьянин из Василькова, который пришел на встречу с лейтенантом Михаилом Андреевичем Юрьевым!

В этот момент, пробегавший мимо красноармеец, хлопнул Ваську по плечу и на ходу ему прокричал:

– Эй, паря, лейтенант тебя ждет в помещении канцелярии нашей артбатареи. Ты уж, паря, лучше проходи прямо туда, а не то тебе придется долго стоять у ворот, ожидать его появления!

Васька этому красноармейцу благодарственно улыбнулся в ответ и, следуя его совету, через двор пошел к входу в казарму. Уже проходя коридором первого этажа здание казармы, Василий снова начал удивляться тому, как красноармейцы артиллеристы умудрялись проводить долгие холодные зимние ночи в таких зданиях, простроенных на скорую руку. В них не было электричества, только иногда работал небольшой дизелек, мощности которого едва хватало на то, чтобы осветить, а не обогреть все помещения этой двухэтажной казармы артиллеристов. По зимам один раз в месяц председатель колхоза по личной просьбе Васькиного отца выделял братьям артиллеристам бочку солярки для этого дизеля. Дизель был ненадежным механизмом, но Ваське пока все еще удавалось его ремонтировать в случае поломки.

Коридор казармы закончился торцевым помещением, в котором и размещалась полковая канцелярия. Бойцы батареи уже забрали из нее все необходимые вещи, полковую и батарейную переписку с вышестоящими штабами. Поэтому сейчас в канцелярии, помимо лейтенанта Юрьева, никого уже не было. Лейтенант же по-птичьему пристроился к небольшому канцелярскому столику, он сидел нахохлившись с закрытыми глазами. К одному уху он приложил свободную ладонь своей правой руки, а к другому уху – саму телефонную трубку. Михаил Юрьев сидел, прислушивался к звукам на телефонной линии, время от времени монотонно повторяя:

– Коммутатор Гродно, ответьте! Коммутатор Гродно, вас вызывает военная часть номер 167895, срочно ответьте на вызов военной части!

– Михаил, как я посмотрю, так ты сегодня очень занят! – Ни к месту вдруг произнес Васька, желая только одного, чтобы лейтенант Юрьев открыл бы глаза и его увидел!

Михаил Юрьев открыл свои глаза, он долго смотрел на Ваську. Тому показалось, что прошло немало времени, прежде чем какая-то осмысленность появилась в глазах лейтенанта артиллериста.

– Ты, как здесь появился? Как прошел через ворота, кто тебя пропустил?

Вскоре Михаил прекратил задавать эти свои вопросы, на которые не требовалось ответа. Так как он вспомнил о том, что сам же давал распоряжение о снятии поста караула у ворот казармы, да и к тому же его друг Василий уже прошел в помещение воинской части. К этому времени лейтенант Юрьев, наконец-то, вспомнил о том, что и Ваську он сам же пригласил!

– Понимаешь, Вась, ты меня извини, но у меня на тебя сейчас совершенно нет времени. Мне требуется срочно разобраться во всем том, что сейчас вокруг нас происходит. Получилось так, что еще вчера все артбатареи моего дивизиона ушли в летние лагеря. Я же должен был к ним присоединиться только через два-три дня. Никто же тогда не знал, что такая вот хрень может сегодня случиться. Вот я получил для своей артбатареи срочный боевой приказ. Покинуть эту казарму, срочно перебазироваться в летний лагерь нашей12-й дивизии. Этот приказ я обязательно, Вас, выполню, даже не посмотрю на то, что вражеские танки ползут через нашу границу!

Василий впервые видел своего друга, лейтенанта Юрьева, таким одновременно возбужденно-заторможенным человеком. Он произносил странные слова о приказе, сам же смотрел в одну точку, словно загипнотизированный.

– Какие танки? Какую границу? – Прошептал Василий! – Ты уж меня извини, Миш, но у нас в деревне радиоприемников по жизни никогда не было! Поэтому все новости приходят к нам из города! Сначала горожане о них узнают, а потом уж эти новости и до нас, до деревенских доходят!

– Сегодня утром перед рассветом войска фашистской Германии перешли границу Советского Союза! Утром меня своим звонком по телефону разбудил командир нашего полка. Он только-только начал говорить о том, что хотел бы, чтобы я со своей арбатареей выполнил следующий боевой приказ, но в этот момент телефонная линия связи, по которой ему звонил командир полка, была разорвана! Я тут же поднял батарею по боевой тревоге, приказал бойцам собираться в дорогу! Пока бойцы под руководством главстаршины собирали наши вещи и боеприпасы, грузили их в телеги, я все это время провел у телефона в этом помещении, пытаясь соединиться с командиром полка, чтобы уточнить боевую задачу для своей батареи!

В этот момент что-то произошло на телефонной линии, лицо Михаила прояснилось, он скороговоркой затараторил:

– Коммутатор Гродно, ответьте! Коммутатор Гродно, вас вызывает военная часть номер 167895, срочно ответьте на вызов военной части!

Затем лейтенант помолчал, внимательно вслушиваясь в то, что ему сейчас говорили по телефонной трубке, а затем, не поднимая глаза на Василия, произнес.

– Хорошо, господин обер-лейтенант! Ваш приказ будет немедленно выполнен!

Когда же после этих слов Васька снова увидел глаза лейтенанта Михаила Юрьева, то, прежде всего, он поразился тому, что глаза лейтенанта сейчас выражали сплошную исполнительность и подчиненность. Какая-то минута разговора по телефону полностью изменила сущность этого москвича. Он вдруг перестал быть лейтенантом Красной Армии, в долю секунды сумел превратиться в непонятное человекообразное существо, способное выполнять одни только чужие приказы. Василию потребовалось некоторое время для того, чтобы сообразить, а что же именно сейчас произошло в канцелярии артбатареи, почему вдруг так сильно изменилось поведение его друга. В этот момент он заметил, что Михаил начал по-новому оценивать ситуацию в связи с его появлением в помещении военной канцелярии.

Лейтенант Юрьев почему-то левой рукой попытался расстегнуть кобуру нагана, но так как она висела у него на правом боку, то этого ему, разумеется, не удалось сделать. Тогда лейтенант вскочил из-за стола на ноги, диким голосом проорав:

– Дежурный! Где ты, черт тебя подери, пропадаешь?

Вскоре в коридоре казармы послышался топот красноармейских ботинок, дверь с громким грохотом распахнулась. На пороге показался рослый детина в красноармейском обмундировании с двумя сержантскими треугольниками на лацкане воротничка. Как только сержант замер, то лейтенант Юрьев, кулаком правой руки показал на Василия, который к этому моменту смирненько сидел на стуле перед письменным столом, и поинтересовался:

– Товарищ сержант, ты знаешь этого гражданина? Не мог бы ты мне тогда объяснить, как он здесь оказался?

– Товарищ лейтенант, да вы, как мне кажется, шутите! Это же Василий Васильев, ваш лучший местный друг! Вы же сами его к себе пригласили!

– Что ты говоришь, сержант? Откуда у меня здесь в глухомани могли появиться какие-то там друзья, типа этого Василия Васильева?!

– Никак не знаю, товарищ лейтенант!

– А если сейчас я тебе прикажу, расстрелять этого моего друга! Ты выполнишь приказ своего командира?

К этому времени Ваське уже надоело оставаться пассивной стороной этого циркового представления. Тем более, сам он не ожидал того, что так негативно могут начать раскручиваться события после телефонного разговора! Он начал медленно подниматься на ноги, собираясь высказать свое полное несогласие со всем тем, что перед этим только что высказывал Мишка Юрьев. Одновременно правая рука москвича лейтенанта обличительно устремилась в его сторону. Все бы могло бы пройти, никакой драки не случилось бы, если бы сержант не решил вступиться за селянина. Он резко шагнул вперед, свою грудь, подставляя под удар кулака лейтенанта Юрьева. На долю секунды эта тройка совершенно разных людей, словно водоворотом, оказалась втянутыми в единое русло событий. Никто из троих так и не понял, что же именно несколько секунд тому назад с ними происходило?! Они стояли, тяжело дышали и непонимающе смотрели друг на друга.

Когда разум снова вернулся в лейтенанта Юрьева, он начал здраво размышлять, но его голова все еще продолжала кружиться. Ему было трудно просто стоять и шататься изо стороны в сторону. С трудом сбалансировав свое тело, лейтенант присел на корточки, затем он тихо поинтересовался у Василия:

– Ребята, что на нас сейчас шашло? Мы что, едва не подрались друг с другом?!

– Несколько минут назад, ты, Миш, какому-то обер-лейтенанту пообещал, что все исполнишь, чего бы он тебе не приказал бы!

– Я разговаривал с обер-лейтенантом Нетцке! Он со своими гренадерами мотоциклистами только что был в твоей деревушке, Василий! Оттуда собирался выехать ко мне, в расположение моей артбатареи. Он хотел, чтобы я ему передал бы наши 76 мм оружия, которые только что начали поступать на вооружение Красной Армии. Минут через десять они будут здесь, а у меня все орудия по передкам, а не успею их развернуть для открытия огня.

– Тогда, Миша, прими мой совет! Не теряй зря времени, готовься к бою с серьезным противником, а с этими шестью мотоциклистами мы вместе с сержантом справимся! Товарищ сержант, как вас зовут? Для боя с противником нам потребуется ручной пулемет Дегтярева, желательно с четырьмя набитыми дисками, гранаты по четыре штуки на брата, и снайперская винтовка с двумя магазинами.

После этих слов Василия все как-то завертелось, закружилось. Вскоре он вместе с Андреем, так, оказывается, звали сержанта, они выбежали за ворота казармы. За ними вслед бежали еще два красноармейца, они тащили на себе патроны, пулеметные диски. Добежав до первого перекрестка дорог, они лихорадочно принялись копать себе огневые позиции. На этом перекрестке они собирались устроить засаду мотоциклистам противника. Сноровисто работая саперной лопатой, Васька слышал хоровое пение шести мотоциклетных двигателей.

Сержант Андрей Омов с пулеметом и с некоторым удобством расположился на небольшой возвышенности. Его главной задачей была, любой ценой не позволить мотоциклистам прорваться к артбатарее, дать артиллеристам время подготовиться к встрече с противником. Васька же со снайперской винтовкой СВТ40 собирался прикрывать своего пулеметчика, не дать возможности противнику к нему прорваться с обоих флангов.

Васька все еще привыкал к своей СВТ40, когда вблизи от себя вдруг услышал пение шести двигателей вражеских мотоциклов. В прицел винтовки он вдруг увидел, как лесные тени расступаются, и прямо у него на глазах превращаются в тех солдат в униформе мышиного цвета, которых он случайно встретил по пути на батарею лейтенанта Юрьева. Шесть мотоциклов быстро приближались к той точке, которая стала контрольной для открытия пулеметного огня Андреем Омовым. Ваське хотелось найти обер-лейтенанта Нетцке, чтобы первым же своим выстрелом его уничтожить. Но все вражеские солдаты были одинаково одеты, поэтому было невозможно разобраться в том, так кто же из них рядовой солдат или офицер?!

Васька тщательно прицелился в бензобак переднего мотоцикла, мягко выжал курок своей винтовки. Послышался металлический щелчок, а затем небольшое пламя взвилось прямо из-под живота водителя переднего мотоцикла. Сквозь визир прицела стрелку было хорошо видно, что его пуля все-таки пробила бензобак мотоцикла. Обожженный пламенем загоревшегося мотоцикла его водитель сумел-таки свалиться прямо из своего сиденья на землю. Сейчас он резко сгибался и разгибался, пытаясь этим своеобразным движением затушить загоревшуюся полу кителя своего мундира.

В этот момент пулеметная очередь противника прошлась, чуть ли не в миллиметре от головы Василия. Парень моментально вспомнил о совсем недавнем эпизоде. Тогда перед тем, как покинуть канцелярию, сержант Омов протянул ему бесхозную каску красноармейца. Тогда он от нее отказался, решив, зачем ему эту тяжесть постоянно таскать с собой, видимо, посчитав ее излишним атрибутом войны?! Сейчас же Васька многое отдал бы только за то, чтобы та каска сейчас была бы сейчас на его голове!

Тем временем вражеский пулеметчик продолжал злобно расстреливать его позицию, не жалея при этом патроны. Через плечо, перекатившись на новое место, Василий через прицел снова внимательно осмотрел картину, разворачивающегося поле боя. Огонь по нему вел пулеметчик первого мотоцикла, самого водителя мотоцикла нигде не было видно. Немного поодаль от первого мотоцикла за бугром собрались остальные немецкие мотоциклисты. Все они сошли с кресел своих мотоциклов и плотным кольцом они окружили один из мотоциклов, чтобы послушать, что им говорил его водитель.

– Вот вам и обер-лейтенант Нетцке! – Подумал Василий, стараясь подвести прицел своей винтовки под овал лица водителя этого мотоцикла!

На этот раз он не торопился со своими выстрелами, Василий даже разработал предварительную схему ведения боя с противником. Первый выстрел он собирался произвести по лейтенанту Нэтцкэ, по человеку, к которому сейчас было привлечено внимание всех вражеских солдат. Следующим выстрелом он собирался заткнуть рот пулеметчику, который все еще продолжал обстреливать его прежнюю огневую позицию. Третий по пятый выстрел он хотел произвести по группе вражеских мотоциклистов!

Он прицелился и сделал первый выстрел из СВТ40, за его спиной тут же послышался ровный цокот пулемета Дегтярева. Не поворачивая головы, он сумел догадаться о том, что Андрей только что покончил с экипажами второго и третьего мотоциклов, своей пулеметной очередью он выбил немецких пулеметчиков, а водителей выбил из седел мотоциклов. Вторым выстрелом Василий прикончил немецкого пулеметчика, дав время Омову перезарядить диск своего Дегтярева.

Остававшиеся пока еще целыми экипажи трех вражеских мотоциклов попытались перехватить инициативу, прямо на мотоциклах атаковав его позицию. Но два прицельных выстрела Васьки из снайперской винтовки СВТ40 поставили точки над их надеждой успешно выбраться из этой заварухи. Когда сержант Омов снова прильнул к прикладу своего пулемета, то ему пришлось добивать экипаж другого мотоцикла, попытавшегося вырваться из-под обстрела, и скрыться в лесном массиве.

Глава 2

1

Прислушиваясь к звукам недалекой пулеметной перестрелки, изредка нарушаемой винтовочными выстрелами, лейтенант Михаил Юрьев все еще находился в помещении канцелярии. Сейчас лейтенант занимался вопросами эвакуации и передислокацией своей батареи на новое место. Из-за полного отсутствия связи с командованием, с местными партийными и государственными органами лейтенант принял самостоятельное решение о том, чтобы батареей занять один или два артиллерийских дота в составе укрепрайона № 66 под Осовцами, чтобы уже на месте организовать сопротивление врагу, прорвавшемуся на нашу территорию.

По его мнению, оставаться далее в казармах артиллерийского полка уже не было никакого смысла. Поэтому, когда Василий вместе с сержантом Омовым и двумя подносчиками пулеметных дисков, после боя с вражеской разведкой вернулись обратно, то они увидели батарею, уже готовую отправиться в путь. Но по казарме все еще оставалось много дел, которые командир батареи Михаил Юрьев решил поручить сержанту Омову, чтобы он довел бы их до конца, а затем уже с бойцами, оставленными в его распоряжении, нагнал бы батарею. Первым делом лейтенант Юрьев выслушал краткий рапорт своего сержанта о только что закончившимся бое с вражеской разведкой. Затем он на карте показал месторасположение дотов, куда вскоре должна была отправиться батарея.

Завершив разговор с сержантом, отпустив его, лейтенант Юрьев задумчиво посмотрел на Василия, не зная, что ему делать со своим гражданским другом. Ведь Василий пока еще не получал повестки и не призывался военкоматом, поэтому для него он все еще оставался гражданским лицом, значит, он не мог распоряжаться им. Видимо, и Васька в этот момент подумал о том, что к армии он-то не приписан, поэтому сейчас находится как бы у разбитого бабкиного корыта. Ему было больше нечего здесь делать, ему давно следовало вернуться к делам по собственному хозяйству. Только сейчас Василий вдруг сообразил, что он, по-прежнему, держит в руках советскую винтовку СВТ40, из которой только что убил одного и тяжело ранил двух вражеских солдат!

Ни слова не говоря, Васька поставил эту винтовку в угол, посмотрел на Мишку Юрьева, ему хотелось увидеть глаза своего друга. Но тот так и не посмотрел ему в глаза, а наоборот отвел их в сторону. Словом, лейтенант Юрьев оказался не настоящим другом, он глаз своих не поднял, не оторвал от стола, так и не посмотрел в глаза Васьки! Так и не сказав друг другу ни слова, друзья расстались! Когда Мишка Юрьев оторвал взгляд своих глаз от поверхности стола, то все его лицо пылало нездоровым румянцем. Осмотревшись по сторонам, он вдруг понял, что только что совершил предательство по отношению к другу, не поддержал его в трудную минуту!

Васька вышел на крыльцо казармы и осмотрелся, все уже было готово к тому, чтобы батарея могла бы отправиться в путь. Ждали только появления лейтенанта Юрьева! Но сейчас этот вопрос его уже совершенно не интересовал. Васька уже думал о том, какой дорогой пойдет в Васильки, чтобы по дороге ему бы снова не столкнуться с вражеской разведкой. Васька одернул пиджачок и, далеко стороной обходя походную колонну артиллеристов, направился к воротам. Он сделал вид, что не услышал окрика сержанта Омова, который криком и жестами рук пытался ему продемонстрировать, что рядом с собой сержант заготовил Ваське место на одной из обозных телег.

В этот момент на крыльце появился лейтенант Михаил Юрьев, который в своих руках тащил артиллерийский планшет, кобуру с наганом и винтовку СВТ40. Проходя мимо телеги, на которой устроился сержант Омов, Михаил злобно швырнул винтовку ему в телегу. Андрей Омов сразу же догадался о том, что между друзьями только что пробежала черная кошка, что они не сумели найти общего языка, не сумели договориться. Не сумели найти правильного решения для выхода из сложной ситуации!

Васька остановился на перекрестке двух лесных дорог, где он вместе с сержантом Омовым принял бой с вражеской разведкпй. Кругом расстилалась привычная лесная тишина, в ней, в этой тишине Васька сразу же почувствовал себя уверенно и спокойно. Его родная деревушка Васильки располагалась на равнинном месте и неподалеку от нее не было особенно больших лесных массивов, но тем не менее селяне этой деревушки любили лес и часто ходили в него по грибы и по всяким другим хозяйственным нуждам. Вот и Василий обладал уникальной способностью, почему-то он не мог заблудиться ни в большом, ни в малом лесу. В любом лесу чувствовал себя, как дома, свободно ориентировался и всегда находил дорогу домой!

На перекрестке, по-прежнему, стоял немецкий мотоцикл своим выстрелом которому он пробил бензобаком. От него к ближайшим деревьям уходил довольно-таки широкий кровавый след. Василий тотчас же вспомнил о водителе беглеце этого мотоцикла. Пулеметчик же так и застыл, обеими руками держась за пулемет, закрепленный на пулеметной турели коляски мотоцикла. Надо было бы сказать, что без оружия в руках Васька чувствовал себя не совсем уверенно на этом месте. Стороной он обошел им же убитого немецкого пулеметчика, направляясь к сосне, где обрывался тот кровавый след. Там он увидел еще одного немецкого парня, только что умершего от большой потери крови, которая вытекла из раны в его животе. Не зная, почему и зачем он это делает, Васька склонился над этим немцем и пальцами своей руки осторожно опустил тому веки. Тем самым он прикрыл тот ужас перед неизведанным, ожидавший этого немца и сейчас светившегося в его глазах, когда душа немца навсегда покидала его тело.

После этого акта милосердия, Васька выпрямился и еще раз внимательно осмотрел место боя, вспоминая его эпизоды и одновременно размышляя о том, где бы могло находиться оружие и мотоцикл, которые могли бы ему потребоваться в самое ближайшее время. Несколько секунд назад в голове этого сельского парня не было ни единой мысли ни об оружии, ни о мотоцикле. Ни то, ни другое Василию были бы попросту не нужны, если он решил вернуться домой, в свою родную деревушку Васильки, ведь оружием землицы не вспашешь! Но он вдруг осознал, что домой в Васильки возвращаться не собирается, что ему нужна хорошая винтовка для дальнего боя, неплохой пулемет для обстрела противника, и мотоцикл, который ему позволит быстро менять свое местонахождения и быстро передвигаться на большие расстояния. Одним словом, эти мысли сейчас самому Ваське как бы говорили о том, что он уже принял решение и что домой он возвращаться не собирается!

Осознав всю эту ситуацию в целом, Васька тут же взялся за поиски необходимого себе оружия на этом поле боя. Он перешел ко второй основной точке боя с вражеской разведкой, где сержант Омов обстрелял вражеских мотоциклистов из своего пулемета Дегтярева. В том месте он обнаружил пять трупов немецких солдат и два исправных мотоцикла! Четыре немца погибли от пулеметного огня сержанта Омова, а пятый был убит выстрелом из снайперской винтовки.

Васька некоторое время постоял над трупом обер-лейтенанта Нетцке, его заинтересовало выражение, застывшее на лице убитого немецкого офицера. Что-то в этом лице, да и в том, как этот труп лежал на земле Ваське не понравилось. Он нагнулся, взялся за ноги убитого немецкого офицера и его труп отволок подальше от мотоцикла, который как оказалось был совсем не повреждён. Это был отличный немецкий мотоцикл БМВ75 с коляской. Там в стороне Васька вырыл неглубокую могилку и уложил в нее обер-лейтенанта, ладонью правой руки прикрыв тому глаза. В момент соприкосновения его ладони с веками немца с Васькой произошло нечто странно, вдруг сильно закружилась голова и появилась рвота! Ошеломленный такой реакцией своего тела, парень прекратил рыть могилу для немецкого офицера, решив для начала разобраться в самом себе.

Рвота вскоре прошла, Ваську перестало шатать из стороны в сторону, он снова мог спокойно передвигаться на своих ногах. Но, подумав немного, Васька решил пока к трупу этого странного немецкого офицера не возвращаться, а поискать себе оружие и мотоцикл. Он вернулся к мотоциклу этого немца и внимательно его осмотрел, тот был в прекрасном техническом состоянии, только вот бензина в бензобаке было явно маловато. Где-то внутри самого себя Василий уже принял решение о том, что воспользуется именно этим БМВ75. В другом мотоцикле, стоявшим поблизости он нашел три немецких канистры с бензином. Эти канистры Васька осторожно перенес в коляску теперь уже своего мотоцикла, аккуратно их там сложил, а сверху прикрыл их порванной шинелью мышиного цвета. Воспользовавшись свободным ведром и резиновым шлангом бензин из бака этого ничейного мотоцикла, он перелил в бак уже своего мотоцикла.

Занимаясь пополнением запаса бензина, Васька по ходу дела внимательно осмотрел пулемет, закрепленный на турели коляски своего мотоцикла. К сожалению, несмотря на то, что Василий хорошо разбирался в механике, в различных аппаратах и конструкциях, он, как оказалось, не очень-то хорошо разбирался в оружейном деле. Сейчас бы ему вечерок другой позаниматься сборкой и разборкой этого немецкого пулемета, тогда бы он мог сказать, чем был хорош или плох этот немецкий пулемет. Сейчас он даже не знал, как называется этот пулемет, он был уверен только в одном, что на первых минутах этот пулемет иностранец его не подведет. Ну, а когда он его первый раз перезарядит ной лентой, то всякое может случиться.

Поэтому Василий отошел от пулемета в сторону и поднял с земли немецкий карабин, внимательно его осмотрел. Этот карабин по своему возрасту оказался старым-престарым, все его металлические части сильно поизносились. При работе с карабином они так громко клацали, что у него от этих старческих клацаний звенело и закладывало в ушах. Небрежно отбросив в сторону этот практически совсем разбитый немецкий карабин, Васька направился ко второму мотоциклу, из коляски которого только что забрал три канистры с бензином.

Рядом с убитым водителем этого мотоцикла на земле валялась какая-то странная винтовка, которая внешне не была особо похожа ни на немецкий карабин, только что выброшенный Василием, ни на СВТ40, которая так ему понравилась, но ее отобрал лейтенант Мишка Юрьев. Посмотрев ее и так, и эдак, Васька решил не тянуть больше времени, а остановиться на этой винтовке. Он еще раз, но на этот раз очень быстро перерыл все укромные места второго мотоцикла. Вскоре результат обыска был налицо, на сиденье мотоцикла лежал подсумок с патронами для какой-то винтовки АВС¹, большой десантный еж, военный френч без погон, отличные порты, сапоги с отличной и на гвоздях подметкой. Не раздумывая, Васька, не сходя с места, тут же переоделся во всю новую солдатскую одежду, которая оказалась точно по его фигуре.

Одним словом, Васька был готов, хоть сию минуту трогаться в дорогу! Но оставалось одно, последнее дело, которое парень в душе постоянно и как-то интуитивно отодвигал от исполнения. Прежде чем окончательно захоронить, ему было нужно обыскать труп немецкого офицера! Только сейчас Васька явственно почувствовал, как ему не хочется этого делать, ему очень не хотелось его снова касаться. Не потому, что он боялся человеческой крови, или человеческих трупов, Васька вырос в деревне, жизнь в которой всегда тяжела, там часто ты должен делать все то, чего тебе совершенно не хотелось делать! Тяжело вздохнув, Васька подошел к трупу немецкого офицера и, ухватившись за портупею, с большим трудом перевернул его на спину.

Тут же у него послышался голос, который он уже слышал:

– Он меня видит, господин лейтенант! Он, кого мы ищем, видит меня в камуфляже, в котором ни один человек не должен меня увидеть! У меня больше нет сил для того, господин лейтенант, чтобы недвижным оставаться на одном и том же месте, я покидаю нашу засаду!

Васька испуганно бросил труп, инстинктивно резко выпрямился, начал испуганно осматриваться по сторонам. Испуг у парня вскоре прошел, испарился в неизвестном направлении! Васька же продолжил методично сектор за сектор осматривать лесную местность вокруг себя. Очень скоро он убедился в том, что не может найти источник голоса, внезапно прозвучавшего у него в голове! Только сейчас его головной мозг завершил анализ услышанных слов и всего того, что он видел вокруг себя. Вывод бы ясен, услышанные им слова не имели отношения к этой местности.

Шумно передохнув, Васька все же решил покончить с обыском трупа офицера, а затем трогаться в дорогу. Ему показалось, что вот уже половину дня он провел на этой развилке дорог, что вскоре здесь появится новые немцы. Из карманов офицерского кителя, он вытащил множество бумажек. Но все они были на немецком языке, а в немецком языке Василий пока был не в зуб ногой, поэтому, собрав вместе все эти бумаги, он засунул их в пластиковый пакет, а сам пакет швырнул на дно коляски. Затем он нашел множество советских паспортов², штук сто, не меньше, но Василию было также непонятно, для чего именно эти паспорта горожан были нужны обер-лейтенанту Нетцке.

Василий уже завершал обыск и был готов в любую минуту вскочить в седло своего мотоцикла, чтобы навсегда покинуть это место, как вдруг он заметил, что ожили глаза трупа немецкого офицера. Они вдруг задвигались, таким образом, словно кого-то разыскивали, а внутри самого деревенского парня вдруг зазвучал деревенский набат, предупреждая о пожаре. Васька предпринял невероятное усилие воли, чтобы разорвать какие-то тенета, вскочить на мотоцикл и, стремглав, бежать отсюда, но не успел этого сделать. Когда глаза мертвеца соприкоснулись с взглядом его глаз, то дикая головная боль вдруг обрушилась на Василия, дышать стало нечем! Едва не теряя сознание, не обращая внимания на боль, вдруг разбушевавшуюся у него в голове, Васька сумел его завести и сесть в седло мотоцикла, выжать педаль сцепления. Мотоцикл тронулся с места, он практические не управляемым покатился под сильный уклон, с каждой минутой набирая скорость! Последнее, что осталось в сознании Василия Василькова, почему-то оказалось девичье лицо!