Сейчас в маленьком ресторанчике с чешской кухней они были одни, если не считать пары официантов. Но те не обратили бы внимания на их слова. Никто не обратил бы – Серафим об этом позаботился, одним взглядом прервав попытку Саши самой поставит отвод внимания. И Саша была ему в глубине души благодарна, пусть гордость и требовала возмутиться. Хотя на шее теперь не висело с десяток амулетов, спать днем не было необходимости, и даже колдовать она могла понемногу, но все же последняя неделя ее утомила.

Допросы. Суды и опять какие-то расспросы. В детстве поездку в Москву она видела совершенно другой. Ну, по крайней мере, в ней должно было быть что-то кроме гостиницы рядом с Главной Резиденцией Ордена России, комнаты для допросов и зала суда. Но реальность была такова, что сил после всех бесконечных рассказов, ответов и вопросов ни на что другое, кроме сна, просто не было.

Но сегодня, наконец, прошло последнее заседание. И ночным авиарейсом они с Серафимом вернутся в Краснодар. При мысли об этом Саша едва не покраснела, вспомнив выражения лица и наставника и пары людей из орденских управленцев, когда она спросила, не проще ли будет дойти по Отражению. Кто знал, что на деле это доступно только для действительно сильных и опытных волшебников… И везучих недоучек, как отметил наставник. Возможно, он и лукавил, но и туда, и обратно добирались они, как все остальные заинтересованные стороны, на самом обычном самолете.

До вылета еще было время, и забросив вещи в камеру хранения, они вдвоем ужинали в довольно уютном ресторане в достаточно старом районе города.

Маг пил пиво и выглядел расслабленным, а Саше хотелось обсудить многое из услышанного. Осталось только облечь мысли в слова.

– Ну, просто… Получается, что старший Хачатрян жил, работал, потом поймал как-то Боготова, прижал его, как я понимаю, не сдал в обмен на легальную возможность отослать в его общину возжелавших стать магами без всяких способностей своих жену и дочку, и потом просто тряхнул связями, заставив на себя работать?

Сам Армен Хачатрян, связанный клятвами процедуры «особого распоряжения», ничего из этого не подтвердил. И не опроверг. А откровенно шокированный Азамат рассказал все что знал про исчезновения матери и сестры, которое едва помнил. Просто однажды шестилетнему мальчику сказали, что его мать сбежала и больше не хочет его видеть. И он поверил. А как тут не поверить родному отцу?

– Думаю, это упрощенное, но верное описание событий. Что тебя смущает?

– Да все. Ладно коррупция, вот это все… Я могу понять. Орден вроде как сила, и наверняка многие пробуют…Договориться.

Серафим кивает.

– Иногда так можно получить союзника. Или множество проблем и реальное обвинение. Но я так понимаю, тебя тревожит другое.

Саша кивает.

– Выходит, Хачатрян-старший подошел к Андрею и говорит «Мне нужно, чтобы твои люди добыли атомную бомбу к такому-то числу. Если этого не случится, то я тебя сдам Ордену». И тот согласился? Вот так, походя, обречь столько людей на гибель просто из-за шантажа?

– Ну не то чтобы походя и не то чтобы обречь, – Серафим сам отрезает приличный кусок бараньей ноги. – Я говорил с Олегом. Понятно и его, и Армена центральники у себя заперли и будут долго и нудно обрабатывать, стараясь задавать правильные вопросы. И растянется это на месяцы. Но кое-что я смог выяснить. Изначальный план, который описывал Армен, был таков. Заманить нас хотя бы двоих, меня и Мишу, в общину, помахав перед носом атомной бомбой и возможностью теракта. Пока мы пытаемся добраться до Андрея сквозь местные сюрпризы и защиту менгира, Олег притаскивает тебя к камню, как ту, что может им управлять, подходит и по крови, и по магии. Изначально предполагалась, что мы в это время заходим в дом с боеголовкой, который находится во внутреннем круге защиты. Если не вдаваться в подробности – там все устроено так, эта самая защита не дает бомбе взорваться, хотя управление снарядом дистанционное и магическое. Хорошая кстати конструкция, интересная, с ней все еще работают. В общем, мы заходим в дом, в это время местные все разбегаются, Армен принуждает тебя снять те щиты, что мешали взрыву и оставить те, что не давали ничему опасному просочится за территорию этой внутренней сферы защиты. Бомба взрывается, тут никто бы не смог уйти, и нас размазывает тонким слоем на атомы, но за пределы щитов ничего не вылетает. Да, общине пришлось бы искать новый дом, но в случае если Армен поднял бы старое дело, пострадал не только сам Боготов, но и все его Затронутые, в особенности Обращенные. Их ведь Становили без ведома Ковена и Ордена. Так что, как видишь, для Андрея это была вполне терпимая жертва. По крайней мере, я так думаю. Хотя своим людям он рассказал несколько другую версию плана, и пока неясно почему.

– Теперь мы не узнаем, – сердце Саши кольнула боль.

– Не узнаем. Но ты все сделала правильно, иначе там бы все полегли. То, что Армен рассказал Олегу и Андрею и то, что он на самом деле намеревался сделать – две совершенно разные вещи.

– Но… Я не понимаю. Зачем? Олег Васильевич говорил что-то про новый порядок и про месть тем кто… Долго живет?

– Он говорил то, что ему поручили сказать, – отмахивается Серафим. – Хотя по тому плану, что Олег знал, все так и выглядело.

– И он… Почему он согласился в этом участвовать? И когда? Мы ведь сдавали ему практику. Уже тогда?..

Он был предателем?

– Сложно сказать, Саш. Армен заставил его принести клятву, подобную той, что Михаил взял с нас, помнишь? Только Новгородский разрешил рассказать все Анжелине, и поэтому ты ей все рассказала. А Армен Олегу ничего не разрешал, и то, что мы выяснили, стало понятно по очень косвенным деталям.

– И теперь получается, тебя заставляют поклясться в чем-то или там дают особое распоряжение и ты все, марионетка без своей воли, только подчиняйся… Такие себе порядки, – Сашу передернуло. А если бы ее заставили что-то пообещать? А если бы она не знала о вассалитете или сдуру бы согласилась на предложение Андрея? Чем бы все обернулось…

Серафим тяжело вздыхает.

– Наш мир – несовершенное место. Но давай попробую ответить по порядку. Насчет «особых распоряжений» – здесь замешан кто-то крупный. И мы выясним кто, что и как. И в каких объемах это был приказ, а в каких – самодеятельность Хачатряна. Но вообще-то он мог отказаться, до клятв. Согласие на такие поручение добровольное, и если его не давать, то магия просто заставит молчать о предложении, и все, никаких других последствий. Но он согласился, значит, видел выгоду для себя. Или платил за прошлые прегрешения. Олега, насколько я понял, Хачатрян тоже на шантаже взял. Олег много лет работал в Ордене, был на хорошем счету, никогда не имел никаких амбиций и дело свое делал на совесть. Но и у такого человека есть свои уязвимые точки. Его жена из Обращенных, и была замешана в нескольких подозрительных смертях в краевой больнице. Но доблестный оперативник дело замял, нарушив Закон, и на том его и поймал собственный начальник Хачатрян. Клятва, что дал Армену Олег, тоже добровольна, Саш. Он мог отказаться и иметь дело с последствиями своего выбора, и тогда бы ему пришлось ответить за сокрытие преступлений жены. Мог поговорить с Мишей, объяснить ситуацию и супругу, по крайней мере, спасти от суда и от высшей меры. Мог – но не стал, предпочел работать на Хачатряна. У всех есть свои секреты и за все приходится платить. Иногда слишком много.

Саша вспоминает Тамару и черноту вокруг ее головы, все усиливающуюся и усиливающуюся. Тело девушки нашли, насколько она знала. Как и обгоревшее, покрытое остатками шерсти, но позже трансформировавшееся в человеческую форму тело ее матери, все-таки ставшей перед смертью Затронутой. Отвратительный обугленный кусок плоти не вязался с той женщиной, что так помогла ей в дни среди селян.

Ты так дыру протрешь…

– Эй, вернись, – Серафим прикасается к ее плечу, вырывая из воспоминаний.

В последнее время Саша часто в них углубляется, пусть они и кажутся совсем не яркими. Словно сцены из давно просмотренного фильма, а не что-то случившееся с ней в реальности. Да и многое уже проговорено, рассказано, а потому чуть-чуть менее болезненно. Многое – но не все.

– Прости, – Саша с некоторым трудом переводит взгляд на наставника, на лице которого читается какое-то глубокое, почти нечеловеческое, понимание.

– Все в порядке. Если расскажешь, будет проще справиться.

Саша кивает.

– Понимаю. Правда. Это пройдет. Просто… Азамат. Он… Каким бы он не был – он ведь, выходит, потерял всех. Отец под следствием, мать с сестрой умерли. И Аня, ее мать так и не нашли, и едва ли она вернется. Я знаю, они не дети, но… У них нет никого больше теперь.

На самом деле совершеннолетие, что должно отличать ребенка от взрослого не делает тебя ни сильнее, ни мудрее. И вообще прожитые годы. Саша никак не могла помочь людям которых знала и которых теперь постигло несчастье. Да и говоря прямо – из-за ее действий все это и случилось.

– Саша. Все, кто погиб в общине, сами выбрали свой путь. Сами принесли клятву и сами решали, что с ней делать и как поступить. В конечном счете, у них были знакомые в городе, были возможности связаться с Орденом и попросить помощи. Даже не рассказывать про бомбу, не нарушать клятву, а хотя бы попросить убежище и шанс начать жизнь заново где-нибудь в другом месте. Да, им бы пришлось отвечать за уже сотворенное, но, по крайней мере, после этого можно было бы начать жизнь с чистого листа. А так каждый из них сделал свой выбор. Смерть не бывает героической или бессмысленной, но она ждет всех нас. А что касается Хачатряна-младшего и твоей подруги, то у нас есть протоколы на эти случаи. Теперь ни у кого из них нет наставника, осуждение Армена не даст ему больше обучать сына, и в этом случае будет назначен индивидуальный куратор. Оба переедут с юга куда-нибудь в центральную Россию или и вовсе в Сибирь, за счет Ордена, понятно. По крайней мере, на первое время. Они изменятся, но оправятся. Как и все мы, встречаясь с испытаниями.

– Тамара и Анатолий верили, что жертвуют собой во имя спасения людей. А, получается, речь шла просто о мести… Хотя человек в маске, то есть Хачатрян-старший, и Олег поссорились у самого менгира, вроде как план поменялся.

– Да. И это самое интересное. Судя по всему, Хачатрян с самого начала собирался поступить вовсе не так, как рассказывал Олегу и Андрею. Он имел при себе артефакт, который помог бы сбежать мгновенно, и собирался на деле принудить тебя снять все щиты и таким образом убить не только нашу группу захвата, но и вообще всех вокруг, и Затронутых, и людей общины, и тебя с Олегом, и нашего пилота, и многих невиновных в близлежащих поселках. И сам по себе такой взрыв мы никак бы не скрыли. И это привело бы к огромным проблемам и большому горю.

– Но войны бы не случилось.

– Все равно многое бы изменилось. И для людей, и для нас. И, очевидно, кому-то такие изменения выгодны. Но это расследование – дело будущего, Саш. А пока имеем, что имеем. Ты спутала Армену все карты, и теперь он точно больше ничего не сможет предпринять, кто бы и что ему не приказал.

– Я спутала?

– Ты, – Серафим кивает, – нужное время было важно для его плана, и именно в него Армен не попал. Сначала ты сбежала от Олега…

– Мне помогли.

– Знаю, Валентину уже отметили за это, и, думаю, она если и получит наказание за прошлые и нынешние проступки, то максимально мягкое. И тем не менее – ты пришла к менгиру раньше, чем рассчитывал Армен. Освободила от клятвы ребят общины, и они прекратили бой с нами, да и без Андрея и его сюрпризов мы легко дошли до бомбы раньше, чем нужно было. Из-за этого Армен решил просто сломать твою защиту на силе вместо убеждения, обольщения или косвенного подчинения. А такой путь – это чертовски энергозатратно, прямолинейно, и всегда вызывает реакцию естественных щитов. У тебя даже с малым количеством сил получилось сопротивляться. Да еще и Анна, и Олег, не желавшие, несмотря ни на что, лишних жертв, пытались Армену помешать, как умели.

– Кинжал?

– И не только, – кивает Серафим. – Ты просто не все видела и не все могла ощутить. В итоге все это позволило тебе сопротивляться и просто не сделать то, что Армен хотел. Наша группа приближалась, вырвавшись из расставленной ловушки, так что пришлось Хачатряну бить на поражение, убирая свидетелей, да драпать, сверкая пятками. И тут ты ему опять помешала, подставившись под заклинание. Твои, и мои, скрывать не буду, щиты еще не все разлетелись, и ты могла эффективно сопротивляться той гадости, оттянув ее на себя и сохранив жизнь Анне и Олегу.

– Но Хачатрян говорил, что для всего этого плана нужна была я. Иначе ничего бы не вышло.

Серафим отмахивается.

– Не забивай себе голову. Армен пошел простым путем, только и всего. Предполагаю, что отдававший ему указ неплохо читает вероятности. Он не раз он шел по грани. И мы могли отправить с самого начала в общину того, на кого менгир бы не откликнулся, и твоя подруга могла не позвать тебя на ритуал, и Охота или побег по Отражению могли бы плохо закончиться. Возможно, другие варианты предполагали привлечение нас после твоей смерти или после того, как ты бы осталась в общине, принеся клятву, пойди все по-другому. Этого мы не узнаем. Видимо, в итоге Хачатрян решил одним махом убить двух зайцев. Или больше, нас-то пятеро было. Армен надеялся выйти сухим из воды, подставив тебя и не оставив ни одного свидетеля взрыва. Едва ли он сам это придумал, как минимум часть плана ему точно подсказали сверху. Но, опять же, пусть у Совета об этом голова болит. А ты спасла кучу народу, выкрутилась из непростых обстоятельств, в которые тебя втянули против твоей воли, и теперь можешь вспоминать об этой операции под грифом «секретно» сидя вечерами с котом и книгой дома. Или с пивом. Или вовсе выкинуть из головы навсегда, оставив прошлое в прошлом. И в любом случае – стоит двигаться дальше. Понятно, что никакой практики сдавать не нужно, что пропустила по программе – скажешь, прикинем что и как. У тебя, как я уже говорил, большой потенциал, и история с менгиром тому подтверждение.

– Я его теперь не чувствую, – чуть пожимает плечами Саша.

– Пока суд да дело его закрыли, разумеется. Да и после всей той феерии менгир сам по себя впал в спячку, думаю не меньше, чем на год или два. Накопленные камнем силы Андрей жег вольно, а они не безграничны. Так что потом разберешься. Всему свое время, Саш. Сейчас время расследования для нас наконец закончилось, самолет нескоро, потому у нас три варианта, – Серафим ставит пиво на стол. – Первый – мы расходимся каждый по своим делам. Честно говоря, мне это не слишком нравится, потому что бывшие коллеги и так ошиваются поблизости со своими заботами и просьбами в надежде, что я помогу им за это время, но пока отвлекать не решаются. Второй вариант – мы идем в ближайший бар с рок-тематикой и зависаем там, я пару мест уже нагуглил. И третий – я так понимаю, ты раньше в Москве не была?

Саша кивает с некоторой настороженностью.

– Я тут немало всего видел. Могу показать библиотеку Ивана Грозного. Точнее то, что от нее осталось.

– Серьезно? – Саша говорит быстрее, чем понимает, что и кому.

– Абсолютно, – кивает Серафим. – История ее нахождения – одна из немногих древних тайн, которые я могу раскрывать без всяких санкции. К тому же она просто очень поучительна сама по себе.

– Настоящая библиотека Ивана Грозного… – понимание того, что она может увидеть, всецело завладело Сашиным разумом.

Столь легенд, слухов, столько всего интересного… Ребенком она зачитывалась самыми разными теориями о библиотеке и о ее местонахождении. История всегда была Сашиным любимым предметом, а тайны прошлого увлекали ее даже в университете, пусть и сама специальность никак с ними связана не была.

– Ладно, я понял, – улыбается Серафим. – Идем тогда. Я люблю эту историю с библиотекой, пусть и стоило она мне немалых нервов и немного крови, хотя и получилось все скорее комично, чем трагично.

– Если вы… Ты хочешь, мы можем сходить в бар.

– Будет еще время, – маг вкладывает в счет нужные купюры и поднимется на ноги. – Будет еще время, Саш. Это сейчас тебе повезло, обычно у нас все чуть более буднично и чуть менее весело. И хотя тебе довелось прикоснуться не к самым лучшим тайнам нашего мира, то справедливо будет узнать что-то удивительное в хорошем смысле этого слова. Идем.

Эпилог

– И потом Герман мне и говорит «А вот была бы ты мужиком!» И я так хрипло ему на ухо: «А я он и есть, милый. Пойдем, покажу, удостоверишься?» Как он драпал, как драпал, а потом мне же звонил, рассказывал все! – смеясь и запинаясь, нетвердым языком рассказывал Коля.

Саша тоже смеялась, хотя и нить повествования об эпичном походе товарища под недавно изученным иллюзионным обликом на какую-то костюмированную вечеринку его друга соблазнением последнего в образе Мерлин Монро она потеряла еще минут пять назад. Но никакого значения это не имело, важно было только теплое, подогретое разом алкоголем, воспоминаниями и надеждами легкое веселье, кружившее вокруг их тройки, мерно шагавшей по пирсу.

Серафим шел поодаль с так похожими друг на друга знакомыми Коли и Кати, одна из которых была одета в строгий офисный костюм, несмотря на душную ночь, а вторая носила наряд, способный смутить даже прожжённых ночных бабочек. Та, что в костюме, только подмигнула Саше при знакомстве, которое прошло с невозмутимыми лицами перед самым походом на концерт одной известной рок-группы. Дальше было пиво, музыка, слалом в партере, куда Саша слезла вместе с разгоряченной непривычной атмосферой Катей, сидевшей на Колиных плечах, толкучка и песни, тонувшие в общем разноголосом хоре. И никому не было дело до того, что товарищ Саши подмигивал знакомым ее друзей, как своим давним друзьям, когда знал, что на него никто не смотрит.

Коля и Катя давно считали своим долгом вытащить Сашу куда-нибудь, и та решила выбрать место, и, отчаянно надеясь, что наставник не подумает ничего, что она не имела бы ввиду, предложила Серафиму присоединиться. Потом появились эти вот «знакомые», отрывающиеся на полную катушку, было еще пиво и что-то еще и нанятый минивэн для поездки на море, потому что кому-то этого захотелось и никто не был против.

И вот теперь они втроем шли по пирсу, всматриваясь в луну и развлекая друг друга самыми странными и забавными историями из жизни.

Стоя у конца причала, Саша понимает, что уже с полминуты не слышит разговора за спиной. Но понимает поздно. Ровно в этот момент их всех троих толкают в спину с громким хохотом. И под аккомпанемент воплей и брызг теплое июльское море распахивает свои объятия. Саша выныривает, проплывая пару метров, и видит, как следом за ними летят вниз зазевавшиеся близняшки и сам Серафим.

– Кто последний до берега – с того отель и завтрак, – с задором кричит Коля и начинает мощными гребками приближаться к пляжу.

– Эй, а ну-ка стой, – Катя устремляется в погоню, поднимая фонтан брызг.

Саша без слов ныряет за ними, вспоминая когда-то хорошо отточенные навыки пловца, и за пару движений догоняет ушедших в отрыв.

– А первому скидываемся на самый большой арбуз, – громко заявляет она и устремляется к берегу, видя, что к соревнованию подключаются и остальные.

Одежда облепливает тело, теплая вода заливается в уши, а свет луны вычерчивает не так уж и близкую рамку берега. Саша взмахивает руками и ногами в такт, чувствуя, как море подхватывает ее движения и дает вдоволь скользить в почти прозрачной соленой воде. И не только ей. Вокруг плывут другие, живые, настоящие люди. Вовсе не случайные люди.

Саша с наслаждением двигается, ощущая мелкие волны как раскачивание огромного, приятного на ощупь гамака, успокаивающего своим колебанием и при том приближающего к нужной цели.

Плевать на то, что будет завтра. Сейчас она счастлива, и этого достаточно.

Александр Николаевич Серафимов просыпается от вибрации телефона. И страдальчески морщится, читая пришедшее сообщение. Весьма лаконичное.

«Ты был прав. Совет замешан».

Телефон отправителя не занесен в адресную книгу, но он и так прекрасно знает, кто это написал. Анжи.

Иногда ему хочется быть неправым. Очень хочется.

Но не удается. Хотя, в итоге, одну широкую нить они вытянули из этого клубка интриг. Общину разогнали. Бомбу нейтрализовали, протоколы защиты поменяли.

Справятся. Вечно находятся идиоты с амбициями – и не в первый раз в рядах Ордена. Они, определённо, справится. Справились же с той кашей от Моле и его проклятия? Значит и с этим разберутся.

Но не сегодня. И не завтра.

У него отпуск. У Саши двухнедельный перерыв в учебе, который она с одногруппниками намеревалась провести на море, не желая возвращаться в душный город. У Катерины обнаружились родственники на недалеком курорте, и теперь что-то подсказывало, что ему самому стоит сесть поутру на автобус до Новомихайловки. Так, на всякий случай. И близняшек с собой прихватить.

Жизнь, определенно, не была скучной штукой, особенно с тех пор, как он пошел за ныне покойным колдуном в лес на рок-фестивале. И Серафим не имел ничего против.