Kitobni o'qish: «Ведьма Вильхельма», sahifa 2

Утром я проснулась так, словно ночью ничего не было. Будто мне всего лишь приснился кошмар. Никаких изменений в себе я не ощутила. Так было до тех пор, пока я не выползла из палатки на улицу и не посмотрела по сторонам.

Глава 3

Мир изменился. Нет, изменилось моё восприятие. Если раньше я думала, что хорошо вижу, то сейчас понимала, как ошибалась. То же и в отношении остальных органов чувств. Было впечатление, что всё вокруг стало более объёмным, ярким, душистым, насыщенным. Словно до этого у меня на голове был мешок, который приглушал ощущения.

Голова тут же закружилась, меня затошнило и зашатало. Видимо, не всё в голове успело перестроиться. Хотела опереться на палатку, но вспомнила, что сооружение это весьма хлипкое и я свалюсь вместе с ней. Краем глаза заметила Ингрид, которая что-то говорила и выглядела встревоженной.

Меня сейчас стошнит! Осмотрелась и нашла взглядом подходящие кусты, к которым и устремилась, чувствуя, как меня под локоть поддерживает кормилица. Рвало долго. Приятного в этом было мало. Но хотя бы потом голова перестала кружиться, а желудок – проситься наружу. Я даже воды попила.

– Как вы? – голос Ингрид был совсем другим, каким-то незнакомым, но более полным, звучным и довольно громким. Надо же, как слух поменялся.

– Нормально, – ответила, присаживаясь на небольшой стульчик, непонятно откуда взявшийся рядом со мной. – Как остальные?

– Все себя чувствуют хорошо. У малыша Ильгуль зубик режется, вот он и плачет. Да старая Вильмина всё на сердце жалуется. С остальными нормально.

Кто эти люди, я знала. Ильгуль работала в замке служанкой, вышла замуж за сына кузнеца и недавно родила. А Вильмина лет десять назад работала в замке прачкой, потом ушла, так как руки от старости стали болеть.

– Это хорошо, что со всеми всё нормально. Кто что говорит? Думает?

Самочувствие моё с каждой минутой становилось всё лучше, поэтому я даже позволила себе открыть один глаз и осмотреться. В нашем импровизированном лагере было тихо. Только малыш Ильгуль плакал, остальные ходили хмурыми, сосредоточенными. В глазах людей я отчетливо видела страх и отчаяние, смешанное с крупицами надежды. Все так или иначе посматривали в мою сторону.

– Людям страшно, – ответила Ингрид, поёжившись. – Место такое, что не по себе.

Я открыла второй глаз, вытерла накопившиеся в уголках слезы и осмотрелась. Громадные стволы деревьев, покрытые темно-зеленым мхом. Земля на удивление ровная и усыпана пожухлыми листьями, иголками и сухими ветками. Кое-где трава, очень похожая на папоротники. Расстояние между деревьями-гигантами очень большое. Не удивительно, учитывая их высоту и размер крон. Если прислушаться, то можно различить, как они скрипят и в вышине шелестят листья. Животных не слышно, даже птицы и те не поют. По земле стелется полупрозрачный туман.

Ну, на самом деле действительно мрачновато и страшновато. Обычным этот лес назвать не повернется язык. Конечно, в любом лесу есть что-то такое неуловимо мистическое, но в этом сразу становится ясно, что здесь надо быть готовым ко всему.

Когда организм пришёл в относительный порядок, я встала. Надо поговорить с людьми. Попросив Ингрид подозвать сюда всех взрослых, постаралась придать себе более-менее нормальный вид. Конечно, мне бы ванну принять, голову помыть да платье сменить на что-нибудь более чистое, но чего нет, того пока нет. Волосы я все же переплела немного, чтобы сильно не торчали.

Когда многие подошли ближе ко мне, я перестала дёргаться и замерла, осматривая каждого человека.

– Люди, – начала я. Говорила тихо, отчего даже те, кто до этого шептался, притихли. – Все знают, как с нами поступил король?

Толпа возмущённо загудела, давая мне понять, что историю моего замужества знают даже дети. Женщины выкрикивали проклятья, мужчины плевались и потрясали кулаками, насылая на голову нерадивому королю все беды мира. Я подождала, пока гул стихнет, и только тогда продолжила:

– Мы стали не нужны королевству. Нас попросту выбросили за ненадобностью. Отправили в место, которое испокон веков считается гиблым. Мы никому отныне не нужны. У нас есть только мы сами. Мы должны быть сейчас сплочёнными, как никогда, ведь неизвестно, что это за место и какие опасности оно таит. И только вместе мы сможем побороться за нашу жизнь. Поодиночке мы никто, и погибнуть проще простого. Вильхельм неприветлив, но никто точно не знает, что тут имеется. Неизвестность – это очень плохо, поэтому нам нужно хотя бы немного осмотреться. Выходить обратно из леса пробовали?

– Пробовали! – крикнул мужчина лет пятидесяти. – Не пущает обратно.

– Не пускает? – спросила и нахмурилась.

– Ага. Мы туды, а там стена прозрачная.

– Стена, – я приподняла юбки и пошла к выходу из леса. Благо мы были не так далеко и идти пришлось недолго. Я думала, что мне стало лучше, но не тут-то было: стоило пройти десяток шагов, как снова немного затошнило. Подойдя к выходу, протянула руку и с удивлением поняла, что она действительно во что-то упирается. Во что-то мягкое, тёплое, прозрачное и упругое. Было такое чувство, словно я прикоснулась к боку какого-то большого животного с коротенькой шерстью. Чуть надавив, я каким-то шестым чувством поняла, что смогу пройти, меня эта преграда пропустит. Делать этого не стала. Уйти нам всё равно сейчас не дадут – с той стороны эльфов в засаде больше чем надо. Раз уйти мы не можем, то не нужно людей зря обнадёживать. – Действительно, стена.

– Вот и мы так, – просветил меня всё тот же мужчина.

– Ладно, – вздохнула. И что теперь делать вообще? – Раз назад дороги нет, то мы должны узнать это место так хорошо, чтобы оно стало нашим новым домом. Сейчас мы немного отойдём от входа. Необходимо найти поляну, на которой мы все поместимся. Нужно будет сделать временные шалаши, чтобы защититься от непогоды. Хорошо бы обнести участок частоколом от хищников, натаскать хвороста побольше – любой зверь боится огня. Разобрать вещи, узнать, сколько у нас продуктов. Это план минимум. Сейчас пять пятерок из мужчин пойдут в разные стороны – отыщите место, где мы встанем лагерем. Вооружитесь, если есть чем. Возьмите факелы на всякий случай. Старайтесь далеко не уходить. Оставляйте отметки, чтобы не заблудиться. Сильно не шумите – не стоит лишний раз нервировать зверей. Всем всё понятно?

– Теперь задание для женщин, – не дала я разбрестись прекрасной половине. – Вы занимаетесь продуктами. Соберите в одну кучу, рассортируйте, тщательно упакуйте. Проверьте вещи, приведите в порядок те, которые нуждаются в починке. Следите за детьми, не позволяйте им уходить далеко от лагеря. Пока всё будет общим, никакой ругани и склок.

Люди закивали. Видно было, что начали думать совсем в другом направлении. Всё-таки работа избавляет от многих проблем. Были, конечно, недовольные тем, что им придётся делиться с остальными, но таких быстро приструнили другие, а я запомнила этих людей. Так, на всякий случай.

Сама решила немного посидеть. Меня всё ещё немного подташнивало. Не так сильно, как с утра, но всё же ощутимо. Ингрид принесла мне жидкой каши. Отказываться не стала. Медленно ела, стараясь приспособиться к своему необычному восприятию.

Неужели мир на самом деле такой? Невероятно. Мы не видим, не слышим, не ощущаем и половины из того, что в нём есть. Даже такой мрачный лес сейчас казался мне ярким, сочным и насыщенным. Про звуковой фон вообще молчу. Если прислушаться, то можно было понять – вокруг буквально кипела жизнь, хотя обычным слухом её и не различишь. Мелкие жучки, таракашки, пауки. Все они шебуршились, создавая негромкий, но постоянный шорох. На его фоне голоса, шаги и даже дыхание людей казалось оглушающим.

Доев, отдала чашку Ингрид.

– Мой набор трав ты захватила? – спросила, поднимаясь.

– Да, госпожа. Принести?

Кивнула. Это хорошо, что мой набор со мной. Что за набор? Самый обыкновенный – для варки различных снадобий. Конечно, я не доучилась, но рецепты многих зелий знаю наизусть. Чтобы сварить то же зелье для укрепления здоровья, нужны некоторые весьма редкие травы. Хоть я как Ульрика и не очень любила учёбу, но мне всегда нравилось собирать, сушить и заготавливать травы. Они хорошо пахнут, поэтому в своё время я собрала целую коллекцию редких ингредиентов.

Минут через пять Ингрид принесла короб, в котором я хранила мешочки с перемолотыми травами.

– Что ж, попробуем, – буркнула себе под нос, освежая в памяти знания из академии. Надо же, так странно, я по-прежнему ощущаю себя Ульяной, но при этом точно знаю, что я Ульрика. Весьма своеобразное чувство, не слишком приятное, я бы сказала. Это будто сон, который вам приснился, оказался вовсе не сном, а реальностью, только какой-то другой. И помните вы этот сон так же чётко, как и свою собственную жизнь. Думаю, я ещё буду размышлять на эту тему, но сейчас пора заняться кое-чем более интересным.

Котел отыскался быстро, как и вода, которую люди взяли с собой с запасом. Когда вода закипела, я принялась кидать в неё травы согласно инструкции, которая была в моей голове. При этом я не забывала шептать укрепляющее заклинание. И старательно посылала вместе с щепотками травы крупицы своей силы. Мне-Ульяне всё это действо казалось таким бредом и шарлатанством, что улыбка то и дело наползала на лицо. Приходилось одергивать себя и сосредотачиваться. Я хорошо помнила, что любая неосторожность может привести к катастрофе.

Конечно, у меня в мешочках были не только травы. Перетёртые засушенные грибы. Вываренный мох, который растет в темных и сырых подвалах. Высушенные и растёртые в порошок внутренности некоторых животных. Или же мелко смолотые насекомые. Был даже порошок из паутины.

Но сейчас я варила самое простое укрепляющее зелье, которое не требовало ничего экзотического. Просто травы, заклинание и капелька магии. Обычно, принимая моё зелье, люди не замечали в себе никаких изменений. Что и не удивительно, ведь магии во мне были самые крохи. Вот и стало интересно, как преобразятся зелья после моей встречи с тем существом. Будут ли сильнее?

Краем глаза я отметила, что часть мужчин ушла искать подходящее место для временного лагеря. Женщины тоже занимались своими делами. Дети постарше помогали взрослым. Мелкота же окружила меня и смотрела, чуть ли не открыв рот от любопытства. Время от времени они шептались, хотя мне и было всё отлично слышно.

Прогонять я их не стала – пусть будут тут. Дети такие существа, которые только что здесь, а через секунду не пойми где и заняты чем-нибудь весьма опасным.

Так, всё закинула, теперь только мешать, не забывая о заклинании и концентрации. От котелка поплыл такой сильный запах, что я даже немного растерялась, но быстро взяла себя в руки, продолжая варить. Остановиться – значит потерять весьма дорогие травы.

Минут через сорок, когда запах перестал быть слишком резким, а зелье загустело и стало однородного зелёного цвета, я сняла котелок с огня и убрала его в сторону. Пусть остынет, а потом я опробую его. Наверное, придётся опробовать на себе. Я в своё время столько дегустировала своих снадобий, что сейчас точно смогу сказать – отличается ли от старого или нет.

Хотя тут и пробовать не надо, чтобы понять – разница есть. Во-первых, сделать зелье таким густым у меня еще ни разу не получалось. Во-вторых, цвет просто идеальный, что тоже немаловажно и говорит о том, что зелье сварено весьма сильной ведуньей. Думаю, не стоит напоминать, что таковой я до этого дня не являлась.

Кто бы знал, чего мне стоило дождаться, пока зелье остынет. Дети, которые будто чувствовали моё нетерпение, тоже ходили вокруг котелка, посматривали то на меня, то на него. При этом они задавали столько вопросов, что я даже благодарна была – отвлекают.

Момент истины! Я зачерпнула немного зелья, как раз на одну порцию. Понюхала. Даже с моим новым обонянием запах не ощущался. Покатала по половнику, наблюдая, как густая масса стекает по деревянным стенкам. Цвет прекрасный, густота замечательная. Преподаватель зельеварения остался бы доволен.

Не став больше тянуть, выпила. Подержала жидкость во рту, подмечая, что вкус приятный, а потом сглотнула. Замерла, готовясь в любую минуту бежать в кусты, вызывать рвоту. Поначалу я ничего не ощутила, но вскоре внутри меня возникла крохотная волна. Она брала своё начало где-то в районе солнечного сплетения и расходилась по всему телу. За ней пришла вторая, более мощная, более горячая. А после я сбилась со счёта, чувствуя только, как моё тело буквально пылает. Но этот жар не был обжигающим, наоборот, это было приятное тепло. Такого эффекта я даже представить себе не могла! Не соврал, значит, мне тот, кто зовёт себя хелгом. Что ж, если суждено нам снова встретиться, то обязательно отблагодарю его. А сейчас надо попробовать зелье на ком-нибудь, кто лишен магии совсем.

Я оглянулась по сторонам, выискивая будущего подопытного. Но искать не пришлось. Рядом стояла старая Вильмина, которая заинтересованно заглядывала в котелок.

– Зелье у тебя, госпожа, уж больно хорошо выглядит. Не дашь попробовать старой? Совсем уж поясница измучила, окаянная, да и руки ломит, про ноги вообще молчу.

Немного поколебавшись, всё-таки решилась – наполнила глиняную кружку и протянула Вильмине. Не думаю, что наврежу ей. Ведь я уже опробовала на себе, да и рецепт слишком простой, чтобы умудриться что-то в нём перепутать или испортить. Вообще, укрепляющее зелье – одно из простейших. В него входит самое малое количество компонентов, да и заклинание совсем несложное.

Старушка покряхтела, пожаловалась на старость ещё немного и одним махом выпила зелье. Я даже дышать перестала, стояла неподвижно и наблюдала. Конечно, Вильмина не помолодела на глазах, но я заметила, как она немного выпрямилась, как дыхание перестало быть таким тяжёлым, а чуть мутноватые глаза прояснились. Думаю, пару лет старая Вильмина сейчас сбросила. Если она пропьет укрепляющее зелье дней десять, то чувствовать себя станет заметно лучше.

– Ох, – Вильмина удивлённо хлопнула глазами, а потом, отдав мне кружку, развернулась. – Хорошее зелье. Отродясь такого не пила.

Я чуть улыбнулась и кивнула. Полагаю, что это была похвала.

– Захаживайте ко мне иногда, – сказала, а потом подумала, что мы теперь в такой ситуации, что загадывать наперёд не стоит.

– А то ж, конечно зайду. Вот как хоромины тебе сладим, так и буду захаживать, – отозвалась всё-таки бабулька. – Эт чевой-то ты тут, окаянная, творишь? – заворчала она на какую-то женщину.

Я отвернулась, улыбнувшись.

Итак, что мы имеем? А имеем мы усиление моих способностей. Думаю, если таким сильным вышло простое зелье, то многокомпонентное или со сложным заклинанием станет чем-то нереальным.

Конечно, для того чтобы варить такие вещи, нужно определённое мастерство. Но если мне дадут время, то я смогу сварить и зелье полета, взрыва, растворения, изменения, оборота. Эти зелья повышенной сложности, и раньше я не могла и мечтать приготовить нечто подобное.

Странное дело, будучи Ульяной, я и просто суп варить не любила, да и как Ульрика особой любви к своим способностям не питала, училась, так как этого хотел отец, но и только, а сейчас я буквально загорелась. Мне казалось это таким интересным, необычным. Сами посудите, сварила варево, выпила – и, вуаля, летай!

Загустила зелье до состояния кашицы, намазала ту же метлу – и пожалуйста, личный самолёт готов. Хоть я и помню всё, чему училась в академии, но всё равно мне это казалось чем-то сказочным и запредельным. А кто из нас не любит сказки? Главное, чтобы не было плохого конца.

Стоило об этом подумать, как настроение начало падать. Подозвав ближайшую свободную девушку, велела раздать зелье тем, кто чувствует себя плохо, а сама решила немного пройтись.

То, что мы найдём поляну и организуем временный лагерь, это понятно. Но что нам делать дальше? Как быть?

Во-первых, нужно оружие. Во-вторых, укреплённые дома. А оружие – это металл. Где в лесу взять металл? Конечно, может, где в земле и есть жилы с рудой, но, насколько я знаю, большие скопления обычно располагались в районе гор. Кажется, бывают ещё в болотах. По-моему, такая руда так и называется болотной. Кузнец у нас есть, так что наверняка поймёт, тот ли это минерал или нет.

Хорошо, значит, нужно либо искать болото, либо просто двигаться в сторону гор. В пользу второго варианта был еще один довод: где горы, там и камни, а где камни, там и каменные дома. Конечно, я помню, как делать кирпич, но для этого нужно найти глину.

Кстати, надо ещё не забыть, что нам нужна река или озеро с чистой водой. Хотя река лучше. На ней можно поставить мельницу и молоть муку. Но следует иметь в виду, что в период дождей реки могут выходить из берегов.

Да, климат в этом мире совершенно не такой, к какому я привыкла в прошлой жизни. Лето тут жаркое, осень мягкая, зимы нет, вместо неё несколько месяцев стоят туманы, идут дожди и температура понижается до плюс пяти, изредка падая до минусовой. После наступает тёплая весна, хотя дожди во время неё всё ещё могут идти.

Так, я отвлеклась. В общем, план действий такой: двигаемся в сторону гор, ищем реку. Кстати! Совсем забыла, я ведь могу сварить зелье поиска. М-да, всё бы хорошо, но это многокомпонентное зелье. Такие я никогда не варила. Рецептуру, естественно, помню, но даже всех ингредиентов у меня нет.

Можно собрать по дороге, главное – точно определить железную руду и растереть её в порошок. Хорошо, что у меня есть немного жемчужной крошки, иначе ничего бы не вышло.

Решено! Идем к горам, ищем реку, собираем ингредиенты, практикуемся в варке зелий, чтобы, когда придет время, без ошибок сварить то, что нужно.

Ещё следует подумать о том, кто назвал себя хелгом. Мне одно не даёт покоя – он дал мне силы явно для того, чтобы я ему помогла. Чем может помочь обычная ведунья? Понимаю – маг, дунул, плюнул, прочитал заклинание и полгоры снёс. Это я утрирую, конечно, но смысл понятен.

А ведуны таким не занимаются. Мы всего лишь варим зелья. Ещё можем заговаривать болезни. Завораживать, хотя это под большим запретом. Запрет касается только людей. Хотя если завораживание животного будет впоследствии нести опасность для жизни человека, то это тоже запрещено.

Некоторые могут гадать и пророчествовать. Дар этот очень редкий и сложный. Практически никто его не развивает, так как на это требуются десятилетия. Да и так по мелочи всякое.

Но это не идёт ни в какое сравнение с магами, которые кидаются огненными шарами, ледяными сосульками, которые возникают из ниоткуда. Помню, читала в библиотеке академии, что раньше жили маги, которые могли преодолевать громадные расстояния в долю секунды.

Ага, память Ульяны подсказывает, что они просто телепортировались или строили пространственные порталы. Вот тоже странность: в прошлом моем мире ни магии, ни магов не было, а люди столько всего знали о магии, словно она когда-то имелась, ушла, а знания всё-таки остались и сохранились.

Возвращаясь к вопросу о том, чем я могу помочь хелгу: рассуждая логично, его удерживают оковы, и именно эти оковы надо снять. Вряд ли их можно убрать огненным шаром или сосулькой, хотя если приловчиться… Нет, нет. Речь сейчас не об этом, а о том, как…

Ну конечно, как я сразу не сообразила? Можно сварить многокомпонентное зелье растворения. Будет ли этого достаточно? Всё-таки оковы наложили сами боги.

Конечно, бывает ещё чрезвычайно сложное зелье расщепления, но, чтобы его сварить, мне надо тренироваться не один месяц, а возможно, и не один год. Там только ингредиентов около ста. Не говоря уже о том, что их все нужно правильно обработать, затем в нужной последовательности соединить. Выдержать при этом необходимые интервалы времени, должным образом мешать, поддерживать нужную температуру. О длине заклинания просто умолчу. Это вам не простейшее зелье укрепления. Даже не среднее малого исцеления.

Но даже если мне удастся его приготовить, хватит ли этого? Сможет ли какое-то зелье, пусть и очень сложное, растворить оковы, наложенные богами в наказание? А может, я не о том думаю и хелгу моя помощь будет нужна вовсе не в этом? Ладно, пока не буду этим заморачиваться, рано или поздно он сам скажет. Так что нечего голову понапрасну ломать.

– Госпожа, пойдёмте кушать, – отвлекла меня от размышлений Ингрид.

Я встрепенулась. Есть хотелось, и довольно сильно. От утреннего недомогания не осталось и следа. Я чувствовала себя отлично.

– Мужчины ещё не возвращались? – спросила, присаживаясь на небольшую лавку, сделанную из двух пеньков и простой, плохо обтесанной доски.

– Нет, госпожа.

Я кивнула, принимаясь за самую обыкновенную и незамысловатую кашу. Память подсказывала, что раньше мы тоже сильно не шиковали. Нет, на столе часто было мясо, но изысками здешняя кухня не изобиловала. Обычные мучные лепешки, мясо либо пожаренное, либо сваренное, каши, супы. Все очень простое.

После еды я снова принялась ходить и думать. Меня снедала тревога. Я боялась. Всё-таки не так просто в одночасье взвалить на себя судьбы сотен людей. Я никогда раньше не думала о таких вещах, как построить дом в кратчайшие сроки, да так, чтобы он ещё и вышел прочным и не развалился через несколько лет. Не думала, как искать железо, какое дерево для досок лучше, а какое быстро сгниёт. И уж точно никогда не касалась темы сельскохозяйственных работ или животноводства.

Да, о некоторых вещах я читала, о чём-то слышала, кое-что видела в фильмах. Но всё это не то! Опыт – вот чего мне не хватало. Видеть, слышать, читать – это одно, а делать самой… Нет, никогда прежде мне не нужно было ничего подобного.

Немного проще было с зельями. Хоть я ещё не освоилась, но память Ульрики изобиловала сотнями рецептов, многими томами знаний. Пусть она раньше не любила учиться и занималась этим практически из-под палки, но прочитанное никуда не делось и сейчас мне очень пригодится. На свою память я никогда не жаловалась, так что многие вещи помню очень хорошо.

Через пару часов вернулась первая пятёрка. Я перестала нарезать круги и двинулась в их сторону.

– Что там?

– Дык не нашли мы ничего. Везде эти деревья проклятущие. Ни просвета, ни прохода. Хорошо хоть, бурьяна нет, только деревья.

Я кивнула. Расстроилась, но показывать не стала.

– Идите, перекусите, отдохните.

Мужчины радостно заулыбались.

– Это мы завсегда.

Расстраивалась недолго. Следующая пятёрка пришла с новостью, что они нашли нужную поляну. Настроение у меня поднялось ещё больше, когда я поняла – поляна в той стороне, в которой горы. Конечно, до них идти очень далеко, но время у нас есть. Если сидеть на месте не будем, то благополучно доберемся и даже успеем к холодному сезону соорудить себе крыши над головой. А уж после него построим нормальные дома, найдём руду, сделаем оружие.

Хотя сейчас нужно будет поговорить с мужчинами, обсудить. Пусть вооружаются топорами, вилами, тяпками. Всем, что у них есть. Надо кузнеца потрясти, уверена, у него найдётся что-нибудь интересное. И пусть у нас нет воинов, но за свою семью любой до смерти будет драться.

– Далеко та поляна? – спросила, рассматривая пятёрку, которая принесла новость.

– Недалече. Ходу часа полтора отсель.

Кивнула. Через некоторое время вернулись остальные группы разведчиков, но у них не было ничего интересного.

– Выдвигаемся. Мужчин вооружайте всем, чем можно. Несколько человек пусть пойдут впереди. Смотрите по сторонам, если что – предупреждайте. Сзади тоже пусть пойдёт пятёрка, поглядывайте нам за спину, как бы кто не решился напасть. Детей в телеги, беременных тоже туда. Женщины, идите около телег, вдруг что, нырять под них, вместе с детьми. Не разбегаться! По одиночке нас просто переловят и убьют. Мужчины идут по краю. Смотрите по сторонам, любой шум, любое подозрительное движение – сообщайте. Не кричать, сильно не шуметь, за деревья по нужде не отходить, – я сглотнула, от долгой речи в горле пересохло. – В общем, помните, мы тут пока чужие, ничего не знаем, а значит, надо быть максимально осторожными.

Развернувшись, пошла вперёд, прямо за мужчинами, которые показывали дорогу. Пришлось приподнимать платье. Хоть тут и нет высокой травы, но всё же волочить подол по земле не хотелось. Да и вообще такая одежда явно не предназначалась для прогулок по лесу, но деваться было некуда. Может, когда-нибудь я и введу моду на женские брюки. Если доживу до того славного времени.

Огляделась по сторонам ещё раз, понимая, что в одном нам повезло: расстояние между деревьями было большое, земля более-менее ровная, так что телегам будет несложно двигаться в любом направлении.

– Видели кого-нибудь? – спросила, так как мне было интересно. Мы уже столько времени в Вильхельме, а я, даже со своим новым слухом, не услышала ни единого звука крупных животных.

– Не, не видали. Даже птицев нет. Странный лес, жуткий. Я это, чего надумал. Коли животин тут нету, так чего мы жевать станем, когда крупа кончится?

У меня самой мелькала такая мысль. То, что хищников нет, – это хорошо. Мы, люди, сами в каком-то смысле хищники, а это значит, нам надо чем-то или кем-то питаться.

– Это лес. Тут должны быть животные, – ответила уверенно, хотя той уверенности во мне почти было. – Думаю, такая толпа просто всех распугала. Вот и кажется, что лес опустел. К тому же всегда можно отыскать грибы, ягоды, коренья. Я знаю несколько десятков растений, листья которых пригодны в пищу. Есть деревья, кору которых можно варить. Отвар, даже приготовленный простым человеком из такой коры, очень полезен. И мы должны сохранить зерна для посадки. Мы же не собираемся всё время скитаться. Найдём подходящее место, построим новый дом.

Я говорила и говорила, а сама лишь надеялась, что всё будет не так плохо, хотя сердце в груди то и дело испуганно екало и замирало. Мне так и хотелось закричать, мол, что вы от меня хотите, я сама толком ничего не знаю, не умею и вообще – хочу домой. Но приходилось сжимать подол платья сильнее, до побелевшей кожи на пальцах, стискивать зубы и шагать вперёд.

Глава 4

Поляна оказалась дальше, чем мы рассчитывали, поэтому пришлось ненадолго останавливаться, чтобы люди смогли позаботиться о естественных потребностях организма.

Во время привала я рассказала спутникам о своих мыслях насчёт нашего дальнейшего будущего. Из-за этого у нас случился спонтанный совет, и на нём было решено, что останавливаться на найденной поляне надолго мы не станем. Чем быстрее отыщем подходящее место для жилья, тем лучше.

Встал вопрос о том, как нам не сбиться с пути. Порешили, что изредка кто-нибудь будет забираться на деревья и оглядываться по сторонам, благо горы весьма высокие и видно их издалека. Правда, придётся тратить на такие остановки довольно много времени – деревья ведь не самые маленькие. Но лучше так, чем заблудиться в Вильхельме и потерять направление.

Иногда я смотрела на людей и удивлялась. Как Ульрика, я считала такое повиновение мне нормальным, но мне-Ульяне было странно. Если смотреть со стороны, то я ведь просто совсем ещё молодая девушка, а эти две сотни людей даже не ставят под сомнение ни одно мое слово. Сказала: встаём лагерем, и все останавливаются, сказала: идём к горам, там будем строить новый дом, и все согласны. Почему?

Я бы не переживала так по этому поводу, просто вдруг я по неопытности что-то неправильно делаю – и ведь не подскажет никто. Даже по поводу так называемого «совета»: я просто озвучила свои мысли, и люди согласно покивали. Хотя, может, это и хорошо. Но нужно быть осторожнее, внимательнее и думать, прежде чем делать. Всё-таки у меня за спиной люди, и я несу за них ответственность.

Поляна оказалась на самом деле очень удобной. Большая, покрытая низкой и мягкой травой. В траве виднелось множество цветов. Мы уже на неё заходили, когда мой глаз зацепился за алые лепестки.

Едва не вскрикнув, я подняла руку и сделала шаг назад. Мужчины рядом со мной тут же ощерились вилами и топорами в разные стороны. Я отчётливо слышала, как их дыхание ускорилось, но сейчас меня волновал лишь растение, которого тут было видимо-невидимо. Низенький цветочек с алыми лепестками, формой напоминающими лепестки ромашки, был очень редким ингредиентом для многих сложных и многокомпонентных зелий.

Осмотревшись, я поняла, что одна я буду его собирать целый день. Такой задержки мы не могли себе позволить. А если привлекать людей, то небольшой процент затоптанных, испорченных цветов всё же будет. Жалко, но терять целый день… Да и сейчас всё равно уже вечер, надо вставать лагерем.

– Все нормально, – успокоила я людей. – Пока устраиваемся прямо тут. На поляну не заходить.

– Почему?

На меня смотрели с непониманием. И я их хорошо понимала.

– Видите эти цветы? – я опустилась на колени и аккуратно сорвала один из алых цветков. – Это тивил, очень редкий компонент для зелий. Его добавляют во многие лечебные зелья. – Я не стала уточнять, что его добавляют также в зелье расщепления, полета и ещё множество других. – Сами понимаете, каждый может заболеть и такие зелья нам очень пригодятся. Сегодня мы переночуем на окраине поляны, завтра с утра аккуратно соберём все цветы. Чтобы не задерживаться надолго, решите, кто именно будет мне помогать. Нужны аккуратные женщины и девушки, в крайнем случае юноши.

Детей и мужчин я не стала бы брать себе в помощники. Многие дети слишком неусидчивы, подвижны и могут ненароком затоптать ценные цветы, а у большинства мужчин пальцы не так подвижны. Всё-таки это не скрипачи и не пианисты, а трудяги, которые вспахивают поля и рубят колуном дрова.

После моих объяснений все с любопытством стали посматривать в сторону поляны. Но никто не лез, даже детей придерживали. Лагерь уже привычно разбили между деревьев, благо расстояние между ними это вполне позволяло. Женщины захлопотали над кострами, готовя пищу на всех. Дети собрались в кучу. Заметила там несколько девушек, видимо сегодня их очередь следить за младшими. Мужчины тоже без дела не сидели.

Пару пятёрок я отправила походить поблизости, посмотреть, что и как. Ещё несколько человек собирали хворост для костров. Остальные обустраивали места для ночёвки.

Охотники вызвались поискать следы животных, но я не пустила на ночь глядя. Хоть они и уверяли, что будут смотреть только поблизости, но я знала, что такое азарт. Увидят след, станет любопытно – и пиши пропало.

Я же отыскала себе котелок, нашла место поспокойнее и решила потренироваться.

Достав ингредиенты, разложила их на покрывале, внимательно осмотрела, проверяя, нет ли испорченных. Потом немного подумала и решила сварить зелье малого исцеления. Пока идём, естественно будут царапины, вывихи, всякие растяжения. Всё же не по асфальту шагаем, а по лесу. Это я ещё надеюсь, что никакое животное не нападёт на нас, про всяких тварей, которые, как говорят, выходили из Вильхельма, вообще лучше не думать.