Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

В суровые блокадные дни

Вот уже восемь дней и ночей стоят у стен Дома Советов москвичи и защитники Конституции (Основного Закона) Российской Федерации из других городов страны. Стоят, несмотря на блокаду, скудное питание, холодные утренние росы и неистовство лакейских средств массовой информации. Днем на площади митингует до 10 тыс. человек, а за сутки – 150–200 тыс. Среди них – представители почти всех социальных групп, возрастов, поколений. Мужчины и женщины, ветераны и молодежь, рабочие и служащие, профессора и студенты. Заметно «плотнеет» масса митингующих к вечеру, когда кончается рабочий день. Это и есть истинный цвет нации, истинные герои России, искренне болеющие за величие своей Отчизны. Озябшие, усталые, измотанные, но не дрогнувшие, они поклялись, что не уйдут отсюда, пока не будет ликвидирована угроза народовластию и Конституции.

ИТАР-ТАСС.Б. Ельцин, В. Ерин и П. Грачев сделали заявление о том, что никто не собирается применять силу против депутатов, «работающих в Белом доме». 24 сентября, 1993 г., Москва

Но разве можно верить в подобное лицемерие, направленное на то, чтобы убаюкать, усыпить бдительность защитников Дома Советов?

Буквально на следующий день после опубликования Указа № 1400 все подходы к зданию оказались заблокированы: перекрыты железобетонными плитами, железными заграждениями, грузовыми машинами и противопехотной колючей проволокой – спиралью Бруно, запрещенной Женевской конвенцией.

Уже 22 сентября 1993 г. коллегия Министерства связи РФ, ретиво выполняя Указ № 1400, приняла решение об отключении автоматической телефонной связи АТС-205 г. Москвы, обеспечивающей Белый дом. Отключены были и другие виды связи.

23 сентября министр топливно-энергетических ресурсов Ю. Шафраник дал указание вице-президенту ОАО «Мосэнерго» И. Горюнову прекратить снабжение здания Верховного Совета РФ теплом и электроэнергией. Решение было согласовано с и.о. мэра г. Москвы Ю. Лужковым. Остановились водяные насосы, откачивающие выход на поверхность грунтовых вод во всех прилегающих к Москве-реке районах, в том числе и в Белом доме. Все понимали, что это для здания – трагедия, начало эпидемий. Депутаты сравнивали эту акцию с действиями Гитлера в 1945 г., когда по его приказу были открыты шлюзы на реке Шпрее и затоплен берлинский метрополитен. Фактически это был второй крупный акт после Указа № 1400, которым заводился механизм будущего кровопролития^[224].

Интересно, куда смотрели в тот момент международные правозащитные организации, которые так любили поднимать шум по поводу нарушения «прав человека» какого-нибудь диссидента или откровенного уголовника? Словно заснули Международный Красный Крест, ЮНЕСКО. А разве «главный правозащитник» при президенте господин С. Ковалев не обязан был первым забить тревогу, пригласить в осажденный Дом Советов представителей Комитета по правам человека при ООН? Или для него эти права также подразделяются – для «наших» и для «не наших»? Куда там! Этот «защитник вольностей и прав» наиболее прославился в Конституционном суде на процессе по «делу КПСС», заявив, что не относит к правам человека «так называемые», по его выражению, социально-экономические права, то есть право на труд и отдых, бесплатное образование и лечение, социальную защиту. Этот придворный теоретик с ходу поддержал государственный переворот 21 сентября и расправу над защитниками Конституции как еще одно проявление приверженности господина Б. Ельцина вечным идеалам демократии и справедливости.

Блокада Дома Советов повлекла за собой появление новых очагов сопротивления режиму Ельцина. Такие очаги возникли сначала в Москве, а затем и в провинции. Сторонники Конституции и законности в Москве начали организовываться и переходить к акциям уличного протеста. Столкновения с милицией и ОМОНом день ото дня обостряли ситуацию.

Утром, выступая на Съезде, я обратился к народным депутатам-женщинам с просьбой подойти к оцеплению милиции и просто, доходчиво, по-матерински рассказать молодым ребятам из дивизии им. Дзержинского о причинах противостояния, сути переворота, побудить их не конфликтовать с законной властью и открыть коридор к Дому Советов.

На предложение откликнулись Светлана Горячева, Зоя Ойкина, Майя Эттырынтына, Нина Солодякова, Зоя Корнилова, Нина Медведева. Группа собралась у меня в комнате. Подошли И. Андронов, И. Савченко, В. Цой, А. Кривошапкин, В. Алкснис, А. Леонтьев, В. Дорджиев, В. Аксючиц. Я предложил, чтобы группу возглавила бесстрашная Светлана Горячева^[225]. Все с этим согласились.

Этот выбор был не случайным. Я хорошо помнил утро 21 февраля 1991 г., когда Светлана Петровна как заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР попросила 8 минут для политического заявления. Зал затих тогда в тревожном ожидании.

С высокой трибуны Верховного Совета РСФСР впервые было сказано, что надежды россиян на возрождение России, ее экономического и политического суверенитета с приходом во власть Б. Ельцина не оправдались.

«Я вышла сюда, на эту трибуну, – начала свое выступление С. Горячева, – руководствуясь собственной совестью. Когда вы избирали меня на съезде, я это обещала. Я исчерпала все другие возможности помогать Борису Николаевичу…»

Светлана Петровна честно и откровенно сказала, что на первом этапе она была приверженицей Бориса Ельцина, тех демократических преобразований, к которым он призывал народ. Однако жизнь все расставила по своим местам.

«В прогрессивной поначалу деятельности Бориса Николаевича все явственнее стали проступать авторитарность, конфронтационность, стремление единолично решать вопросы внутренней и внешней политики, пренебрежение законом и мнением конституционных органов. Обещая способствовать единению общества, он привел и парламент, и республику к ожесточенному противостоянию политических сил…»

Авторы политического заявления, предупредив россиян о наступлении новой диктатуры, потребовали созыва внеочередного съезда народных депутатов РСФСР, чтобы заслушать на нем отчет о деятельности президента Б. Ельцина.

Какой «демократический» шабаш начался в зале после выступления Светланы Горячевой!

Не вникнув в суть политического заявления, ряд народных депутатов бросились к микрофонам с тем, чтобы опровергнуть его; в адрес подписавших заявление, и особенно Горячевой, посыпались оскорбления. «Как? Критиковать Бориса Николаевича! Единственного поборника подлинной демократии!» – неслось по залу. Многие из кричавших только потом, особенно в дни кровавой осени 1993 г., поняли, какую политическую ошибку они совершили в феврале 1991 г.

Наиболее хлестко выступали члены блока «Демократическая Россия». «Это не что иное, как удар в спину», – осуждал С. Горячеву и других подписантов один из столпов «демократического» блока Е. Амбарцумов. Лидеры «ДемРоссии» призвали избирателей «потребовать немедленной отставки авторов политического заявления, зачитанного С. Горячевой, осудить позицию тех народных депутатов СССР и РСФСР, которые включились в клеветническую кампанию».

Против авторов политического заявления, особенно против С. Горячевой и В. Исакова, развернулась самая настоящая травля.

О том, что произошло с ней после политического «заявления шести», Светлана Петровна рассказала на III (внеочередном) Съезде народных депутатов РСФСР в марте 1991 года. Псевдодемократы, сторонники Ельцина, еще до приезда ее на родину, в Приморский край, провели собрание избирателей, организовали группу по ее отзыву. Началась травля семьи, особенно сына-школьника. Закончила тогда свое выступление Светлана Петровна словами предостережения: «Мой долг – предупредить вас о возможности новой жесточайшей диктатуры амбициозных политиков, которые не пощадят ни вас, ни ваших детей…» Это предупреждение было высказано за два года до горячей осени 93-го.

Поэтому я твердо знал, что в трагические для страны дни сентября 1993 г Светлана Петровна Горячева до конца выполнит свой конституционный долг.

Подойдя к цепи оцепления, С. Горячева взяла мегафон. «Пропустите народных депутатов! – раздался ее призыв. – Неужели вы не понимаете, что в стране произошел государственный переворот, совершено клятвопреступление? Человек, давший клятву на Конституции, грубо попрал ее!»

Но неприступные милицейские цепи не шелохнулись, на каменных лицах «стражей правопорядка» сквозило равнодушие. Пойди разбери, что у них на душе. Конечно, многие сочувствовали нам, вступали в беседу, но не смели расступиться под суровыми взглядами командиров. Все вместе они представляли безликую, вставшую против народа и закона массу. Не случайно же после нескольких избиений людей на митингах и демонстрациях термин «народная милиция» вышел из обихода. Она все больше превращалась в прислужницу режима, а последний – в полицейское государство.

Депутация с трудом продвигалась сквозь кордон на встречу с москвичами.

– Сынок, – говорила Зоя Николаевна Ойкина^[226], – неужели ты сможешь меня ударить? Ведь у меня такой же сын, как ты, и служит, как и вы, в армии! Вы ведь нарушаете закон, поймите это. Как же жить-то вы будете дальше?

Но ребята угрюмо молчали.

Зато, когда под напором москвичей уже с другой стороны кордона возникла возможность прорыва цепи, «сынки» не задумываясь пустили в ход дубинки. Майе Эттырынтыне повредили ребро, сильно избили депутата из Татарстана В. Морокина.

Вечером 24 сентября 1993 г. нам сообщили, что в администрации Б. Ельцина срочно собрана закрытая аналитическая группа, которой поручено отрабатывать сценарий возможного развития событий и вырабатывать меры упреждающего характера. В частности, было решено направить в Белый дом «своих» людей, которые бы вели индивидуальную работу с народными депутатами и работниками аппарата Верховного Совета, убеждая их покинуть Дом Советов; «направить обращение всем находящимся в Белом доме, в котором сказать о том, что произошло самое страшное: подстрекаемые и организуемые руководством бывшего Верховного Совета, бандиты пролили кровь российских граждан. Это вынуждает президента и правительство принять меры против угроз повторного нападения укрывшихся в Белом доме террористов…»^[227]

Таких закрытых заседаний, как потом выяснилось, было проведено несколько. Протоколы заседаний были позднее опубликованы^[228]. В них принимали участие Г. Бурбулис, Г. Сатаров, М. Федотов, Э. Паин, Л. Смирнягин, А. Лифшиц, С. Ковалев, А. Собянин и др.

Читаешь эти «протоколы» и диву даешься, до чего дошли «демократы»!

«Прекратить все возможные связи защитников Белого дома с внешним миром. Поставить бетонные заграждения для предотвращения прорыва оцепления толпой или автотранспортом. Всех впускать, никого не выпускать. Вопрос о доступе журналистов рассмотреть особо».

«Оказать содействие инициативе бывших депутатов Исправникова и Карпова по выводу бывших депутатов из Белого дома. Продумать и организовать индивидуальную работу с лидерами защитников Белого дома (Хасбулатовым, Руцким, Ворониным, Абдулатиповым, Баранниковым, Ачаловым, Дунаевым). Найти подход к каждому из них. Предложить каждому вариант достойного личного выхода из тупиковой ситуации».

Большой перечень предложений на каждом секретном заседании эти «аналитики» готовили в адрес президента. Например, 28 сентября 1993 г. Ельцину предлагалось выступить по телевидению «с подведением итогов недели, прошедшей после его выступления 21 сентября с Указом № 1400…

Подчеркнуть, что сегодня страна участвует в выборах и высшего законодательного органа, и Президента РФ. Безусловно гарантировать проведение президентских выборов, назначенных на 12 июня 1994 г.

Подчеркнуть, что президент не распространяет свое отрицательное отношение к руководству бывшего Верховного Совета и депутатам из лагеря непримиримой оппозиции, поставившим страну на грань катастрофы, на депутатский корпус в целом».

А какую лживую программу готовили эти лизоблюды для средств массовой информации!

«Организовать выступления по телевидению бывших народных депутатов с нелицеприятной оценкой действий руководства бывшего Верховного Совета, несущих полную ответственность за действия террористов».

«Трансформировать образ Руслана Хасбулатова в образ Сажи Умала-товой».

«Организовать направленную кампанию на телевидении с участием лучших юристов России. Нейтрализовать образ Зорькина как миротворца».

«Широко освещать тему заложников Белого дома из числа находящихся там народных депутатов и работников аппарата».

Многое из того, что готовили эти провокаторы, нам передавали патриоты из администрации Ельцина – Филатова. Многое узнавали из передач по телевидению, из провокационных разговоров и действий шептунов.

Знали мы и то, что в окружении Р. Хасбулатова и А. Руцкого, других руководителей Верховного Совета было много агентов министерств безопасностии внутренних дел^[229]. Кто-то из них сочувствовал Верховному Совету и обеспечивал нас достоверной информацией, кто-то, не зная, как повернутся события, старался угодить и той и другой стороне. Были и прямые дезинформаторы. И все-таки мы не верили, что над Россией опустится ночь, что диктаторский режим Ельцина, его «эксперты» сбросят маску лицемерия и обнажат свою истинную антинародную сущность, ввергнув страну в кровавую, преступную, безжалостную пучину. Все это было еще впереди.

27 сентября над Москвой полил мелкий моросящий дождь. Взрываясь ледяными порывами с мокрым снегом, он тушил костры и превратил землю возле Дома Советов в хлюпающее болото. Но беспрерывный митинг продолжается. Народных депутатов сменяют художник А. Шилов, писатели В. Белов, Ю. Власов, В. Крупин, Г. Воронин, В. Легентов, А. Проханов, народная артистка России Л. Зайцева, народный артист России Н. Пеньков. Для защитников Конституции поет русский народный хор из подмосковного Фрязино. Издать бы все выступления отдельной книгой. В них боль и скорбь, недоумение и гнев. Приятно было сознавать, что далеко не вся интеллигенция «отдалась» антинародному режиму, ударилась, по выражению одного из писателей, «в холуяж». Ведь стыдно было наблюдать на одной из «демтусовок» после апрельского референдума, как известные деятели культуры и искусства угодливо докладывали: «А мы проголосовали так, как велели…» И это «совесть нации»? Что же случилось в России, если эта «совесть» опустилась до такого низкопоклонства?

Да, странное это образование – «интеллигенция». Какой диапазон качеств, особенно в ее «творческой» среде! Значительная ее часть как чумы боится общности, коллективизма – хоть и толкует частенько о «соборности». Во всем и всегда она хочет найти какой-то особенный путь. И этот путь, как правило, реализуется в индивидуализме, в стремлении во что бы то ни стало приспособиться к ситуации. И здесь эта интеллигенция порой доходит до абсурда и даже до предательства…

Опять, как и в 1991 г., только в Москве «запахло жареным», из-за океана примчался М. Ростропович. Чутье, что ли, особое дано этому «всемирному музыканту», или положение советника при американском президенте помогает (или обязывает)? Он с «чувством гордости» будет давать концерт на Красной площади 2 октября 1993 г., когда на Красной Пресне уже не один день будет литься кровь его соотечественников. Другие – Б. Окуджава, Л. Ахеджакова, Г. Каспаров – аплодировать танковой канонаде октября.

Вспоминаю выступление актрисы Л. Ахеджаковой по телевидению: «Вот смотрят на эти оскаленные, озверевшие морды и разделяют их гнев. И всегда были, есть и будут эти люди. Вся их жизнь и молодость прошла, и им кажется, что тогда было прекраснее. Тогда была колбаса… Что же это за проклятая Конституция?! А где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?!»

И это на весь мир вещает актриса, причисляющая себя к творческой интеллигенции. И не стыдится! Вспомните, уважаемые читатели, Булата Окуджаву. Этот «властитель дум нескольких интеллигентских поколений» писал:

 
Совесть, благородство и достоинство —
Вот оно, святое наше воинство,
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
Но зато умрешь как человек!..
 

Поистине, бездонна пропасть фарисейства! Тот же бард аплодировал, по его собственному признанию, массовому убийству средь бела дня безоружных людей в центре столицы своей Родины. Очевидно, именно в этом он усмотрел высшее проявление «совести, благородства и достоинства»…

Не хочу быть неправильно понятым: все-таки лучшая часть российской интеллигенции осталась верна ее историческим, народным традициям. Характерна в этой связи эволюция взглядов подлинно российского интеллигента, олимпийского чемпиона, политика Ю. Власова.

В один из дней сентябрьско-октябрьского противостояния 1993 г. он и его супруга зашли ко мне в кабинет в Доме Советов.

– Вот что делает жизнь, – воскликнул Ю. Власов. – Я, откровенный поклонник демократии и Ельцина, стал его политическим противником. До чего можно довести Россию, унизив ее до третьеразрядной страны. Народ этого не простит.

Мне припомнилась весна 1991 г. Это был разгар, как считали «демократы», политической травли Б. Ельцина. Ю. Власов выступил со статьей в его защиту в газете «Куранты». В ней он показал некоторые грани конфликта Ельцина и Горбачева. А вывод заложил в название статьи: «Травят не Ельцина, а народ».

Вот что писал в то время Ю. Власов, ставший впоследствии противником ельцинского режима:

«Борьба уже обрела исключительно персонифицированный характер. Борются не с российским парламентом, с которым без его председателя уже можно будет справиться, а с лидером оппозиции. А если же быть более точным – лидером народного движения. Дают бой на последнем рубеже обороны, ибо победа Ельцина опрокинет коммунистов на землях России в политическое небытие… Обозленная, униженная Россия сплотилась за Ельциным. Сейчас травят не Ельцина, а народ. И поэтому народ поднялся в его защиту…

Наша демократия существует год. За год ей суждено пробежать путь десятилетий… Можно лишь посочувствовать Борису Николаевичу Ельцину, на которого история взвалила такую ношу».

Но так думал не один только бывший самый сильный человек планеты. У многих тысяч человек в то время царила каша в голове.

Прошло два года, и вот уже прозревший силач Юрий Власов, выступая 28 сентября 1993 г. в «Правде», пишет:

«Ельцин привел к краху и вырождению демократии, разрушая Россию. Ельцинизм во многом породил в России не класс собственников, а настоящих чудовищ, взросших на слезах и горе народа и совершенно чуждых России.

Что представляет собой нынешний политический режим… Стоит лишь упомянуть об одной уж очень характерной особенности – полнейшей политической несамостоятельности. За все тысячелетие существования России… она не являлась ничьим политическим или экономическим придатком. Сейчас наше государство играет роль сателлита американской политики, его безгласного приспешника, почти холуя».

И далее Ю. Власов выносит свой вердикт:

«Происходит убийство народа… Под видом искоренения Советов происходит установление диктатуры».

Пелена спала с глаз. Но ведь на таких неопытных в политике, но авторитетных людей и по сей день рассчитана ельцинская пропаганда. Такие неискушенные, но честные люди торили Ельцину дорогу к кремлевским высотам. Все ли они осознают сегодня свою настоящую вину? И покаются ли, как это сделал мужественный патриот Власов? Мы долго беседовали с ним на эту тему в темном и отключенном от связи здании Дома Советов.

Пройдут годы. И многие деятели творческой интеллигенции – хулители Советской власти получат от «демократов» сполна. Страшно было смотреть на закат жизни любимцев народа, полностью забытых воспеваемой ими «демократической» властью – Георгия Вицина, Тамары Носовой, Семена Фарады, Сергея Филиппова, Изольды Извицкой, Евгения Бортникова, Натальи Кустин-ской и других. Слезы горести в их глазах невольно вызывали боль в сердцах зрителей. Зрители просят прощения у своих любимых актеров за «михалковых, целующихся с властью», и добавляют: «Простите, великие актеры, умершие в нищете. И ваши нищие могилы…»

…В 23.00 26 сентября – тревога! По каналам Министерства безопасности и МВД мы получили сообщение, что в ночь на 27 сентября в 4.00 назначен захват Дома Советов. Сведения тут же перепроверили и по другим источникам: все сходилось.

Из администрации Б. Ельцина к нам поступила информация, что против народных депутатов и защитников Дома Советов готовится какая-то мощная акция, хотят на людях испытать какое-то новое оружие. Я напомнил Р. Хасбулатову о возможных действиях против народных депутатов Съезда, в том числе и газовую атаку, которую хотели применить 28 марта 1993 г. в случае, если бы Съезд проголосовал за импичмент президенту. Попросили В. Баранникова и А. Дунаева перепроверить по своим каналам поступившую информацию. Через некоторое время оба дали отрицательный ответ.

Однако годы спустя выяснилось, что действительно «новые демократы и гуманисты» были готовы использовать против своего народа любые формы расправы.

Вот как описывает этот случай бывший руководитель Службы безопасности президента М. Коржаков:

«В один из дней октябрьского противостояния С. Филатов и Г. Бурбулис пришли к коменданту Московского Кремля М. Барсукову

– Михаил Николаевич! – докладывает Г. Бурбулис. – Один инженер, кандидат наук, по специальности физик-механик, создал аппарат, позволяющий управлять толпой при помощи высокочастотного излучения… Мы смогли бы применить его в борьбе с массовыми беспорядками – вдруг толпа от Белого дома пойдет на Кремль».

«Прибор» воздействовал лазерным лучом на сетчатку глаза через зрачок, после чего люди слепли. По мнению «демократов», эта акция «навсегда выработает иммунитет к митингам».

Этот аппарат не был использован против защитников Конституции только потому, что представлял собой комплект оборудования весом более трех тонн^[230].

Хочу подтвердить, что такое устройство действительно существует. Я сам видел его в одном из НИИ Подмосковья, организация которого входила в мой Подольский депутатский округ, от которого я в 1995 г. был избран в Государственную Думу. А ведь если бы этот прибор был малогабаритным, могли бы и использовать, по-демократически расправиться с законно избранными представителями народа.

Приведенный М. Коржаковым факт является новым обстоятельством в деле событий сентября – октября 1993 г. и, следовательно, важным моментом в новом расследовании, если бы оно было проведено Генеральной прокуратурой. Только захотят ли?

В эту ночь рекогносцировку у осажденного здания провели министр внутренних дел В. Ерин, и.о. мэра Москвы Ю. Лужков, начальник ГУВД В. Панкратов и другие чины из правоохранительных органов. Кому из них предназначалось дать приказ на кровопролитный штурм Верховного Совета? Рисковать людьми было нельзя. Предупреждение о возможном нападении прозвучало по внутреннему радио и на площадь: все, кто желает, могут уйти, – омоновцы оставили коридор. Но никто не дрогнул, не покинул осажденное здание. Очередное испытание на прочность выдержали все. Думаю, оцепление не одобряло намерений своих начальников: даже офицеры милиции понимали всю ущербность своего положения и тихо подсказывали желающим, как проникнуть внутрь или выйти из оцепления через проходные дворы. Итак, атака на депутатов? До какой же степени нравственного падения, духовной опустошенности, политического цинизма нужно было дойти организаторам и исполнителям этой чудовищной акции?

Угроза нападения лишь добавила сил и решимости защитникам. Нападающих уже ждут, сложены в груды булыжники – «оружие пролетариата», колья, цепи. «Оборонцы» у костров подбадривают себя песнями.

И все-таки к двум часам ночи психологическое напряжение усилилось, ряды «демократических» тружеников пера изрядно поредели. Одно дело – воспевать прелести западной цивилизации, совсем другое – испытать их на себе.

Руслан Хасбулатов попросил журналистов некоторых иностранных телекомпаний, в частности CNN, передать в «живом эфире» его обращение к россиянам, к лидерам государств и народам мира. И сразу же нашел понимание. Спокойно и уверенно глава парламента оповестил мировую общественность, что защитники Дома Советов находятся в ожидании штурма. Если произойдет кровопролитие, то вина за это ляжет и на западных лидеров «большой семерки», которые поддержкой антиконституционных шагов вольно или невольно подталкивают Ельцина на путь государственного терроризма.

В тот же день в средствах массовой информации было опубликовано обращение пресс-службы Верховного Совета к зарубежным журналистам. В частности, в нем отмечалось, что пресс-служба, аккредитованные в Верховном Совете журналисты «вот уже 6 суток работают в условиях военной осады. Отключены телефоны, факсы, электричество, все коммуникации… Вчера, 25 сентября 1993 г., распоряжением мэра Москвы Лужкова и начальника ГУВД Панкратова милицейским отрядам, ОМОНу, взявшим Дом Советов в тройное кольцо, было дано указание не пропускать именно вас – зарубежных журналистов, потому что вы, в отличие от некоторых наших российских коллег, даете объективную информацию».

Не знаю, дошло ли заявление Председателя Верховного Совета до Буша, Коля, Миттерана, Мэйджора, но отсрочку штурма от «мирового сообщества» мы получили.

А народные депутаты в это время собрались в Большом зале Верховного Совета и продолжали заседание Съезда. Их выступления накануне кровавого побоища – словно последняя исповедь перед Россией, оказавшейся в страшной беде.

Приведу отрывки из некоторых выступлений.

А. Леонтьев^[231], народный депутат от Республики Чувашия: «Ельцин – клятвопреступник. Но я давно понял, что и мы предали страну и народ своими постоянными соглашательствами с Ельциным… Мы должны честно сказать, что и мы виноваты перед своим народом. Мы совершили ошибки, которые обернулись бедой – растлением, обнищанием, уничтожением народа. И мы сегодня не можем совершить еще одну ошибку – пойти на новое соглашательство с Ельциным. Это будет уже не ошибка, а измена народу».

З. Корнилова^[232], народный депутат от Республики Саха (Якутия): «Государственный переворот, совершенный Ельциным, показал, кто есть кто.

Телевидение обвиняет депутатов, что они держатся за свои кресла. Но сам же Ельцин попытался купить нас тепленькими местечками в правительстве, 2 млн р. «отступных». Кто на самом деле предал своих избирателей? А. Починок, Н. Рябов, С. Ковалев, В. Подопригора, Н. Медведев… Существующий режим породил предателей. Но он и сплотил честных людей. Собравшиеся в Доме Советов народные депутаты доказали: в России не все продается… Мы должны выстоять и доказать – Россия возродится».

А. Парамонов, народный депутат от Московской области: «Я доверенное лицо Ельцина на выборах Президента РСФСР. Но здесь остался потому, что он нарушил Конституцию, на которой клялся верно и честно ее исполнять. Хотя я не исключаю компромисса, лишь бы избежать кровопролития».

Почти все из 26 выступивших говорили о своей наивности, вере словам Б. Ельцина о демократии, возрождении России, о повышении благосостояния населения. И почти каждый просил прощения за доверчивость, запоздалое прозрение, ошибки.

Ночью время тянется медленно. Чтобы скоротать его, депутаты решили организовать импровизированный концерт. Все напоминало концерты в осажденном Ленинграде, которые мы видели в кинофильмах в послевоенные годы: при свечах, при отключенном отоплении и водоснабжении, в обстановке ожидания штурма и возможной гибели. Народные депутаты и защитники Дома Советов не падали духом, и, как наши отцы и деды, надеялись на победу разума над злом. Не стоит скрывать, что у многих, кто находился в зале, было крайне тревожно на душе. Но старались прогнать тревогу – кто песней, кто метким словцом, юмором. Начал импровизированный концерт Михаил Челноков. Он в полголоса запел старинный русский романс «Я помню вальса звук прелестный…» – и смолк. Кто бы мог подумать, что Михаил Челноков, этот крайне политизированный депутат, который имел острый ум и критиковал любое правительство – будь то правительство Рыжкова, Силаева, Гайдара или Ельцина, – обладал приятным, звучным баритоном и способностью столь страстно и душевно исполнять русские песни.

Вышла к трибуне и прочитала стихи о любви Лида Шиповалова. Затем Светлана Горячева прочла стихи о женщине, ее доле, патриотизме. Она их знает на память много. И снова, теперь уже в полный голос, запел Челноков: «Береза, белая подруга…» Ему стал подпевать В. Дрозденко. Замечательный дуэт! Оказывается, они еще раньше исполняли дуэтом русские народные песни и романсы. Их пение казалось прекрасным, каждый из нас сопереживал. Сердца раскрылись, устремились навстречу друг другу. И как-то не верилось, что когда-то здесь, в этом зале, звучали упреки, нападки, обидные слова. Не верилось, что вот-вот сюда ворвется смерть.

Импровизированную «сцену» было плохо видно. Депутат В. Ребриков положил свой фонарь на край трибуны, осветив часть площадки. Вскоре еще ряд депутатов зажгли свои свечи на столе президиума, и подобная подсветка, игра живого огня и бликов еще более подчеркивали духовное единение собравшихся в зале. Все прекрасно понимали, что поводом для ночного собрания послужил не этот концерт, а действия дирижеров очередной провокации.

Звучавшие стихи и песни были в основном лирико-патетической направленности. Поэтому когда депутат Ребриков вдруг заявил, что он хочет прочитать пародию на стихи своего земляка Сергея Есенина, посвященную одному из депутатов, присутствующие крайне удивились и притихли: с одной стороны, все были настроены на мажорно-лирический лад, с другой – зная характер Ребрикова, ждали – на кого эпиграмма. Но как только прозвучало первое четверостишие:

 
Дай, Глеб, на счастье лапу мне,
Такой мохнатой не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
И скажем всем, что это глас народа… —
 

среди присутствующих возникло оживление. А Ребриков продолжал:

 
Я морду рыжую твою во сне
Не раз кошмарном видел.
Сей демонический оскал, мелькал…
На зоне, в Штатах, в МИДе.
 
 
Хозяин твой из КГБ,
Он запустил тебя немного.
И долго плетки не давал,
По морде и пинка с порога.
 
 
Ошелудивел и облез,
И с «прайдом» львов составив стаю,
Как черт в политику пролез…
И всю святую Русь – облаял.
 
 
Тебе порядочность чужда,
И вновь, тоскуя по неволе,
Ошейник рабский шьешь себе,
Избрав в паханы Билла с Борей.
 
 
Не вой, паршивец, при луне,
И, не скуля и не потея,
Сняв сутану, дай лапу мне,
Как только псы давать умеют.
 

Пародия сопровождалась несмолкаемым смехом. Уж очень образно был нарисован здесь один из неистовствующих «демократов» – поп-расстрига Глеб Якунин^[233]. Посыпались вопросы-предложения: «Сними слова…», «Кто автор?», на что прочитавший ответил, что стихи, как он уже говорил, навеяны Есениным, а слова – народные, подсказаны защитниками у здания Белого дома.