Kitobni o'qish: «Синтопия. Код спасения», sahifa 5
Только дайте мне возможность, и я голыми руками рассажу вас по этому забору. Пытаясь выплеснуть злобу, я прокручивал возможные предсмертные фразы. Но почему предсмертные?
Только поднявшись по веревке, я сделал шаг вперед и выхватил ближайшее копье поселенца, следом воткнув его в ногу их лидера, после чего воткнул еще… и еще… и ничего не происходило. Все лишь пялились на меня, словно на дурака, сбежавшего из клиники.
– Я ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ. ЧЕЛОВЕК АГРЕССИВНЫЙ! ОСМИЙ НЕ НАВРЕДИТЬ ДУРАНУ!
После чего я выдернул копье и швырнул его в ближайшего поселенца. Оно почти пробило его насквозь, и он рухнул на землю камнем. Оставшиеся поселенцы громко закричали и двинулись в мою сторону, когда их остановил Дуран.
– ДВА СОЛНЦА! ЕЩЕ РАНО! – прокричал он.
Вслед за этим они вновь отошли назад, а Дуран, обхватив меня своими большими ладонями, потащил в центр поселения. Там нас уже ждали поселенцы с веревками, и пока меня плотно не обвязали, Дуран даже не думал выпускать меня из своих рук. Через минуту ко мне присоединился Лик. Его так же плотно обвязали веревками, и он сразу рухнул на землю.
– Что-то мне не хорошо, – произнес Лик, уткнувшись лицом в землю.
– Ему больно! – закричал я в надежде, что они хотя бы облегчат ему боль перед концом.
– МОЕЙ СЕМЬЯ ТОЖЕ БОЛЬ! – неистово и громко закричал мне в лицо Дуран. – ЧЕЛОВЕК ВРЕДИТЕЛЬ! ВЫ НЕ УМЕТЬ ЖИТЬ МИРНО! ВЫ УБИВАТЬ ДРУГ ДРУГА, ВЫ УБИВАТЬ НАС, ВЫ УБИВАТЬ ДРУГИХ! ВАМ НЕДОСТОЙНА ЖИЗНЬ! КОГДА ДВА СОЛНЦА СТАТЬ ОДИН, ТЫ УПАДЕШЬ БЕЗ ГОЛОВА!
– Виктория, какую кость нужно сломать, чтобы избавиться от веревки? – с нарастающей паникой от понимания неизбежного конца спросил я.
– Это не поможет.
– В прошлый раз же помогло!
– Ваши руки обвязаны вместе с ногами. Даже вывихнув сустав и сломав трапецию на кисти, тебе не избавиться от веревки.
– Да блин!
– На протяжении последних шести часов я обдумывала всевозможные варианты побега и пыталась связаться со спутниками, но безуспешно. К тому же тот способ, которым тебя связали, резко сократил варианты побега до нуля.
Изнемогая от жары под двумя палящими солнцами и смотря в небо, я видел, как они сходились друг с другом, лишь приближая нас к тому, о чем говорил Дуран. Мою голову покинули абсолютно все мысли. Я просто смотрел в небо этой ненавистной голубой планеты. Интересно, что там в Синтопии? Может, ГИИ смог оправиться от внедренного кода и уже навел там порядок? Или кто-то из уже несуществующего парламента смог противостоять Власову?
– ВСТАВАТЬ! – сказал поселенец. – ИДТИ!
Уже с полнейшим безразличием ко всему я стал делать так, как мне сказали. Довольно плотно связанные между собой ноги не давали мне передвигаться быстро. Я был словно слизняк, пытающийся уползти с раскаленного камня в кустарник, который уже давно пересох и превратился в безжизненные палки. Дуран, подглядывая на два смыкающихся солнца, не выдержал моего медленного передвижения и, обхватив мою талию одной рукой, перенес меня на три метра вперед, положив на квадратный и очень горячий от прямых лучей солнц камень. Наклонившись, он взял большой блестящий клинок, полагаю, из того же осмия. Но это не было привычное нам орудие для рубки леса. Идеально ровное и длинное лезвие украшали неизвестные мне символы по всей его длине.
– СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕК! ЖИЗНЬ ВСЕМ ДУРАН! – прокричал он на все поселение и, подняв свой ритуальный клинок двумя руками, сначала замер, а потом большой и тяжелой стеной рухнул на спину, подняв за этим столб пыли.
Раздались крики, и поселенцы в панике начали разбегаться. Более-менее крупные поселенцы хватали маленьких и бежали прочь. Кто-то прятался в своих хижинах, а кто-то бежал к забору, желая перелезть через него и спрятаться в лесу. Повернув голову в сторону, за убегающими поселенцами и клубами пыли я увидел двух личностей с непонятным для меня оружием в руках. Оружие было совершенно беззвучным, и лишь слабая отдача выдавала его активную работу. Они быстрым шагом, осматриваясь по сторонам, передвигались в нашем направлении. Когда два незнакомца приблизились, я смог рассмотреть специфические костюмы, словно небольшие белые и слегка святящиеся треугольники обволакивали их тело. Вместе с треугольниками виднелась и темная одежда, полностью покрывающая их тело. А посмотрев на голову через их защитное стекло, я разглядел человеческие лица.
– МИЛОВ АРТЕМ МИХАЙЛОВИЧ!? – громко спросил один из них.
– Дда… – робко ответил я, лежа на этом камне все еще связанный.
– ГДЕ ВЯЗИН ЛИКОФИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ!? – так же громко, перекрикивая звуки паники в поселении, продолжил он.
Я мотнул головой, словно показывая направление, где был Лик в крайний раз, когда я его видел. Человек, задающий мне вопросы, в свою очередь так же мотнул головой, предлагая своему напарнику проверить.
– ОН ЗДЕСЬ! – раздался женский голос в той стороне.
– ХВАТАЙ ЕГО И УХОДИМ! – ответил ей мужчина.
После чего одной рукой поднял меня словно игрушку и, увеличивая скорость, нечеловечески длинными шагами мы начали бежать в сторону комнаты управления. Поселенцы, решившие нас остановить на выходе из поселения, стреляли в нас из примитивных луков. Часть стрел падали в опасной близости от меня, а часть попадала в моего спасителя, который совершенно не обращал на них внимания. Стрелы, попадающие в него, отскакивали словно от камня, а некоторые и вовсе разлетались в щепки. Как только мы пересекли свежепостроенный нами забор поселения, человек, удерживающий меня, резко ускорился и словно воплощение самого ветра рванул вперед, а его стремительный бег, несмотря на скорость, был совершенно плавным и внушал уверенность в его действиях. Пролетающие мимо деревья, словно пытаясь его остановить, с каждым шагом замахивались своими могучими ветвями, но человек не обращал на них внимания, стараясь по максимуму избегать их, а если последнее не удавалось, то проносился сквозь, оставляя за собой лишь хруст веток и их обломки позади.
– Замечаю, – решила разнообразить обстановку Виктория, – что наша скорость местами достигает 195 км/ч, и это невозможно, исходя из способностей человека. А так как мы двигаемся вдоль той же тропы, по которой пришли сюда, то полагаю, уже через 18 секунд мы достигнем комнаты управления.
Мы начали замедляться и вскоре, как и сказала Виктория, прибыли к месту назначения. Человек, державший меня, прислонил ладонь к замку, и дверь открылась. Человек, довольно уверенно распахнув ее и продолжив быстрым шагом продвигаться вглубь коридора, проделал то же самое со второй дверью. После чего поставил меня на пол и, дождавшись напарника с Ликом в руках, запер крайнюю дверь в комнате управления. Он наклонился, чтобы развязать меня, а сам отправился к столу со множеством кнопок, активно нажимая определенную последовательность. Его напарница проделала то же самое с Ликом, который, к слову, лежал совершенно неподвижно, уставившись в потолок. Оставшись совершенно без сил, я подполз к нему и на вопрос «Как ты?» получил абсолютную тишину в ответ. Его стеклянные глаза говорили о самом худшем, что могло произойти.
– Он мертв, – с грустью в голосе сказала девушка.
Ком, появившийся в моем горле, нельзя было выгнать простым кашлем, а заливающее глаза мыло лишь ухудшило мое состояние.
– ЭТО ВЫ СДЕЛАЛИ!? – словно вулкан, ожидавший своего часа, я сорвался на них.
– Мы здесь ни при чем, – сказала девушка. – После того как я подняла его, все стало ясно, но я решила не оставлять его там.
– А зря! – добавил мужчина, продолжая стоять перед столом. – Там ему самое место.
Собрав все свои силы, я бросился в его сторону. Мне было плевать на этот костюм. Я жаждал обрушить все свою злость на него. Но рука девушки, жесткая словно камень, остановила меня и оттолкнула обратно. Я вновь упал и обнял Лика, не желая расставаться с единственным и новообретенным другом. Я жалел о том, что мне довелось познакомиться с ним при таких обстоятельствах, и я так мало узнал его за это время. Но я верил, что этот человек был достоин жизни. И жизни лучшей, чем та, которую я успел застать.
– Нам пора! – сказал мужчина, направляясь в мою сторону.
Но девушка, стоящая рядом, плавно и нежно положила свою руку на его грудь, как бы намекая на то, чтобы он дал мне еще немного времени. Они обменялись взглядами, и он, сделав пару шагов назад, облокотившись обратно на стол, стал пристально рассматривать свою руку.
– Прощай друг, – сдерживая слезы, сказал я шепотом Лику. – Спасибо за все…
Комната незаметно для меня вздрогнула, а Лик в прямом смысле слова растворился словно мираж на моих руках.
ГЛАВА 7. ВСЕ СТРОГО ПО ЗАКОНУ.
Новые знакомые приподняли меня за руки и повели обратно к выходу. Распахнувшаяся дверь говорила лишь о том, что мы оказались в совершенно другом месте.
Это было небольшое помещение с бетонными стенами, в конце которого располагался стол, за которым сидело толстое, словно раздувшийся воздушный шар, фиолетовое существо. Его глаза, размером с мой кулак, медленно поднялись и провожали нас взглядом, пока мы не подошли практически вплотную.
Вдруг верхняя часть костюма мужчины, сопровождавшего меня, будто сложилась во внутрь, оголив его голову.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, Алексей! – сказало существо, сидящее за столом.
– Взаимно, Ворг, – ответил он. – Насколько я помню, в крайний раз ты был надзирателем, а не приемщиком.
– Где же мои манеры? – продолжил Ворг. – Добро пожаловать в единственную и самую прекрасную тюрьму галактики ГТ-01! Здесь ты получишь все, о чем ты мечтаешь. Коктейли? Песчаные пляжи? Может быть, девушки?
– Перестань, Ворг! – сказал Алексей.
– ДА ЧТО ТЫ… Обломал все веселье… – ответил он. – Что ж, ладно, здесь ты поймешь, что такое ад, злостный нарушитель.
Все еще переживая потерю своего друга, я слушал их без особого интереса. Меня это не волновало. Неимоверная грусть словно тисками сжимала меня, заставляя выпрыгнуть из своего тела и раствориться в воздухе.
– ЭЙ! – слегка привстав из-за стола, Ворг щелкнул своими жирными пальцами перед моим лицом. – Ты меня вообще слушаешь?
– Не надо, – сказала светловолосая девушка, убрав свой костюм с головы.
Ее голубые глаза, полные грусти, смотрели на меня, а слегка приподнятый нос придавал и без того прекрасному лицу еще больше красок.
Ворга возмутил ее упрек, но он убрал руку и сел обратно на свое место.
– Фамилия, имя, отчество, землянин, – сказал Ворг, уставившись себе под нос и держа в руке предмет, похожий на ручку.
– Это Милов Артем Михайлович, № 45127, – сказал за меня Алексей.
– 45127? – с удивлением спросил Ворг.
– Да, именно 45127.
– ПРИНЯТЬ НОВЕНЬКОГО! – громко закричал Ворг в сторону двери, располагающуюся у него за стеной. После чего два довольно крупных существа, словно финалисты «Мистера Олимпии», схватили и поволокли меня вовнутрь.
На них была серая, словно чьи-то обноски, одежда. Рукава рубашки были оторваны по локоть, а штаны были слишком длинными, от чего их низ был больше схож с аккордеоном, нежели с одеждой.
Перейдя в следующее помещение, существо за небольшим окном без единого слова протянуло мне аккуратно сложенную одежду и после небольшой паузы, подняв глаза, предложило мне переодеться быстрее, чем оно решит отдать команду культуристам позади.
– Да что ж все такое серое и унылое? – глядя на себя, сказал я в своей голове.
Это была типичная для Синтопии полосатая тюремная роба. Ее полосы располагались горизонтально во весь рост, а на правой стороне груди я увидел номер. Именно тот, который продиктовал Алексей на входе. №4 5127. В этот момент я, словно окунувшись в ледяное озеро, целиком осознал, что происходит, и резко развернувшись, а затем протиснувшись мимо моей новой охраны, побежал через дверь в предыдущее помещение.
Сидящий за столом Ворг с визгом встретил меня, как бы намекая двум культуристам об их оплошности.
По моему плану я должен был захлопнуть за собой дверь в комнату управления и, вновь хаотично нажимая на клавиши, попасть в какое-нибудь другое место. Но меня ждало глубочайшее разочарование. Поскольку это была лишь пустая, бетонная, продолговатая комната, в которой не было ничего, кроме ржавой лампы на потолке, стола и его жирного обитателя.
Только пробежав мимо Ворга, чудом увернувшись от его толстой руки, которая пыталась остановить меня, и еле успев остановиться при виде тупиковой комнаты, я получил сумасшедший удар в шею. Словно почувствовав, как разлетаются мои позвонки по разным сторонам комнаты, я рухнул на этот холодный и шершавый пол…
Спустя несколько дней, стоя в своей камере напротив зарешеченного окна, я стал понимать, что каждая планета в этой огромной вселенной по-своему красива. Даже если за твоим окном бушующая лава, готовая сожрать абсолютно все, что в нее попадет.
– ГОРЯЧООО! – сказал мой новый сокамерник, увидев, что я смотрю в окно.
Это был довольно крупный мужчина с не пропорционально маленькой головой. Кровать сгибалась под его весом, а цвет кожи напоминал больше мандарин, нежели человека.
– МОЙ БРАТ ТУКА ХОДИТЬ ТУДА. БРАТ НЕ ВЕРНУТЬСЯ, БРАТ ГОРЕТЬ, – продолжил он примитивно выражать свои мысли.
– Твой брат пытался сбежать отсюда по лаве? – поинтересовался я.
– ДА. БРАТ ВЫРВАТЬ РЕШЕТКУ И ПРЫГНУТЬ ВНИЗ.
– То, что он сгорит было очевидным, это была плохая мысль, – решил ответить я. После чего мой сосед резко встал и, схватив меня за шею, поднял, оторвав мои ноги от земли.
– ТЫ СКАЗАТЬ, ТУКА ТУПОЙ?! – довольно громко спросил он у меня.
– Кххт. Нет. Твой брат умен, – я сказал то, что он желал услышать, лишь бы он поставил меня обратно на пол.
В этот момент дверь нашей камеры открылась, влетели три охранника и активно начали бить нас электрическими дубинками. Мне же, в отличие от моего сокамерника, хватило и одного удара, чтобы упасть на пол в конвульсиях. Виктория, вероятно, тоже не обрадовалась бы такому приливу энергии, но узнать я этого не мог, поскольку после встречи с Алексеем она впала в режим тишины. Хорошо хоть языковые пакеты остались. Мой же сосед, в свою очередь, держался молодцом и даже успел выбить несколько кирпичей из стены головой одного из охранников. Но сразу после этого в камеру забежало еще трое, практически не оставив там свободного места, и тогда наш боец сдался. Они били его до тех пор, пока меня не отпустило, а конвульсии эти, которые были не из числа приятных, длились порядка трех минут. Практически не оставив на нем живого места, охрана медленно вышла с камеры и в нее зашел мой первый знакомый, обещавший коктейли и песочек.
– Пойдем прогуляемся, – сказал он мне и, не дожидаясь моего соглашения, с трудом развернувшись в тесной камере, вышел наружу.
Он шел впереди, а четверо охранников, которые шли рядом со мной, ни на секунду не отводили глаза в сторону.
– Будь у них по два глаза, а не один, вероятно, они смогли бы смотреть по сторонам, – отшутился я сам себе. – Одним глазом туда, другим сюда.
И поймав себя на мысли, что, наверное, это была моя первая улыбка с момента, когда Виктория разбудила меня ночью, я решил не падать духом. По крайней мере, меня уже не хотят порубить на куски. По крайней мере, пока.
Мы блуждали по тюремным коридорам. Дойдя до одной из дверей, Ворг открыл ее и жестом руки предложил войти во внутрь. Это был своего рода импровизированный медицинский пункт, но слегка осмотревшись, я понял, что он походит больше на хирургический кабинет. На столе лежали инструменты разных размеров и формы. Я увидел знакомый человечеству скальпель, ножовку и ножницы, а назначение оставшихся предметов мне узнавать не хотелось.
Ворг захлопнул за мной дверь, оставив наедине со своими мыслями.
В этой комнате, помимо стола с инструментами и гладкого металлического стола по центру, была еще одна дверь с противоположной стороны. А над столом в центре висела яркая лампа, которая освещала большую часть комнаты. Внезапно для меня Ворг вернулся через ту же дверь в хирургическом белом фартуке. И пока я смотрел на этот забавный мешок жира в новой одежке, еле налезающей на него, трое охранников вошли в противоположную дверь, пытаясь привязать меня к столу. Конечно, мне нечего было терять, помимо собственной жизни, за которую я был готов бороться. Ближайший ко мне скальпель оказался в одном из тех трех глаз. Второй, протянувший ко мне свои лапти, скорее всего получил перелом, а череп третьего оказался достаточно хрупок по сравнению с молотком, который попался мне под руку. Закончив с последним, я повернул свою голову в сторону Ворга и резким движением слегка приподнял ее, как бы намекая: твой ход, Ворг, что дальше?
– Да вы дикий зверь, Артемушка! – сказал он, после чего я получил гребаной электрической дубинкой в спину. Это было подло. Пожалуй, я напишу петицию о том, чтобы их исключили из этой тюрьмы, если, конечно, выберусь отсюда.
Я уже не мог сопротивляться в тот момент, когда новоприбывшая охрана привязывала меня к столу, а Ворг с огромным нетерпением ходил вокруг него. Обездвижив меня, он резко махнул с рукой, показывая жестом охране, что не желает их более видеть.
– Одна из птичек мне напела, что твоя Виктория – очень ценный продукт, – начал он. – Эта птичка даже пообещала вернуть меня на родину с бескрайними богатствами, если я смогу извлечь ее из тебя. Представляешь? Жить на берегу моря… Все, как я тебе и предлагал… Нужно лишь достать Викторию.
Он начал перебирать инструмент со стола и, видимо, не найдя того, что искал, начал оглядываться по сторонам.
– А вот же он! – наклонившись, выдернул скальпель из лежащего охранника.
С него стекала оранжевая слизь, но Ворг решил эту проблему, вытерев скальпель о свой засаленный рукав.
– Ну что? Ты мне поможешь и скажешь, где искать? – продолжил он.
– Виктория? А она прямо под веревкой моей правой руки. Тебе нужно лишь развязать ее, и тогда я с радостью отдам ее, – сказал я, проверяя интеллектуальные способности Ворга.
– Я понял, – сказал Ворг. – Значит будем резать частями. Начнем с ног, я буду отрезать по маленькому кусочку, чтобы ничего не пропустить. Продолжу руками, а после головой. Хорошо, что человек достаточно хрупок для этого скальпеля.
Что ж, он не соврал и издевательски медленно в прямом смысле слова начал отрезать от моей ноги небольшие кусочки.
– Позволь я наложу тебе жгут, чтобы ты вдруг не истек кровью раньше времени, – сказал он, сильно затягивая какую-то тряпку на моей ноге.
Я всячески старался абстрагироваться от боли. Я внушал себе, что боль, которую я чувствую, это всего лишь тело, и если он остановится раньше критической отметки, то все должно зарасти, оставив лишь шрамы. Которые, к слову, меньшее из бед.
Когда моя нога оскудела на еще один небольшой кусочек плоти, я услышал открывающуюся дверь позади. Мне не удалось увидеть, кто еще из местной тирании решил полюбоваться зрелищем, но лицо Ворга в этот момент изменилось не в лучшую сторону.
– При всем моем уважении, – дрожащим голосом начал Ворг. – Вам нельзя здесь находиться.
– При всем моем неуважении, – начал гость, – мне плевать, развяжи мальчишку.
Ворг бросил скальпель на пол и ускоренно начал исполнять данный ему приказ, а после быстрым шагом покинул помещение. Я же, первым делом приподнявшись, начал снимать жгут, но голос позади остановил меня и довольно доброжелательно сказал лечь обратно, пообещав, что под анестезией зашьет мне ногу. После чего, достав из-под операционного стола баллон с газом и маской, приложил ее к моему лицу, прежде чем я успел разглядеть его или что-либо спросить.
– Ты как? – спросил человек, стоящий ко мне спиной и моющий свои руки в металлической раковине.
– Голова кружится… и ноги не чувствую… в остальном в порядке, спасибо, – ответил я.
Человек повернулся, вытирая руки полотенцем и глядя на меня с довольно широкой улыбкой. На его тюремной робе располагался номер 45126.
– Я не совсем понимаю, – сказал я с долей растерянности, смотря на этого человека и видя копию себя, разве что гладковыбритого и немного старше. – Отец?
Его улыбка стала еще шире и, подвинув стул, он присел рядом, чтобы быть ближе к моему уровню.
– Да, Артем. В иной ситуации я бы сказал, что рад тебя видеть, и это было бы кристально чистой правдой. Но не тут. Как ты тут оказался? Хотя нет. Стоп. Расскажешь это в другом месте. Ты можешь идти?
– Думаю да, я справлюсь, – сказал я, не спуская с него глаз.
– Помогите ему встать, – сказал отец двум охранникам, которые, как оказалось, стояли все это время возле двери.
Они подошли и, аккуратно поддерживая, поставили меня на ноги.
– Вроде стою, – прокомментировал ситуацию я.
– Отлично, тогда пойдем.
Мы вышли из комнаты и пошли дальше, виляя коридорами, пока не уперлись в лестницу, ведущую вниз. С каждой ее ступенькой становилось жарче, и дойдя до низа, мы остановились. Это было похоже на старую серверную комнату. Все было заставлено большими шкафами, а на полу размещалось бесконечное количество проводов, уложенных друг на друга.
Он подошел к одному из шкафов и, открыв стеклянную дверь, поочередно выдернул несколько проводов.
– Сейчас у нас есть одна минута. Рассказывай, – сказал он.
От столь большой неожиданности и сумасшедшей скорости моего рассказа «Как я провел последний месяц» я начал глотать половину слов и запинаться. После чего отец медленно положил мне руку на плечо.
– Спокойно, – улыбаясь сказал он.
– Так ты сказал за одну минуту! – возразил я.
– Это не значит, что эта минута будет единственной и последней, – с улыбкой на лице продолжил он. – Так что стало с Ликом?
– Он остался в комнате управления на той планете… – опустив голову, ответил я ему.
– Продолжим завтра, к тебе придут, – сказал отец, вставляя вырванные провода обратно. – Что этот заключенный тут забыл? Уведите его в камеру!
После чего охрана взяла меня под руки и быстро вывела меня из серверной комнаты.
Моя камера была практически пуста. Осталась лишь по-прежнему лампа по центру и кровать в единственном экземпляре. Вторая кровать вместе с моим сокамерником бесследно исчезли, и лишь оставшиеся апельсиново-оранжевые пятна крови на полу напоминали о его недавнем сопротивлении. Мысли о том, что с ним стало, конечно, не оставляли меня, но это было последним из того, что мне предстояло обдумать. Я прилег и начал размышлять. В первую очередь меня волновал вопрос «Как это возможно?». Отец был довольно молод, и по моим расчетам ему должно быть что-то около шестидесяти. А тут ему максимум лет сорок. Почему охрана, работающая на тюрьму, послушно выполняла его приказы? Почему у нас была всего лишь минута, и почему, наконец, Виктория молчала все это время? Возможно, она знает больше, чем я. На этой мысли свет в камере выключился, и мои веки начали тяжелеть.
Проснулся я от того, что кто-то с грохотом постучал в толстую дверь камеры и, открыв окошко в ней, протянул металлическую чашку, потрепанную временем и наполненную какой-то кашей. Это было отвратительно. Еда больше напоминала кошачью, которая, прежде чем попасть на мое застолье, пролежала нескольких недель на жаре, успев при этом испортиться. Лишь немного попробовав ее и решив не испытывать свой желудок, я убрал эту чашку в сторону. Только я начал структурировать вопросы, готовясь к нашей последующей с отцом встрече, как окошко двери снова открылось, и в ней появились столь знакомые мне два больших глаза.
– Знаешь, Артем, – начал Ворг. – тебе очень сильно повезло вчера. Если бы не № 45126, я бы добрался до твоей Виктории. И когда-нибудь это точно произойдет. Я не упущу возможность свалить с этого забытого богом места, и будь уверен, что в следующий раз тебе уже никто не поможет.
– В следующий раз будь уверен в том, что на месте тех трех охранников окажешься ты, – угрожающе буркнул я ему.
По крайней мере я и сам был в этом уверен. Оказываться связанным на столе перед этим существом – не тот конец, на который я рассчитывал. Потому следовало бы сделать все, что в моих силах, чтобы дать ответ этому трехсоткилограммовому мешку с жиром.
Он недовольно закрыл окошко, после чего дверь камеры распахнулась и два охранника, стоящие перед ней, объявили о своем желании забрать меня с собой. Ворг же, в свою очередь, так же недовольно фыркнул, глядя на них и меня, а после ушел прочь вглубь коридора.
В этот раз охрана уже не держала меня за руки, а просто шла рядом, один из них спереди, а второй – позади. Блуждая по коридорам, я видел множество камер, в большинстве которых стояла тишина, но как по мне, это не говорило об их пустоте. Как я и предполагал, мы шли в сторону той серверной, и спустившись по лестнице, я увидел отца, который, не особо торопясь, возился в одном из шкафов.
– Заключенный № 45127 доставлен, – отчиталась охрана.
– Хорошо, оставьте его тут. Возвращайтесь к своим обязанностям, – ответил им отец.
После чего охрана последовала его указаниям и ушла в обратном направлении, поднявшись по лестнице.
– Ты не представляешь, сколько у меня вопросов, – первым же делом сказал я отцу.
– МОЛЧАТЬ! – яростно закричал он. – РАЗВЕ ЗАКЛЮЧЕННОМУ РАЗРЕШАЛИ ГОВОРИТЬ!?
В этот момент он резко и сильно ударил меня в живот. Это было слишком неожиданно, чтобы увернуться. От полученного удара и боли, сбивающей мое дыхание, я упал на колени, видя перед собой лишь те же хаотично раскиданные провода. Отец медленно наклонился к моему уху и, осматриваясь по сторонам, продолжил шепотом.
– Во-первых, прошу прощения за удар, вставай. А во-вторых, молчи и делай то, что я говорю.
Медленно встав, с полнейшим непониманием я смотрел на отца, ожидая услышать от него что-то еще.
– Заключенный № 45127. Вы направлены в серверную комнату галактической тюрьмы, сокращенно ГТ-01, как вы могли уже догадаться, по моей просьбе, с целью ускорить ее обслуживание. Вы обязаны беспрекословно исполнять мои приказы. Любое отклонение от задачи будет пресечено, а потом вы будете изгнаны с тюрьмы. Напоминаю, что изгнание грозит смертью, поскольку никакое существо, находящееся здесь, не способно выдержать местные 2825 градусов по Цельсию снаружи. Вы меня поняли?
– Понял… – преодолевая боль, сказал я.
Большую часть дня я делал то, что говорил отец. Мы передвигали шкафы, расположенные в серверной, перебирали провода, лежащие на полу, которые периодически было необходимо отключать от шкафов с целью укладывания последних в специальные металлические трубы, идущие по стенам серверной.
– Предыдущий технический специалист после наведения этого порядка был признан к изгнанию и из-за своей наивности попытался сбежать самостоятельно, естественно, моментально сгорев. Но очевидцы сообщали, что некоторые время он еще пытался выкарабкаться из того бушующего океана лавы, – начал рассказывать историю отец.
– Его случайно звали не Тука? – решил спросить я.
– Откуда ты про него знаешь?
– Да так… – с улыбкой на лице ответил я.
Мы занимались этой работой практически на протяжении всего дня, после чего отец подозвал меня и, указав на один из шкафов, сказал, что сейчас мы будем передвигать его в другой конец серверной.
– СНОВА МИНУТА, ГОВОРИМ БЫСТРО, – выдернув несколько кабелей с этого шкафа, сказал отец. – ТЫ УЖЕ ВНЕДРИЛ СЕБЕ ВИКТОРИЮ!?
– Да, это было около 3-4 месяцев назад.
– Отлично. Но запомни одно, ни в коем случае не разговаривай с ней здесь. Или ты уже пытался?
– Нет, она впала в режим тишины сразу после появления Алексея.
– Значит, все работает как надо, – с нескрываемой улыбкой на лице сказал отец. – Артем, твоя Виктория уникальна. Ее способности гораздо выше, чем ты можешь себе представить. Как и она, возможно, этого не знала, до текущего момента. Я был тем человеком, который состоял в команде разработки Виктории. Первоначально она создавалась исключительно для помощи человеку, и ее способности были значительно ограничены буквально заказом еды и формирования распорядка дня. Но спустя время, осознав, насколько она может быть опасной при внедрении в нервную систему, я попытался спасти от нарастающей опасности единственных дорогих мне людей при работе над ней. Эти люди, разумеется, ты и мать, Артем. В программный код Виктории интегрирован ваш генетический код, ДНК, если говорить простыми словами, обеспечивающий возможности для расширенного функционала после ее интеграции в тело. Поэтому только у носителя данного ДНК Виктория может проявиться во всей своей красе… Скажи, как там мать?
– Она… Ее не стало через два года после того, как ты пропал… Как мне позже сказали, она слишком сильно переживала из-за твоего исчезновения, и ее сердце не выдержало…
Улыбка, озарявшая его лицо, начала растворяться, а его взгляд замер на одной точке. После чего он взял провода, недавно выдернутые из шкафа, и вставил их обратно.
– Мы закончили, – тихо, без эмоций сказал он. – Увести заключенного в камеру!
После чего стоявшие двое охранников, спустившись по лестнице, встали рядом, явно намекая на то, что мне пора.
…
Упав на кровать после тяжелого дня, я не мог успокоить свое сознание, и новые вопросы, словно волны бушующего моря во время шторма, все прибывали в мою голову. Я стал понимать, почему Виктория разбудила меня в ту ночь, почему я не увидел обращение Власова, как Виктория смогла залечивать мои раны и избавлять меня от боли, а также каким образом в моей пустой голове появились столь важные знания о единоборствах. А еще я смог взвалить на плечи тяжеленного Лика, не ощущая при этом каких-либо трудностей. Да уж.
Урчащий желудок все же заставил меня съесть чуть больше, чем одну ложку своего завтрака на следующий день, хоть мне и пришлось закрывать при этом пальцами свой нос. Так или иначе, стоило получить хоть какую-то энергию из еды. Думаю, Виктория, будь она здесь, сейчас настояла бы на этом приеме пищи.
Я прождал практически весь день в предвкушении нашей новой встречи с отцом, но никто, помимо местного повара, не появлялся. Старая лампа на потолке, мерцая и словно гипнотизируя меня, лишь удлиняла течение времени. Оно и вправду тянулось целую вечность, пока металлическая дверь за моей головой не распахнулась со скрипом, и через нее не влетел мой новый сокамерник, как я подумал. Его фиолетовый цвет кожи напомнил мне Ворга, очень худого Ворга. Через его кожу буквально проглядывались кости, а истерзанное тело явно говорило о не самом приятном прошлом.
Это был Глимп, по крайней мере так он представился. Его история вызывала во мне улыбку и одновременно грусть. Как он рассказал, жизнь возле бирюзовой воды, на фиолетовом песке всегда считалась в его народе высшей степенью блаженства. Не желая дальше служить рабочей силой для своего государства, он решил украсть быка, используемого в земледелии, чтобы сбежать на нем к южным берегам.
Однако он не учел того, что этот бык был медлительнее самой улитки. Невзирая на это, власти также использовали их для передвижения, в частности быконьеры, которые следили за порядком. Забавно было то, что, удирая на этом медленном быке от догоняющих его быконьеров, он не смог оторваться лишь из-за того, что бык соблазнился травой вдоль дороги и остановился, чтобы перекусить. После чего преследователи закона выровнялись с ним и, спрыгнув со своих быков, наваляли Глимпу так, что он смог увидеть звезды ясным днем.
