Другая жизнь

5

– Я не знал, что вы были подругами. Но какой ужас! Почему? – господин Иеронимус не мог прийти в себя от услышанной новости. – Неужели она решилась на такое?!

– Ираида не соглашалась с их порядками и давно со всем этим боролась. Вы разве не заметили? Теперь там, на Ратушной площади, на этом самом месте лежат живые цветы. Их в память об Ираиде кладут последние оставшиеся в городе люди. Ольга, если узнаёт, для кого их хотят купить, ругается и не продаёт.

– Она сильно изменилась.

– Насчёт этого очень сомневаюсь. Ольга всегда была такая. Обезьяна с милой мордашкой.

– Помнится, Катрин, тебе нравились обезьяны. В зооцирк собиралась и меня поучала, что я ничего не замечаю.

– Я ошибалась.

– Ладно, прости меня за замечание. Ты действительно была права. Но как могла Ирина так поступить?

– Утром она принесла мне конфеты. Сама приготовила. Она любила их делать с орехами, шоколадом и карамельной начинкой. Говорила, если бы не журналистика, работала бы кондитершей и готовила самые вкусные на свете торты. Я спросила насчёт конфет, к чему они? Сказала, что дарит просто так, на добрую память о нашей дружбе. Была совершенно спокойна. Теперь говорят, что она сумасшедшая, но это неправда. Гориллы лгут. Она самая настоящая праведница, добрая и честная, истинная христианка. Перед уходом намекнула мне, что о ней будут разное говорить, но разве я могла догадаться? Обняла меня и просила, чтобы не обижалась.

– Это ничего не объясняет.

– Гориллы ночью ворвались к ней в квартиру. Сломали дверь. Ираиду раздели догола, унижали. Перевернули всё вверх дном, забрали рукописи, сломали пишущую машинку, в клочья разорвали последние репортажи…

– Нелюди.

– Гориллы, что с них взять? Бессмысленно искать в них что-то человеческое. Год назад Ираиду награждал председатель Конвента, но она ему не верила. Он просто её опасался и заигрывал. Думал приручить. Дурак! Тогда они ещё боялись, но теперь их развелось слишком много.

– И как всё произошло?

– Я знаю с чужих слов. Ираида села на скамейку напротив городской стражи. Ничто не выдавало её волнения. Там были люди, место оживлённое… Потом облилась бензином, осторожно, не привлекая внимания. И подожгла себя…

Господин Иеронимус закрыл лицо руками.

– Какой-то человек бросился к ней, пытался потушить, но она его оттолкнула. Мужественно приняла смерть. Это произошло быстро. Вот и всё, господин звездочёт. Славная женщина, честный журналист.

– Никто за неё не заступился. А как же церковь?

– Архиепископ на следующий день из рук председателя Конвента получил золотой орден. Их преосвященство любит золото. Нижайше благодарил председателя за высокую награду, хвалил существующие в городе порядки, говорил, что так счастливо ещё никогда не жилось. Такая же горилла…

– Что будем делать дальше? В городе скоро совсем не останется людей.

– Гориллы доберутся и до нас. Надо или прятаться, или убегать из города, или становиться такими, как они…

6

Последние несколько дней господин Иеронимус не выходил из своей обсерватории. И хотя она располагалась в башенке почти в самом центре города, между Птичьим рынком и Пассажем, где всегда довольно шумно, сюда никто не заходил. Горожане не интересовались космическими делами. Но тут кто-то настойчиво постучался. Звездочёт не выдержал и открыл дверь. В обсерваторию вошли две гориллы в каких-то странных одеждах, расшитых золотом и с блестящими орденами. Оба примата держали в лапах огромные дубины. У одной на груди болтался огромный крест, инкрустированный изумрудными камнями, и ещё один вышитый крест украшал шапочку.

«Да, я был не прав, когда убеждал господина Сильвериуса, что они не любят драгоценности», – подумал господин Иеронимус.

Гости, не здороваясь, по-хозяйски стали осматривать помещение.

– Вы кто такие? – возмутился звездочёт. – Фараоны или бандиты?

– Как вы смеете? Я президент Конвента этого города, со мной…

– Тогда что вам здесь надо? Я не занимаюсь земными делами, и мне нет дела до того, что происходит в городе, – попытался защититься господин Иеронимус.

– Вот и хорошо, – согласилась вторая горилла. – Мы, собственно, за этим.

Только сейчас звездочёт увидел, что ошибся. В лапах этот свирепый примат держал не дубину, а большой корявый крест.

– Что вам здесь надо?

– Мы хотим, чтобы вы подтвердили горожанам, что земля плоская, – заявил тот, что назвался президентом.

– Издеваетесь? Каждый школьник знает, что это не так.

– Ересь! – резко возразил тот, что с крестом.

– Вы учёный человек, – стал уговаривать президент. – Должны соглашаться с церковью.

– А этот что, из церкви? Надо же! Так вот, я, признаться, думал, что, наоборот, церковь не должна противоречить науке.

– Вы слепец и не верите святым отцам! – зарычал на него свирепый церковник.

– С некоторых пор я очень даже хорошо вижу! – господин Иеронимус решительно оттолкнул обеих горилл от двери и выбежал из обсерватории…

7

Спустя два года диггеры обнаружили господина Иеронимуса в одном из городских коллекторов. Как он туда попал и как жил, звездочёт объяснить не смог. Городские сплетники утверждали, что рядом с ним было найдено множество крысиных скелетиков.

Истощённый и грязный, поддерживаемый своими спасителями за руки, он наконец выбрался наружу.

Приехали полициянты и корреспонденты.

– Где гориллы? – первое, о чём спросил звездочёт, испуганно оглядываясь.

– Это уже в прошлом, – успокоил его старший полициянт. – В Антенарии больше нет горилл. Все мы люди. Всё благополучно закончилось.

– И эти дурацкие марши с зелёными книжечками, и войны?

– Да, конечно. С кем нам воевать? Кругом такие же люди, как и мы.

– Но я совершенно не вижу звёзды, – огорчился господин Иеронимус, посмотрев на небо.

– Просто сегодня пасмурно. Небо заволокло тучами. Пока ещё зима, – объяснили ему…

Но уже спустя несколько дней повеяло весной и установилась тёплая безоблачная погода. Господин Иеронимус отдохнул, пришёл в себя. Теперь у него новая служанка. Как выяснилось, во время драматических событий Катрин навсегда покинула город…

Приодетый и гладко выбритый звездочёт вышел прогуляться по городу.

– Купите подснежники. Они символы надежды! – проходя через Ратушную площадь, услышал в сторонке знакомый голос. Только показался он каким-то негромким и грустным.

Внимательно посмотрев на цветочницу, он узнал в ней Ольгу, заметно посеревшую и подурневшую.

– Надежды на что? – переспросил господин Иеронимус, поймав себя на мысли, что торговка не узнала его. – На победу над врагами?

– Что вы, дорогой господин, у нас нет врагов. Мы со всеми дружим, – на лице у женщины появилась кривенькая улыбка.

– Да, конечно, – согласился звездочёт.

Затем расплатился за маргаритки и положил их на брусчатку, где закончила свою жизнь Ираида…

Ювелирную лавку он не нашёл. На её месте госпожа Моника открыла новую кондитерскую. На витрине взгляд господина Иеронимуса привлекли нарумяненные муляжи штруделей и эклеров.

– Заходите, дорогой господин! – позвала его через окно весёлая кондитерша.

Звездочёт любезно отказался, слегка покачав головой.

Наконец он пришёл в обсерваторию. Здесь совершенно ничего не изменилось, словно ничего не случилось.

Когда господин Иеронимус сел в своё мягкое кресло и посмотрел в телескоп на небо, то почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

КОФЕЙНЫЕ ЗЁРНЫШКИ

В одной организации работал пожилой добрый человек, которого все любили. Но вот пришло время ему уйти на пенсию. Перед тем как покинуть коллег, он принёс им в подарок мешочек с зёрнами вкусного кофе. На его работе все сотрудники любили пить кофе. Добрый человек всегда угощал коллег каким-то особым, ароматным кофе. Прощаясь, он сказал: «Когда вы допьёте последнюю чашку этого кофе, то забудете меня».

Большой мешочек со временем становился всё меньше и меньше. Чтобы сохранить память о бывшем коллеге, все берегли этот подарок, и когда в нём осталось совсем мало зёрнышек, старались брать из него в самых редких случаях и пить кофе совсем маленькими порциями. И каждый раз, когда готовили ароматный напиток, вспоминали доброго коллегу.

Однажды на работу взяли нового сотрудника – симпатичного молодого человека. Руководители восторгались его способностями, коллеги ценили деловые качества и прирождённый юмор, все юные сотрудницы попали под его обаяние. Он не знал всего, что когда-то здесь было, и как-то совершенно случайно выпил последнюю чашку кофе из тех самых зёрнышек…

После этого старого человека забыли.