Kitobni o'qish: «Принцесса из села», sahifa 3

Конечно, я понимала, что это всего лишь игра, но воспитание не позволило продолжать сидеть как ни в чём ни бывало. Я подскочила с углового диванчика и быстро подбежала к маме. Взяла её руку в свою, приобняла и положила голову на плечо.

– Прости, мамочка.

В объятиях мама быстро растаяла и обняла меня в ответ. Так мы простояли до тех пор, пока в комнату не вошёл отец.

Ужин проходил в теплой семейной обстановке. Мама больше не вспоминала про мою работу в присутствии отца, а тот в свою очередь развеселил нас историями из детства, раз за разом вспоминая как мы хулиганили с сёстрами.

Стены родного дома и свежий воздух быстро усыпили меня под вечер. Спала я так крепко, что не проснулась ни разу за ночь. А когда проснулась от кукареканья петуха, поняла, что даже не шевелилась во сне, так как проснулась в той же позе, в которой и засыпала.

Позавтракав и посидев какое-то время в беседке, наслаждаясь спокойствием загородной жизни, я поняла, что пора выдвигаться обратно в мегаполис, решать нерешённые проблемы и думать, как быть дальше со своей ещё не начавшейся карьерой модели.

После того случая в конференц-зале Михаил Антонович отпустил меня домой. Это была середина пятницы, впереди предстояли выходные, поэтому, недолго думая, я решила съездить к родителям, чтобы проветриться. Эта поездка была необходима мне как воздух.

Собрав небольшую сумку с вещами, взятыми на всякий, если вдруг похолодает, я распрощалась с родителями и отправилась на автовокзал.

Дорога до дома оказалась длинной – чем ближе я подъезжала к городу, тем сильнее меня окутывали мысли о Германе Дмитриевиче и произошедшем пару дней назад. Нужно было придумать, что говорить на предстоящей встрече. Так ничего и не придумав, я вернулась в свою скромную квартирку на окраине, в которой до вечера занималась бытовыми вопросами.

Утром, стоя в приёмной главного офиса, я поприветствовала Иру.

– Чего замерла, подруга? – поинтересовалась девушка.

– Боюсь идти туда, – сообщила я, кивнув в сторону офиса. – Начальник на месте?

– Да, пришёл минут пять назад.

– Что-нибудь говорил?

– Да что же он может сказать? – улыбнулась Ира. – Ты же знаешь нашего короля.

– А как выглядел?

Девушка пожала плечами.

– Да как обычно.

– Ох и странно же это всё.

Я выдохнула, но это не помогло, потому что сердце раз за разом билось всё быстрее и быстрее. Закрыла глаза, попытавшись отстраниться, вспомнить что-то хорошее, да не тут-то было. Что хорошего можно вспомнить в офисе, в котором ты совсем недавно вытворяла такое… Я снова набрала полные лёгкие, только-только собралась открыть глаза, как вдруг содрогнулась от неожиданного мужского голоса.

– Вероника, вот ты где!

Открыла глаза. Это был Михаил Антонович.

– Что? Что-то случилось? – чувство перманентной вины, засевшей где-то в глубине, вырвалось наружу и вспыхнуло по новой.

– Да, случилось, – сказал Михаил и я тут же чуть не схватилась за сердце. – Нужно готовиться к первому показу.

Я непонимающе посмотрела на зама.

– К показу? Меня не предупреждали.

– Знаю. У нас немного форс-мажорные обстоятельства. Надеюсь, ты хорошо отдохнула.

– Я… д-да… х-хорошо. Показ? Какой показ? – Поддавшись окутавшим меня эмоциям, смешавшимся в однородный коктейль, я вдруг начала нести полнейшую несуразицу: – Может я лучше принесу Герману Дмитриевичу кофе? Доклады! Я забыла о докладах! Наверное, он сильно расстроиться, – глядя то на Иру, то на Михаила, лепетала я. – А расписание. Нужно срочно проверить его расписание! Вдруг что-то важное! Нужно срочно ему доложить!

Собралась было двинуться к своему рабочему месту, как Михаил схватил меня за запястье, не позволив поддаться порыву неожиданного психоза.

– Вероника, успокойся. На должность секретарши уже нашли новую девушку. С сегодняшнего дня ты официальный представитель французского модельного агентства, работающего с нами.

Я расслабила руку, замерла на месте и опустила плечи. Ох… Ох божечки… Что же я наделала…

***

За кулисами была куча народу. Не считая профессиональных моделей, на фоне которых я выглядела, мягко говоря, нелепо, всюду суетился обслуживающий персонал. На каждую девушку, обязанную выйти на подиум, приходилось не меньше двух костюмеров и гримёров. Одни примеряли платья, другие – туфли, а третьи пытались разобраться в комплектах нижнего белья.

– Вот это подойдёт! – оповестила одна из работниц, разглядывая тоненький комплект в руках, что не мог прикрыть даже самого главного.

Модель недовольны вздохнула.

– Что? Снова переодеваться? Вы издеваетесь? – Выхватив новый комплект, возмутилась девушка. – Это самое худшее агентство, с которым я работала.

Около одной дамочки и вовсе крутилось аж четыре человека, которые никак не могли подготовить девушку то и дело мешаясь друг другу. Отмахнувшись от кисточки, которой одна из гримёрш ровняла макияж, девушка подхватила подол длинного платья и, точно беженка с собственной свадьбы, сбежала прочь, выливая своё недовольство на каждого, кто попадался ей на пути.

– Я не могу… – сказала я стоящему рядом Михаилу.

Мы прибыли пару минут назад, но чувство усталости от творящейся здесь суеты окутало меня быстрее, чем я успела оценить масштабы происходящего.

– Я точно не могу, – повторилась я, собираясь развернуться и уйти.

Михаил схватил меня под руку.

– Вероника, всё будет хорошо.

– Хорошо?! – воскликнула я. – Да вы посмотрите на это! Это какой-то фарс! Это… Это какой-то сброд! Ничего неподготовленно! Я думала, у меня будет отдельная гримёрка! Или хотя бы место, где я смогу хоть немного побыть одна.

Михаил пожал плечами.

– Модельный бизнес – он такой. – Немного подумав, он добавил: – Хотя… нет. Просто нам пришлось действовать в сжатые сроки. Так или иначе, если хочешь быть моделью, нужно быть готовым к подобному.

Я недовольно посмотрела на спутника.

– Сколько ещё раз мне сказать, что я не хочу. Это вы втянули меня в это.

– Согласен, – немного смущенно ответил мужчина, – паршивый аргумент…

За кулисы начали заходить модели с первого прохода. Летняя коллекция. Слава богу, я не попала в их ряды, иначе пришлось бы и вовсе разгуливать полуголой, демонстрируя сотням зрителей все неприкрытые части тела.

– Михаил Антонович, можно вас! – послышался знакомый голос начальника. Босс вошёл со служебного входа и занял свою стандартную позу – сложив руки в карманы, надменно наблюдая за работниками, которые не обращали на него никакого внимания.

– Идём, – дёрнул Михаил.

– Что?! – удивилась я. – Я не пойду.

– Идём, – настойчиво повторил мужчина.

– Я… не хочу… – только и смогла прерывисто объяснить я. Хотела было сказать, что не хочу общаться с этим тираном, но не хватило ни времени, ни слов. Ноги сами понесли меня к боссу, под напором тянущего Михаила. Как говориться, я поплыла по течению. Этим, собственно, я и занималась последние пару лет…

Как только мы подошли, Герман Дмитриевич одарил меня коротким невозмутимым взглядом.

– Нужно заменить её, – кивнул он на меня.

– Герман, это же главное условие наших новых коллег! – возмутился Михаил.

– Мало ли, чего они хотят. Они не знают, что это будет провал.

– Они прекрасно знают, что Вероника не модель. Думаю, они понимают все риски.

– Она здесь только потому, что они думают, будто эта деревенщина – моя сестра! – неожиданно разозлился босс.

От таких слов разозлилась и я. Как это он может называть меня деревенщиной?! Да какое вообще право он имеет?!

– Простите? – переспросила я. – Как вы сказали? Деревенщина?

Герман Дмитриевич, ни разу не посмотревший в мою сторону до этого самого момента, вдруг обернулся ко мне. Я тут же почувствовала давление. Одним его взглядом можно было ломать кирпичи и рушить чужие судьбы. С судьбами, кстати, он и так справлялся неплохо…

– Что-то не так? Я не прав? – издевательски поинтересовался начальник.

– Не прав! – я вырвала руку, до того находившуюся в плену Михаила Антоновича.

Босс усмехнулся.

– Золушка поверила в то, что она принцесса, – глядя в сторону продолжил измываться начальник.

– Вы ведь сами это устроили! – напомнила я. – Если бы не вы и ваши идиотские придумки, меня бы здесь не было! Так к чему теперь строить из себя невиновного?

– Миша, – впервые я поймала себя на мысли, что босс обращается к кому-то не на официальном языке. – Пожалуйста… – впервые я увидела, как он теряет контроль над ситуацией, желая поскорее избежать проблемы, – сделай так, чтобы она не вышла.

– Герман! – удивился Михаил Антонович, – Ты же знаешь, что это невозможно!

– Эти европейцы с ума меня сведут.

Я улыбнулась, глядя на то, как тает твёрдая стена невозмутимости. Босс превращался в обычного человека прямо на глазах.

– Герман Дмитриевич, – вдруг сказала я, – не беспокойтесь, всё будет хорошо. Я справлюсь.

Единственное, что я подумала после того, как сказала это – «что я вообще такое несу?». Справлюсь? С каких пор? Наверное, именно сейчас, когда впервые увидела его слабость, неготовность. Ледяной король показал свою человечность. Интересно, на сколько он далёк от своего образа в личной жизни? У него вообще есть личная жизнь? Боже! И почему я об этом думаю?

– Говорите, что делать? – твердо объявила я с поднятой вверх головой.

Герман Дмитриевич замер. Какое-то время он смотрел то на меня, то на Михаила, после чего замотал головой, вынул руку из кармана и указал ею на моделей.

– Готовьтесь к показу. Девушки вам всё объяснят.

– Вот и прекрасно, – обрадовался Михаил.

Взявшись двумя пальцами за переносицу, Герман Дмитриевич прикрыл глаза.

– Это просто сумасшествие какое-то…

Вот тут я с вами полностью согласна, господин начальник.

Глава 4.

Герман.

В то время, как Вероника готовилась к своему первому показу в специально отведённой для неё Гримёрке (о чём позаботился Герман), сам Герман на пару с его давним другом детства Михаилом, отправился в кабинет, чтобы не видеть бардака, происходящего за кулисами.

– Это просто сумасшествие, – присаживаясь в директорское кресло сказал Герман. Мужчина положил ногу на ногу и отвернулся к окну, потерев лицо ладонью. После чего задумчиво поджал губы и уставился на вид за окном.

– Ну а чего ты хотел, Герман? – присаживаясь на диван, ответил Михаил. – Настали тяжёлые времена. Нам просто необходимо чем-то жертвовать.

Начальник резко развернулся, серьёзно зыркнув на собеседника.

– Чем-то жертвовать? Не хочешь ли ты сказать, что я должен жертвовать имиджем компании?

Михаил многозначительно развёл руками.

– Ты уже им жертвуешь. Ещё с того момента, как согласился подписать контракт с французами.

– Эти грёбаные французы! – схватив первое, что попалось под руку (это оказалась именное позолоченное перо, подаренное Герману его покойной матерью ещё в детстве), он закинул его подальше. Михаил, до того уверенно раскинувшийся на диване, дрогнул, опустив руку вниз. – Они даже не знают, как всё устроено в этом бизнесе!

– Компания на грани разорения. Это наш последний шанс, ты же сам знаешь.

– И почему? Почему?! Потому что отец не позволил мне исправить всё, когда ещё можно было это исправить?! А теперь, когда он отошёл от дел, я должен подчищать за ним дерьмо! Пытаться вытащить компанию! Знаешь, – во взгляде Германа проскочила задумчивость, быстро перемешавшаяся с печалью, – иногда мне кажется, что это невозможно.

– Ерунда. Мы вылезали и не из такого, дружище, – попытался успокоить Михаил.

– Спасибо, – коротко кивнул начальник, снова отводя взгляд на небоскрёбы по ту сторону окон. Он продолжал, не глядя на друга: – Я ценю твою поддержку. Всегда ценил. Но сейчас мне нужно что-то повесомее простого «всё будет хорошо».

Михаил молчал. Он не знал, что ответить. Он знал только то, что сейчас лучше помолчать. Слова тут не помогут.

В комнате повисла гнетущая тишина. Только звуки тихо переговаривающихся за стеной работников изредка нарушали эту тишину.

– Что с девушкой?

– С девушкой? – вернувшись из раздумий, переспросил Герман. – Что с ней?

– Почему именно она? Думаю, твоя настоящая сестра гораздо лучше подошла бы на эту роль. На роль самой себя, – мужчина улыбнулся, понимая всю ироничность ситуации.

– Если бы у меня была такая возможность, я бы с удовольствием отправил эту ненормальную в руки французов.

– Но?

– Но я больше не собираюсь видеться с ней. Никогда. Запомни – никогда.

– Слушай, я понимаю, что она сделала всё, чтобы вы расстались с Ликой…

– Расстались?! – неожиданно взорвался Герман. – Расстались?! Так ты это называешь?

– Я… я… – замешкался Михаил. – Я не это хотел сказать. Прости, неправильно выразился. – Видя, что мужчина немного остыл, Михаил аккуратно продолжил мысль: – Но… слушай… прошло много времени. Сколько? Полтора года? Два? Пора забыть. Если не её, то хотя бы Лику. Ты должен понять. Рано или поздно. Тебе стоит начать всё заново. Раньше ты не был таким. Помнишь? Нет, я не говорю, что раньше ты был тряпкой и размазнёй, но три года назад ты хотя бы не вёл себя… – Михаил запнулся, замолк.

Герман закивал, понимая, что хотел сказать друг.

– Как девка, у которой наступили месячные.

– Я не это хотел сказать.

– Зато я хотел сказать именно это, – твёрдо отрезал Герман.

– Ты слишком строг к себе.

– Я слишком строг, потому что компания идёт ко дну, а я даже не могу ничего сделать. Заключаю договор с людьми из другой сферы деятельности, которые никогда раньше не работали в модельном бизнесе. Это извращенцы даже не знают, как правильно готовить моделей к показу.

– Эти извращенцы как никто другой знакомы с моделями.

– С моделями другого характера… Это даже моделями назвать трудно!

– Ну-у да, – склонив голову вбок, протянул Михаил, – Но зато у этих ребят много денег. Думаю, месяца через два-три они научатся. Не будь к ним слишком строг.

– Я бы и не был к ним строг, если бы они не решали, когда и как мне устраивать показы. Если бы они не забирали мою работу! Если бы они позволили мне заниматься своими делами, а не лезли и не говорили, что они хотят сделать всё сами! Вот! Вот тогда я не был бы к ним строг! Эти козлы издеваются надо мной. Они… Их как будто подослал мой отец, чтобы даже после отставки сделать всё, чтобы я не руководил компанией самостоятельно.

Настал очередной момент молчания. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Михаил решил вернуться к ещё неоконченной теме:

– Так что там насчёт девушки. Вероники?

– Как только будет возможность, вытяну её обратно. Отдавать её французам точно нельзя.

– Как только будет возможность? По-моему, такая возможность была только что. Или зачем ты позволил ей готовиться к показу?

– Я и сам уже не знаю, зачем совершаю определённые поступки.

Неожиданно Герман взглянул на друга. Михаил заметил во взгляде мольбу. Мольбу о пощаде, помощи. Ему было не впервой видеть друга в таком состоянии, особенно в последние два года. Но в этот раз ему показалось, что Герман на грани. Стоит надавить ещё чуть-чуть, и пузырь лопнет, оставив после себя пугающую пустоту. И если сейчас друга ещё можно спасти, то после взрыва от прежнего Германа не останется ничего. Его место займёт тот бездушный тиран, за маской которого он так умело скрывался последние два года. Два года, после разрыва со своей самой любимой, самой ценной, своей… самой-самой, которую он больше не увидит никогда… Его сестра сделала всё, чтобы этого не произошло.

– Знаешь, – осторожно начал Михаил, – в тот день, кода она к нам пришла, кажется, это было полтора года назад? Тогда я впервые увидел тебя таким, каким ты был до всего этого. До того, как вы с Ликой…

– На что ты намекаешь?

– Она сделала тебя мягче. Помнишь, когда ты хотел уволить её, как и всех предыдущих? – Михаил улыбнулся, словно вспоминая лучшие времена своей жизни. – А она тебе: вы не можете так поступить, – артистично пародируя девушку, Михаил начал размахивать руками. Он делал это по-доброму, без какого-то злого умысла. Ему импонировала эта дама, он всегда был о ней хорошего мнения. А потому и в этот раз, вспоминая их первое знакомство, хотел отозваться о Веронике лучшим образом. Не без доли юмора, конечно. Как же иначе. Как-никак ситуация действительно оказалась забавной.

На лице Германа проступили первые признаки улыбки. Уголки губ поползли вверх, но начальник не спешил радоваться так же, как его друг.

– Почему ты её принял? – закончив вспоминать, спросил Михаил? Сам он знал ответ на этот вопрос. А если не знал, то, по крайне мере, догадывался. Но хотел услышать именно мнение друга.

Герман замотал головой.

– Чёрт его знает. Она мне нахамила. Поставила меня на место. Мне стало стыдно.

– Стыдно? Ого! Здорово же она тебя.

– Сам не до конца понимаю, в чём секрет этой девушки. То она кричит и отчитывает меня, то выдаёт пощёчины ни с того, ни с сего, но почему-то во всё остальное время ведёт себя как… как… замухрышка. Что с ней не так?

– Деревенская девчушка. Скромная и честная.

– Да уж, – комично расширив глаза, ответил Герман. – Прямо идеал какой-то.

– Вот и я о том же!

Михаил хотел было продолжить, сказать, что Вероника идеальный вариант для Германа. По крайне мере, к ней можно присмотреться. Не обязательно же сразу нырять в омут отношений. Но начальник вовремя прервал друга.

– О чём?

– Ну… – поняв, что ляпнул лишнего и лезть в личную жизнь друга ещё рано, Михаил замялся. – Ну, – быстро перебирая варианты, Михаил попытался уйти от темы отношений, – ну я к тому, – протянул мужчина, всё ещё соображая, что бы такого сказать. Уткнувшись в выжидающий взгляд Германа, Михаила словно осенило: – Я к тому, что нельзя такую хорошую девочку отдавать этим твоим, как ты говоришь, извращенцам.

– Это я и без тебя знаю, – отмахнулся Герман.

– И как тогда будем действовать?

– Как действовать? Будем вытаскивать её.

– Сначала она, конечно, была немного смущена, но потом, когда ты её оскорбил… кажется она загорелась идеей.

– Она загорелась только потому, что я ляпнул лишнего.

– Так или иначе, пока что ты не вытаскиваешь её, а только заталкиваешь в эту пучину всё сильнее и сильнее.

Герман тяжело вздохнул, понимая, что натворил много глупостей.

– Для начала, мы просто поговорим с ней.

Михаил улыбчиво закивал.

– Ох, чувствую интересный разговор нам предстоит.

***

– Нет, боже! Что? Нет, не нужно, спасибо! Обойдусь без этого! И что, что так хочет ваше начальство!

Сидя в гримёрке, я всячески отмахивалась от девушки, что пыталась вырисовать мне такие стрелки, словно я участвую не в модном показе, а в фильме ужасов, где мне досталась главная роль главаря зомби. Никогда в жизни я ещё не наносила столько макияжа на лицо, а потому и в этот раз не собиралась портить свою естественность. Не скажу, что матушка с детства учила избегать косметики или вовсе запрещала пользоваться всякими тенями, тушами или помадами, просто в условиях деревенской жизни все девочки из моего окружения никогда не пользовались ничем подобным. Упаси боже услышать от девушки, собирающейся на свидание такое чуждое заморское слово, как «хайлайтер».

– Неужели нельзя обойтись без этого? – в очередной раз возмутилась я.

– Наши уважаемые организаторы настаивают на том, чтобы все девушки выходили с более-менее приличным мейк-апом.

– Вы это называете более-менее? – тыкая рукой в отражение, раздражённо говорила я. – Ваши уважаемые? Так вы называете Германа Дмитриевича?

– Германа Дмитриевича? – на лице дамочки проявилась гримаса непонимания. – Герман Дмитриевич тут не при чём. Я вообще впервые слышу это имя.

Теперь уже не понимала я.

– Вы не знаете своё начальство?

– Моё начальство – Арман Ришар.

– Это кто ещё такой?

Тут-то до меня начало постепенно доходить, что, вероятно, девушка имеет в виду того самого француза, который так лестно отзывался обо мне во время переговоров. Сложно назвать те события переговорами, но, судя по всему, именно из-за меня всё прошло успешно. Успешно? Прошло так, как прошло. Не думаю, что Герман Дмитриевич считает их успешными. Хотя, о чём это я? Вряд ли Герман Дмитриевич вообще может считать что-то успешным.

Набравшись духа, я вывалила на девушку всё, что думала в тот момент:

– Передайте вашему начальству, что я отказываюсь работать в таких условиях. Либо будет так, как говорю я, либо никак!

Никак? И что вообще на меня нашло? Господи… Что я творю? Что происходит со мной в последнее время? Откуда столько наглости и самоуверенности? А что будет, если я и впрямь откажусь, устрою тут скандал? Герман Дмитриевич точно не обрадуется. Не знаю, на сколько важны для него эти партнёры, спонсоры или как их там вообще… но, если он согласился выпустить на подиум меня, значит причина серьёзная. Даже если учесть, что я тут исключительно на правах его сестры.

Отложив кисть в сторону, девушка недовольно посмотрела на меня. Так, словно я какая-то зазнавшаяся звезда. Ох… как же стыдно теперь. Совсем не хотелось показаться таковой. Я уже была готова открыть рот, чтобы извиниться или хотя бы как-то оправдаться, но работница опередила меня.

– Я поговорю с организаторами.

Так я осталась сидеть с открытым ртом, глядя на то, как рассерженная работница покидает помещение, громко захлопывая дверь.

Склонившись над столиком с кучей баночек косметики, я закрыла глаза и запустила пальцы в волосы.

– Чёрт! – тут же выругалась. – Укладка…

Понимая, что только что испортила получасовой труд девушки, меня поглотил ещё больший стыд.

– Да что же я такая непутёвая!

Со стороны двери донёсся шум. В комнату вошли. Дверь захлопнулась, шум тут же прекратился. Передо мной стояли уже знакомые Герман Дмитриевич и Михаил Антонович. Именно в этот конкретный момент я была рада видеть их как никогда. Хоть какие-то знакомые лица посреди этого бардака. Но, быстро вспомнив, что только что натворила, я снова закрыла глаза, сокрушённо опустив голову вниз.

– Как проходит подготовка? – внезапно поинтересовался Герман Дмитриевич.

Я тут же воспряла, начала хлопать глазами как ненормальная.

– Всё прекрасно, – залепетала я.

Краем глаза заметила, как Михаил Андреевич пытается подтолкнуть босса, непонятно отчего застывшего в оцепенении. Босс уставился на меня так, словно увидел перед собой труп.

Сначала Герман Дмитриевич пытался сопротивляться давлению друга, что выглядело, мягко говоря, нелепо и странно, но в какой-то момент всё же поддался и сделал шаг вперёд, не переставая при том глядеть на меня в оба глаза. Тряхнув головой и отвернувшись к фотографии модного выстриженного юноши, висящей на стене, он сказал:

– Уверены, что не хотите отказаться?

– Отказаться? – снова оживилась я. – С чего бы?

Ну уж нет, ты ввязал меня в это, назвал меня деревенщиной, а теперь думаешь, что я сдамся так просто? Не тут-то было, товарищ начальник. Пора уже показать этому заносчивому мужлану, что мир не крутиться вокруг него одного. Я так долго терпела его спесь, что сейчас гордость просто не позволит отступить.

– Ну, – Герман Дмитриевич сглотнул, – тогда желаю… вам…

После нескольких обрывистых слов, босс замолк.

– Что? – непонимающе взглянув на босса, спросила я. Затем посмотрела на Михаила, надеясь, что хотя бы он объяснит, что происходит.

– Кхм-кхм… – откашлялся босс. – Я хотел сказать, что…

– Да что вы такое хотели там сказать?! – уже основательно начала закипать я.

Неожиданно Герман Дмитриевич развернулся, сделал пару движений, словно замешкавшийся ребёнок, нелепо обошёл Михаила Антоновича, и покинул помещение.

Я одарила Михаила озадаченным взглядом, попутно разводя руками в стороны. Что за ерунда, – так звучал мой немой вопрос.

– Думаю, он хотел сказать, что желает вам хорошего выхода.

– А… – дошло до меня. – Ну пускай желает дальше.

Я деловито отвернулась, тряхнув волосами напоследок, схватилась за кисть, хотя совсем не собиралась ничего с ней делать и заняла выжидающую позу, многозначительно глядя на Михаила через отражение в зеркале. Мужчина пришёл в себя только через пару секунд.

– Ах, да, мне пора. – Он слабо кивнул. – Хорошего выступления, Вероника.

Когда же я наконец осталась одна, я отбросила кисть и снова склонилась над столешницей, занявшись своим самым любимым в последнее время делом – начала себя жалеть.

***

– Вероника! – из ступора меня вывел довольный возглас Иры.

– Ира? – медленно подняв голову, удивилась я. – Что ты тут делаешь?

– У меня сейчас перерыв. Решила вот потратить время на визит к тебе. Посмотреть, как ты тут. – Присаживаясь на соседний стул, девушка озадаченно посмотрела на меня. – Так как ты тут? Что-то ты не очень-то и довольна, подруга.

– А чему тут радоваться? – устало опустив плечи, сказала я.

– Не поняла.

– Не знаю, зачем ввязалась в это.

– Ты что такое говоришь? Да любая убить готова, лишь бы оказаться на твоём месте. Знаешь, сколько моделей хотят работать с компанией Германа?

– Ага. Иди пообщайся со здешними «королевами». Всем недовольны. Тем более, это даже не показ Германа. Он, похоже, ничего тут не решает.

– Ах вот, значит, что тебя расстроило!

Я пригрозила пальцем, недовольно глядя на девушку.

– Вот не надо! Только не говори, что ты снова за своё!

Ира натянула лукавую улыбку.

– Да-да, между вами точно что-то есть. Только ты ещё этого не понимаешь.

Я быстро замотала головой.

– И не собираюсь. – Пододвинулась ближе и почти шёпотом произнесла: – Если честно, я вообще хочу сбежать. Как думаешь, поучится?

И у кого я спрашиваю? У постороннего человека? Мне бы со своими тараканами разобраться. Я же не потому сбежать не могу, что нет такой возможности. А потому что гордость давит. Не могу нарушить обещание.

– Подруга, прекращай.

Подруга? Интересно… Как же быстро я перешла в новый статус.

– Слушай, подруга, – сделав сильное ударение по последнее слово, сказала я, – если всё пройдёт хорошо, обещай мне, что мы сегодня напьёмся.

Не то чтобы я особенно любила алкоголь. Нет. Я пробовала его не больше пяти раз в жизни. Но, кажется, сегодня настал тот момент, когда мне придётся серьёзно пересмотреть свои взгляды. Главное, не стать алкашкой во время пересмотра…

Ира улыбнулась.

– Всё обязательно пройдёт хорошо.

Она положила свою руку на мою и крепко сжала. Сейчас это именно то, что мне необходимо, – подумала я. Чья-то поддержка.

Как раз перед уходом Иры, весело пославшей воздушный поцелуй напоследок, в помещение вошла гримёрша. Хотела бы я, чтобы она не возвращалась вовсе. Чтобы обо мне вообще позабыли до самого окончания показа, но моим мечтам не было суждено сбыться.

Гримёрша молча подошла к стулу, встала слева, прибрала кисть и взглянув на меня через отражение в зеркале, каменным голосом заявила:

– Я вас слушаю. Учту все ваши пожелания.

Я облегчённо выдохнула.

Определившись с тем, что мы оставляем макияж как есть, просто немного доделываем, приводим так сказать в идеал, я спокойно просидела до конца процедуры, больше не издав ни единого возгласа возмущения. По окончанию, поднялась со стула, вежливо поблагодарила девушку за понимание, в ответ на что услышала:

– Не нужно меня благодарить. Это не я так решила.

Но, оставшись при своём, с немного поднятым настроением, всё же отблагодарила работницу снова и направилась на примерку.

В процессе примерки узнала, что мне предстоит надеть и продемонстрировать пять нарядов, которые были отобраны лично организатором. Первый образ был готов, оставалось только надеть сапоги. Одна из работниц услужливо поднесла мне обувь, я наклонилась, чтобы расстегнуть замок, расстегнула, дунула на волосы, поправила их рукой и вдруг заметила перед собой мужские брюки. Не просто брюки, а брюки, надетые на хозяина. Выпрямилась, снова поправляя волосы, и наконец встретилась взглядом с тем самым французом, который настаивал на моём участии в показах.

– Бонжур, мадам, – протягивая руку, произнёс мужчина.

Только сейчас я смогла разглядеть его во всей красоте. Короткая щетина, что была в два раза реже густой щетины Германа, ничуть не портила мужественность немного смазливого лица. Тёмные, густые волосы. Нерасторопная, немного бунтарская причёска была таковой отнюдь не из-за расторопности мужчины, а потому что именно так захотел тот, кто делал укладку. Каждый неправильно торчащий волосок торчал в ту сторону, в которую он должен был торчать. Ну и самое главное – это серые, на грани с белым, глаза. Удивительный цвет зрачков заставлял задуматься, кто вообще стоит перед тобой – настоящий ли это человек, или призрак, явившийся из другого измерения?

– Мы, кажется, так и не познакомиться с вами, как это сказать… – мужчина щёлкнул пальцами, вспоминая слово, – лучше. Арман, – всё ещё протягивая руку, представился мужчина.

– Думаете, нам стоит познакомиться получше?

– Конечно, шээр. Дорогая.

Оставив мужчину без ответа, так и не приняв протянутую руку, я наклонилась и начала обуваться. Когда же выпрямилась снова, встретила отнюдь не недовольство, какое ожидала встретить после своего поведения, а улыбчивую, довольную мину.

– Вы знать себе цену.

– Простите, – махнула на руку я, – предпочитаю соблюдать дистанцию и избегать тактильных контактов с незнакомцами. Мало ли… может вы чем-то болеете, – скорчив деловитую мину и пожав плечами, ответила я.

– Конечно, – скромно кивнул мужчина. – Прекрасно вас понимаю. Мы в своей индустрии тоже заботимся о здоровье наших девушек.

– Очень хорошо, – кивнула я. Собралась было уйти, как вдруг замерла, развернулась и подняла указательный палец. – Знаете, хотела кое-что у вас спросить.

– Конечно, дорогая, – вежливо ответил мужчина. Казалось, он готов согласиться на всё. На любое моё требование. На столько этот красавчик излучал позитив. Так много позитива, что с каждой секундой, что я смотрела на мужчину, меня начинало постепенно выворачивать от этого позитива всё сильнее и сильнее.

– Почему вы настояли на том, чтобы я участвовала?

– Вы очень горячая и страстная девушка. Я же уже говорить вам.

– Да-да, говорили. Но я бы хотела услышать честный ответ.

Внезапно, улыбка пропала с лица мужчины. Оно сделалось не то чтобы серьёзным, но на фоне того, как он общался раньше – это был верх его серьёзности. Мне даже стало немного не по себе.

– Всё так и есть, дорогая. Я вижу в вас большие… пере… первспективы. Если сегодня ваш дебют пройдёт успешно, а я уверен, что он пройдёт успешно, вас ждёт великое будущее.

Великое будущее? Как же громко сказано. Прямо-таки королевское, не иначе…

– Думаете, если бы я хотела великого будущего, я бы не смогла добиться всего сама, тем более с таким-то влиятельным братом?

– Влиятельным? – мужчина усмехнулся, но быстро извинился. – Простите. Ваш брат, видимо, скрывает от вас как идут настоящие дела компании.

– Что это значит?

– Компания вашего брата на грани разорения. Именно поэтому мы здесь, дорогая.

Меня передёрнуло. Сначала от этого дурацкого «дорогая», а затем и от осознания того, что я только что услышала. На грани разорения? Как такое вообще возможно? Лучшее агентство страны…