Плоский мир

Плюх остановил карусель и стащил меня с нее. Схватив меня в охапку, он стремглав побежал со мной куда-то в сторону леса. Забежав за высокое раскидистое дерево Плюх опустил меня на землю и, оглядываясь и озираясь быстро и беспокойно заговорил: "Ты чего? Чего ты?!! Как же ты?! Почему? Почему ты плачешь? Разве тебе плохо? Как тебе может быть плохо здесь, в этой провинции – в провинции РАДОСТИ?!! Ведь здесь всем, абсолютно всем должно быть хорошо?! Здесь не может быть плохо! Здесь не должно быть плохо. Здесь нельзя, чтобы было плохо… Понимаешь?" – беспокойные и испуганные глаза Плюха смотрели на меня и этот тревожный взгляд очень быстро высушил мои слезы.

– Почему здесь нельзя плакать? – спросил я, чуть всхлипывая и вытирая слезы с щек.

– Потому что здесь можно только радоваться, а там где живет радость нет и не может быть места для грусти.

– Но ведь может вдруг стать грустно, вдруг ты что-то вспомнишь… и станет невыносимо грустно, так грустно и тоскливо, что не возможно не заплакать…

–Нет, нет и нет! – грозно сказал Плюх – Так быть не должно, ведь если допустить такое – то начнется сумятица и неразбериха, кто-то плачет, а кто-то смеется, кому хорошо, а кому-то плохо и тогда, тогда будет очень сложно… – и Плюх замер

– Сложно? Сложно что? – спросил, всхлипывая я

–Сложно… сложно будет ЖИТЬ в этом Мире…

Плюх замолчал и отвернулся от меня, потом взял в рот травинку и уселся на бревнышке. Он долго смотрел куда-то сквозь деревья, жуя травинку и думая о чем-то своем, я тоже молчал. Слезы мои уже высохли, но на душе все еще было грустно и одиноко, а теперь стало еще как-то не по себе от этого долгого молчания Плюха. Потом Плюх тихо заговорил:

–Понимаешь, Дмих, когда все ровно, гладко и стройно, то все как-то понятнее и проще, нет никаких лишних вопросов, все на своих местах, ровно, четко, ясно. А если происходит какое-то смещение, вот как с Тобой там, на каруселях, то в весь этот стройный и понятный Мир начинает влезать какая-то тревога, беспокойство, неравновесие, все становится другим, все становится сложнее и разнообразнее, а в таком Мире уже очень сложно жить. Ведь сейчас в нашем Мире каждому жителю ясно когда и где можно плакать и грустить, а где и когда – радоваться и веселиться, от этой ясности и понятности и мысли в голове становятся в четкие стройные ряды, становится проще думать, действовать и вообще – жить.

– А…разве…ТАК жить… интересно? – спросил я

– Интересно?…Хм, интересно… Да так ПРОЩЕ жить!

– Ну а разве ПРОСТО жить интересно? Разве не бывает в Твоей жизни так, что от легкой грусти воспоминаний прошлого становится даже как-то хорошо и спокойно на душе или вдруг в самый разгар веселья от какого-то запаха, звука или чего-то внезапно увиденного ты замираешь на секунду, а потом погружаешься куда-то в самые глубины твоей памяти и тебе уже совсем не весело, а слезы начинают течь сами собой, вынося наружу всю невысказанную боль, запрятанную когда-то тобой же самим далеко-далеко в память… или когда девочка, которая тебе очень нравится, ведет с тобой себя так, что ты совершенно не понимаешь, нравишься ли ты ей или ей ты совершенно безразличен. И в этом непонимании, оказывается, тоже есть своя прелесть. Знаешь, это как в ожидании Нового года, вот до него остается еще несколько дней, ты ждешь, готовишься, украшаешь елку и мастеришь подарки, вот остается всего один день и ты снова ждешь, когда же он уже кончится, и вот наступает 12 часов, и бьют куранты, и ты кричишь «Ура!», и загадываешь желание, и праздник разгорается яркими огнями бенгальских огней!… А потом, позже, когда ты снимаешь елочные игрушки и убираешь елку, ты понимаешь, что самое чудесное было, тогда, в эти несколько дней, когда ты томился и ждал этого волшебства, этого чуда, этого праздника! И весь следующий год ты ждешь, снова ждешь этих дней, которые ты снова будешь проводить в ожидании, предвкушении… А, а вы встречайте Новый год, Плюх?

– Да, встречаем… Правда этот Новый год я встречал один…

– Почему?

Плюх не ответил, он отвернулся от меня и вскоре я увидел, как затряслась его плоская спина – Плюх плакал, плакал беззвучно, но очень горько. Похоже, нам обоим надо было отправляться в Провинцию Грусти.

Мы сидели на плоской бревне, где-то в лесу, и каждый из нас думал о чем-то своем, думал, молчал и грустил, а где-то совсем рядом кружились карусели, веселили народ клоуны с плоскими красными носами, громко играла музыка, люди пели, танцевали, прыгали, качались, кружились…

–Я очень любил Новый год – тихо проговорил Плюх – Мы всегда встречали его весело и шумно, наряжали елку, пекли сладкие пироги, заваривали вкусный брусничный чай, взрывали хлопушки и танцевали до самого рассвета. Мы – это я и мой пес – Трик – он был моим самым лучшим и близким другом… он был моим Единственным другом.

– Он умер – спросил я?

– Да… Трик был очень старым псом. Знаешь, не смотря на это, он до последнего дня радовался жизни и даже в тот Новый Год он пел и танцевал. Нам было очень весело и интересно вместе, да и не только в праздники. Трик очень любил читать. Когда он был совсем маленьким щенком, он жил в библиотеке, в провинции Просвещения, собственно там он и родился, поэтому с самого раннего детства он очень любил читать, и читал он много. Трик столько всего знал, сколько не знает в нашем Мире даже САМЫЙ умный ЧЕЛОВЕК! С ним было очень интересно. Бывало, мы садились с ним вечером в кресла, и он начинал мне рассказывать о дальних странах. Брусничный чай, плюшки и рассказы Трика – вот как раньше я проводил вечера. А в праздники – мы отправлялись в провинцию Радости, пекли в нашем домике сладкие пироги, пели и танцевали, а потом мечтали, как когда-нибудь мы обязательно отправимся в одну из этих далеких стран, о которых рассказывал Трик. Эх! Бедный Трик, он так и не успел отправиться в путешествие…

– Думаю, Трик был везде – сказал я

– Да?.. Как это?

– Знаешь, Плюх, ведь можно путешествовать и с книгой в руках, так бывает даже интереснее, ведь ты сам выбираешь с кем, когда, куда и на чем путешествовать. Ты можешь плавать по морю, а через минуту уже брести по таинственному тропическому лесу, а еще через час оказаться в заснеженной Антарктиде… поэтому, я думаю, что Трик успел побывать везде, во всех местах, о которых он читал в книгах.

– Да, думаю, ты прав… и я вместе с ним, когда слушал его рассказы. Теперь мне остается путешествовать одному.

– Но сейчас ты – не одинок. Ты вместе со мной, и если хочешь, то мы вдвоем сейчас как раз путешествуем, правда по Твоему миру, от Провинции к Провинции, но ведь суть путешествия, порой состоит в том, с кем ты идешь по дороге, а не в том, где пролегает эта дорога?

– Дааа… думаю, ты прав, Дмих. Рядом с добрым товарищем интересно везде, даже там где ты бывал уже не один раз. Вот с тобой мне интересно… Ты – не похож на нас, не такой, другой, и мысли у тебя другие, порой, такие странные… но, знаешь, когда я говорю с тобой, мне кажется что я открываю для себя что-то Новое… и, возможно, кроме нашего Плоского мира есть еще Что-то. Что-то совершенно другое, другое, но интересное…

– Попробуй посмотреть вверх, на небо… Попробуй посмотреть Туда, в глубь облаков

– Как это – в «глубь облаков»? Что такое – глубь?

– Глубь, значит глубина, это… как третья грань твоей руки, представь, что она не плоская, что край ладони вовсе не острый, а мягко округлый, представь, нет, просто вспомни как вы мечтали с Триком, ведь Мечта – это тоже Глубина, это тоже Третья грань… Ну как? Получается?

Плюх стоял с закрытыми глазами, запрокинув голову к небу.

– Странно, но, похоже, я начинаю понимать Тебя, Дмих. Это очень странно, но я чувствую Ее, эту Глубину, она похожа на те страны, про которые мне рассказывал Трик!

– А теперь открой глаза, Плюх! Открой и ты увидишь Ее наяву!

Плюх открыл глаза и несколько секунд зачарованно, не дыша, смотрел в небо.

– Я вижу – радостно прошептал Плюх и снова закрыл глаза.

Ветер трепал волосы Плюха, а он все стоял с запрокинутой вверх головой. Плюх видел Ее – Глубину, и, наверное, видел Трика, который махал ему лапой сверху, прямо из этой самой Глубины…

Приближался вечер. Солнечные лучи ложились все ниже к земле, прогретый за день воздух вползал через ноздри в голову, укутывал в свое сонное одеяло и начинал потихоньку убаюкивать, нашептывая вечернюю колыбельную песню. В атмосфере воцарялось спокойствие и умиротворение и даже в Провинции Радости чуть поутихли феерические звуки Праздника.

– Уже вечер –промолвил Плюх – а мы и не заметили, как он наступил.

–Да, как быстро прошел день

– Быстро, но здорово! Я как будто снова встретился с Триком, да нет, я встретился с Триком, и еще я увидел его Мир, Мир где все не так, как здесь, но так волшебно и необычно!.. Дмих, а может Твой Мир похож на тот, который я увидел сегодня?

–Возможно… А хочешь, хочешь я расскажу тебе про Свой Мир?

–Конечно!

–Представь, что мой мир – это огромный –преогромный шар, шар – это не плоский круг, а…– и тут мне стало понятно, как же не просто было объяснить Плюху чем отличается его плоский круг от моего объемного шара… Немного поразмыслив и оглядевшись, я сорвал с ветки дерева плоский и практически круглый по форме лист.

–Смотри, Плюх. Вот этот плоский лист – это Твой Плоский мир, а теперь посмотри на Мой – и я, поставив вертикально плоский но твердый листок дерева, двумя пальцами раскрутил его вокруг своей оси. Лист закрутился как юла и в быстром его движении стал рождаться объемный шар – маленькая модель Моего мира…

Плюх широко открыл глаза и не отрывно смотрел, как зачарованный, на движение листка, он тоже увидел Мой мир – в виде маленького шара, созданного движением пальцев и листка и игрой воображения.

–Вот это да…. Промолвил Плюх, когда листок закончил кружиться вокруг своей оси и упал на землю.

–А я не знал, что Такое возможно, такое… НЕ Плоское… А насколько велик ваш ШАР?

–Очень велик. Если сравнить меня и весь наш Земной шар, то я буду, наверное, в миллионы миллионов меньше раз, чем наш мир.

–Миллионы миллионов…. Вот это да…Он так велик…

–Но ведь ваш плоский мир тоже не маленький?

– Он, да, он – большой, ведь в него помещается целых четыре провинции, но все- таки я не буду меньше его в миллион миллионов раз… Нет, точно, не буду. А какой он – этот ваш огромный-преогромный мир?

– Он… Он- прекрасен! Знаешь в моем мире тоже есть люди, мы- так называемся в моем мире, но у нас мягкие ладони, у нас – три грани и нас приятно держать за руку, а еще очень приятно, когда мама гладит тебя перед сном по голове, напевая колыбельную песенку. И ты вроде бы уже понимаешь. Что ты- взрослый, а взрослым людям зачем колыбельные? Но мама поет, а ты – слушаешь, слушаешь, слушаешь и … засыпаешь, и на душе так спокойно и тепло… а утром просыпаешься от пения птиц и солнца, а бывает от звука дождя, но все равно – просыпаться – это здорово, ведь начинается Новый день! И начинается он с веселого голоса папы, с которым так радостно делать утреннюю зарядку. А потом с кухни начинает тянуть ароматом маминой утренней творожной запеканки, ох какой это чудесный запах! И как здорово гулять под проливным дождем, когда капли дождя как будто обволакивают тебя со всех сторон, и ты сам становишься каплей, огромной дождевой каплей! Как здорово пинать ногой круглый мяч и забивать его в ворота команды Кольки! А восход солнца прекрасен так же как и его заход, только на заходе солнца всегда чуточку грустнее…. И как здорово смотреть на падающий снег . Ведь снег – он всегда разный: то мягкий, то колкий, то хлопьями, то дождинками, то хрустящий и рассыпающийся, то упругий и сыроватый и тогда из него можно лепить снеговика, круглого с носом-морковкой! А весной пускать кораблики по лужам! И как замечательно слушать, даже сидя спиной к Полине, как она заливисто смеется, как синица весной. А еще весной тает снег, который падал всю долгую-долгую зиму и реки выходят из своих берегов, потому что воды в них становится слишком много. И как здорово трогать мягкую зеленую траву и ощущать ее всей ладонью, а еще здорово лепить из пластилина! Послушай, можно такое слепить! И машину, и дом, и мяч, и зайца, и собаку…

–Даже – собаку? И во взгляде Плюха мгновенно что-то погасло…

–Прости… я увлекся… я забыл… прости, Плюх

– Ничего, Дмих. Ты увлекся, а я снова вспомнил Трика. Но, пожалуй, на сегодня воспоминаний достаточно.

Мы шли молча, каждый думал о своем, я думал о своем Мире. Думал о маме, о папе, о том, что я их очень сильно люблю. Хотя разве можно любить не сильно? Как-то, когда я был совсем еще маленький, я гулял с мамой после детского садика в нашем славном парке. Стояла чудесная золотая осень. В воздухе пахло опавшими листьями, прогретыми осенним солнцем. Мы с мамой бегали наперегонки, смеялись и бросали друг в друга охапки сухих листьев. Как же тогда было здорово! Помню, я побежал за мамой, споткнулся о что-то и упал на асфальт. Мама тот час же подбежала ко мне и приподняв, стала осматривать мои "ранения". Убедившись, что со мной все в общем-то в порядке, не считая царапин на щеке и носу, а также обшарпанных ладоней, мама крепко прижала меня к себе и… заплакала. Я тоже крепко-прекрепко обнял ее и сказал, что я ее люблю, люблю сильно-сильно. И мама ответила мне, что тоже любит меня. А я спросил: "ты любишь меня сильно-пресильно?" И тогда мама, улыбнувшись мне сквозь слезы сказала: "Димочка, а разве можно любить не иначе? Любить только так и можно – сильно-пресильно!"

Как же мне сейчас не хватает мамы, не хватает их обоих – мамы и папы. Как же им сейчас тяжело, ведь они не знают где я и это приносит им столько страданий, а я даже не могу послать весточку отсюда. Ведь это настолько разные Миры…