Время не имеет значение, человеческий фактор всегда остаётся

«– Разве бинокли пригодятся? Мы проходим зону смешения холодного и тёплого течений. Всё что мы увидим возможно, будут просто миражи» – спасибо люди, спасибо, что поверили, я чувствовала, что улыбаюсь от уха до уха. Что своей улыбкой я готова осветить весь дальнейший путь. Капитан отварил дверь, пропуская меня в перед. После того как я вышла наружу, он на минуту замешкался у входа, но заметив моё внимание, задорно улыбаясь последовал за мной. Мы подошли к носу корабля и стали вглядываться в темноту. Капитан интересовался каким оно стало, будущее. Многие мои рассказы удивляли его, и ни диво, между нами, большая историческая разница. Он воспринимал всё как байки бывалых моряков, верю и не верю одновременно, все мы не хотим выглядеть дурачками в глазах других.

Когда, ближе к полуночи, я хотела сказать, что наш враг где-то рядом и можно постараться его разглядеть. Как о нос корабля что-то ударило, и замедляя ход стало скрежетать по корпусу. Как только я вернула себе равновесие, бросилась к краю, огромная глыба ломалась и крошилась, грызя бок корабля. Я подняла глаза на капитана, но на его лице было выражение удивления и отчаяния.

«– Вы мне не поверили, и изменили курс. Вот почему вы задержались, выходя с мостика» – такие очевидные замечания выдавили из него лицо невинного, нашкодившего ребёнка.

«– Прости милочка. Но наблюдая за тобой сейчас на мостике, ты была как ненормальная. Таким доверять опасно, и уж тем более жизни стольких людей»

Слёзы бесконтрольно хлынули из моих глаз. Люди. Они погибнут

«– Но я не совсем старый дурак. Я опытный капитан и всегда принимаю взвешенные решения. Ты сказала, что тот сигнал услышали и к нам идут на помощь. Видишь, я внимательный, я ничего не упускаю. Просто твои слова и правда выглядели странно. Даже после всех твоих рассказов мне с трудом верилось в случившееся»

«– Карпатия» придёт только утром. К этому моменту останутся только шлюпки. И те будут заполнены не до конца»

«– Так, где-то тут рядом должен быть «Калифорниец» он будет тут мы испугаться не успеем»

«– Радист «Калифорнийца» выключил оборудование и пошёл спать. «Калифорниец» нас не слышал, и он не придёт. Я пойду, попробую спасти хотя бы семью.»

Капитан что-то кричал в след, что-то спрашивал или что-то обещал. Мне не было до этого уже никакого дела. Вся эта весёлая и радостная суета, скоро окажется в ледяной воде. Слёзы продолжали течь по моим щекам. И остановить их у меня не было сил.

Родителей и делового компаньона, севшего вместе с нами на корабль, я нашла в разгар празднования в ресторане. Но их веселие тут же прекратилось, стоило им увидеть моё заплаканное лицо.

«– Милая, что случилось? Что за внешний вид? И ты же вообще собиралась отдыхать, что произошло?» – первой затараторила взволнованная мать.

«– Папа, ты помнишь просьбу, нам немедленно нужно сесть в спасательные шлюпки. «Титанику» пропороло корпус, он идёт ко дну. Лодок мало. Их будут спускать не заполненными» – за соседним столиком кто-то хихикнул, но под взором папы и его компаньона решил промолчать.

«– Мисс Элиса, возможно вам стоит пройти в каюту и немного отдохнуть. Мы с вашим батюшкой всё узнаем и придём к вам. Госпожа Смит, вы же сопроводите мисс? Я очень за неё волнуюсь, очень вас прошу, пожалуйста.» – обратился к нам деловой партнер. Матушка положительно кивнула, и пытаясь меня успокоить повела в каюту.

Стоило маме закрыть за нами дверь как я рухнула на пол в истерике. Я пыталась не поехать, я пыталась спасти всех. Я даже призвала семью отправиться немедля с корабля. Но видимо судьбу не изменить, если тебе предначертана гибель остаётся смириться и покориться ей. Но я хочу попробовать, хотя бы ещё чуть-чуть хотя бы немного. Я взяла свой дневник и упаковала его в промасленный и провощенный пакет. Взяла свечу и залила все стыки воском. Затем швырнула его в сейф. Так Алиса Смит навсегда останется на «Титанике». А я буду делать всё, всё что угодно, чтобы никто не узнал о том, что я смогла выбраться с корабля. Почему-то теперь мне кажется, что я смогу освободиться от оков «Титаника» и сойти живой на берег. Матушка всё это время наблюдала за мной как за ненормальной, но предпочитала молчать. Потом мы собрали необходимый минимум, надели тёплую одежду, тут же направились к спасательным шлюпкам. Ни отца, ни его партнера мы так нигде и не встретили. На спасательной палубе уже шла работа, несколько шлюпок уже качались на волнах, но лодки ещё не до конца заполнялись. Рядом стоял азиат, ожидая своей очереди.

«– Что же вы стоите? Садитесь!» – обратилась я к нему.

«– Но ведь женщины, дети…» – удивлённо развел руками он.

«– Если люди не стремятся к собственному спасению, почему вы должны умирать. У людей нет ничего ценнее жизни.» – за этими словами мы с матушкой сели в лодку и больше я его не видела. И не должна была увидеть ведь Алисе Смит полагается остаться на корабле.

Мама быстро сообразила закутать нас, в пледы, которые мы получили при посадке. Она укрыла меня с головой и прижала к своей груди, пытаясь успокоить. Слышу звуки музыки, играет оркестр корабля. Вижу свет, что пробивается под плед, не до конца прикрывающий наши ноги. Мерное колебание волн – успокаивает. Биение материнского сердца – успокаивает. Мои мысли, мои чувства, мои страхи всё постепенно сглаживалось, как камни в потоке воды. Погас свет. Стихла музыка. Крупная волна качнула лодку. Тишина. Нет, я слышу людей. Они бултыхаются, пытаются грести, дышать. Но постепенно умолкают. Я снова чувствую не естественное колебание воды. Корабль прибыл к нам на помощь.

Только когда нас стали поднимать на борт, я увидела, что мама за всё это время так и не спрятала лицо, всматриваясь в океаническую гладь, она всё время плакала. Ещё щеки и веки получили обморожение от застывших слёз. Она всё время старалась найти отца. В ту ночь моя красавица мать оставила свою душу на затонувшем корабле вместе со своим любимым. Она очень любила отца, и разлука с ним была для неё дороже самой жизни. После той ночи, она больше не была прежней.