Kitobni o'qish: «Сказочная тайга», sahifa 5
Разоблачение
Обойдя несколько ловушек, не особенно надеясь на успех, она нашла нечто гораздо более ценное, чем птицы. В сухой траве возле наполовину утонувшей в ручье сети лежал флакон духов «Ландыш серебристый»! Валя чуть не закричала от радости! Эта находка была добрым знаком, пусть даже комсомолки и не должны верить в такие вещи. И все-таки этот сладкий нежный аромат наполнил ее оптимизмом и верой в то, что победа будет за ней. Она обязательно разоблачит врагов советской власти, проникших в советскую науку явно с недобрыми целями, и выдернет профессора Доценко из пагубной шпионской компании. Вдыхая любимый аромат, Валя преисполнилась уверенностью, что тот, кто может подарить такое девушке, – настоящий советский человек! И, чтобы не утратить эту веру, она щедро нанесла духи себе на шею, запястья и грудь – всюду, куда смогла достать. Находясь в облаке этого прекрасного запаха, она была по-настоящему счастлива. К ней вернулась ее обычная уверенность в себе.
Вдруг ее словно что-то обожгло. Она испуганно сунула руку в лифчик и отдернула. Тяжелое свинцовое кольцо, которое она срезала с мертвой птицы, от соприкосновения с духами зашипело, нагрелось и стало распадаться в труху. Валя выбросила его, распахнула рубашку, подставляя обожженное место прохладному сибирскому ветерку. Все-таки на Родине даже воздух лечит – и ей быстро стало лучше. К счастью, у нее еще остались два кольца, которые она спрятала глубже, и на них капли «Серебристого ландыша» не попали.
«Какие все-таки ненадежные эти иностранные вещи!» – подумала Валя. Советские кольца даже в серной кислоте не растворялись! Их, наверняка, ученые будущего будут на раскопках находить в нетронутом виде с клеймом «Сделано в СССР».
Недалеко от входа на станцию она встретила Сеню и Вадика.
– Ну, как улов? – спросила она, внимательно рассматривая их лица. А вдруг они тоже враги?
– Да не густо. Всех зябликов как будто кто-то до нас собирает, – заметил Вадик. Сеня, как всегда, только кивнул словам друга.
– Может, и собирает, – заметила Валя и снова посмотрела на парней. Те под ее взглядом как-то занервничали. Сеня вдруг начал что-то судорожно утрамбовывать в карман куртки.
– А это у тебя там что? – строго спросила Валя.
– Ничего, – испуганно сказал тот и спрятался за спину Вадика.
– Что вы там скрываете? – закричала Валя и пошла на них тараном. Те стали синхронно отступать, пока не уперлись в забор научной станции. – Что у тебя там, Тихонов?! Показывай!
От Валиного крика Сеня зажмурился и вынул из кармана смятый черный лифчик. Тот самый. Он повис на его дрожащих от волнения пальцах, ветер покачивал тяжелые поролоновые чашки. Валя несколько мгновений тупо смотрела на это, не в силах ничего сказать.
– Это не то, что ты думаешь, – выдавил Вадик и покраснел. Сеня так и не разжал веки и вжимался в спину друга, как в спасательный круг.
– Нет, это именно то, что я думаю! – выпалила Валя, тыча ему указательным пальцем в грудь. – Вы с Сеней занимаетесь ужасными вещами! Недостойными комсомольца и вообще советского человека!
От этих слов Сеня заскулил. Вадик потупил взор и тяжело вздохнул.
– Но ведь от этого никому нет вреда.
– Что?! От шпионажа и предательства нет вреда?! – закричала Валя и треснула Вадика по щеке.
– Какого шпионажа? – ошарашенно спросил тот, потирая ушибленное место. Сеня сзади на нем просто повис и плакал навзрыд, как девчонка.
– Такого шпионажа. Вражеского! – сказала Валя и подняла с земли упавший из ослабевших Сениных рук лифчик. – Зачем вы с собой носите шпионскую прослушку?! Кому вы передаете сведения о научных достижениях советской зоологии? Признавайтесь!
– Валя… да мы ничего такого… – растерянно сказал Вадик. – Как ты могла подумать? Мы бы Родину никогда не предали!
– А зачем вы тогда прослушку с собой таскаете? – строго спросила Валя.
– Какую прослушку?
Валя вместо ответа стала разрывать кружевную обертку шпионского устройства и обнаружила внутри поролон, подоткнутый под внутреннюю подкладку слой ваты и две толстые проволоки.
– Это, по-твоему, что?! – выпалила Валя.
– Косточки, – еле слышно прошелестел Сеня.
– Что?!
– Ну, косточки, на них он держится… форму там придает, – краснея, объяснил Вадик.
– А ты откуда такие вещи знаешь? Зубы заговариваешь! – не поверила Валя. – Это вражеская прослушка! Не бывает в лифчиках никаких косточек! Я это тебе ответственно заявляю! По крайней мере, в советских лифчиках точно.
– Ну так это и не советский… был, – грустно сказал Сеня, глядя на распотрошенный предмет дамского гардероба.
– Вот именно! Американский! С прослушкой! А ты, Тихонов, его в кармане носишь. Зачем? Отвечай!
– Он красивый… был, – так же еле слышно ответил тот, потупив взор.
– Валя, нет там никакой прослушки. Мы же радиолюбители, мы бы ее обнаружили, – сказал Вадик, взяв себя в руки. Он выхватил лифчик и начал демонстративно в нем рыться. – Смотри сама – нет там никакого устройства записывающего.
– Может, ты его спрятал! – выпалила Валя, копаясь в истерзанном лифчике, выбрасывая на землю куски поролона и ваты. Сеня, глядя на это, совсем скис и тихо всхлипывал.
– Тебе просто показалось. Не было там ничего. И потом, зачем бы шпиону его в поленницу прятать? Его бы тогда в лаборатории оставили или в административке, – заявил Вадик.
– В поленнице его я спрятала! – сказала Валя, оставив лифчик в покое и с недоверием глядя на парней. – А вы его зачем оттуда достали и таскали в кармане?
– Да ну… просто любопытно стало, – тихо сказал Вадик, ковыряя носком ботинка сухую прошлогоднюю листву. – Мы же такого не видели никогда. Думали, ничье.
– Ничье! – возмутилась Валя. – Ты думаешь, ТАКОЕ может быть ничьим?! В СССР?! Ты вообще ничего не понимаешь? Наша страна окружена идейными врагами. Они того и ждут, чтобы завербовать такого как ты! Или ты!
Валя ткнула в понуро молчавшего Сеню, и тот всхлипнул.
– Вы что, на уроки политинформации не ходите? На комсомольские собрания? Песни не слушаете? Как там?.. «Видишь, веют над страною вихри яростных атак»? – Валя пропела слова своей любимой песни и сверлила глазами парней. Те отводили взгляды. – Вы чем вообще в тайге занимаетесь целыми днями?! Как вам вообще не стыдно?! А еще комсомольцы! Я все про вас комсоргу доложу.
– Не надо! – взвыл Сеня и закрыл лицо руками.
– Мы исправимся, Валя. И эту дрянь выкинем.
– Не надо выкидывать! Это улика, – серьезно сказала та, отобрала у него лифчик и запихала себе в карман. – Идите на станцию и никому про это все не рассказывайте.
– Да там и некому рассказывать. Все ж на День молодежи поехали, – Вадик пожал плечами. – А нас оставили, потому что Доценко надо план по зябликам закрывать. Ну и ленинградцы тоже остались…
– Держитесь от них подальше! – Валя погрозила ему кулаком. – И ни слова им. Ясно? А не то мигом расскажу, как вы за иностранный ширпотреб Родину продали!
Парни закивали и быстро пошли к воротам научной станции. Валя шла за ними следом как надзиратель. «До чего молодежь пошла несознательная! – думала она, сжимая в кармане заветный флакон духов «Ландыш серебристый». – Если завтра война, кто будет защищать Родину? Вот эти оболтусы? Да они врага от своего отличить не смогут. Все-таки мало у нас разъяснительной работы в институте ведется. Надо с сентября начать этим самой заниматься».
На станции было необычно тихо – народу совсем не было. Валя направилась сразу в лабораторию и в дверях столкнулась с Инессой.
– Ого, кто-то пошел в ва-банк, – с ухмылкой сказала девица и пропустила Валю вперед. Та даже как будто не расслышала ее слов, потому что больше всего ей хотелось не выдать своего знания о ее шпионстве, проскользнуть в лабораторию и остаться там наедине с профессором, закрыться изнутри. Словно это слабое препятствие способно защитить их от врагов. Она прошла внутрь, увидела сидящего за столом профессора Доценко. К счастью, он был один. Валя повернула ключ в замке, чтобы их никто не беспокоил. Артемий Михайлович поднял на нее голову, его взгляд казался затравленным.
– Что с вами? – испуганно спросила Валя. Тот лишь покачал головой и закрыл лицо руками. – Я нашла кольца… и зябликов дохлых нашла! И шпионов вычислила.
Но Доценко словно не слышал ее. Тогда она приблизилась к нему и обняла. Тот упал ей лицом в грудь и крепко к себе прижал. И Валя только что заметила, что ее рубашка расстегнута и из-под нее видно лифчик. Она залилась краской стыда, попыталась отпрянуть, но Артемий Михайлович крепко держал ее в своих объятиях, уткнувшись носом между грудей. Он вдыхал запах духов «Ландыш серебристый» и словно оживал, становился тем самым профессором, которого она когда-то полюбила. Валя буквально чувствовала это чудесное перевоплощение! Доценко продолжал сжимать ее в своих объятиях, когда поднял на нее глаза и сказал:
– Валюша, ты меня спасла! А то я думаю – приедут, а мне и доложить не о чем… и показать… Я ведь план по зябликам не выполнил. Меня за это могут в лагерь посадить! А если мы врагов нашли – то значит, шито-крыто, – бормотал Доценко, лежа на Валиной груди.
– Артемий Михайлович, так ведь ваши ленинградцы и есть шпионы! Они зябликов хоронят и над ними молятся! – выпалила Валя.
Тот встрепенулся и уставился на нее.
– Что за чушь ты говоришь?! Я с Гершензоном МГУ заканчивал! Он бы никогда.
– Я сама все видела! – уверенно сказала Валя. – И в таких делах надо равняться на Павлика Морозова. Никто нам не брат, если против СССР!
– Да… ты права, конечно, – суетливо выпалил Доценко и поднялся на ноги. – Давай сюда кольца.
– Не дам! А то вы опять их потеряете! – выпалила Валя, а потом авторитетно добавила: – Вам собраться надо и позвонить куда следует. Чтобы прям сейчас приехали сюда. А то ведь сбегут!
– А ты уверена, Валя? Может, ошибка? – неуверенно спросил Доценко.
– Уверена, как в том, что СССР вечен, а Ленин жив! – твердо сказала та. – Они наших зябликов умерщвляют и кольца на них странные вешают. Или вообще эти птицы к нам из США с ними прилетают. А они их тут закапывают – прячут улики. Да еще и молятся над ними. Словно жертву духу капитализма приносят.
Доценко смотрел на нее во все глаза, не веря в услышанное.
– Идемте на пункт связи! Подадим сигнал! – Валя взяла его за руку и повела за собой. Все-таки в самые ответственные моменты нельзя ждать инициативы от других, важно проявить ее самому. Доценко как завороженный шел за ней и бормотал что-то про план и лагеря.
На полпути он остановился и тихо спросил:
– А Инесса тоже?
– Да. Она соблазняет советских ученых, чтобы они ей секреты выдавали, – сурово сказала Валя и посмотрела ему в глаза. Там она увидела вину и сожаление. – Вы ей что-нибудь рассказывали?
– Про проект «Зяблик» ничего, – испуганно выпалил Доценко. – Или почти ничего…
– Какой проект? – Валя сузила глаза и подозрительно на него уставилась.
– Сверхсекретный, – просипел Артемий Михайлович и обернулся по сторонам. – Инесса интересовалась зябликами. Сказала, что по ним диссертацию пишет.
– Президенту она американскому пишет! – рассерженно выпалила Валя. – Как вы вообще могли так попасться?! Довериться такой женщине?!
Доценко вновь упал Вале на грудь и едва ли не зарыдал. Она чувствовала его теплое дыхание и почему-то сразу его простила. Вот что бывает, когда человек до сорока не женатым ходит. Попадает в сети всяким профурсеткам, как зяблик в силки. Но Валя его спасет из этих сетей. И, кому надо, все объяснит. Пусть эти шпионы в лагеря попадают, а Артемий Михайлович максимум лишится премии. Потому что он великий ученый и просто оступился!
Они зашли в пункт связи, Доценко трясущимися руками пытался отправить сигнал, связаться с городом, но тщетно. Рация издавала только треск и какие-то странные протяжные звуки. Смутно знакомые.
– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн, – раздавалось из репродуктора.
– Они здесь побывали! – сокрушенно сказала Валя. – Эти самые молитвы они читали над зябликами! Наверное, это американский гимн или что-то такое же мерзкое.
Доценко слушал эти ужасные звуки, вытаращив глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, как умалишенный. Валя поняла, что эта молитва на него дурно действует. Может, это вообще психотропное оружие? Она схватила его за рукав и потащила из радиорубки. На улице ему сразу стало легче. Доценко смотрел на нее растерянно и хлопал глазами.
– Надо подать сигнал, Артемий Михайлович! У вас дымовая шашка есть?
– Есть, – кивнул тот. Он наконец пришел в себя и схватил ее за руку. – Она у меня в домике. Я побегу туда, а потом на гору заберусь, чтобы сигнал был дальше виден. А ты в лабораторию иди. Закройся и никого не пускай!
– Может, я с вами пойду? – неуверенно спросила Валя.
– Нет, надо секретные документы беречь! – выпалил Доценко. – Я кроме тебя тут никому не доверяю!
– Я тогда ружье возьму! – Валя побежала в сторожку. Михалыча там не было – уехал в город за пенсией, зато ружье было. Валя набрала патронов в карманы, передернула затвор и вышла наружу. Вскоре она встретилась с Доценко, у выхода со станции.
– Валюша, береги документы и сейф! – взволнованно сказал он.
– А что там такого?
– Секретный проект КГБ, – торжественно сказал Доценко и побежал к ближайшей горе. Бегал он как настоящий сибирский олень – быстро и грациозно. Валя направилась к лаборатории, где на пороге встретила Инессу и Гершензона. Они пытались взломать замок. Но не зря советское производство – самое крепкое в мире. Замок не поддавался. Валя направила на них ружье.
– Отойдите оттуда, фашисты! – выпалила она.
– Девушка, да какие мы фашисты? – лучезарно улыбнулся профессор Гершензон. – Мы просто свои документы у Доценко забыли. А нам уезжать. Откройте нам, пожалуйста.
– Не врите. Вы шпионы и враги! – закричала Валя, недрогнувшей рукой сжимая ружейный ствол.
– И с чего ты так решила? – спросила Инесса, глядя на нее с прищуром. Валя скользнула по ней внимательным взглядом. Та была одета вызывающе – черная обтягивающая миниюбка и белая кружевная блузка, из-под которой виднелся черный лифчик. Вот кто под белую одежду черное белье носит? Ну только классовый враг! Валя мстительно заметила на черных капроновых колготках большую затяжку.
– А я вас видела! И слышала, – сказала она. – В тайге.
Гершензон и Инесса нервно переглянулись.
– Ну, чужая личная жизнь тебя не касается, – фальшиво засмеялась Инесса.
– Вы зябликов наших советских умерщвляете! И молитесь по-английски! – выпалила Валя и ткнула на них ружьем. Те сделали шаг назад.
– Да это эсперанто! – воскликнул Гершензон. Его лицо как-то странно задергалось и стало еще больше похожим на птичье. Он был прямо как стервятник сейчас, американский гриф. – Мы же на конференцию вот скоро поедем. Ну и доклад репетируем.
– Вам меня не обмануть! Отойдите от лаборатории! – закричала Валя и сделала предупредительный выстрел в воздух. На звуки пальбы из корпуса выбежали Сеня и Вадик. Они вмиг оказались у лаборатории и испуганно смотрели на противостояние Вали и ленинградцев.
– Ребята, смотрите, тут девушка с ума сошла! – воскликнула Инесса и подскочила к парням. Она лучезарно улыбалась и обняла их обоих за плечи.
– Да, надо обезвредить девушку, – сказал Гершензон.
– Не верьте им, ребята! – Валя с ненавистью посмотрела на Инессу. Было видно, что та хочет соблазнить Сеню и Вадика, но оба странным образом не поддавались, а шарахались от нее. Значит, они точно наши, советские парни!
– Они шпионы! Это они наших зябликов воровали и в землю закапывали! – выкрикнула Валя. – И лифчик этот ее. Хотела Доценко соблазнить, чтобы в доверие ему влезть, украсть открытия нашей кафедры зоологии!
– Да какие там открытия! – отмахнулся Гершензон. – Если бы не проект «Зяблик», ноги б моей в этой глуши бы не было. Иди сюда, Инесса. Не видишь, что ли, что эти двое на тебя не ведутся? По-другому будем вопрос решать.
Он достал кармана небольшой пистолет и направил на Сеню.
– Дай нам ключ от лаборатории, иначе я его убью!
Вадик тут же прикрыл друга собой, как сделал бы любой настоящий советский человек. Валя нервно сглотнула, но не колебалась ни минуты.
– Мы, комсомольцы, не жалеем своей жизни и рады умереть за Родину! – четко сказала она.
– Сумасшедшая! – потрясенно заорал Гершензон и выстрелил. Вадик вскрикнул, Сеня упал без чувств, а проклятый шпион завопил – пистолет дал осечку и сильно обжег ему руку. «Даже оружие сделать нормальное не могут, капиталисты проклятые», – мстительно подумала Валя и выстрелила в воздух еще раз.
– Последнее предупреждение, и буду вести огонь на поражение, – отчеканила она.
Инесса подлетела к Гершензону и что-то зашептала. Тот упал на колени и стонал, баюкая свою раненую руку. Слабак! Как все шпионы и диверсанты!
